Лекция 10. Зарождение археологии внеевропейских земель. 36 глава

Chippindale Chr. 2001. Crawford O. G. S. (1886 – 1957). – Murray T. (ed.). Encyclopedia of archaeology. History and discoveries. Santa Barbara et al., ABC – Clio: 384 – 386.

Clark J. G. D. 1939. Archaeology and society. London, Methuen.

Clark J. G. D. 1970. Aspects of prehistory. Berkeley, Los Angeles, London, University of California Press.

Clark J. G. D. 1977. World prehistory in new perspective. Cambridge, Cambridge University Press.

Clark J. G. D. and Piggott S. 1965. Prehistoric societies. Harmondsworth, Penguin Books.

Crawford O. G. S. 1955. Said and done. London, Weidenfeld and Nicolson.

Fagan B. M. 1978. Review of Clark 1977. – Antiquity, 52 (206): 256 – 257.

Fagan B. M. 2001. Graham Clark: an intellectual biography of an archaeologist. Boulder (CO), Westview.

Fischer U. 1958. Mitteldeutschland und die Schnurkeramik. – Jahresschrift für mitteldeutsche Vorgeschichte (Berlin), 41/42: 254 – 298.

Fox C. 1932. The personality of Britain: its influence on inhabitant and invader in prehistoric and early historic times. Cardiff, Nat. Mus. of Wales.

Fox C. 1947. ????????????????? – Cambridge Historical Journal, 9: 9 – 16.

Gradmann R. 1898. Das Pflanzenleben der Schwäbischen Alb. Stuttgart, Verl. des Badischen Botanischen Vereins.

Haßmann H. Archaeology in the "Third Reich". - Härke H. (ed.). Archaeology, ideology and society. The German experience. Frankfurt a. M., Peter Lang: 65 - 139.

Higgs E. 1968. Archaeology – where now? – Mankind, 6: 617 – 620.

Higgs E. and Jarman M. R. 1969. The origins of agriculture: a reconsideration. – Antiquity, 43: 31 – 41.

Higgs E. and Jarman M. R. 1975. Palaeoeconomy. – Higgs E. (ed.). Palaeoeconomy. Cambridge, Cambridge University Press.

Jankuhn H. 1977. Hans-Jürgen Eggers... - Prähistorische Zeitschrift, 52 (1): 1 - 3.

Kossack G. Nachwort. – Eggers H.-J. Einführung in die Vorgeschichte. 2. Aufl. München, Piper: 298 – 312.

Kristiansen K. The birth od ecological archaeology in Denmark: history and research environments 1850 - 2000. – Fischer A. and Kristiansen K. (ed.). The neolitization of Denmark. Sheffield, Sheffield University Press: 9 – 31.

Moberg K.-A. 1969. Introduktion till arkeologi: Jämförande och nordisk fornkunskap. Stockholm, Natur och Kultur.

Myres J. L. 1951. The man and his past. – Grimes W. F. (ed.). Aspects of archaeology in Britain and beyond. Esays presented to O. G. S. Crawford. London, H. W. Edwards: 1 - 17.

Roper D. C. 1979. The method and theory of Site Catchment Analysis: a review. – Schiffer M. B. (ed.). Advances in archaeological method and theory (New York, Academic Press), 2: 120 - 142.

Rowley-Conwy P. 1999. Sir Grahame Clark. – Murray T. (ed.). Encyclopedia of archaeology. The great archaeologists. Santa Barabara et al., ABC – Clio: 507 – 529.

Steuer H. 2001. Herbert Jankuhn und seine Darstellungen zur Germanen- und Wikingerzeit. - Steuer H. (Hrsg.). Eine hervorragend nationale Wissenschaft. Deutsche Prähistoriker zwischen 1900 und 1995. Reallexikon der Germanischen Altertumskunde, Erg.-Bd. 29. Berlin - New York, ??????: 417 – 473.

Scott-Fox Ch. 2002. Cyril Fox, archaeologist extraordinary. Oxford, Oxbou.

