ТЕРМИНЫ СВОЙСТВЕННОГО РОДСТВА 11 глава

Отсюда следует, что этимологическая гипотеза о * suekuro-s: греч. κυρος 'сила, власть', κύριος: 'господин', как указывал П. Кречмер, маловероятна, так как не учитывает древнего *suekrus.

Правильное понимание фонетического развития индоевропейского варианта с -и- эпентетическим (*suekuros) помогает лучше понять историю отдельных форм. Так, литовск. sesuras говорит о том, что и литовская мужская форма развилась под воздействием парной женской формы с -ū-основой, которая сама по себе в литовском языке не сохранилась.

Из прочих родственных индоевропейских форм ср. алб. vjerr, vjehёrr 'Schwiegervater', vjehёrre 'Schwiegermutter'. Алб. vjehёrr Г. Maйep[823] объясняет из *svekro-, ставя, таким образом, албанское слово в один ряд с ст.-слав, свекръ и другими в противоположность литовск. sesuras и др. Ср. иначе Стьюарт Э. Манн[824]: алб. vjehёrr 'father-or, mother-in-law' < * suekuros, *suekrus, если только последние формы не взяты автором машинально из словаря Вальде — Покорного. Готск. swaihra 'πενθερός, Schwiegervater' при swaihro 'πενθερα, Schwiegermutter'[825]. Основные сведения по истории нашего слова см. у Вальде—Покорного[826]: и.-е. * suekuro-s (м. p.), suekrū-s (ж. р.) 'родители женатого мужчины, свекор, свекровь', куда относятся др.-инд. śvaśura-, авест. xvasura- свекор', др.-инд. śvaśrū- 'свекровь', арм. skesur то же, греч. έκυρός 'свекор' (вместо έκυρος), алб. vjehёrr, vjёrr, vjehёrre, лат. socer 'свекор', socrus, -ūs 'свекровь', кимр. chwegr, корнск. hweger 'свекровь', др.-в.-нем. swehur, др.-англосакс, sweor 'свекор', др.-в.-нем. swigar, англосакс. sweger (< *sweзru) 'свекровь', готск. swaihro = др.-исл. svœra 'свекровь' (*swehran- < * swehru с h вместо g из мужской формы), новообразование готск. swaihra 'свекор'; литовск. sesuras, ст.-слав. свекрr, свекръ. „Слово содержит основу возвратного местоимения sue-. . . "[827].

Эрну—Мейе[828], анализируя лат. socer, -eri, socrus, -us 'свекор, свекровь', указывают, что эти названия, принадлежащие к группе * swe- (ср. sodalis и др.), обозначают принадлежность к одной и той же социальной группе; важное значение 'матери мужа' длямолодой жены явствует, по их мнению, из того, что в армянском языке 'свекор' называется skesrayr 'муж свекрови', а в славянском — svekrъ, svekъrъ, очевидно, образовано по форме svekry. To, что индоевропейское слово значило 'член группы', вообще вытекает из того обстоятельства, что для шурина имелось вторичное производное типа vrddhi: санскр. śvāśurah, ср.-в.-нем. swager[829].

Анализируемое слово не имеет достоверной этимологии, если не считать выделения местоименного элемента sue-, с чем большинство авторов согласно. Этот факт находит подтверждение в структуре других индоевропейских терминов родства, ср. и.-е. *suesor 'сестра', у которого общее с нашим термином не только *sue-, но и невыясненность второй части основы. Остановимся кратко на этимологиях слова.

А. Вебер[830] видел в слове древнее сложение: su + ас = 'der in guter Weise schaffende, rührige'. О. Шрадер[831] с некоторым колебанием разлагает слово на части *sve-kuro-, ср. греч. κύριος 'господин', т. е. — 'собственный господин' (по отношению к невестке). Оригинальная этимология принадлежит И. Левенталю[832]: он считает, что алб. vjehёrr, литовск. sesuras, болг. свекър и прочие родственные формы по закону Брюкнера[833] восходят к и.-е. * suesku(e)ro-s и что предположение * suekuro-s исключается албанским и славянским. Вторую часть и.-е. * sue-skuero-s он относит к русск. сквара 'жар', ст.-слав. скврада 'έσχάρα, focus'. Таким образом, и.-е. * sue-skuero-s = 'имеющий собственный очаг'. У нас есть все основания не доверять этой этимологии, очень искусственной, как и многие другие этимологии И. Левенталя.

