Мировое сообщество: новый этап развития

На рубеже 1970-х гг. существующая модель мирового экономического развития, базирующаяся на экстенсивных методах хозяйствования и масштабного государственного регулирования, исчерпала себя, вступила в полосу кризиса, который усугублялся экономической дестабилизацией и участившимися циклическими кризисами (самые серьезные из которых были в 1974–1975 гг. – топливно-сырьевой; 1980–1982 гг. – финансовый и т.д.).

К 70-м гг. научно-исследовательский, технологический и социально-экономический потенциал первого этапа НТР (комплексная механизация производства, его автоматизация, создание прикладных отраслей науки, работающих на производство, и др.) оказался практически исчерпанным. Ведущую роль в развертывании второго этапа НТР стали играть такие принципиально новые направления, как роботизация производственных процессов; внедрение компьютерных систем на основе микроэлектроники не только в производство, но и в повседневную жизнь людей; создание глобальных систем информации и связи; ресурсо- и трудосберегающие технологии; биотехнологии и многое другое.

В связи с этими процессами усиливалась мировая тенденция к интернационализации производ­ства на основе интеграции (объединения) и специали­зации государств в системе мирового хозяйства. Наиболее удачным примером может служить деятельность европейских стран «общего рынка» (ЕС), где интеграция шла по двум взаимодополняю­щим путям: фирменному и государственному. С учетом меняющейся экономической и политической ситуации менялась структура ЕС, появлялись новые органы, изменялись их функции. Все это позво­лило выдерживать конкуренцию со стороны других мировых экономических центров– США и Японии, существенно улучшить количественные и качественные показатели социально-экономического развития своих стран.

Одной из важнейших причин, вызвавших коренные изменения в мире, явилось повышение уровня и качества жизни, возможность удовлетворения возросших потребностей людей на базе дости­жений НТР. Это, в свою очередь, становилось важным стимулом для развития новых производств, расширения и обогащения рынка услуг.

В связи с этим основным содержанием крупномасштабных реформ становится переход к принципиально новой модели развития производства и общества, когда основным критерием выступают не количе­ственные характеристики социально-экономического роста (при всей их важности), а качественные критерии, в основе которых лежит способность удовлетворения разнообразных потребностей людей, повышения качества жизни, т.е. начинается переход от индустриального к постиндустриальномуобществу. В современном социологическом лексиконе эта модель получила название «социальное государство», в котором созданы все необходимые материальные и организационные условия для развития человеческой личности.

Основными направлениями постиндустриализации
в экономической сфере были следующие:

1. Структурные изменения в экономике на основе достижений НТР приводили к падению роли и свертыванию «старых», традиционных отраслей, таких как металлургия, станкостроение, судострое­ние, добывающие отрасли и т.д. (например, в США производство стали сократилось со 126 млн. тонн в 1978 г. до 95 млн. тонн в 1984 г.). Те предприятия, которые сохранились, были реконструированы на базе новой техники. Преимущественное развитие получили новые производства: электроника, ин­форматика, биотехнология, производство микропроцессоров, лазерной техники, авиакосмическая промышленность и др. Это не означает, что «старые» отрасли экономики исчезли. Так, основу экономики Швейцарии, ведущей «банковской» державы, составляет не банковская деятельность и не производство часов, а машиностроение. Главное – насколько производство насыщено наукоемкими технологиями.

Кроме того, большое развитие получили те области экономики, которые связаны с удовлетворе­нием потребностей людей. Так, в экономически развитых странах Запада в 70–80-х гг. темпы роста занятости в сфере услуг превысили таковые в материальном производстве в 4 раза. А в США к середине 80-х гг.одна только сфера оптово-розничной торговли по количеству занятых в ней опередила все отрасли материального производства вместе взятые.

2. Переход от противоборства и подавления к сосуществованию и партнерству всех форм собст­венности, использованию их сильных сторон в особых экономических нишах. Так, преимущественное развитие государственных форм собственности происходит там, где необходимы крупные, длительные инвестиции: сырьевые отрасли, связь, транспорт и т.д. Смешанные формы собственности доказывали превосходство в отраслях экономики, связанных с НТР, разработкой фундаментальных и прикладных научных исследований и др. Частный капитал доминирует в основном в тех областях, которые призваны удовлетворять потребности человека: сфера услуг, здравоохранение, торговля, индустрия развлечений и т. д. Причем здесь особенно проявляется тенденция разукрупнения производства, развития более мобильного, способного быстро себя пере­ориентировать с учетом изменяющихся потребностей человека. Так, в США к началу 80-х гг. насчи­тывалось 1,7 млн. мелких предприятий.

