ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ

Проблема человека – одна из основных, если не центральная, во всей мировой философской мысли. Известно, что в различные исторические эпохи эта проблема «высвечивалась» неодинаково: менялись приоритеты и аспекты её осмысления. Философская мысль в определённые периоды то растворяла человека в природе (Космосе) или в обществе, то относилась к нему, как существу самодовлеющему, противопоставляя его природному и социальному миру. И, тем не менее, полностью учитывая тот факт, что удельный вес «человеческой проблематики» в различных философских системах был неодинаков, именно с ней всегда связывались основные направления философской мысли на протяжении всей её истории.

Исторически сложилось так, что частные проявления человека изучают многие конкретные науки: биология, медицина, психология, социология и другие. Философия же всегда стремилась к постижению его цельности, прекрасно понимая, что простая сумма знаний частных наук о человеке не даёт искомой сущности, и потому всегда пыталась выработать собственные средства познания человека и с их помощью выявить его место в мире.

Но что же такое человек? Следует прямо сказать, что, хотя многое в человеке уже осмыслено (и конкретно-научно, и философски), ещё немало остаётся загадочного и невыясненного в самой сущности человека (имеется в виду сущность не первого, а более глубокого порядка). Это и понятно: человек – это вселенная во Вселенной! И в нём не меньше тайн, чем в мироздании. Более того, человек – это главная тайна мироздания. И если мы говорим о неисчерпаемости для познания материального мира, то это тем более относится к человеку – венцу творчества природы.

Философский подход к человеку предполагает выявление его сущности, конкретно-исторической детерминации форм его активности. Философия выявляет место человека в мире и его отношение к миру, анализирует вопрос о том, чем человек может стать, развёртывая свои возможности, каково в нём соотношение биологического и социального, что такое человек как личность, какова структура личности и т.п.

Человек обладает самыми разными признаками – это и разум, и воля, и характер, и эмоции, и труд, и общение, и ещё многое другое. Но какой из этих признаков отличительный? Платон, к примеру, в своих диалогах утверждает: человек – это «двуногое животное без перьев». Человек действительно, не имея перьев, имеет две ноги. Но в этом шуточном определении упущено из виду основное – сущность человека. Как заметил Б. Паскаль, человек не теряет своей человеческой сущности, теряя две ноги, а петух не приобретает человеческих свойств, когда он теряет перья. А, по словам
Ф.М. Достоевского, «…самое лучшее определение человека – это: существо на двух ногах и неблагодарное».

Задумаемся всё-таки над тем, какой признак самый отличительный для человека. Этим признаком является, прежде всего, труд. Труд – не просто отличительный, а сущностный признак человека. В труде человек постоянно изменяет условия своего существования, преобразуя их в соответствии со своими постоянно развивающимися потребностями, создаёт мир материальной и духовной культуры, которая творится человеком в той же мере, в какой сам человек формируется культурой. Труд невозможен в единичном проявлении и с самого начала выступает как коллективный, социальный. Каждый, как пчела в улей, должен пополнять своим вкладом материальные и духовные богатства общества. Можно с уверенностью утверждать, что понятие человека относится не к единичному человеку, ибо такового нельзя помыслить, а только к роду: невозможно анализировать свойства отдельного человека, взятого самого по себе, вне отношения с другими людьми, т.е. вне общества.

Мы подходим к чело­веку с тремя разными его измерениями: биологическим, психическим и социальным. Но ни один аспект в отдельности не раскрывает феномен человека в его целостности. Человек, говорим мы, есть разумное существо. Что же в таком случае представляет его мышление: под­чиняется ли оно лишь биологическим закономерностям или только социальным? Любой категорический ответ был бы явным упроще­нием: человеческое мышление являет собой сложноорганизованный биопсихосоциальный феномен, материальный субстрат которого, конечно, поддается биологическому измерению (точнее, физиологическому), но его содержание, конкретная наполненность – это уже безусловное взаимопереплетение психического и социального, причем такое, в котором социальное, опосредствуясь эмоционально-интеллектуально-волевой сферой, выступает как психическое.

Социальное и биологическое, существующие в нераздельном единстве в человеке, в абстракции фиксируют лишь крайние полю­сы в многообразии человеческих свойств и действий. Так, если идти в анализе человека к биологическому полюсу, мы «спустимся» на уровень существования его организменных (биофизических, фи­зиологических) закономерностей, ориентированных на саморегуляцию вещественно-энергетических процессов как устойчивой дина­мической системы, стремящейся к сохранению своей целостности.