Свод старых исследований слав. svekry, sviekrъ см. у А. Преображенского[834]. Интересный анализ слова содержится в известном руководстве А. Мейе[835], где наиболее подробно излагаются соображения о морфологической истории слова, о развитии окончания *-ū- из древнего *-wā-. Что касается фонетической части анализа, Мейе видит здесь диссимиляцию s-s>s-k. Эта точка зрения довольно успешно оспаривалась в свое время А. Брюкнером, чего мы уже касались в другом месте. Ф. Мецгер, исследующий различные случаи употребления и.-е. se-, *sue-, выделяет этот корень и в *sue-krū-, однако древнейшими значениями и.-е. *sue- он считает пространственные — 'далеко, в стороне, прочь', которые лишь впоследствии, изменившись в значения 'уединенный, одинокий, отдельный', приблизились к более поздней функции возвратного местоимения[836].

Характер задненебного в герм. svegra, а также герм. svehra-, др.-в.-нем. swehur правильно указывает место ударения[837]: и.-е. *suekrū-s, но *suékro-s. Непосредственно к *suekrū-s, испытавшему закономерное сокращение окончания (> us) в германском, относят др.-в.-нем. swigar[838].

Некоторые исследователи считали возможным устанавливать более тесные связи между германскими и славянскими терминами. Так, О. Шрадер специально обращает внимание на нем. Schwager 'свояк', ср.-в.-нем. swager. По „его мнению, это позднее слово нельзя прямо увязывать с и.-е. *suekro- 'свекор' или объяснять германским новообразованием. Поэтому Шрадер высказался о заимствонании ср.-в.-нем. swager из слав. svāk, svak, svojak[839]. Это предположение маловероятно, и оно было встречено в литературе в основном отрицательно[840]. Авторы обычно характеризуют swager как производное по типу санскр. śvāśura- 'принадлежащий свекру', т. е. vrddhi.

К числу древних особенностей, сохраненных славянским, относится ударение svekry — русск. диал. свекры[841]. Относительно древним является и значение, четко представленное в слав. svekry, svеkrъ '(мать) отец мужа', как это специально отмечалось исследователями[842]. Соответствующие основы в других языках представляют нередко видоизмененное, расширенное значение, ср. в германских, латинском. Недавние исследования не позволяют, однако, видеть в упомянутом значении отражение глубокой древности. Так, например, Дж. Томсон[843], а вслед за ним А. В. Исаченко[844] рассматривают и.-е. *suekro- времен кросскузенного брака и матриархата как название 'материнского дяди', поскольку, при этой древней форме брака мой свекор был одновременно моим дядей (братом моей матери). Выявляемое таким образом значение оказывается наиболее архаическим, порожденным еще классификаторской системой обозначения родственных отношений.

В литовском языке sesuras 'свекор' давно утратил парный женский термин того же корня, вытесненный производной формой от другого корня: anyta 'свекровь'. Ср. еще эллиптическую для современного литовского языка форму мн. ч. sеsиrаi 'свекор и свекровь' (собств. 'свёкры').

Прочие славянские названия свекра и свекрови: русск. диал. батинькя 'свекор'[845]< батя 'отец', богоданны (арханг.) 'свекор и свекровь', польск. диал. zimna mac 'свекровь'[846], чешcк. диал. tatinek 'свекор', maminka 'свекровь'[847], н.-луж. psichodna mas 'теща или свекровь', psichodny пап 'тесть или свекор', прибалт.-словинск. raucna ciesc 'Schwiegermutter, Brautmutter', болг. пехер 'свекор', пехера: 'свекровь', ср. греч. πενθερός, πενθερά[848] с передачей чуждого славянскому новогреческого интердентального глухого согласного θфрикативным глухим задненебным х, ср. p'efira, pefir в македонских диалектах[849]; болг. диал. дъаду 'свекор', баба 'свекровь'[850], сербск. диал. бабо свекор', мajко (в обращении) 'свекровь'[851]. Наиболее регулярна тенденция называть свекра и свекровь отцом, матерью. Ср. арм. mauru 'свекровь' из *matruuia к * mātēr[852].

