Основные этапы становления мировой политики как науки и её междисциплинарный характер. Соотношение понятий «мировая политика» и «международные отношения».

Несмотря на свою молодость, мировая политика, как и любая научная дисциплина, имеет историю становления и развития. Ее изучение позволяет лучше понять ту предметную область, в которой работают исследователи, занимающиеся мировой политикой; выяснить, как она соприкасается с областями других близких к мировой политике научных дисциплин, наконец, в каких направ­лениях сейчас ведутся научные поиски и где можно ожидать но­вых открытий.

Наука невозможна без определения методов исследования. В мировой политике ведутся довольно острые дискуссии относи­тельно того, как следует изучать богатую политическую реальность современного мира.

Примерно к концу 1970-х годов в рамках главным образом нео­либерализма сформировалось научное направление, получившее название мировая политика (англ.: world politics). Его развитие связы­вается с журналом «Международная организация» («International Organization»), а также вышедшей в 1972 г. работой под редакцией Роберта Кохэна (R. Keohane) и Джозефа Ная (J. Nye) «Транснаци­ональные отношения и мировая политика» (Transnational Relations and World Politics).

Журнал «Международная организация» стал издаваться с кон­ца 1940-х годов. Первоначально сотрудничавшие с этим журналом авторы занимались такими, достаточно традиционными, вопроса­ми, как деятельность транснациональных корпораций, финансы, торговля в мире и т.п. Развитие этих исследований привело к необ­ходимости изучения международной системы в целом, взаимосвя­зи экономических и политических процессов, взаимодействию внутренней политики с международной экономической средой. Рассматривая экономические отношения в международной систе­ме, аналитики сначала ориентировались на постулаты реализма. Однако вскоре убедились, что в этих рамках сложно объяснить многие процессы политико-экономического развития мира после Второй мировой войны.

Все эти исследования проходили в годы холодной войны, ког­да большинство западных специалистов в области международных отношений уделяли мало внимания изучению политических ас­пектов экономических процессов. Видя в коммунизме основную угрозу, они сосредоточились на исследовании вопросов обеспече­ния безопасности или так называемой политике высокого уровня (англ.: high politics). Проблемы экономики в тот период уходили на второй план, получив название политики низкого уровня (англ.: low politics). Кстати сказать, аналогичные исследовательские приори­теты были и в советской науке.

Тем временем экономический фактор становился все более значимым. Происходит возрождение экономик ряда европейских стран, а также Японии, которые были разрушены в период Вто­рой мировой войны. Обостряется проблема растущей экономичес­кой пропасти между развитыми и развивающимися странами и т.п. Одним из наиболее ощутимых признаков роста экономической составляющей для определения положения государства в мире стал энергетический кризис 1973 –1974 гг. Тогда Организация стран-экс­портеров нефти (ОПЕК, англ.: Organisation of Petroleum Exporting Countries, OPEC) ограничила ее добычу. Огромный военно-полити­ческий потенциал США оказался бессильным что-либо сделать. Понадобились переговоры со странами ОПЕК, чтобы путем вза­имных уступок урегулировать проблему.

Одновременно в 1970-е годы исследователи, которые занимались изучением международных отношений, вообще обратили вни­мание на возрастание роли экономического фактора в мире. В пос­ледующие годы активно проводятся исследования, развивается на­учная область, получившая название международной политической экономии, МПЭ (англ.: international political economy, IPE).

Другим важным направлением, как отмечают американские ис­следователи П. Катценштейн (P. Katzenstein), P. Кохэйн (R. Keohane) и С. Краснер (St. Krasner) в статье, посвященной 50-летию журна­ла «Международная организация и исследования мировой поли­тики» (International Organization and the Study of World Politics), стали проводимые политологами исследования по выявлению взаимосвя­зи между внутренней политикой разных стран и международной политической экономией. Вопросы, которыми они занимались, были ориентированы на определение детерминант внешней эко­номической политики государств и стратегий различных корпора­ций. Большинство работ имели эмпирическую ориентацию и ана­лизировали конкретные случаи, которые имели место в странах Латинской Америки и других регионах. Данные исследования по­казали, что внутриполитическая организация государства оказы­вает существенное влияние на экономическое поведение как на национальном, так и наднациональном уровнях. Анализ взаимо­действия между международными и внутренними факторами сыг­рал очень важную роль в формировании мировой политики как научной дисциплины.

В дальнейшем исследователи стали уделять особое внимание тому, как внутренняя политика влияет на внешнюю, а также меж­дународная система воздействует на внутренние политические структуры и процессы. Границы между внешней и внутренней по­литикой и соответственно их исследованиями становились все бо­лее прозрачными.

