В современную эпоху

В связи с коренными изменениями, происходящими в мире под влиянием НТР, все чаще в литературе стали появляться утверждения о том, что марксистско-ленинская теория государства и революции устарела, что она соответствовала социально-экономическому состоянию общества в период раннего монополистического капитализма. В условиях позднего монополистического капитализма еще при сохранении классов и классовой борьбы становится возможным отмирание политических революций и даже государства. При этом марксизм однозначно трактуют как теорию насильственного пути развития революции. В этой связи особый интерес представляет положение Маркса о сломе буржуазной государственной машины как “предварительном условии всякой действительной народной революции на континенте”. Ленин в работе “Государство и революция” заостряет внимание на двух моментах этого положения: 1) ограничении данного вывода континентом и 2) признании слома условием лишь действительной народной революции. Поскольку Англия тогда являлась образцом чисто капиталистической страны, но без военщины и в значительной мере без бюрократии, социалистическая революция, как считал Маркс, была возможна без слома готовой государственной машины.

Однако это означало отрицание не революции вообще, а ее немирной (с вооруженным восстанием) формы. В начале XX в. и в Англии, и в Америке предварительным условием, как отмечает Ленин, становится разрушение готовой государственной машины в силу обрастания ее военно-бюрократическими учреждениями. Марксистско-ленинская теория революции не исключает мирного, без крайней формы насилия, пути ее развития, поскольку, как неоднократно отмечали Маркс, Энгельс, Ленин, формы ее многообразны и в конечном счете зависят от конкретно-исторических условий той или иной страны, от силы сопротивления господствующего класса и уровня общественного развития в целом. Поэтому под влиянием происходящих процессов социализации и гуманизации общественной жизни вполне реальным стало мирное, наиболее безболезненное для общества, осуществление социалистической революции в целом, т.е. без вооруженного восстания и гражданской войны. В то же время необходимо иметь в виду и возможность немирного перехода к социализму. Как отмечал Ленин, “история вообще, история революций в частности, всегда богаче содержанием, разнообразнее, разностороннее, живее, “хитрее”, чем воображают самые лучшие партии, самые сознательные авангарды, наиболее передовых классов”142.

Что касается второго момента — действительной народной революции, то по существу Маркс имеет в виду социалистическую революцию, в которой масса народа, громадное большинство его выступают активно, самостоятельно, со своими экономическими и политическими требованиями. Тем самым он не сводит социалистическую революцию к сугубо пролетарской революции, а считает ее движущими силами самые глубокие общественные “низы”, задавленные эксплуатацией. Это чрезвычайно глубокое замечание Маркса приобретает особое значение в современную эпоху, в связи с изменением социальной структуры общества, сокращением численности традиционных слоев рабочего класса. Ибо чаще всего именно с этим фактором связывают невозможность социалистических революций вообще в современный период.

В последние десятилетия капитализм сделал мощный технологический рывок вперед — из индустриальной в постиндустриальную фазу, резко усилил интеграционные тенденции, процессы обобществления производства, причем все эти изменения затронули в значительной мере сущностные стороны капитализма, вынужденного участвовать в соревновании с социализмом. Однако без государственного, а теперь и надгосударственного регулирования не обходится ни одно современное капиталистическое производство, функции его регулирования (на макро- и микроуровнях) выполняют крупные корпорации, выросшие на базе акционерной собственности, а также рынок. Парадокс последних десятилетий мировой истории в том, что механизмы самодвижения капиталистической системы, подчиненной в существенной мере господству стихийных экономических законов, оказались на данном отрезке исторического пути эффективнее механизмов самодвижения социалистической системы, предавшей забвению ленинское положение о том, что невозможен победоносный социализм без широкой демократии и высокопроизводительного труда.

Анализ глубинных тенденций современной эпохи, а не стремление “придумать в своем усердии мудрствования нечто совсем особенное” (Ленин) позволяет заключить, что углубление международного разделения труда и единый мировой рынок делают возможным одновременное вызревание условий для революционного перехода к социализму во всей системе капитализма или в большинстве стран, где особенно выражены процессы социализации (отрицания капитализма в самом себе, развитие в нем элементов социализма). В этих условиях революционный переход может представлять собой серию ломок, одной из составляющих которых станет антимонополистическое коалиционное правительство, преодолевающее сопротивление монополистической буржуазии посредством проведения коренных антимонополистических реформ: участия широких демократических сил в управлении, контроле за инвестициями и национализацией.

Формирование правового государства — необходимый шаг на пути к отмиранию государства и в конечном счете исчезновение политической организации общества. В самом общем смысле отмирание государства означает обратное поглощение обществом государственной власти — силы, возникшей из общества и ставшей над ним. В более конкретном смысле оно есть систематическое привлечение все большего числа граждан, а затем поголовно всех граждан к непосредственному участию в управлении общественной жизнью. Отмирание государства произойдет не посредством максимального усиления государственной власти, создания всеохватывающего, тотального, государства, пытающегося регулировать едва ли не все стороны общественной жизни, начиная от “лужения умывальников” и кончая художественным творчеством, а путем сужения его функций, повышения роли общественных организаций, превращения их в некую “критическую” силу, способствующую своевременному обнаружению и разрешению возникающих в обществе проблем.