Особенности советских источников

В ГОДЫ так называемой перестройки наблюдался
стремительный взлет интереса общественности к отечественной
истории и столь же неожиданное его падение, за которым стояла
начавшаяся апатия, вызванная ухудшением уровня жизни, обост-
рением политических противоречий.

Вместе с тем открылись хорошие условия для развития исто-
рической науки, которая, несколько активизируясь, все же отста-
вала от развития общественно-политической жизни страны, от
новых социальных запросов. Переосмысление истории шло на
площадях, в студенческих аудиториях, в производственных колле-
ктивах. Но научное переосмысление исторического прошлого не-
возможно без корректного источниковедческого анализа как уже
известных, так и вновь вводимых в научный оборот исторических
источников. Историк бессилен без фактического материала. А фа-
кты он может почерпнуть из исторических источников, качество
и надежность которых справедливо поставлены под сомнение.

Ныне открыты спецхраны библиотек, рассекречены многие
архивные фонды. Мы должны взглянуть на ранее известные доку-
менты по-новому. (Здесь и далее понятие «документ» употребля-
ется в значении исторического источника.) Вот почему вопрос об
оценке нашего документального наследия приобрел важнейшее
значение.

Квалифицированная оценка документов прошлого - это об-
ласть источниковедения. Тогда его роль как важнейшего оружия
в руках историка должна возрасти. Источниковедческие методы
дают возможность извлечь максимально достоверную информа-
цию из документа. С этой целью необходимо прежде всего найти
и выявить источники для решения поставленной задачи: устано-
вить авторство, датировку, происхождение, характер и роль изу-
чаемого документа (типичен или уникален источник, имеет ли
предварительную или окончательную редакцию, достоверен ли
он, какова его представительность, насколько адекватно отража-
ется в нем суть исследуемого явления), Далее выбирается методи-
ка анализа источника или группы источников. В этом, собствен-
но, и состоят основные задачи источниковедения, причем цент-
ральной, стержневой задачей, безусловно, является вопрос, о дос-
товерности источника.

Извлекая информацию из источника, важно помнить два су-
щественных обстоятельства:

1. Источник не является объективным отражателем события,
он дает лишь ту информацию, которую в нем ищет историк, отве-

чает только на те вопросы, которые историк ставит перед ним. И
полученные ответы всецело зависят от заданных вопросов.

2. Источник не является объективным отражением истории и
потому, что он передает событие через мировосприятие автора,
его создававшего. Это обстоятельство имеет важное значение,
ибо то или иное понимание картины мира, существующее в созна-
нии создателя источника, так или иначе воздействует на те дан-
ные, которые он фиксирует.

Формула восприятия мира, внедряемая советской идеологи-
ей, укладывалась в нехитрое построение: мы делаем великое де-
ло, а в капиталистическом мире все помыслы направлены на на-
живу, секс и подготовку войны. У нас - человек человеку друг, у
них - человек человеку волк. Подобной философией проникнут
почти любой источник. Даже безликая статистика, создававшая-
ся усилиями не одного человека, «берет» и «отражает» лишь то и
так, как ее воспринимают в соответствии с идеологическими ус-
тановками люди, составлявшие программу того или иного обсле-
дования. В результате не только искажение или утаивание части
информации, но и невозможность установления истинности и
реального значения данных, поскольку они оказывались несопос-
тавимыми с мировой статистикой, полученной по иной методи-
ке. И речь идет не столько о, так сказать, технологии сбора и об-
работки статистических материалов. Наша методика не просто
иная технологическая операция, а скорее - операция идеологизи-
рованная, ибо ее цель не установление истины, а демонстрация,
причем во что бы то ни стало, все возраставших достижений со-
ветского общества.

Период сталинизма, затем эпохи застоя и социального лице-
мерия наложили сильнейший отпечаток и на литературу, и на до-
кументы. Порой документы делали специально непригодными
для раскрытия исторической правды, чудовищной ложью, припи-
сками или умолчанием заслоняя истинное положение дел.