Психологическая наука дает богатый экспериментальный мате­риал, свидетельствующий о том, что лишь в условиях нормального человеческого общества возможны существование и развитие нор­мальной человеческой психики и что, напротив, отсутствие общения, изоляция индивида ведет к нарушениям состояния его сознания, а также эмоционально-волевой сферы. Таким образом, идея человека предполагает другого человека или, точнее, других людей.

Ребенок появляется на свет уже со всем анатомо-физиологическим богатством, накопленным человечеством за прошедшие тысячелетия. Но ребенок, не впитавший в себя культуры общества, оказывается самым неприспособленным к жизни из всех живых су­ществ. Известны случаи, когда в силу несчастных обстоятельств совсем маленькие дети попадали к животным. И что же? Они не овладевали ни прямой походкой, ни членораздельной речью, а произносимые ими звуки походили на звуки тех животных, среди которых они жили. Их мышление оказалось столь примитивным, что о нем можно говорить лишь с известной долей условности. Это яркий пример того, что человек в собственном смысле слова есть суще­ство социальное.

Сущность человека конкретно-исторична, т.е. содержание её, оставаясь в принципе социальным, изменяется в зависимости от конкретного содержания эпохи, социально-культурного и культурно-бытового контекста и т.д. Однако на первом этапе рассмотрения личности ее индивидуальные моменты необходимо отходят на второй план, главным же вопросом остается выяснение универсальных ее свойств, с помощью которых, можно было бы определить понятие человеческой сущности как таковой. Исходным пунктом такого понимания является трактовка человека как субъекта трудовой деятельности, на основе которой формиру­ются и развиваются социальные отношения.

Суммируем кратко сущностные черты человека. Человек представляет собойдуховно-материальное существо, обладающее разумом. И в то же время это субъект труда, социальных отношений и общения с помощью членораздельной речи. При этом, говоря о социальной природе человека, мы не имеем в виду, что, будто бы, только социальная среда формирует его. Социальное здесь понимается как альтернатива субъективистско­му подходу к человеку, абсолютизирующему его индивидуальные психологические особенности. Такое понятие социальности, с одной стороны, является альтернативой индивидуалистическим трактовкам, с другой – не отрицает биологического начала в че­ловеке, также имеющего универсальный характер.

Причины биологического характера определяют индивидуаль­но-неповторимые особенности людей: набор генов, получаемых от родителей, уникален. Он несет информацию, предопределяющую развертывание свойственных лишь данному человеку признаков: особенности темперамента, характера, черты лица и вообще весь телесный облик.

Еще Аристотель определял человека как «политическое живот­ное», тем самым, подчеркивая наличие в нем двух начал: биологи­ческого и социального. Уже с мо­мента своего рождения человек не остается наедине с самим собой, в четырех стенах своего индивидуального кругозора; он приобща­ется ко всем свершениям прошлого и настоящего, к мыслям и чув­ствам всего человечества. Если, таким образом, идти в анализе че­ловека к его социальной сущности, начиная от его морфологичес­кого и физиологического уровня и далее к его психофизиологичес­кой и душевно-духовной структуре, то мы тем самым переместимся в область социально-психологических проявлений человека. Своим организменным уровнем он включен в природную связь яв­лений и подчиняется природной необходимости, а своим личност­ным уровнем он обращен к социальному бытию, к обществу, к истории человечества, к культуре. Жизнь человека вне общества невозможна.

В разных познавательных и практических целях акценты на биологическое или социально-психологическое в человеке могут несколько смещаться в ту или иную сторону. Но в итоговом осмыслении непременно должно осуществиться совмещение этих сторон человека. Можно и нужно исследовать, например, то, как проявляется природная, биологическая сущность общественно развитого человека или, напротив, социально-психологическая сущность природного начала в человеке, но само понятие человека, его личности в том и в другом исследовании должно основываться на понятии единства социального, биологического и психического. Иначе рассмотрение покинет область собственно человеческой сферы и примкнет либо к естественно-научным и биологическим исследованиям, имеющим свою частную научную цель, либо к культурологии, отвлекающейся от непосредственно действующего человека.

Ограниченное рассмотрение человека либо в рамках чисто культурологического подхода, либо в узких пределах биологии (в частности, генетики, физиологии, психологии, медицины и т.п.) нередко приводит к упрощенным толкованиям соотношения биологического и социального в человеке. На основе этого упрощения возникают различные версии панбиологизма и пансоциологизма. Например, различного рода социальные неурядицы и даже уродства объясняются непреодолимыми природными качествами человека. Даже новейшие концепции социал-биологизма и социал-дарвинизма на альтернативно поставленный вопрос «гены или социум» на первое и ведущее место ставят гены. При этом биологическая судьба человечества рисуется весьма многоцветно.

Одни оптимистически считают, что существующая наследственная система человечества полноценно отражает итоги его развития как уникального биоло­гического вида. Ее стабильность и совершенство столь велики, что она может служить неограниченно долго в пределах обозримого грядущего.