Тесть, теща

Слав. * tьstь, *tьstja: ст.-слав., др.-русск. тьсть, тесть, тьща, теща 'мать жены, теща', 'свекровь', др.-сербск. тьсть 'socer', русск. тесть, теща, диал. тес’, т’ест’, т’ошша[853], тестяга 'тесть'[854] , укр. тесть, теща, зап.-укр. диал. тесьцьова, субстантивированное притяжательное прилагательное от тесьць 'тесть'[855], последние два — результат польского влияния, особенно в отношении консонантизма, др.-польск. teic 'tesciowa'[856], польск. teic 'тесть', teiciowa 'теща', в.-луж. cest 'Schwiegervater', cesta 'Schwiegermutter', др.-чешск. test 'тесть', чешск. tchan, tchyne 'тесть, теща', неизвестные ряду народных говоров чешского[857]; словацкий язык сохранил соответствующий общеславянский корень лучше, ср. test 'тесть' (др.-чешск. test), testina 'теща', testec 'отчим жены', testica 'мачеха жены'; словенск. tast 'Schwiegervater', tasca 'Schwiegermutter', tastba 'die Schwägerschaft', сербск. таcт, ташта, болг. тъст, тъща. Из особенностей употребления в отдельных языках укажем на утрату старых tesc, tesciowa в польском народном языке, где их заменяют pan ojciec, pani matka, ojciec, matka[858].

Этимология слав. tьstь не может считаться выясненной окончательно. Б. Дельбрюк вообще воздерживался от каких-либо суждений[859]. Более или менее интересное сопоставление предлагал, однако, еще П. А. Лавровский[860]: к греч. τίκτω, τέκω 'рождать', т. е. tьs-tь = 'родитель [жены]'. Ср. также франкск. tichter, с которым сравнивал славянское слово Г. Хирт, специально указывавший на древность слав. tьstь[861]. Хирт, правда, сознавал трудности, представляемые наличием t в немецком слове, но ср. старые немецкие формы с d (< герм. *d < и.-e. *t): diehter 'внук' (-ter аналогического происхождения, ср. термины родства Mutter, Vater, Schwester, Vetter), degan 'молодой парень', совр. нем. Degen 'шпага', с измененным значением. Форма degan восходит к *tekon, по закону Вернера (*tekon дало бы нормальное *dehan), отглагольному прилагательному среднего рода на -по- от и.-е. *tek-, ср. греч. τέκω 'производить, рождать'. Индоевропейский корень с этим значением образовывал обычным путем названия детей, потомков в некоторых индоевропейских языках, ср. греч. τέκνον 'дитя' прозрачной этимологией. В таком случае отглагольное слав. tьstь представляется названием деятеля вроде греч. οί τίκεις = γονεις 'родители'. Гораздо труднее определить реальный морфологический характер и значение этого отглагольного образования, причем возможны три варианта предположений: 1) tьstь — собирательное название с древней i-основой, 2) tьstь — имя деятеля мужского рода, ср. gostь, 3) tьstь — имя деятеля женского рода. Лучше всего представлено в славянских языках письменного периода значение мужского рода, ср. русск. тесть и др. Но это не обязательно говорит о его древности. Так, если учесть поздний производный характер женского термина слав. *tьst-ja, мы вправе заключить, что в течение известного времени до появления этого специально женского образования слав. tьstь имело какое-то общее значение, которое у него сменилось мужским значением, как только возникла необходимость противопоставления женскому *tьstja в плане корреляционной пары: мужской род — женский род. Именно такие факты в истории языка имеет в виду Ю. Курилович, говоря: „...значение производного стремится отбросить исходную форму (mot-base) к диаметрально противоположному значению. Таким образом, исходная форма уменьшительного производного принимает — в противоположность значению этого последнего — увеличительный смысл или исходная форма образования женского рода приобретает значение существа мужского пола (vrka- в противоположность vrki-), хотя первоначально значение исходной формы было нейтрально"[862]. Мы можем после этого предположить у слав. tьstь в древности морфологические функции собирательного имени, ср. аналогичное собирательное -ti-производное слав. detь. Женское значение некоторых рефлексов слав. tьstь, а именно др.-польск. tesc tesciova' (ср. также прибалт.-словинск. raucna ciesc 'Schwiegermutter') является результатом позднего развития по аналогии, ср. женские -i- основы.