Smith P. J. 1977. Grahame Clark's new archaeology: the Fenland Research Committee and Cambridge prehistory in the 1930s. – Antiquity, 71 (271): 11 – 30.

Taylor E. G. R., miss. 1934. Review of Fox 1932. – Antiquity, 8: 103.

Vita-Finzi C. and Higgs E. 1970. Prehistoric economy in the Mount Carmel area of Palestine: site catchment analysis. – Proceedings of the Prehistoric Society, 36: 1 – 37.

Vollertsen N. 1989. Herbert Jankuhn. Hedebyforskningen og det tyske samfund 1934 – 1976. – Fortid och nytid, 36 (4): 235 – 320.

Wheeler M. 1958. Crawford and antiquity. – Antiquity, 32 (125): 3 – 4.

Wheeler M. 1963. Homage to Sir Cyril Fox. – Foster I. Ll. and Alcock L. (eds.). Culture and environment. Essays in honour of Sir Cyril Fox. London, Routledge and Kegan Paul: 1 – 6.

Иллюстрации:

1. Фотоснимок Стоунхенджа с высоты птичьего полета – хорошо видно кольцо заплывшего рва – снимок лейтенанта П. Х. Шарпа с воздушного шара в 1906 г. (Bahn 1996: 198).

2. Портрет О. Г. С. Крофорда (Chippindale 2001: 385 или Malina 1981: 226, а лучше Myres in Grimes 1951, фронтиспис).

3. Портрет Сирила Фокса (из тома Culture and environment 1963, есть в Библиотеке ИИМК на имя Fox).

4. Молодой Грэйем Кларк (Rowley-Conwy 1999: 508).

5. Грэйем Кларк на раскопках мезолитического торфяникового местонахождения в 1934 г. (Rowley-Conwy 1999 511

6. Сравнение величины поселков. Диаграмма из "Археологии и общества" (Clark 1957: 197, fig. 38).

7. Взаимоотношения разных аспектов культуры. Схема из книги Г. Кларка "Археология и общество", из издания 1957 г. (Clark 1957: 175, fig. 25).

8. Портрет Грэйема Кларка (Clark 1970, в Библиотеке ИИМК шифр М 3294 или Malina 1981: 224).

9. Карта локализации учеников Кларка и их раскопок (Clark 1989: ?????????).

10. Портрет Эрика Хиггза (Bailey 1999: 532 или Malina 1981: 381).

11. Эрик Хиггз (третий слева) на раскопках в пещере Кастрица в Греции (Bailey 1999: 534).

12. Схема из книги "Аналитическая археология" Дэвида Кларка, 1968 (по Крамбейну и Грейбиллу 1965): 1) контурная карта распределения артефактов некоторого типа по местонахождениям, 2) линейное распределение, 3) квадратичное, 4) отклонение от него (Clark 1968: 486, fig. 101).

13. Карта-схема "теории управляющих центров" Кристаллера с вычерченными вокруг них гексагонами (модель управляемых территорий) – а) в центре региона население гуще, центры ближе друг к другу, поэтому территории гексагонов меньше; б) трансформация этой схемы при допущении равной населенности региона каждого центра (тенденция по Кристаллеру) – гексагоны уравниваются, но квадраты сетки искривляются, центральные расширяются. Получается мысленное изменение территорий, реализуемое в практике управления. Соответственно, в распределении благ - и артефактов на археологической карте. Из статьи Дэвида Кларка в сборнике "Модели археологии" 1972 г. (Clarke 1972: 17, fig. 1.4).

14. Поселение раннежелезного века Глэстонбери как оно раскопано в 1892 – 1911 гг. (Clarke 1972: pl. 21.1 после стр. 816).

15. Схемы из статьи Кларка в сборнике "Модели археологии". Модульное представление усадьбы железного века с условными обозначениями большого дома, малого дома, хижины для мастерсокй, двора, хлева и т. д. (Clarke 1972: 815, fig. 21.1).

16. Обобщенное представление последней фазы существования поселка – предшествующие фазы опускаю (Clarke 1972: 834, fig. 21.5).

