Проблема определения понятия «мировая политика».

Понятие «мировая политика» принадлежит к числу наиболее употребительных и одновременно наименее ясных понятий политической науки. Действительно, с одной стороны, казалось бы, что и немалый исторический опыт, накопленный в попытках создания мировых им­перий или в реализации социально-политических утопий, и XX в., богатый на глобальные события, затрагивающие судьбы всего чело­вечества (стоит лишь напомнить о двух прошедших в первой поло­вине XX столетия мировых войнах, о наступившем затем противо­стоянии двух социально-политических систем, продолжавшемся вплоть до фактического исчезновения одной из них, о возрастающей взаимозависимости мира на рубеже нового тысячелетия), не остав­ляют сомнений в существовании мировой политики.

Не случайно в теоретическом освоении мироцельности (мироведении, или мондиологии) — междисциплинарной области знания, привлекающей рас­тущий интерес научного сообщества начиная с 1970—1980-х гг., – столь важную роль играют понятия «мировое гражданское общест­во» и «мировое гражданство». Но, как известно, гражданское общество представляет собой, выражаясь гегелевским языком, диалектическую противоположность сферы властных отношений, т.е. оно неотделимо от нее, как неотделимы друг от друга правое и левое, север и юг и т.п. Что же касается «ми­рового гражданства», то оно, «по определению», предполагает лояль­ность социальной общности по отношению к существующей и вос­принимаемой в качестве легитимной политической власти, т.е. в дан­ном случае оно предполагает существование мировой политики в качестве относительно самостоятельного и объективного обществен­ного явления.

С другой стороны, одна из главных проблем, которая встает при исследовании вопросов, связанных с мировой политикой, это именно проблема ее идентификации как объективно существующего феноме­на. В самом деле, как отличить мировую политику от международных отношений? Вопрос тем более непростой, что относительно содержа­ния понятия «международные отношения» между исследователями до сих пор нет согласия. Поскольку «пространство» и «поле» в мировой политике могут быть выделены лишь в абстракции, многие исследователи считают мировую поли­тику в целом не более чем абстракцией, взглядом политолога на международные отношения, условно выделяющим в них политическую сторону, политическое измерение (мнение франц. иссл. М.Жирара).

Думается, однако, что гораздо больше ясности в рассматриваемую проблему вносит иной подход, высказанный А.Е.Бовиным и разделяе­мый В.П.Лукиным: «Мировая политика» – это деятельность, взаимо­действие государств на международной арене; «международные отно­шения» – это система реальных связей между государствами, высту­пающих и как результат их действий, и как своего рода среда, пространство, в котором существует мировая политика. Кроме госу­дарств, субъектами, участниками мирового общения выступают раз­личные движения, организации, партии и т.п. Мировая политика — активный фактор, формирующий международные отношения. Между­народные отношения, постоянно „изменяясь под воздействием мировой политики, в свою очередь, влияют на ее содержание и характер».

Такая позиция облегчает понимание происходящего на мировой арене и вполне может быть принята в качестве исходной в анализе мировой политики. Вместе с тем было бы полезно внести некоторые уточнения. Взаимодействие государств на мировой арене, двусторон­ние и многосторонние связи между ними в различных областях, сопер­ничество и конфликты, высшей формой которых выступают войны, сотрудничество, диапазон которого простирается от спорадических торговых обменов до политической интеграции, сопровождающейся добровольным отказом от части суверенитета, передаваемого в «общее пользование», – все это точнее отражается термином «международная политика». Что же касается понятия «мировая политика», то оно сме­щает акцент именно на ту все более заметную роль, которую играют в формировании международной среды нетрадиционные акторы, не вы­тесняющие, однако, государство как главного участника международ­ных общений.

Очевидно, что различия существуют не только между мировой политикой и международными отношениями, но и между внешней и международной политикой: внешняя политика той или иной страны представляет собой конкретное, практическое воплощение министер­ством иностранных дел (или соответствующим ему внешнеполити­ческим ведомством) основных принципов международной политики государства, вырабатываемых в рамках его более широких структур и призванных отражать его национальные интересы. Что касается не­государственных участников международных отношений, то для многих из них (например, для многонациональных корпораций, меж­дународных мафиозных группировок, конфессиональных общностей, принадлежащих, скажем, к католической церкви или исламу) меж­дународная политика чаще всего вовсе и не является «внешней» (или, по крайней мере, не рассматривается в качестве таковой) (Так, например, в мусульманских странах представления о национальном граждан­стве появились к концу XIX в. До этого мусульмане различных государств юридически считались членами одной общины мусульман – ал-Уммы, связанной отношениями по­кровительства-зависимости (вала дживар) и находящейся иод защитой «верховного» маула (вали) – Аллаха). Ислам­ские же фундаменталисты, по сути, и сегодня не признают деления мусульман по нацио­нально-государственному признаку).

Вместе с тем подобная политика выступает одновременно как: а) «транснациональная» – поскольку осуществляется помимо того или иного государства, а часто и вопреки ему, и б) «разгосударст­вленная» – поскольку ее субъектами становятся группы лидеров, го­сударственная принадлежность которых носит, по сути, формальный характер (впрочем, феномен «двойного гражданства» нередко делает излишней и такую формальность).

Разумеется, внешняя и международная политика государства тесно связаны не только друг с другом, но и с его внутренней поли­тикой, что обусловлено, в частности, такими факторами, как единая основа и конечная цель, единая ресурсная база, единый субъект и т.п. (Именно этим, кстати говоря, объясняется и то обстоятельство, что анализ внешнеполитических решений возможен лишь с учетом расстановки внутриполитических сил). Вместе с тем, как это, на первый взгляд, ни парадоксально, «транснациональная» и даже «разгосудар­ствленная» политика все чаще используется в межгосударственном обще ни и.

Действительно, как показывает швейцарский исследователь Ф. Брайар, внешняя политика перестает быть прерогативой только министерств иностранных дел. В силу возросшей необходимости сообща управлять все более сложными и многочислен­ными проблемами, она становится делом большинства других государ­ственных ведомств и структур. Различные группы национальных бю­рократий, имеющие отношение к международным переговорам, часто стремятся к непосредственному сотрудничеству со своими коллегами за рубежом, к согласованным действиям с ними. Это приводит к раз­витию оккультных связей и интересов, выходящих за рамки государ­ственных принадлежностей и границ, что делает внутреннюю и меж­дународную сферы еще более взаимопроницаемыми.

Основные черты мировой политики:

1. Как научное направление возникла во второй половине XX столетия, главным образом в рамках неолиберальной теоретической традиции.

2. Ее истоки уходят в исследования международных организаций, международных политико-экономических процессов, политологии (в первую очередь сравнительной), теоретических исследований международных отношений.

3. Занимается проблемами современного состояния, а также тенденциями развития мировой политической системы.

4. В качестве участников международного взаимодействия рассматривает не только государства (которые признает в качестве главных акторов) и межправительственные организации, но и негосу­дарственных акторов (неправительственные организации, ТНК, внут­ригосударственные регионы и т.п.).

5. Рассматривает международные проблемы во взаимосвязи друг с другом и в едином общемировом контексте.

6. Не делает резкого противопоставления между внутренней и внешней политикой.