Что касается значения слав. *tьstь, у нас нет достаточных оснований видеть в последнем с самого начала его возникновения, когда связь с исходным глаголом еще не утратилась, терминологическое значение 'отец жены'. Это название определяло не отношение отца, resp. матери жены к моей жене, а отношение родителя (родителей) жены ко мне самому. То, что зять называл родителей жены своими родителями (*iьstь, собир. 'родившие', своего рода эпитет), находит оправдание в древнем обыкновении — приравнивать свойственное родство к кровному (ср. выше). Условия для забвения внутренней формы слова здесь возникли очень рано, и.-е. *tek- 'рождать' было поставлено в славянском в невыгодное положение вследствие омонимической близости очень употребительных технических терминов от глагола tesati еще в балто-славянскую эпоху, а также вследствие оформления в славянском новых слов с соответствующим значением — ст.-слав, родити и родственных, получивших абсолютное распространение.

Существует также и другая этимология. Так, Г. А. Ильинский не сомневается в родстве *tьstь, *tьstja, с слав. teta, литовск. teta 'тетка', значение которых он считает не исконным, при всей его древности, ср. греч. τέττα 'папаша', русск. тятя „из *tete..."; таким образом, tьstь < *tьt-stь с суффиксом *-st-(h)i- и редуцированным вокализмом корня *tьt-. Значение сложения: 'находящийся на месте [-st(hi)-] отца [-tьt-]'. Сюда же относится др.-прусск. tisties с суффиксом -iо-[863]. А. В. Исаченко[864] видит в славянском слове образование с суффиксом -tь: *tьt-tь<*tьt-/*tet-. Пара tьstь :teta, как полагает А. В. Исаченко, является отголоском группового кросскузенного брака, причем *tьstь был 'мой дядя' = 'отец моей жены' (ср. выше об. и.-е- *syekro-s). Несколько раньше А. В. Исаченко[865] характеризует слово teta как вторичное образование. Окончательное суждение о последнем слове затрудняет разнообразие форм (*tet-, *tat-, *at-) и значений этого корня. Возражения вызывает морфологическая сторона изложенных этимологий. Г. А. Ильинский и А. В. Исаченко предполагают весьма гипотетические образования, первый — с суффиксом -st(h)i-[866], второй — с суффиксом -ti-, в сущности недоказуемые и не подкрепляемые убедительными примерами. Причем, если Ильинский стремится истолковать семантические мотивы образования с суффиксом -st(h)i-, то Исаченко совершенно не анализирует функцию суффикса –tь, которая в данном сложении так и остается невыясненной: *tьt-tь — *teta. Проводимое им сравнение со слав. *zetь, где -tь, выделилось как суффикс после переразложения[867], указывало бы скорее на поздний характер слав. *tьstь, если видеть в нем тот же суффикс, в то время как Исаченко склонен видеть в tьstь след индоевропейского кросскузенного брака.

Не более вероятна возможность образования *tьt-tь и в структурном отношении. Древний балто-славянский язык обработал сочетание двух смычных зубных согласных известным образом (t-t, d-t > st) на стыке двух морфем обычно только в системе глагольных форм, где такие сочетания были совершенно неизбежны в инфинитиве (*plet-o, *plet-ti, *vedo, *ved-ti) и где они были радикально решены (слав. plesti, литовск. vesti). Но в принципе сочетания t-t вне строго замкнутой системы глагольных форм даже на стыках двух морфем, не говоря уже о древнем упрощении долгого и.-е. *tt, были противны духу балто-славянского языка и избегались. Поэтому отрывать изменение t-t > st от конкретных условий его возникновения и манипулировать им в любых гипотетических построениях этимологии, в данном случае — в предположении единичного именного производного (*tьt-tь > *tьstь), было бы неосмотрительно[868].