17. Схема модели социальной структуры поселка – несколько модульных блоков отдельных хозяйств в их соотношнии, с делением каждого на главный семейный сектор и зависимый (Clarke 1972: 835, fig. 21.6).

18. Из статьи Ходдера в сборнике "Модели в археологии" 1972 г. Римско-британские укрепленные центры с вычерченными вокруг них полигонами Тиссена для показа их конкурентных воздействий на окрестные территории и возможностей пользования ими (Clarke 1972: 899, fig. 23.6).

19. Портрет Г.-Ю. Эггерса (Malina 1981: 261).

20. Герберт Янкун на раскопках на севере ФРГ (Härke in Hodder 1991: 196, fig. 8.3).

Глава 22. Гипердиффузионизм

1. Дилетантизм и научность.Если со времени Винкельмана археология определила для себя научные цели и нащупала научные методы, то к середине XIX века она обзавелась целым рядом характеристик настоящей научной дисциплины – профессионалами, учебниками, преподаванием, журналами и т. п. А формирование ее отраслей и дивергенция классической археологии показали, что и специализация в ней далеко зашла. Это отделило ее от роя дилетантов, искренних любителей и энтузиастов, но не сумевших или не захотевших принять тягостные обязанности ученого, и в то же время не желающих покинуть это поприще. Археология всегда была для них привлекательна своей романтикой и своей кажущейся доступностью – всё кажется таким простым, нужно лишь обладать острым умом, трудолюбием и способностями Шерлока Холмса (а многие льстят себя надеждой, что обладают ими).

Наивные любительские попытки решения трудных проблем всегда существовали в этой сфере и раньше даже преобладали в ней. Но тогда это были естественные явления, они соответствовали уровню тогдашних знаний. А теперь они вошли в противоречие с развившейся профессиональной наукой и, чувствуя сопротивление, ожесточились и обострились.

Добро бы, если бы существовали только эти два полюса. Тогда разделить их было бы просто и новичкам можно было бы попросту указать на них, чтобы знали, чего опасаться и чему подражать. Но простого деления нет. Есть, конечно, крайности, но есть и масса промежуточных позиций, когда дилетанты по духу делают важные открытия, а профессиональные ученые не только делают грубые непростительные ошибки, но и занимают явно ненаучные позиции в каких-то важных сферах своей исследовательской деятельности.

Это противоречие между дилетантским и научным подходами особенно ярко проявилось в диффузионизме – возможно, потому, что миграции и влияния не только романтичны дальними ассоциациями, экзотическими передвижениями, но и затрагивают национальные чувства людей. Именно здесь переходы от смелых научных гипотез к безумным фантазиям и чудачеству, от научного подвижничества к пустой трате сил особенно показательны (этой проблеме посвящена книга американского археолога Роберта Уокопа "Утерянные племена и затонувшие материки" – Wauchope 1962; русск. перев. "Затонувшие материки и тайны исчезнувших племен" 1966).

Одна из линий, по которым направлялись усилия дилетантов, это выбор какого-нибудь известного народа или войска и прослеживание в археологии и этнографии следов его продвижений и влияний по всему миру. Другая линия – это выбор какой-либо яркой категории археологических объектов, конструирование народа или расы, соответствующих этим объектам ("мегалитической расы", "народа кубков" и т. п.) и прослеживание их миграций по всем местам, где такие объекты встречаются.

2. Утерянные племена Израилевы и греческий флот. Одна из старейших таких концепций – это "обнаружение" в доколумбовой Америке исчезнувших племен Израилевых – тех, которые после поражения евреев ассирийским царем в 721 г. до н. э. были уведены в ассирийский плен, 10 или 9 с половиной племен: Иуда, Беньямин, Менассия и др. Что некоторые ранние ученые восприняли мексиканских индейцев как остатки исчезнувших племен израилевых, понятно: тогда было принято подтягивать историю любых народов к библейской, а данных, сколько-нибудь расширяющих кругозор, просто не было. Эту идею выдвигали некоторые испанские авторы XVI века (Франциско Лопес де Гомара, Диего Гоназало Фернандес Овиедо), французы Де Леси и отец Дюран, англичанин Эндрю Тивел и др. В середине XVII века амстердамский раввин Менассе бен Израэль написал сочинение "Происхождение американцев, этой надежды Израиля". Некоторые авторы отправляли израэлитов прямиком по океану в Америку, но большинство переселяло их сначала в Персию, оттуда в Китай и через Берингов пролив – в Америку. В XVIII веке раздавались голоса как за, так и против этой идеи.

