Возникновение методологии истории

Становление теории истории в XIX веке занимает десятилетия. Наиболее ощутимый вклад в него внесли на Западе немецкие и французские ученые. В Германии самыми видными теоретиками истории были Леопольд Ранке (1795–1886) и Иоганн Густав Дройзен (1808–1884). Лепта Ранке была особенно значительна в методологии источниковедения, его нередко именуют «отцом исторической критики». Кредо работы этого историка выражено в его известной фразе, ставшей девизом историков: историю надо писать так, как это было на самом деле. Иными словами, его подход выражает идею уважения к фактам. Его работы в основном посвящены политической истории стран Западной Европы XVI–XVII вв. Ранке обосновывал принципы, которые можно назвать геополитическими: развивал идею сильного государства, считал, что внешняя политика преобладает над внутренней, а каждое государство стремится быть могущественным; это приводит к войнам, которые являются вечным законом существования государств. Как и многие другие, Ранке считал, что роль идей (прежде всего религиозных) в развитии общества является решающей.

Другой крупной фигурой был Б. Г. Нибур (1776–1831), крупнейший исследователь Древнего Рима и отчасти Греции. Нибур по праву считается основателем критического метода в изучении истории. Суть метода заключалась в разделении работы с источниками на две части: 1) аналитическую, то есть отделение легенд от достоверных свидетельств; 2) синтетическую, то есть восстановление реальной картины исторической жизни. При этом историк должен иметь в виду, что в легендах можно встретить разбросанные «следы» реальности. Нибур также разрабатывает теорию исторического метода, показывает, что для правильного анализа необходимо знать историю самого источника и той традиции, в которой он создан. Вершиной французской историко-теоретической мысли явился труд Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса «Введение в изучение истории» (1898).

В конце XIX века у историософов возникло ощущение неблагополучия в исторической науке: теоретическими постулатами позитивизма стало невозможно объяснить все расширявшуюся историографическую практику, родилась идея своеобразия исторического познания, его несводимости к естественно-научному познанию, пробивала себе дорогу мысль о специфике познавательных основ исторической науки. Об этом писали Н. И. Кареев, В. Дильтей, Э. Дюркгейм, но важнейшее обоснование особенностей исторического познания дали философы-неокантианцы.

Просветители (рационалисты) XVIII века были уверены во всесилии разума, и эта точка зрения продолжала господствовать в XIX веке. Однако И. Кант еще в конце XVIII века доказывал, что ни чувством, ни разумом человек не может достоверно познать существующую вне его объективную реальность: она остается «вещью в себе». Столетие спустя, в конце XIX века, кантовская критика разума возобновилась в течении неокантианства под лозунгом «Назад к Канту!» Имелось несколько неокантианских школ, но на историческую науку наибольшее влияние оказала баденская, или фрайбургская, школа неокантианцев – от названия южногерманской земли Баден, где находился Фрайбургский университет, в котором трудились основатели этой школы Вильгельм Виндельбанд (1848– 1915) и Генрих Риккерт (1863–1936), а затем и неокантианец Макс Вебер (1864–1920).

Изучая в конце XIX века в свете кантовской критики разума его познавательные возможности, Виндельбанд и Риккерт разделили все науки по их методам познания на две группы: науки о природе с обобщающим (генерализирующим) методом и науки о культуре – среди них история – с индивидуализирующим методом. Как уже упоминалось, первые могут выводить законы и являются номотетическими, вторые – лишь описывать, это науки идиографические. Основатели баденской школы акцентировали кантовскую критику разума применительно к историческому познанию следующим образом: поскольку история занимается единственным, уникальным, неповторимым, то законы устанавливать не может и в состоянии лишь описывать их в хронологической последовательности в упорядоченном и систематизированном виде.

Такая постановка вопроса таила в себе опасность превращения истории в субъективистское изложение историка и лишения ее статуса науки, и эту угрозу Виндельбанд и Риккерт хорошо понимали. Чтобы избавиться от опасности вторжения в историю субъективистского произвола, основатели баденской школы выработали учение о ценности. Они различали ценность и оценку. Ценности – категории сознания, принимаемые всеми (общезначимые) и имеющие градационную шкалу: высшими ценностями являются религиозные, за которыми по убывающей следуют эстетические, этические, логические. В отличие от ценности, оценка субъективна, так как, подчеркивал Риккерт, представляет собой пристрастную похвалу или осуждение.

Несмотря на неоднозначность неокантианских взглядов, их влияние на развитие исторической мысли огромно, они стали базисными для последующих поколения историков.