Оригинальными производными от о.-слав. tьstь являются чешск. tchan, tchyne, по-видимому, фамильярные образования, ср. наличие ch суффиксального[869].

Др.-прусск. tisties, единственная близкая слав. tьstь балтийская форма, могла быть заимствована из славянского[870].

Из производных от слав. tьstь форм следует отметить сербск. тазбина 'родители жены', собирательное[871], собственно — контаминационного происхождения, ср. словенск. tastba 'свойство' и суффикс собирательности -ина, ср. еще родбина. Впрочем, разные суффиксы -b-, -ina-, видимо, уже образовали новый суффикс -bina с определенной сферой употребления, ср. сербск. отачбина 'отечество', которое образовано с суффиксом -бина прямо от отац 'отец'.

Слав. tьstь является только славянским образованием, неизвестным балтийскому, если не считать др.-прусск. tisties. Литовский язык обозначает тестя, отца жены, другим, по-видимому, древним словом uosvis, ср. латышск. uose. Этимология балтийского слова окончательно не выяснена, ср. более или менее правдоподобное сближение литовск. uosvis 'отец жены': лат. uxor 'жена'[872].

В общем названия тестя оформились поздно, по-разному в отдельных языках, ср., помимо слав. tьstь и литовск. uosvis, еще распространение названия отца мужа, свекра, на отца жены, неразличение обоих: лат. socer[873].

Прочие названия тестя в славянских языках: сербск. диал. npujaтељ, npuja 'тесть', 'теща', также 'свекор', 'свекровь', в обращении родителей жены и мужа друг к другу[874]; pretelji (в Косове) 'zenini rodaci', т. е. букв. 'друзья'. Причину такого наименования И. Попович видит во влиянии сев.-алб. mik < лат. amicus. Сербск. диал. пуница 'теща', ср. словенск. polnica 'теща'. Неизвестное другим славянским языкам, это слово возникло как противопоставление синониму ташта 'теща', которое в диалектах смешивали с прилагательным ж. р, ташгпа 'пустая' (= русск. тощая), поэтому пуница, polnica этимологически — 'полная'[875], русск. диал. хоровина 'теща'[876], болг. (устар.) бабалък 'тесть', 'свекор', заимствованное из турецкого языка[877]; чешск. диал. tatinek 'тесть', maminka 'теща', также 'свекор, свекровь'[878], svat 'тесть', svatka 'теща'[879]; польск. диал. рon uecec 'тесть'[880], н.-луж. psichodny nan, psichodna mas', в.-луж. prichodny nan, prichodna mac 'тесть, теща'.

Зять

О.-слав. *zetь:ст.-слав. зать 'γαμβρός, gener', 'νυμφίος, sponsus', затьство 'affinitas', др.-русск. зать 'γαμβρός, 'жених', узатити 'взять в зятья', русск. зять 'муж дочери', 'муж сестры', диал. зятелко 'зять'[881]; укр. зять 'зять, муж дочери, муж сестры', также зєть, зiть[882], белор. зяць 'зять', польск. ziec 'зять', польск. диал. (в Словакии, zⁱat'//zent'[883], полабск. zat 'Einkömmlung, Schwiegersohn', zatek 'Brauti-gam, junger Ehemann', в песне Геннинга: Katü mes Santik bayt?[884]; чешск. zet' 'зять', диал. (ходское) zet то же[885], словацк. zat’, zac, z'ec, z'ac 'зять'; mlady zat 'жених', словенск. zet 'der Schwiegersohn', zeninja 'сноха', др.-сербск. зеть 'gener', сербск. зёт 1. 'der Schwiegersohn, gener', 2. 'сестрин муж, Schwestermann, sororis vir', ср. также домазет, домазетовиħ 'зять, пришедший в дом жены', болг. зет 'зять', 'муж дочери', 'муж сестры', 'муж золовки', диал. зек’ зък’[886], ср. также домазет 'зять, живущий в доме отца жены', макед. диал. z'ent', z'ent'u .'зять', 'свояк'[887].