В первой половине XIX века молодой человек из знатной ирландский семьи, Эдвард Кинг виконт Кингсборо (Edward King Viscount Kingsborough), учившийся в Оксфорде, заинтересовавшись мексиканскими рукописями, и вдохновившись идеей происхождения мексиканцев от библейского народа, занялся изданием этих "кодексов". Он решил, что нужно издавать их роскошно, как этого заслуживают потомки народа с библейским статусом. В изображениях мексиканского бога майя Кетцалькоатля-Кукулкана он видел Христа, распятого на кресте. Крест, в самом деле фигурирует, на некоторых доколумбовых памятниках Мексики, но это всего лишь стилизованное дерево (рис. 1).

К ужасу всех родственников Кингсборо ради своей издательской миссии отказался от места в палате лордов (чтобы не тратить время) и стал подготавливать и издавать кодексы. В надежде на отцовское наследство он потратил всё свое состояние и попал в долговую тюрьму. Сначала за долг в 508 фунтов 10 шиллингов 6 пенсов. Отсидев и выйдя, продолжал издавать кодексы. Попал в тюрьму снова – за меньший долг (соответствующие цифры – 26, 4 и 11). В 1836 г. в третий раз (цифры 118, 17 и 7). Через год он умер в тюрьме в возрасте 42 лет. А еще через год умер его отец, который оставил бы ему титул лорда и имение с 40 000 фунтов годового дохода.

Историк Бэнкрофт, признавая, что данные виконта представлены не в лучшем порядке и что он был фанатиком своей идеи, написал о нем:

"Есть ученое достоинство в его труде, который никогда не был совершен теми, кто высмеивал и бранил его; и хотя мы можем смеяться над его легковерием и сожалеть, что такой сильный пыл был так странно смещен, всё же мы должны говорить и думать с уважением о том, кто потратил всю жизнь и состояние, если не рассудок, в честном стремлении пролить свет на темнейшие пятна в истории человечества" (Bancroft 1886, цит. по Wauchope 1962: 52 – 53).

Уже в 1872 г. Джон Болдуин констатировал, что нет ни единого факта в поддержку идеи, что десять израильских племен когда-либо покидали Юго-Западную Азию. "Они были потеряны для еврейского народа, поскольку они взбунтовались, отреклись от своей веры, и после подчинения ассирийцами в 721 г. до н. э. в большой мере были абсорбированы другими народами в этой части Азии" (цит. по Wauchope 1962: 56).

Но близкая идея о происхождении американцев от библейских евреев живет и пользуется безусловным признанием множества людей в Америке, ибо составляет часть доктрины церкви мормонов. По священным книгам мормонов, прямо от вавилонской башни после ее разрушения еврейское племя иередитов или иаредитов (в американском произношении, конечно, джередитов) в 600 г. до н. э. направилось в судах через океан и сформировало доколумбовы цивилизации Америки. Доказательства подыскивают в аналогиях между мексиканскими мифами и библейскими преданиями, но поскольку это вера, то доказательств и не требуется.