В рамках политологии были выявлены также иные важные зако­номерности. Например, публичная политика стала рассматриваться как результат столкновения групп, имеющих различные интересы. Для того чтобы реализовывать их, группы формируют коалиции. Причем они не постоянны, а меняются в зависимости от конкрет­ных обстоятельств. Большое значение для развития исследований в этой области имела появившаяся в 1971 г. работа американского ис­следователя Г. Аллисона (G. Allison) «Сущность принятия решения: анализ Кубинского кризиса» (Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis}. В ней автор показал, что государство не является столь однородным, как представлялось ранее. Его политика может быть понята, если рассматривать ее как взаимодействие и конкуренцию различных структур внутри государства. В этом смысле национальный интерес формируется посредством компромиссных решений раз­личных групп, а не бывает изначально заданным.

Существенный вклад в понимание взаимодействия внешне- и внутриполитических факторов внес Р. Патнэм (R.Putnam), разра­ботав двухуровневую модель принятия внешнеполитических ре­шений и показав, что международные договоры, которые заклю­чает государство, служат своеобразным «двойным компромиссом»: во-первых, между государствами, подписывающими договор, и, во-вторых, внутри каждого из них. Потому что для выработки по­зиции на переговорах необходимы согласования, например, меж­ду различными ведомствами, ведущими политическими партиями на подготовительных этапах определения позиции и после подпи­сания договора, особенно если он требует ратификации. Поэтому, согласно Р. Патнэму, позиция государства на международных пе­реговорах может быть значительно усилена, если оно убедит противоположную сторону в том, что диапазон «внутреннего» ком­промисса не может быть слишком большим.

Еще одним направлением исследований, которое оказало ог­ромное влияние на формирование мировой политики как науч­ной дисциплины, было изучение международных институтов. После окончания Второй мировой войны наблюдался резкий рост меж­дународных организаций, которые становились объектом исследования политологов, экономистов, специалистов в области меж­дународных отношений. В 1960-х годах выходят ставшие вызовом реализму работы по европейской интеграции. В них делались по­пытки не только описать деятельность международных организа­ций, но и провести их сравнительный анализ. Особое внимание уделялось ООН, ее миротворческим операциям. В связи с этим об­суждались проблемы адаптации деятельности ООН к реалиям хо­лодной войны и соперничеству сверхдержав.

В исследованиях Карла У. Дойча (К. W. Deutscli), который изу­чал проблемы коллективной безопасности, было показано, что в основе безопасности лежат компромисс и интенсификация меж­государственных связей. В последующих работах ряд исследовате­лей, например Э. Хаас (Е. Haas), попытались выяснить причины, по которым ЕЭС и другие международные организации стреми­лись к расширению своих функций, но не сумели этого сделать. Они показали, что произошло это потому, что организации были ограничены своими же уставами. Между тем некоторые цели, во имя которых создавались международные организации первона­чально, требовали, по мере развития их деятельности, расшире­ния функций.

Наконец, существенный вклад в формирование мировой по­литики внесли теоретические исследования в рамках неолибераль­ной традиции, связанные с выявлением транснациональных от­ношений; констатацией факта множественности участников меж­дународного взаимодействия, роль которых по целому ряду проблем была сопоставима с государственной; анализом феномена взаимо­зависимости; исследованием международных режимов и т.п.

Таким образом, мировая политика возникла на стыке исследо­ваний, прежде всего в областях: международной политической экономии; теории международных отношений, выполненных в рамках неолиберализма; анализа международных организаций; политологии, где особенно важными были исследования сравнительных политологов.

Современная мировая политика – интенсивно развивающаяся научная дисциплина, которая охватывает весь спектр международ­ной проблематики. При этом одну из центральных для нее про­блем составляют вопросы, связанные с тенденциями мирового развития и анализом политической структуры современного мира.

Отдельные проблемы изучаются мировой политикой с учетом об­щего контекста мирового политического развития. Этот контекст и является главной составляющей исследований по мировой поли­тике. Иными словами, для исследования важна не только сама по себе международная проблема, например безопасность, но и то, как она связана с другими вопросами международной жизни (в том числе международной политической экономии, сравнительной политологии, международного права и т.д.); как все эти проблемы влияют друг на друга и на процесс общемирового политического развития, а также какое воздействие это общемировое развитие оказывает на конкретные международные проблемы (схематичес­ки комплекс этих связей представлен на рис. 3.1).

Рис. 3.1. Взаимовлияние отдельных международных проблем и общего контекста мирового развития.