Это дает основание утверждать, что к источникам советской
эпохи, точно так же, как и к более ранним документам, требуется
критический подход. Эту, казалось бы очевидную, истину следует
особо подчеркнуть. Дело в том, что в разное время советские ис-
торики высказывали мысль или молча подразумевали, как само
собой разумеющееся, что документы советского периода почти
абсолютно достоверны. Этому в значительной степени способст-
вовало отсутствие доступа к широким пластам архивных доку-
ментов, а именно архивы давали бы возможность проверить сом-
нительные факты в опубликованных документах. Поэтому долгие
годы в источниковедении советского общества по существу сво-
дилась на нет критика источника.

Правда, после XX съезда КПСС наметились некоторые сдви-
ги. Возрос интерес к теоретическим проблемам источниковеде-
ния. Большое значение имели статьи С.И. Якубовской, посвящен-
ные изучению и публикации источников по истории советского
общества. Именно она вместе с В.П. Даниловым поставила воп-
рос о необходимости критического отношения к историческим
источникам советской эпохи. Лишь немногие историки разделя-
ли тезис о необходимости критического отношения к докумен-
там советского общества. Но отступила недолгая «оттепель»
60-х годов, и все вернулось на круги своя.

Если взять первое издание учебника М.Н. Черноморского, вы-
шедшее в свет в 1966 г., то в нем положение В.П. Данилова и
С.И, Якубовской о необходимости критического отношения к ис-
точникам советского периода всячески поддерживается. Но если
мы обратимся ко второму изданию учебника, вышедшего в
1976 г., то там ничего подобного уже не отыщется.

Итак, утверждение о какой-то особой природе исторических ис-
точников по истории советского общества, якобы дающее им преи-
мущество в доверии перед документами других эпох, лишено всяко-
го смысла и не соответствует истине. И все же, если и говорить об
особой природе советских источников, об их специфике, то тако-
вая имеется. Это их тотальная идеологизация. Хорошо налаженная
в СССР агитационно-пропагандистская работа ловко придавала же-
лательный смысл любому фату, освещая его с самой выгодной для
режима стороны. Рождались не просто идеологические штампы и
мифы, как необходимая атрибутика восхваления советского строя,
а система методов, приемов, условий, при которых теоретически,
морально обосновывались любое действие, факт и вообще все, что
угодно, в любом необходимом направлении, качестве и окраске.

Чтобы понять смысл искажений, недомолвок и прямых фаль-
сификаций документов, надо выяснить, для чего и почему это де-
лалось. И корпи надо искать в деформациях нашей духовной жиз-
ни, морали, экономики.

Возьмем экономику застойных лет. Здесь сложился и функци-
онировал внеэкономический метод управления народным хозяй-
ством. Наиболее яркие черты такого метода проявились в следу-
ющем: жесткая централизация планирования и карточное (по су-
ществу) распределение ресурсов, преобладание властных мотива-
ций в системе управления, административные методы принятия
решений, ориентированные на количественные параметры, ие-
рархические критерии оценки руководящих кадров, постоянное
воспроизводство уравнительных тенденций и т. д. Все это порож-
дало неучтенные, нерегламентированные, не предусмотренные
инструкциями методы хозяйственной деятельности.

Просчеты, недостатки в планировании, снабжении, финанси-
ровании, распределении материальных ресурсов - как следствие
внерыночной экономики - понуждали хороших хозяйственников
ради производства действовать неправыми средствами. Естест-
венно, все это соответствующим образом отражалось в докумен-
тах или не отражалось вовсе.

Многое в документах не фиксировалось вообще, поскольку рез-
ко возросло значение личных отношений. Так, недостатки плани-
рования («от достигнутого») обходились в хозяйственной жизни
кулуарными способами. Между директорами заводов и работника-
ми министерств или главков достигалась договоренность по пово-
ду желательного для завода плана, своего рода негласное соглаше-
ние. В результате предприятию сверху спускали в той или иной ме-
ре заниженный план, чтобы можно было приспособиться к изна-
чально заложенной в систему планирования ненормальности. Ес-
тественно, документально он был оформлен правильно и в то же
время был фальсифицированным, ибо ориентировался не на фак-
тические, оптимальные, а на искусственно урезанные возможно-
сти предприятия. Однако установить это не просто, и здесь задача
и компетенция не столько источниковедов, сколько следователей.