Еще одна похожая идея захватила известного американского этнографа и археолога Уильяма Глэдуина (William S. Gladwin). Он был увлечен индейцами как экзотикой, но презирал их. Из своего личного опыта он вынес очень низкое представление об их понятливости. Об индейцах навахо он писал, что "единственное независимое повторное открытие, которое все-таки можно признать за навахо, это то, что они теперь знают: их малолитражки не едут без бензина" (Gladwin 1947: 352, цит. по Adams 1968: 211). В книге 1947 г. этот зажиточный дилетант, ведший раскопки на собственные средства, написал книгу "Люди из Азии", в которой с упорством отстаивал идею, что доколумбовы цивилизации Америки ведут свое происхождение от древних греков. Каким образом? В 323 г. до н. э. сразу после смерти Александра Македонского его флот под командованием Неарха был разбит и остатки его уплыли на восток в Индию, оттуда в Юго-Восточную Азию, а из нее через Тихий Океан – в Америку. Они-то и дали начало цивилизации майя и перуанской в Андах. Триремы Александра технически могли проплыть такое расстояние на веслах, но под парусами против течения и без компаса…Глэдвин был достаточно опытен и сведущ, чтобы понимать, что такие идеи нелегко доказать и выдвигал их как бы полушутя. Всё же он ждал отклика ученых.

В рецензии на книгу Глэдвина авторитетный антрополог из Йельского университета Ралф Линтон отозвался так: "Мистер Глэдвин подошел к проблеме происхождения американцев с пробной шутливостью пожилого джентльмена, шлепнувшего секретаршу по заднице. Если она возразит, он может посетовать на отсутствие у нее чувства юмора; если же она не возразит, следующий шаг понятен" (Linton, цит. по Wauchope 1962: 2).

Секретарша не поняла шутку и возразила решительно.

3. Атлантида, Америка и Египет. Другой неумирающий миф, всё время рвущийся в науку, - это миф об Атлантиде. В XVII веке известный ученый профессор Рудбек из Упсалы яростно отстаивал идею происхождения шведов с Атлантиды, хотя многим это уже тогда казалось смешным. Но всегда находились энтузиасты этой идеи, и читающая публика всегда жаждала подтверждения этой идеи реалиями. К 1880 г. книга Игнатиуса Доннели "Атлантида: допотопный мир" выдержала 18 изданий. В 1883 г. У. С. Блэкет выпустил книгу "Потерянные истории Америки", в которой утверждал, что гватемальский дворец и храм Квиче, открытый в свое время Стивенсом, описан еще Платоном более двух тысяч лет назад в предании об Атлантиде. Последующие раскопки показали, что дворец построен всего 400 лет назад.

Наиболее серьезно звучащие аргументы собрал Люис Спенс (Lewis Spence) в своих книгах "Атлантида в Америке" (1923 г.) и "Проблема Атлантиды" (1925 г.). В отличие от своих фанатичных и неразборчивых предшественников он производил не все цивилизации мира от Атлантиды, а только цивилизацию майя. Предание о разрушении Тольтека, древней столицы этой земли, он воспринимал как рассказ о катастрофе Атлантиды, в Кетцалькоатле видел Атланта (рис. 2).

В данном контексте особенно интересно вовлечение в эту концепцию Египта. Это связано с двумя фигурами 60-х – 70-х годов XIX века, двумя французами - аббатом Брассёром де Бурбур и доктором Огюстом Ле Плонжоном.

Шарль Стефан Брассёр де Бурбур (Charles Stephen Brasseur de Bourbourg, 1814 – 1874, рис. 3) родился в маленьком городке на севере Франции и смолоду увлекся чтением сообщений о раскопках памятников майя. В возрасте 21 года он, правда, попытался заняться писанием романов и басен, но без успеха. Тогда он перешел к философским и теологическим штудиям, путешествовал по Европе и в 1845 г. принял посвящение в священничество и отправился миссионером в Америку. Тут он зачитывался "Завоеванием Мексики" Уильяма Прескота (классическим трудом о конквистадорах Кортеса), год преподавал церковную историю в католическом семинаре в Квебеке, затем отправился в Рим представлять католическую церковь Северной Америки при дворе папы Пия IX.