3. НТР потребовала работника нового типа. Резко увеличился спрос на специалистов высшей ква­лификации: ученых, инженеров, техников, связанных с новыми профессиями, т. е. происходил «интеллектуальный переворот» в обществе (в США численность работников умственного труда составила в 1970 г. 48%, в 1985 г. – более 55%).

Немаловажным условием выступает новая психология: способность и готовность сменить место работы и даже специальность в случае изменения конъюнктуры рынка рабочей силы.

Необходимость подготовки и переподготовки кадров новых профес­сий приводили к созданию системы профессионального обучения. Например, такие курсы, созданные в 70-е гг. в Англии государственными органами, позволяли осуществлять ежегодную переподготов­ку более 55% рабочей силы страны. В ФРГ к 1985 г. 95% молодежи было охвачено различными фор­мами обучения. В середине 70-х гг. на французских предприятиях стали возникать «группы прогрес­са» и «кружки качества».

Второй этап НТР на рубеже 60-70-х гг. породил своеобразный кризис роста. Каким путем этот кризис разрешали развитые западные государства? Как они отреагировали на вызов времени? Что удалось сделать, а что продолжает оставаться проблемой?

Прежде всего, структурная перестройка экономики сопровождалась резким сокращением заня­тости.

Численность официально зарегистрированных полностью безработных возросла почти в 2 раза (а среди молодежи – в 3 раза) и достигла к 1984 г. 28,9 млн. чел. Рост занятости в новых отраслях не компенсировал ее сокращение в «старых». Так, в США в 1979-83 гг. число людей, получивших работу в отраслях высокой технологии, возросло на 217 тыс., а по­терявших места в традиционном производстве – на 565 тыс. чел.

Все это вызвало социальную напряженность, возросло число забастовок и стачек. Происходил мучительный и тяжелый процесс перестройки человеческого сознания, поведенческой психологии. Попытки сохранения прежних стереотипов, стабильности приводили в 60–70-е гг. к усилению влия­ния левых партий и профсоюзов (в Италии коммунисты получили около одной трети голосов избира­телей, во Франции – около 20%, в Греции, Португалии, Финляндии – около 10%). Однако эти надеж­ды не могли реализоваться в новых объективных экономических условиях традиционными методами левых сил (т.е. расширением государственного вмешательства в экономику, ограничением частного ка­питала, перераспределением фондов в пользу малоимущих и др.), преодолеть кризис им не удавалось, что приводило к разочарованию в левых партиях и падению их политического веса. Так, во Франции в на­чале 80-х гг. после прихода к власти правительства социалистов и коммунистов 74% французов под­держивали идею «глубокой трансформации общества», а к середине 80-х уже более 70% избирателей выражали симпатии политике, направленной на уменьшение роли государства в жизни общества.

В конце 70-х гг. инициатива стала переходить в руки буржуазных консервативных партий (Республиканская партия в США, Консервативная партия в Англии, блок ХДС-ХСС в ФРГ), которые в условиях экономической нестабильности, безработицы, инфляции, экономических проблем, обостренных уси­лением международной напряженности, формируют новый политический и социально-экономиче­ский курс. Для него были характерны: постмодернизация экономики на базе НТР, приватизация государственного сектора, уменьшение государственного регулирования экономики, а также обращение к моральным ценностям, патриотизму, что вызвало положительный отклик многих избирателей. Активизировась борьба против левых сил и профсоюзов (закон о запрете на профессии для коммунистов в ФРГ, запреты на деятельность некоторых профсоюзов в США, законы о запрещении забастовок и пикетирования в Англии). Тем не менее консерваторы вынуждены были принять меры по поддержке социально незащищенной части общества, увеличить государственные социальные программы , в частности, по профессиональной переподготовке.

Несмотря на некоторые «социальные издержки», западные страны к концу 1980-х гг. смогли преодолеть структурный кризис экономики, связанный со вторым этапом НТР.

В 80-е гг. интенсивный процесс обновления переживали системы социального обеспечения, об­разования, здравоохранения (в США на здравоохранение расходовалось 9-10% ВНП, для сравнения: в СССР только 4% в системе государственного бюджета).

Создание новой модели развития общества в развитых западных странах было возможным еще и потому, что они, применяя методы неоколониализма, использовали в собственных интересах сырьевые, трудовые, финансовые ресурсы развивающихся стран. Перенос экологически опасных производств в государства «третьего мира», неэквивалентный обмен, неравноправная торговля, деятельность транснациональных корпораций, выкачивающих прибыль, давали возможность социального маневрирования, смягче­ния социальной напряженности в развитых странах Запада. Например, только в Латинской Америке и странах Карибского бас­сейна прибыли монополий США в 1974-1984 гг. превысили вложения более чем в 8 раз. А ежегодная прибыль США из развивающихся стран достигла 200 млрд. долларов. Для сохранения статус-кво используются и методы экономического давления, и прямые военные выпады, и поддержка диктаторских режимов (военный переворот в Чили, оккупация Гренады и др.).