Слово *zetь представляет собой, очевидно, древнее образование, ср. его распространение во всех славянских языках без каких-либо существенных различий формы или значения[888]. Сопоставление с материалом других индоевропейских языков позволяет более или менее четко определить широкий круг родственных, близких по значению форм; таким образом, данное название родства носит в известной мере индоевропейский характер. Правда, это осложняется различиями морфологического порядка. Кроме того, ряд примыкающих сюда форм двусмыслен в этимологическом отношении.

Лат. gener 'зять' А. Вальде[889] связывает с *gem- 'paaren, verbinden', ср. греч. γαμειν 'жениться', др.-инд. jāmi-h, jāmā 'невестка', в то время как непосредственно к и.-е. *gеп- 'рождаться и т. д.' он относит литовск. zentas, ст.-слав. зать, лат. genta 'зять'. В лат. genta Э. Герман[890] видит, напротив, старое латинское обозначение зятя, в то время как gener образовалось по аналогии с socer. Эрну — Мейе[891] указывают на связь с*gепə-, *gпe- 'рождать', осложненную в греч. γαμβρόςсближением по народной этимологии с γαμειν 'жениться'. О греч. γαμβρός (< *γαμρός с вставным β подобно δ в άνδρο-) см. еще у Ф. Шпехта[892]. Сюда же относится алб. dhёndёr 1. 'жених', 2. 'молодожен', 3. 'зять', которое имеет общую с слав. zetь, литовск. zentas, а также лат. genta исходную форму *gent-, что отмечал для славянского и литовского названий еще Г. Мейер[893].

Упомянутые слова славянского, литовского, албанского, латинского языков, а также лат. gens 'род' и *genti м. р. 'член рода' сопоставляет О. Шрадер в цитировавшейся работе об индоевропейских терминах свойства[894], где он указывает на возможность аналогического происхождения форм на -ter, -er (др.-инд. jāmātar, лат. gener),выравненных по другим именам родства: др.-инд. bhrātar, лат. socer. Сводный обзор всех относящихся сюда форм имеется у Вальде — Покорного[895], которые объединяют их вокруг и.-е. *gет(е)- 'жениться', сюда же *gem- 'спаривать', контаминированного в ряде случаев с *gen- 'рождать(ся)'. Интересным образом рассматривает названия зятя В. Кипарский, видя в латышск. znuots[896], литовск. zentas производные от *gепə-, gпo-'(у)знать': 'зять' оказывается 'знакомым'[897]. В. Кипарский касается интереснейшей проблемы соотношения форм *gеп- 'рождать(ся)' и *gen-'знать', которые в литературе до последнего времени разграничивались, на наш взгляд, совершенно искусственно (об этом подробнее см. III главу настоящей книги). Из прочей литературы см. о слав, zetь словари А. Брюкнера[898], А. Преображенского[899], С. Младенова[900], И. Голуба—Фр. Копечного[901], M. Фасмера[902]. С некоторым колебанием относит слав. zetь к *gепə- 'род, племя' А. В. Исаченко[903].

В акцентологическом отношении слав. zetь представляет акутовую интонацию, ср. сербск. эет, русск. зять, зятя. Это хорошо согласуется с акутом литовск. zentas 'зять' и общим происхождением этих форм из и.-е. *gепət, утратившего ə в срединном слоге[904]. Все это скорее свидетельствует о том, что литовск. zentas исконно родственно слав. zetь, а не заимствовано из славянского.