Он с наслаждением изучал редкие мексиканские кодексы и другие документы индейской истории в библиотеке Ватикана. В 1848 г. он рванулся назад в Америку и стал неутомимо выискивать старые документы по истории Мексики, расшифровывать запутанные каракули, думать над их смыслом, изучать языки майя нахуатль и юкатек и гватемальский квиче. Внезапно ему пришло в голову, что всё это не реальные истории с реальными историческими фигурами, а аллегории. Что божества и герои мексиканских преданий это всего лишь воплощение великих сил природы. Такое же, как боги и герои древнейших преданий Старого Света – мифов Египта. Мексиканские пирамиды так напоминают египетские! (рис. 4) Они должны быть родственными. У них должен быть общий источник. Тут ему в голову сразу же пришла Атлантида.

Он взялся за перо и стал писать свою главную книгу, озаглавленную "Четыре письма" (по традиции антиквариев он придал книге форму писем, да так и легче было избежать строгой организации аргументов – какой спрос с писем?). В книге изложено его убеждение, что американские доколумбовы цивилизации произошли от цивилизации Атлантиды, так же как население канарских островов, гуанчо, спасшиеся от катастрофы. Эта атлантическая раса распространилась из Нового Света в Старый и создала египетскую цивилизацию. Египетский бог Гор это тот же Кетцалькоатль, мексиканский бог в виде змея с перьями.

Выход этой книги в 1864 г. погубил репутацию Брассёра как ученого и лишил его ученых друзей. Он прожил еще десять лет, защищаясь от критики и высмеивания, но его аргументы становились всё более дикими, и он умер в полной изоляции.

Вскоре после его смерти историк Бэнкрофт написал: "В действительном знании, относящемся к его избранным сюжетам, ему не было равных… Теперь, когда великий американист мертв, его пыл в антикварной науке и многие его ценные труды будут лучше приняты, хотя вряд ли его теории будут когда-либо признаны" (Bancroft 1886, цит. по Wauchope 1962: 48 – 49).

Огюст (Огастес) Ле Плонжон (Augustus L. Le Plongeon, 1826 – 1908) был очень типичной для этой эпохи фигурой воинствующего дилетанта и искателя приключений. Он родился на острове Джерси (между Англией и Францией) и был племянником лорда Джерси. Посещал военную школу и Парижский политехнический институт, но, недоучившись, вместе с другим студентом они отправились на яхте под парусом к берегам Южной Америки. У берегов Чили на них обрушился сильный шторм, в котором погибла вся команда, спаслись только оба студента. Ле Плонжон не вернулся в Париж доучиваться, а остался в Америке. В Вальпараисо он нашел работу – преподавать математику, черчение и язык в колледже. При первой возможности он снова шкипером оказался на корабле, вышедшем из Калифорнии. Второе путешествие окончилось точно так же, как первое (впрочем, об обоих нам известно только из воспоминаний самого Ле Плонжона и его жены, так что, возможно, это такие же байки об ужасных морских приключениях, как подобные же рассказы Шлимана).

В Сан Франциско он стал городским землемером и свел знакомство с верховным судьей Стивеном Филдом, но не осел, а пустился в новые путешествия, в которых пересек Мексику верхом. А, вернувшись в Сан-Франциско, он занялся адвокатской практикой и медициной, самозванно прибавив к своей фамилии титулы "д-р мед." и "д-р. юр.". Посланный в Перу изучать археологию, он одновременно устроил там свой госпиталь. После многих путешествий, вернулся в 1875 г. в Юкатан, Мексика, и тридцать лет исследовал там руины городов майя.

Впоследствии в своей книге он описал эпизод, когда его землекопы-индейцы отказались вынимать из земли статую бога древних майя. Ле Плонжон, обросший в диком уединении длиннющей остроконечной бородой (рис. 5), встал перед каменным рельефом, на котором был изображен мексиканский воин с длинной остроконечной бородой, и убедил индейцев, что он и есть воплощенный заново древний бог, спутник великого Чаакмоля. И те стали выполнять беспрекословно его указания. С окрестностей прибывали индейцы увидеть великого человека и, пав на колени, целовали его руку.

Уокоп не верит в этот рассказ: не было у индейцев этого времени ни идеи реинкарнации, ни вообще старой веры – они давно были католиками. Всё это фабрикация галльского Дон Кихота, существовавшая только в его распаленном мозгу (Wauchope 1962: 8 – 11).