Возникнув на стыке международной политической экономии, сравнительной политологии, международных исследований, по­литической теории, мировая политика продолжает «взаимодей­ствовать» с ними, следя за новыми идеями, фактами и гипотеза­ми. Одновременно она расширяет поле своего внимания, привле­кая данные психологии, социологии, демографии, права, экологии и других дисциплин.

Особые отношения у мировой политики с политологией. По­скольку границы между внутренней и внешней политикой в со­временном мире становятся все более прозрачными вследствие развития международного сотрудничества, информационного и других видов обменов, то, с одной стороны, мировая политика все в большей степени содержит политологическую компоненту, в том числе и политологические методы анализа. Однако, с дру­гой, политология также выходит за рамки национальных границ, расширяя свою предметную область до глобального уровня. Особен­но отчетливо это проявляется в сравнительной политологии (англ.: comparative politics), при изучении таких проблем, как демократиза­ция, конфликты и т.п. При этом сравнительная политология изучает то, как глобальные, мировые процессы, общие тенденции развития мира все в большей степени начинают определять внутриполитичес­кое развитие отдельных стран, территорий, регионов; в какой сте­пени и как общие закономерности в политическом развитии прояв­ляются в том или ином государстве или регионе. Не исключено, что в будущем, с учетом общемировых тенденций развития, основное внимание сравнительные политологи сосредоточат не на сравни­тельном анализе политических систем различных стран, а сравни­тельном изучении регионов, городов, международных организаций и т.п. (это своего рода «поствестфальская» сравнительная политоло­гия). Не случайно английский исследователь К. Бус не без пафоса заметил, что политическая наука может быть серьезно изучена только как ветвь осмысления политики на глобальном уровне, считая, что именно мировая политика – дом политической науки, а не наоборот.

И тем не менее наиболее близкой дисциплиной к мировой политике остаются сегодня, пожалуй, международные отношения. Многие авторы даже не делают различий между ними, понимая под последними в широком смысле и мировую политику. Реже этот термин используется для описания истории международных отношений. Примером такого подхода служит двухтомник англий­ского исследователя П. Кальвокорресси «Мировая политика после 1945 года», изданный на русском языке в России.

Международные отношения (англ.: international relations) как научная дисциплина старше мировой политики, возникшая в на­чале XX в. как междисциплинарная область исследований и вклю­чающая в себя историю, экономику, право, а также отчасти дру­гие дисциплины (Первая кафедра международных отношений об­разована в Великобритании в 1919 г. Эту дату при­нято считать началом формирования новой научной дисциплины). При этом исторический, а в некоторых странах и правовой анализ доминировал изначально. Проблемы войны и мира между государствами тогда оказались в центре внимания специа­листов в области международных отношений, что было обуслов­лено прежде всего Первой мировой войной и стремлением избе­жать подобного в будущем. Как считает английский исследователь Дж. Грум, в качестве главных рассматривались тесно связанные проблемы: изучение «причин войны» и «условий мира». «Целью новой академической дисциплины стало выяснение сущ­ности процессов, которые привели европейскую цивилизацию к катастрофе Первой мировой войны».

Поскольку в начале XX столетия исходили из различной при­роды внешней и внутренней политики, то международные отно­шения стали развиваться самостоятельно, т.е. вне политической науки. При этом именно государство было в том и другом случаях основной единицей анализа. Ситуация изменилась во второй по­ловине XX в., когда стало очевидно, что между внутри- и внешне­политическими процессами нет жесткой границы. В последние годы наблюдается сближение исследований мировой политики и меж­дународных отношений. При этом ученые, работающие в области мировой политики, признают, что государства с их национальны­ми интересами no-прежнему остаются основными, хотя уже не единственными участниками мирового политического процесса. В свою очередь исследователи международных отношений, занимаясь главным образом изучением межгосударственного взаимодействия, для объяснения деятельности государств на мировой арене все в большей степени обращаются к анализу действий иных политических акторов.

Интересно, что при становлении мировой политики как науч­ной дисциплины она фактически ориентировалась на междуна­родные отношения, придавая основное значение межгосударствен­ному взаимодействию. В этом смысле показателен учебник «Миро­вая политика» (англ.: World Politics) одного из основоположников идей новой дисциплины Дж. Розенау (J. Rosenau), написанный в 1976 г. в соавторстве с двумя другими исследователями — К. Томп­соном (К. Thomson) и Г. Бойдом (G. Boyd). Он состоит из четырех частей. Первые три посвящены анализу внешней политики госу­дарств и межгосударственному взаимодействию и лишь последняя, четвертая — обсуждению общих тенденций развития мира.