Такие «игровые» отношения и «джентльменские соглашения»
базировались не на административно-приказных, а на личных,
неформальных контактах и связях. Явление это возникло не в го-
ды застоя, а гораздо раньше. Уже в 1935 г. в кинофильме «Три то-
варища» показан складывавшийся новый тип советского хозяйст-
венника. Участник и бесстрашный боец гражданской войны стал
прожженным хозяйственником, который, балансируя на дефици-
те, выбивал все, что ему было нужно, не брезгуя, впрочем, даже
самым натуральным разбоем. Этот образ, талантливо воплощен-
ный М.И. Жаровым, воспринимался как отклонение от нормы.
Но на самом-то деле зарождавшемуся явлению была уготована
долгая жизнь.

В этой связи уместно заметить, что введенный в годы так на-
зываемой перестройки Г.Х. Поповым термин, определявший суть
советского режима как «административно-командной системы»,
не точен уже хотя бы потому, что не принимался во внимание мир
неофициальных отношений. Личностные отношения своей спо-
собностью к маневрированию, нюансам как бы смягчали изна-
чальную жесткость приказной системы, особенно на уровнях не-
посредственного исполнения той или иной директивы.

Видимостью были и якобы производимые материальные цен-
ности. Производиться может не только реальная, но и фиктивная
стоимость - то, чего нет в природе, а есть на бумаге, т. е. мираж,
натуральная «мертвая душа».

Нетрудно заключить, что подобная экономика порождала не
только искаженную документацию, но исподволь меняла и чело-
пека: складывались иные представления о моральных ценностях.
Поэтому двойная мораль насквозь пропитала и нашу духовную
жизнь.

Главной причиной, деформировавшей духовную жизнь, была
манипуляция общественным сознанием. Именно манипуляция, а
не ошибки и заблуждения, которые можно было бы понять и объ-
яснить. Это была сознательная, планомерно осуществляемая по-
литика, которая последовательно и жестко направляла духовное
развитие общества по некоей заданной схеме. Внешне все выгля-
дело достойно. Была поставлена цель: сделать духовный мир со-
ветского человека неповторимым, богатым и разносторонним.
Но добивались этой цели, не считаясь с реальной обстановкой, с
объективными потребностями общественного развития. Все бы-
ло ориентировано на убогое и примитивное восприятие окружа-
ющей действительности, на заранее сформулированный идеал,
удовлетворяющий ограниченные вкусы и потребности.

Взгляды и мнения людей представляли противоестественный
компромисс между официальными установками и тем, о чем ду-
мал, размышлял человек, о чем говорил с близкими людьми или с
друзьями. В этих условиях пышным цветом расцвело двоемыслие.
Что это такое?

Вообще-то двоемыслие - неизбежное явление общественного
сознания в любом обществе. Но двоемыслие в эпоху сталинизма и
постсталинизма в корне отличается от двоемыслия в нормаль-
ном, демократическом обществе. Там - это как бы естественное
проявление многомерности человека и его сознания в условиях
плюрализма и разнообразия. В советском обществе двоемыслие—
следствие тотального контроля за поведением и мышлением че-
ловека, одновременно и стереотип, и защитная маска, становив-
шаяся ликом.

Официально люди делали одно, а в личной жизни поступали
совсем по-другому. Такой жизнью приучались жить и дети.
Школьники рассказывали анекдоты о Брежневе и писали о нем
сочинения «Слово о настоящем коммунисте».

Манипуляция общественным сознанием приобрела огром-
ный размах. Шла откровенная спекуляция на идеалах и устремле-
ниях людей, когда должное легко заменялось нужным, ложно по-
нятым общественным, а чаще всего групповым или личным инте-
ресом. Руководство КПСС и послушные ей средства массового
воздействия на сознание людей постоянно и навязчиво стреми-
лись доказать, что мы - самые лучшие, передовые, прогрессив-
ные. Беспардонное хвастовство, чванливость не сходили со стра-

ниц газет и переполняли все средства массовой информации. Из
духовной сферы последовательно вытравлялись такие качества,
как открытость, искренность, правдивость. Поощрялась позиция
«не быть, а казаться», которая открывала дорогу карьеристам.