Очень самоуверенный и самонадеянный, он принимал раз пришедшее в голову решение за окончательное и отстаивал его с яростью.

"Он был совершенно неспособен критически испытывать ни факты ни логику за любой теорией, в которую ему было угодно поверить, - пишет Уокоп. – Когда он нашел линию поперек оконного переплета на скульптуре среди древних руин Юкатана и заметил возле нее мотив зигзага, он немедленно решил, что доисторические майя сообщались посредством телеграфа!" (Wauchope 1962: 16).

Разумеется, он легко поверил, что майя пришли с Атлантиды и впоследствии, переправившись через океан не менее 11 с половиной тысяч лет тому назад, создали египетскую цивилизацию. 1 мая 1877 г. он отправил с Юкатана письмо министру просвещения Мексики. Там стояли такие типичные для Ле Плонжона рассуждения о связи майя с древними греками:

"Эти внутренние сооружения принадлежат к очень древнему периоду, и среди мусора я нашел голову медведя, выразительно изваянную из блока мрамора. Он в неоконченном состоянии. Когда медведи заселяли полуостров? Странно сказать, язык майя не имеет имени для медведя. Но треть этого языка – чисто греческая. Кто принес диалект Гомера в Америку? Или кто перенес в Грецию язык майя? Греческий – отрасль санскрита. Таков ли язык майя? Или они одного возраста? Ключ для этнологов, чтобы прослеживать миграции человеческого рода на этот старый континент. Принадлежат ли бородатые люди, чьи портреты высечены на массивных пилонах крепости Чичен-Итца к нации майя? Язык майя не лишен заимствований из ассирийского…

Обычаи, религия, архитектура этой страны не имеют ничего общего с таковыми Греции. Кто привел майя в страну эллинов? Были ли то кары или карийцы, оставившие следы своего существования во многих странах Америки? Они – самые древние мореплаватели из известных. Они бороздили моря задолго до финикийцев. Они высаживались на Северо-Восточном побережье Африки, оттуда входили в Средиземноморье, где они наводили ужас как пираты, а потом утвердились на побережье Малой Азии. Они говорили на языке, неизвестном грекам, которые смеялись над их произношением. Были ли они эмигрантами с этого западного континента?" (цит. по Wauchope 1962: 18).

В 1900 г. Ле Плонжон опубликовал книгу "Царица Му и египетский сфинкс". В ней он восстанавливает историю майя по скульптурам, фрескам и иероглифическим текстам, которые он претендовал, что прочел - задолго до современной расшифровки (тоже не полной и, возможно, не окончательной). Согласно этой реконструкции, царь Чичен-Итцы и Уксмаля в Юкатане имел трех сыновей и двух дочерей. По законам майя старший сын должен жениться на старшей дочери, чтобы обеспечить божественное происхождение царской династии, что соответствует законам Египта и Перу. Принц Ко женился на Му, но другой сын, Аак, влюбленный в нее, убил его. Ле Плонжон нашел в раскопках наконечник стрелы, разумеется, тот самый, которым было совершено убийство, и урну с прахом сердца Ко. Последовала гражданская война, в которой Аак стал царем Уксмаля, и посватался к Му, царице Чичен-Итцы, но она его отвергла.

По Ле Плонжону, эта история позже отнесена к Адаму и Еве в раю, но несколько искажена Мойсеем. Свои выводы он не считает гипотезой. В заключении к книге пишет:

"В этом труде я не предлагаю теорий. В вопросах истории теории ничего не доказывают. Они поэтому неуместны. Я оставляю моим читателям самим сделать выводы из фактов, представленных на их рассмотрение" (цит. по Wauchope 1962: 13).