Другие утверждают, будто человек как биологический вид уже клонится к угасанию. Причина этого видится в создании собственной среды жизни и успехах медицины, благодаря которым человечество уклонилось от сурового действия естественного отбора и накладывает на себя груз повышенного давления накапливающихся мутаций. Социальные бури и взрывы, с этой точки зрения, отражают угасание человеческого рода.

Третьи полагают, что че­ловек, будучи биологически молодым видом, все еще несет в своей наследственности слишком много генов животных. Социальная среда, в которой он живет, создана не историей человечества, а деятельностью лишь избранных его представителей. Этот взгляд обо­сновывает не только разного рода элитаризм, но и его оборотную сторону – теоретический расизм.

Обе последние доктрины исходят из того, что генетическая при­рода человека в целом требует исправления, а ближайшее будущее грозит человечеству гибелью из-за биологических факторов. В таких условиях только генетика, взяв биологическую эволюцию «в свои руки», может отвести эту зловещую угрозу.

И на волне данных идей всплывает несколько обновленная евгеника, властно заяв­ляющая, что, хотим мы этого или нет, но наука должна осущест­влять целенаправленный контроль над воспроизводством челове­ческого рода, частичную селекцию для «пользы» человечества. Если отвлечься от чисто генетических возможностей селекции, воз­никает множество нравственно-психологических вопросов: как опре­делить, кто обладает генотипами с желаемыми чертами и вообще кто должен и может решать вопрос о том, что именно желанно.

Гипертрофирование генетических факторов и селекционных воз­можностей, свойственное социал-биологизму и социал-дарвинизму, имеет своей предпосылкой умаление социального начала в человеке. Человек – это действительно природное существо, но, вместе с тем, социально-природное. Природа дает человеку значительно меньше, чем требует от него жизнь в обществе. Можно отметить и еще один просчет указанных концепций наряду с игнорированием ими социаль­ного момента. Говоря о биологических факторах, нельзя сводить их только к генетическим. Следует учитывать и физиологические ас­пекты индивидуального развития, особенно те, которые вызывают патологический эффект, потому что именно они изменяют биоло­гическую составляющую человека, который в этом случае совсем по-иному начинает воспринимать и социальные факторы.

Особо надо сказать о тех концепциях, в которых при всем внеш­нем признании важности биологического фактора высказываются неоправданно оптимистические утверждения о возможности бы­строго и необратимого изменения человеческой природы в нужную сторону за счет одних только внешних воспитательных воздействий. История знает много примеров того, как с помощью мощных соци­альных рычагов менялась общественная психология (вплоть до мас­совых психозов), но всегда эти процессы были кратковременны и, главное, обратимы. Человек после временного исступления всегда возвращается к своему исходному состоянию, а иной раз теряет при этом даже достигнутые рубежи. Культурологическая штурмовщина и краткосрочные изматывающие рывки не имеют исторического и со­циального смысла – они только дезориентируют политическую волю и ослабляют действенность самих социальных рычагов.

Каким же образом в человеке объединяются его биологическое и социальные начала? Человек рождается как биосоциальное един­ство. Это значит, что он появляется на свет с не полностью сфор­мированными анатомо-физиологическими системами, которые доформировываются в условиях социума, т.е. генетически они зало­жены именно как человеческие. Механизм наследственности, оп­ределяющий биологическую сторону человека, включает в себя и его социальную сущность.

Новорожденный – не tabula rasa, на которой среда «рисует» свои причудливые узоры духа. Наследственность снабжает ребенка не только сугубо биологическими свойствами и инстинктами. Он изначально оказывается обладателем особой способности к подражанию взрослым – их действиям, звукам и т.п. Ему присуще любопытство, а это уже социальное каче­ство. Он способен огорчаться, испытывать страх и радость, его улыбка носит врожденный характер. А улыбка – это привилегия человека. Таким образом, ребенок появляется на свет именно как человеческое существо. И все-таки в момент рождения он – лишь кандидат в человека. Он никак не может стать им в изоляции: ему нужно научиться стать человеком. Его вводит в мир людей общество, именно оно регулирует и наполняет его поведение социальным содержанием. Важнейшую роль здесь играет воспитание, обучение, активное приобщение к миру куль­туры.

Итак, человек, представляет собой целостное единство биологического (организменного), психического и социально­го уровней, которые формируются из двух – природного и соци­ального, наследственного и прижизненно приобретенного. При этом человеческий индивид – это не простая арифметическая сумма биологического, психического и социального, а их интег­ральное единство, приводящее к возникновению новой качествен­ной ступени – человеческой личности.