Проведенное сравнение свидетельствует о том, что мы здесь имеем индоевропейское название. Удается определить вероятную форму, общую для большинства сравниваемых слов: *пenət- — производное от *пепə- 'рождать(ся)'. Формы *genter вряд ли исконны, как полагает А. В. Исаченко[905], они скорее обусловлены аналогическим воздействием прочих древних имен родства на -ter. Поэтому, очевидно, неправ О. Шрадер[906], считающий, что индоевропейское название зятя, мужа дочери отсутствовало. Ряд формальных расхождений, различных оформлений индоевропейской основы — еще недостаточное основание для такого мнения. Так, наличие общеиндоевропейского названия сына никем не ставится всерьез под сомнение и в то же время общеизвестны факты различного оформления его основы по индоевропейским диалектам: литовск. sunus, греч. υίύς, υίός, др.-инд. sūtd-h. С другой стороны, Шрадер прав, когда он обращает внимание[907] на многозначность этого индоевропейского слова: 'зять', 'свояк', 'тестъ'. Слово, давшее слав. zetь, обозначало чаще всего зятя, но могло распространяться и на другие степени свойственного родства, могло употребляться самим зятем как обращение к тестю. В чем причина такого употребления? Как известно, zetь и родственные происходят от *пепə- 'рождать'. Поэтому предполагаемое значение zetь следует конкретизировать: не вообще 'родственник', а 'кровнородственный', 'единокровный', 'родной', т. е. зять и некоторые другие родственники по браку обозначались как родные, родственники по крови. В этом причина незакрепленности названия за определенным лицом, особенно в древности. Этот пример показывает, насколько регулярно проявлялось обыкновение приравнивать свойственное родство к кровному, ср. выше о tьstь и другие случаи.

Вторичные названия зятя в славянских языках, отражающие положение зятя, живущего у родителей жены: русск. диал. валазень, ср. влазины 'обряд, коим сопровождается переселение в новую постройку'[908], белор. диал. приймач[909], ср. укр. приймак, польск. диал. pristac[910], болг. диал. привидиник[911], ср. аналогичное латышск. iegatnis[912]; болг. диал. калек[913], чешск. диал. zenich 'зять'[914].

Сноха (невестка)

Слав. snъxa: ст.-слав., др.-русск. снъха, русск. сноха, диал. сношельница, снашенница[915], др.-польск. sneszka, польск. диал. sneszka, sneska, snieszka, а также через контаминацию с synowa 'жена сына' — мазовецкое syneska, synoska[916], сербск. снаха болг. снаха, снъха, ср. чешск. snacha.

Родственные этому древнему слову формы широко известны другим индоевропейским языкам: лат. nurus, -us 'сноха, невестка'[917], др.-инд. snusā, греч.νυός, арм. пи, др.-в.-нем. snur, др.-англосакс, snoru, др.-исл. snor, snør, нем. Schnur[918]. Если не считать перестройки в отдельных языках по -ā-основам, ср. ст.-слав. снъха(лат. nurus-, -us no -ū-основе socrus), то все формы правильно продолжают и.-е. *snuso-s, древнюю -о-основу женского рода, что предположил уже К. Бругман[919], который сначала придерживался иного мнения. Сейчас это общепринятая точка зрения.

И.-е. *snuso-s было предметом многих этимологических исследований. Звуковая близость и постоянная ассоциация с и.-е. *sūnus 'сын' ('сноха' = 'жена сына') определяют направление старых толкований *snusa < *sunu-[920]. Эта этимология безукоризненна с семантической стороны, в то время как исчезновение и вызывает у исследователей сомнение, почему эта этимология сейчас в основном оставлена. Напротив, большинством исследователей принята этимология *snuso-s < *sneu-'вязать'[921], которая подтверждается также фактом широкого использования основ со значением 'вязать, связывать' (и.-е. *bhendh-, *sieu-) в обозначениях родства, особенно свойственного: 'связанный', т. е. родственный'[922]. Так называли родители жену сына, так же называла их она сама (греч. πενθερός 'свекор' < *bhendh-). Между прочим, немецкий язык имеет, помимо Schnur 'сноха', еще особенно распространенное Schnur 'бечевка, шнур', причем исторически это не омонимы, а одна отглагольная форма от и.-е. *sneu- 'вязать'; нем. Schnur 'бечевка' сохранило именно это архаическое значение.