Но в факты параноического француза не поверили ни ученые, ни должностные лица, отказавшиеся позволить Ле Плонжону увезти раскопанную статую из страны. Только его молодая жена Алиса (моложе его на тридцать лет) свято верила своему героическому мужу. В 1881 г., выступая перед американским Обществом Антиквариев, Ле Плонжон сказал:

"…поскольку я чувствую, что покинут ВСЕМИ, не взирая на то, что ВСЕ хотят получить от меня ДАРОМ то, что стоило мне так много времени, труда и денег, я решился сохранить при себе свои знания, так дорого доставшиеся, уничтожить однажды свои коллекции и предоставить тем, кто желает узнать больше о древних городах Юкатана, сделать самим то, что свершил я…" (Wauchope 1962: 19).

Он выполнил свое обещание. Всё засекретил, и, умирая, оставил ключи от секретов только своей жене. А она, в свою очередь, через много лет после смерти мужа, призвала к своему смертному ложу приятеля и, передав ему некоторые заметки мужа, изложенные намеренно запутанным языком, хотела раскрыть адреса и секреты мест, в которых хранились древние вещи, но впала в агонию. В руках у друга остался пустой конверт…

Дальнейшее развитие сюжета о трансатлантических связях Америки с Египтом обрело облик не миграции из Америки в Египет, а из Египта в Америку. Но прежде, чем обратиться к этому развитию, нужно рассмотреть предшествовавшие ему события, связанные с переходом некоторых видных эволюционистов к диффузионизму и с обнаружением в древней Юго-Восточной Азии безымянных народов, маркированных наркотиками.

4. Обращение Риверса. Уильям Холс Риверс Риверс (Rivers, 1864 – 1922) получил удвоение своей фамилии в имени по ошибке регистратора рождений. Племянник известного антрополога-полигениста Ханта, с детства он страшно заикался и дядя, хотя и занимался терапией речи, не смог его вылечить. Естественно, племянник занялся в Лондонском университете нейропсихологией и психиатрией, изучал чувства, ощущения, восприятия. Идеи эволюции были и здесь. Племянник увлекался Спенсером и искал в психике стратиграфию – отложения разных эволюционных эпох. Поскольку Риверс оказался гомосексуален, он экспериментировал со своим другом Генри Хедом, измеряя на протяжении нескольких лет в разных условиях чувствительность на его руке и … на головке полового члена. Результаты опубликовал.

Тридцати пяти лет подался в антропологию. Участвовал под руководством Хэддона в экспедиции на острова Торресова пролива (1898), изучал у туземцев ощущения боли, видение цвета – отличаются ли от нас? Особенно тщательно изучал племя Тода в южной Индии (1901 – 1902). Оказалось, что по ряду показателей они занимают среднюю позицию между папуасами и англичанами. Он изучал подспудную эволюцию – под лингвистическими понятиями, на уровне чувств и восприятий. Изучал измерениями. Чтобы проверить наследственность поведения, тщательно учитывал генеалогии (“генеалогический метод”). Мечтал, что на его надгробном памятнике будет надпись: “Он сделал этнологию наукой”. Хотя на деле то, чем он занимался, было скорее сравнительной физиологической психологией, чем культурной антропологией или этнографией.

Но потом Риверс обратился к реальной культурной антропологии: он увлекся моргановскими «Системами родства», ибо открыл в Торресовом заливе классификационную систему. Он заинтересовался индийским народом тода, поскольку они были полиандричны. Чтобы изучать системы родства изнутри, он аккуратно регистрировал генеалогии, рассказанные самими туземцами («генеалогический метод»). Его отчет о классификационной системе выглядел так: «использование одного и того же термина для брата матери и тестя, с одной стороны, и для сестры отца и тещи – с другой». Это был подход к первобытному обществу как к функционирующей системе, к его изучению не вообще, а как отдельного территориально ограниченного социального организма, в чем Риверс предвосхитил Малиновского и Рэдклиф-Брауна. Ян Лэнгхэм (Langham 1981: 50) даже считает, что вопреки Джарви (1964) революцию в антропологии произвели не они в 1922 г., а Риверс на рубеже веков. В 1906 г. он издал 700-страничный том “Тода” (The Todas). Этой книгой он действительно заработал репутацию строителя “новой этнографической науки”. Однако движением к функционализму дело не ограничилось.