В современных исследованиях водораздел между изучением международных отношений в узком понимании и мировой поли­тики в целом определяется тем, насколько связанные с негосудар­ственным взаимодействием процессы включаются в научное рас­смотрение. Впрочем, такое деление довольно условно. Понятия «ми­ровая политика» и «международные отношения» используются часто как синонимы, хотя во втором случае акцент делается обычно на межгосударственных, прежде всего двусторонних проблемах (на­пример, российско-американских отношениях); в первом – на глобальных, а также вопросах развития мировой политической системы в целом.

Однако существует и другая точка зрения. Согласно ей, «миро­вая политика» как исследовательская область в широком смысле, которая признает наряду с государствами и других акторов, дей­ствующих на мировой арене, должна включать межгосударствен­ные отношения. Причем ее разделяют многие исследователи, работающие в области мировой политики.

В использовании терминов в той или иной стране имеются и традиции. Так, во Франции термин «международные отношения» употребляется в качестве названия научной и учебной дисципли­ны, хотя в последние годы появляется и название «мировая поли­тика». При этом имеется в виду, что в современных условиях меж­дународные отношения выходят за рамки межгосударственных. Следует отметить, что термин «мировая политика» для обозначе­ния соответствующей научной области изначально получил рас­пространение в США.

Иногда в качестве синонима термина «мировая политика» ис­пользуется другой – международная политика (англ.; international politics). А нередко и еще одно понятие – глобальная политика (англ.: global politics), особенно в случаях, когда стремятся подчеркнуть, что речь идет о глобальных проблемах современного мира. В этом смысле глобальная политика выступает как часть (пусть и значительная) мировой.

В научной литературе, если говорят именно об исследованиях, часто употребляется относительно нейтральный термин – междуна­родные исследования (англ.: international studies), который обычно вклю­чает в себя и мировую политику, и международные отношения.

В последнее время и в отечественной литературе все чаще про­водится аналогичное западному подходу разделение смежных на­учных и образовательных дисциплин на мировую политику и меж­дународные отношения. Так, П. А. Цыганков пишет, что если между­народные отношения в значительной степени связываются с анализом межгосударственных взаимодействий, то мировая политика смеща­ет акцент на ту, все более заметную, роль, которую играют в фор­мировании международной среды нетрадиционные акторы, не вы­тесняющие, однако, государство как главного участника междуна­родного общения. Близкую точку зрения высказывают А. Е. Бовин и В. П. Лукин, которые под международными отношениями понимают взаимодействие государств на мировой арене, а под мировой поли­тикой — систему связей между государствами и негосударственны­ми участниками как результат такого взаимодействия. В этом смысле мировая политика выступает в качестве среды, которая не просто влияет на международные отношения, а изменяет их.

Если исходить из того, что мировая политика включает в свой анализ негосударственных акторов, то другим, довольно существен­ным ее отличием от международных отношений является ориента­ция на смежные дисциплины. Так, международные отношения больше внимания уделяют истории, в то время как мировая политика – политологии. П. А. Цыганков, например, говорит о международно-политической науке, имея в виду в большей степени политологи­ческую, а не историческую или правовую ориентацию дисциплины.

В целом же в данной области как науки, так и практики на­блюдается, скорее, терминологическая избыточность. Поэтому крайне важен контекст, в котором используются то или иное по­нятие, а также методологические основания исследования.

Что касается российских международных исследований, то они оформились в самостоятельную дисциплину позднее, чем это произошло на Западе, и обладают целым рядом специфических осо­бенностей. Прежде всего отечественные исследования международ­ных отношений были еще в большей степени, чем западные, ори­ентированы на историческое, а не политологическое знание. По­зднее в них, кроме истории, стали включать экономические, правовые, другие связи и аспекты. Многое для создания отече­ственной дисциплины по международным отношениям было сде­лано в Украине институтами Национальной Академии наук, вузовской наукой (в первую очередь — ИМО КНУ имени Тараса Шевченко, – кафедра МО и ВП, Львовский НУ имени Ивана Франка, – кафедра МО и дипломатической службы), в России – МГИМО, МГУ, ЛГУ. Значительным стимулом к раз­витию исследований по международным отношениям в стране стала развернутая в 1969 г. на страницах журнала «Мировая экономика и международные отношения» дискуссия, в которой внимание было обращено на вопросы теории и методологии.