Несмотря на расхождение между теоретическими установле-
ниями и жизнью, делалось все, чтобы закрыть глаза на это проти-
воречие. Вследствие этого росло недоверие к официальным заяв-
лениям и решениям при внешней демонстрации полного с ними
согласия. Вырабатывалось стойкое убеждение: опасно говорить
правду, лучше высказывать то, что от тебя хотят услышать. Вот и
говорились правильные слова, которым тот, кто их высказывал,
вовсе и не собирался следовать в жизни.

Пропаганда создавала образ некоего исключительного по сво-
ей роли и положению общества. Так культивировалось мифологи-
зированное сознание, когда при помощи пропаганды, средств
массовой информации, научных выкладок бюрократическую цен-
трализацию выдавали за демократию, провалы - за достижения.
Совсем как в романе Оруэлла «1984 год», в котором партийные
лозунги на здании министерства правды гласили: «Война - это
мир», «Свобода - это рабство», «Незнание - сила!». Всякое инако-
мыслие каралось под тем или иным предлогом. Попытки крити-
ческого осмысления истории страны и современности квалифи-
цировались как очернительство. В сознание и психологию людей
глубоко проникла идеология не «как сделать», а «как подать».

Самыми нелепыми были методы решения неотложных проб-
лем. Пустели тысячи деревень, а людей убеждали в успехах сель-
ского хозяйства. Исчезали с прилавков товары, во многих магази-
нах провинциальных городов закрывались за ненадобностью мяс-
ные отделы, ибо торговать было нечем, в то жевремя не смолка-
ла пропаганда радио и газет о росте потребления мяса, молока,
яиц. Все труднее решалась жилищная проблема, а людей убаюки-
вали сведениями о введенных в строй квадратных метрах.

Социальное лицемерие и социальная демагогия прочно ут-
верждались в жизни общества. Как это достигалось? В основном
тремя способами: необоснованным засекречиванием, произволь-
ной цензурой, изощренной техникой лжи, являвшейся одним из
основных орудий манипулирования сознанием.

Манипулирование сознанием общества и тотальный конт-
роль над ним - явления неразрывные. В каждый момент времени
в информационном пространстве общественного сознания суще-
ствуют только те тексты, сообщения, которые нужны и актуаль-
ны. Именно им пропаганда и средства массовой информации
приписывают значение истинности, достоверности, ценности,
правдивости. Все остальное изгоняется, снимается, табуируется.

Для советских средств массовой информации была характер-
па не столько «фигура умолчания» (термин, введенный в 60-е годы
В.П. Даниловым), сколько «замещение информационной среды»
(термин И.Л. Беленького). Последнее ежеминутно и ежесекундно
рождает ложные, искаженные представления о картине мира в ее
общей интерпретации и конкретно-исторических образах. Но
именно сознательно направленные и дозированные соответству-
ющими службами псевдознания и нужны гражданам тоталитарно-
го государства. Разумеется, нужна тоталитарному государству и
история, но лишь такая, которая оправдывает и объясняет вся-
кий раз настоящее. Гак формируется канон исторических пред-
ставлений.

Потрясения в обществе, а они в тоталитарном государстве,
прежде всего, есть репрессии, уничтожение тех или иных групп
политических деятелей, деятелей культуры, социальных слоев и
групп, этнических общностей, приводят к частичному переписы-
ванию истории. Канон остается, но его отдельные составляющие
могут стираться. Печатные или архивные тексты уничтожаются
либо запрятываются в «спецхраны». Исчезают имена и события.
Все направлено на то, чтобы стереть их из памяти общества, Об-
щий контур социальной мифологии остается неизменным. Но
массовые идеологические кампании формируют сознание и на-
строение масс, коллективное сознание и коллективную психоло-
гию.

Приведем простой пример. Сравните различные издания
«Тихого Дона» М.А. Шолохова: из романа от издания к изданию
исчезали реальные лица. Выход из такого противоречия между
литературой и жизнью писатели находили. Например, А.А. Фаде-
ев в своих произведениях стремился поменьше упоминать фами-
лии конкретных лиц. Мало ли что может произойти с людьми?
Судьба ведь превратна.

