Глава 28. Онтология культуры: М. Хайдеггер и X. Ортега-и-Гасет

Экзистенциализм предложил новое видение культуры: рассматривая произведения культуры через призму существования человека, он смог выявить новые «размерности» культуры. Он возник после Первой мировой войны и перед «грозами и бурями» Второй. Итогом Первой мировой войны были не только гибель миллионов людей и передел государственных границ многих европейских стран, но и крах классического разума. Классический разум с его перспективой единого трансцендентального субъекта — гаранта истинности, с его апологией ясности и отчетливости, поиском общенаучного метода распался вместе с распадом единой Европы — ведь это был общеевропейский, а не просто немецкий или французский разум. Идеал общеевропейской культуры, как бы она ни определялась — будь то «христианская», «картезианская» или «фаустовская», — оказался раздавленным сапогами солдат, воевавших друг против друга в мировой бойне, в угаре откровенного шовинизма и расист-

ского национализма. Оказалась подорванной и даже разрушенной и та философия, которая ориентировалась на построение философии культуры, на осмысление ее единых оснований, ценностей, регулятивов. Философия должна была осмыслить гораздо более фундаментальные проблемы: как возможна жизнь человека, его бытие-здесь, каковы последние основания его бытия, а не просто бытия культуры? В огне военных пожарищ сгорели не только многие творения европейских мастеров и культурные ценности, но и надежды на построение философии культуры, которая в состоянии была бы выдвинуть общеевропейские идеалы и воздвигнуть здание общеевропейской культуры.

Эксистенциализм и возник как антитеза прежней философии культуры, прежде всего неокантианской ее версии, ориентировавшейся на осмысление системы культурных ценностей. Сделав предметом своего внимания изначальную «заброшенность» человека в мир, экзистенциализм обратился к гораздо более фундаментальным слоям бытия человека и вновь поставил вопрос о смысле бытия, расширяя его до онтологии. Бытие человека — это не просто сущее, а бытие, само себя постигающее. Самопонимание составляет важнейшую особенность бытия-здесь (Dasein). Именно это бытие, а не бытие культурных ценностей, должно стать предметом философии, определяемой как фундаментальная онтология. Однако поскольку экзистенциализм — это философия, постольку и культура оказывается вовлеченной в его размышления, правда, под весьма непривычным углом зрения.

Экзистенциализм — это весьма разнородное и по-разному определяющее себя философское течение. Для одних экзистенциализм — это гуманизм (Ж.П. Сартр), для других — одна из форм философской антропологии (О. Больнов), для третьих — это фундаментальная онтология, которая решает вечный философский вопрос о том, что такое бытие (М. Хайдеггер). Существуют религиозные и иррелигиозные, оптимистические (Н. Аббаньяно) и пессимистические варианты экзистенциализма. Всех его представителей, однако, объединяет то, что в центре философии они поставили проблему существования человека, трактуемого как бытие-сознание, т.е. как такое бытие, которое задается вопросом о смысле бытия. Смысл бытия, считают они, не может быть раскрыт в категориальных формах, отстаиваемых в традиционной философии, и предполагает прежде всего отказ от сугубо интеллектуалистской трактовки человека, от сведения его лишь к самосознанию и включение в философское размышление всех его характеристик, всей цельности его бытия — его воли, решимости, страха, переживания временности, конечности и историчности, надежды, любви и т.д. Смысл бытия может быть раскрыт лишь с помощью экзистенциалов — априорных структур человеческого

бытия. Причем выявляется он в специфических ситуациях, которые К. Ясперс называет пограничными, М. Хайдеггер — страхом перед смертью или перед Ничто, А. Камю. — ситуациями абсурда.

Для всех представителей экзистенциализма существенно, что человек созидает себя сам. Это означает, что он сам себя трансцендирует, выходит за свои собственные границы, в том числе природные и социально-исторические, превозмогая собственными усилиями и сложившиеся обстоятельства, и самого себя. В этом трансцендировании заключен исток его свободы и его творчества. Экзистенция и есть такого рода трансцендиро-вание, экстатический выход за природные и социокультурные обстоятельства бытия человека. Результаты творчества — это шифры трансцен-денции, которые еще необходимо расшифровать. Конечно, разные представители экзистенциализма делают разные акценты в понятии трансценденции. Более того, даже на различных этапах своего творчества один и тот же мыслитель по-разному трактует акт трансценденции. Так, Хайдеггер, отождествляя трансценденцию и Ничто, делает затем акцент на поэтическом постижении трансцендентного. Сартр и Камю, подчеркивая значимость акта трансцендирования, делают акцент на необходимости отказа от всех иллюзий сознания, достигаемого благодаря столкновению с Ничто. Для представителей религиозного экзистенциализма акт трансцендирования оказывается связанным с эсхатологией.

Экзистенциализм оказал громадное влияние на послевоенную культуру не только европейских стран, но и США и даже Японии. Его сторонники развернули острую и основательную критику современной цивилизации, ее дегуманистического характера, разрушения ею личности. Можно сказать, что это философское направление подвергло критике и отрицанию не только существовавшие формы идеологии, но и способы жизни в мире отчуждения и овеществления личности.

Казалось бы, экзистенциализм можно назвать философией культуры. В самом деле, проблемы культуры, прежде всего, конечно, современной, глубоко анализировались в экзистенциализме, правда, под специфическим углом зрения — углом зрения личностного бытия — и лишь в той мере, в какой они были сопряжены с экзистенциальным опытом личности, соответствовали или не соответствовали этому опыту. Более того, многие экзистенциалисты дали философский анализ целых областей культурного творчества. В этой связи можно упомянуть работу Хайдеггера «Исток художественного творения» и его статьи о поэзии экспрессионистов, пьесы Сартра и его исследование воображения, романы Камю, работы X. Ортеги-и-Гасета о массовой культуре и дегуманизации искусства. Но все же все они выступали против определения экзистенциализма как философии культуры, против социокультурной интерпретации вводимых

ими экзистенциалов. Исходный импульс философии экзистенциализма был иной — не объяснить или описать феномены культуры в их специфической предметности, не построить типологию культур в их многообразии и в их единстве, не осмыслить пути диалога культур, а сопрячь судьбу культуры с судьбой личности, показать, какое деформирующее воздействие оказывают на личностный опыт и существование человека дегуманистические тенденции современной культуры.

Современная культура, согласно экзистенциализму, разрушает это изначальное сопряжение человека с бытием, удаляет человека от простоты его бытия в мире и от его места в нем. Поэтому критика экзистенциалистами современной культуры — это критика неподлинного бытия человека. И она движима стремлением возвратиться не просто к истокам культурного бытия и творчества, а к простоте бытия в его непосредственности и явленности, к бытийным основаниям, которые отмерли в современной культуре, к тем устоям, которые позволят преодолеть бездомность, без-родность и безосновность современного человека. Вместе с тем в рамках такой постановки вопросов экзистенциализм смог дать критику и выявить ограниченность ряда философских концепций культуры. Более того, в построениях ряда экзистенциалистов нетрудно увидеть мифологизацию консервативных идеалов и способа жизни, стремление возродить простоту и непосредственность человеческого бытия.