Таким образом, развитые государства Запада смогли перестроить экономику, «оседлать» НТР и начать переход к постиндустриальному обществу.

В странах социалистического содружества (или как сегодня их называют – страны Восточной Ев­ропы) к этому времени был создан достаточно серьезный экономический потенциал. На их долю приходилась одна треть мировой промышленной продукции, страны СЭВ давали 25% мирового на­ционального дохода. Такие страны, как ГДР, Чехословакия, Югославия, Венгрия, стали входить в число развитых стран мира. Во многом их успехи были связаны с экономической помощью со сторо­ны СССР, прежде всего сырьем и энергоносителями. Хотя к началу 70-х гг. темпы экономическо­го развития несколько замедлились и составляли около 7% ежегодного прироста, эта группа стран продолжала оставаться одной из самых стабильных в мировом хозяйстве.

Однако проявления общемирового кризиса государственного регулирования, старой системы хозяйствования затронули в 70–80-е гг. и эти государства, хотя они были несколько сглажены за счет сырьевых возможностей СССР (особенно в 1974–75 гг., в период топливно-энергетического кризи­са). Это отразилось прежде всего на уровне качества жизни людей, который все более стал отставать от соседних государств. Даже в ЧССР и ГДР, которые считались наиболее «благополучными» странами социалистического содружества, он отставал от уровня жизни Австрии и ФРГ.

Все попытки реформирования экономической системы производства и управления, даже в рамках СЭВ, наталкивались на сложившийся стереотип мышления, множество регламентирующих документов, нежелание политического руководства что-либо менять, ви­дя в этом источник дестабилизации положения в стране. Отражением складывающегося узла противоречий стали политические кризисы в Чехословакии (1968 г.), Польше (70-80-е гг.). Все это ос­ложнялось попытками западных государств использовать трудности социалистических стран для из­менения равновесия сил на мировой арене путем вмешательства в их внутренние дела.

Вместе с тем отказ от глубоких экономических реформ становится в дальнейшем одной из основных причин краха правительств социалистической направленности в этих странах.

В международной обстановке этого периода можно выделить два этапа. Первый – охватывает период 1970-х гг. и характеризуется разрядкой международной напряженности, снижением военного противостояния между СССР и США, стран Варшавского договора и НАТО. Второй этап – с конца 1970-х до середины 1980-х гг. На первом этапе целый комплекс соглашений заложил фундамент дальнейшего движения к ограничению арсеналов оружия массового уничтоже­ния, наглядно показал, что диалог, в том числе и по таким болезненным вопросам, как военная безопасность, вполне возможен (договоры между СССР и США по ПРО – 1972 г., ОСВ-1 – 1972 г., ОСВ-2 – 1976 г., о предотвращении ядерной войны – 1973 г.).

В 1973 г. было заключено соглашение о прекраще­нии войны и восстановлении мира во Вьетнаме. Тем самым удалось ликвидировать опасный очаг международной напряженности. Начались поиски мирных решений, создание системы безопасно­сти в Азии в целом.

В 1975 г. в Хельсинки 33 европейских государства, а также США и Канада подписали Заключи­тельный акт по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), значение которого имело не только европейский, но и глобальный характер. Через 30 лет после окончания Второй мировой войны госу­дарства, расколотые «холодной войной» на две блоковые системы, зафиксировали принципы неру­шимости границ в Европе, уважения независимости и суверенитета, территориальной целостности государств, отказа от применения силы и угрозы ее применения, невмешательства во внутренние де­ла друг друга. Были намечены основные направления сотрудничества в экономической, научно-технической, культурной сферах, комплекс мер, способных укрепить доверие между народами, понизить уровень военного противостояния в Европе.

Однако к концу 1970-х гг. вновь наступает обострение международной напряженности, которая усугублялась взаимными ошибками и промахами во внешней политике (ввод советских войск в Аф­ганистан в 1979 г., размещение нейтронного и бинарного оружия на территории стран НАТО в нача­ле 80-х гг. и др.).

Таким образом, к середине 80-х гг. создалась взрывоопасная ситуация, которая требовала поиска новых подходов к оздоровлению международных отношений.

После периода разрядки (1970-е гг.) мир вновь вступил в полосу конфронтации. И в этих условиях чрезвычайно важно было то, какая модель развития («западная» или «восточная») в сознании миллионов людей выглядит предпочтительнее. Запад (Западная Европа, США), несмотря на трудности, сумел вписаться в новый этап НТР и создать условия для перехода к постиндустриальному обществу. Восток (СССР и его союзники) – не сумел.

К 1980–90-м гг. стали проявляться новые контуры и новые лидеры Востока: Япония, Китай, Южная Корея.