Тем не менее международные отношения довольно долго рас­сматривались в отечественной науке, скорее, как многодисципли­нарная (англ.: multi-), чем междисциплинарная (англ.: inter-) об­ласть, или как «сумма» различного рода, прежде всего межгосу­дарственных, отношений. Это нашло отражение в определениях самого понятия. Например, в трехтомном издании «Дипломати­ческого словаря», вышедшего в свет в 1984—1986 гг., понятие меж­дународных отношений дается в качестве совокупности «эконо­мических, политических, идеологических, правовых, дипломати­ческих, военных и других связей и взаимоотношений между государствами и системами государств, между основными класса­ми, экономическими, политическими силами, организациями и движениями, действующими на международной арене».

По тому же принципу строилась в основном и академическая наука. Институты Академии наук СССР были образованы фактически по принципу предметных областей (Институт социологии, Институт всеобщей истории и т.д.) или страноведческой ориента­ции (Институт США и Канады, Институт Африки и т.п.).

Это стимулировало развитие науки как таковой. В то же время практичес­ки не было институтов, изначально ориентированных на пробле­му (например, исследования проблем мира). Их отсутствие огра­ничивало связь науки и практики, а также междисциплинарности. Если не брать во внимание некоторые исключения, то такие ин­ституты начали появляться только с конца 1980-х годов.

Междисциплинарность, которая предполагает выявление вза­имосвязей и взаимовлияний различных (политических, экономи­ческих, психологических и др.) факторов, проявлялась слабо в отечественной науке. На этом особенно сказывалось принятое в стране довольно жесткое разделение внутри- и внешнеполитичес­ких аспектов, а также отсутствие собственно политологической дисциплины как таковой в Советском Союзе, что резко ограничи­вало возможности анализа.

Вторая особенность отечественных исследований была в том, что тенденции и закономерности мирового развития либо практи­чески не рассматривались, либо подменялись идеологическими конструкциями.

Другой момент, на который обращает внимание российский исследователь И.Г.Тюлин, состоит в том, что «становлению единой науки международных отношений мешало также традици­онное для советского обществознания разделение ее на «универ­ситетскую» и «академическую». При этом взаимодействие между специалистами вузов и учеными академических институтов было крайне незначительным».

Теоретические вопросы анализа международных отношений в отечественных работах изучались недостаточно, исследования запад­ных авторов в этой области оказывались на периферии научного интереса. Правда, и здесь были исключения, например, проведен­ные в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР работы под руководством В. И. Гантмана по анализу запад­ных теоретических подходов; изучение кризисных ситуаций в Ин­ституте США и Канады АН СССР; исследования переговорного процесса в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО) и ряде других учебных, а также исследова­тельских центрах. Но все же основное внимание отечественных спе­циалистов в области международных отношений было сосредоточе­но на военно-политической области и двусторонних отношениях.

Наконец, еще одной особенностью развития международных исследований в стране было их сосредоточение в Москве, т.е. там, где находились внешнеполитические учреждения и ведомства. Ситуация стала меняться в 1990-е годы, когда в связи с процессами демократизации и активным выходом на мировую арену россий­ских регионов, корпораций, неправительственных и других орга­низаций резко возросла потребность в квалифицированных спе­циалистах по международным отношениям, причем не только в центре, но и регионах (Российская ассоциация международных исследо-ваний (РАМИ) образована только в декабре 1999 г. Ее первая конференция (Конвент) прошла в апреле 2001 г. Информацию о деятельности РАМИ можно получить на сайте <http://www.rami.ru>).

Бурное развитие международных исследований сопровождалось переводом зарубежной литературы, появлением отечественных ра­бот, включая теоретические вопросы и глобальные проблемы. При этом ряд авторов (например, А. А. Мурадян) обоснованно подчер­кивают необходимость трактовки международных отношений не просто с точки зрения «совокупности событий» (т.е. многодисцип­линарно и пассивно), а с выделением в них активного деятельностного начала.

Тем не менее мировая политика как научная дисциплина на­ходится сейчас в Украине и в России только в процессе становления. Большое внимание уделяется межгосударственному взаимодействию, и госу­дарственно-центристская парадигма до сих пор явно доминирует в науке этих стран. Не случайно в конце XX — начале XXI в. у нас издано больше научной и учебной литературы по геополитике (одному из направлений, в которых четко прослеживается ориен­тация на государственно-центристскую модель мира), чем исследо­ваний по международным режимам, институтам, деятельности не­правительственных организаций на мировой арене и т.п. Причин такого положения несколько. Из них следует выделить исторически традиционную ориентацию России на создание и развитие сильного централизованного) государства, что не могло не отразиться на ис­следованиях. К этому необходимо добавить обусловленные событи­ями последних лет психологические причины – потерю статуса великой державы по окончании холодной войны, а также ослаб­ление государственной власти в 1990-е годы.