Важнейший инструмент манипулирования сознанием - обра-
щение к идейному наследию создателя советского государства. Ге-
ний политического прагматизма и релятивизма В.И. Ленин кон-
кретно-ситуативным разнообразием оценок тех или иных исто-
рических моментов, суждений по тем или иным вопросам предо-
ставил продолжателям своего дела возможность цитировать то,
что нужно в тот или иной момент.

Манипулирование общественным сознанием вкупе с другими
факторами самым непосредственным образом влияли на мораль-
ное состояние людей. Моральное разложение общества дошло до
крайности. Известный сатирик Эмиль Кроткий сказал великие
слова: «Если бы воры составляли большинство, честность была
бы наказуема как преступление». Неизвестно, сколько в нашем

обществе было и остается преступников-воров, но если в совет-
ском обществе дошло до того, что честность была наказуема, во-
ров имелось более чем достаточно.

Такое моральное состояние общества самым непосредствен-
ным образом сказывалось на документах эпохи: не выговоренные
до конца мемуары, скрывающие невысказанную горькую правду,
«приписная» статистика, бодрые, «единые по духу» и высказыва-
ниям письма трудящихся, их безликие выступления на различных
съездах и конференциях, дутые рапорты, фантастические обяза-
тельства и почины, которые неизвестно чем заканчивались.

С точки зрения источниковедения здесь существуют две про-
блемы. С одной стороны, таким документам - неискренним, лжи-
вым - невозможно верить. Но, с другой стороны, как раз это как
нельзя лучше характеризует советскую эпоху. И даже умолчание
источника - это скрытая информация. Такой документ с полным
основанием можно спросить: о чем молчим?

Проиллюстрируем сказанное. Из нашей статистики постепен-
но исчезали данные о детской смертности: она в стране с опреде-
ленного времени стала заметно возрастать. А это никак не совме-
щалось с представлением о самом лучшем обществе в мире, и бы-
ли предприняты меры, которые ликвидировали, естественно, не
детскую смертность, а информацию о ней.

Необоснованное засекречивание информации, как уже отме-
чалось, - это одно из главных средств внедрения в сознание лю-
дей социального лицемерия.

Система до абсурда расширила понимание «служебной ин-
формации». Из-за бюрократического узурпирования права на ин-
формацию постоянно нарушалась социальная справедливость,
которая заключается в равном праве на доступ к социально значи-
мой информации, являвшейся, как и другие общественные цен-
ности, общенародным достоянием. Отсутствие или неразрабо-
танность законодательных положений о праве на информацию в
сочетании со сложившейся системой ограничений на практике
ведет к деградации библиотечного и архивного дела, к информа-
ционному голоду, повышает вероятность ошибочных решений,
заменяет знания мифами, порождает слухи, а главное - тормозит
творческую активность.

Информационный голод, испытываемый населением, посте-
пенно проходит. Однако эффективно действующая система ин-
формирования граждан о процессах, происходящих в обществе,
еще не отлажена, а сами процессы исследуются недостаточно.

Существовавшие информационные пробелы, возникавшие
из-за отсутствия достоверной политической и социально значи-
мой информации у населения, приводили к серьезным сдвигам в

мнениях людей. Отсутствие достоверных данных либо распро-
странение неточной информации не позволяло добиваться успе-
хов в устранении негативных явлений в обществе. Статистиче-
ские сборники выходили без сведений, характеризующих пре-
ступность, теневую экономику и пр. Были неизвестны масштабы
пьянства, проституции.

Информационная дискредитация граждан на протяжении де-
сятилетий превратилась в средство отлучения от власти рядовых
тружеников, специалистов высшей квалификации, работников
культуры. Сам подход, нацеленный на перекрытие потоков ин-
формации, необходимой для граждан, является ущербным, по-
скольку обрекает живую систему общественных отношений на
информационный голод, что не позволяет живому общественно-
му организму развиваться.

Устранить информационный голод возможно лишь путем изъ-
ятия власти у инфократов, т. е. у людей, которые по роду своей де-
ятельности имеют доступ к той или иной информации и исполь-
зуют ее для реализации своих властных полномочий.

Отмеченные особенности источниковой базы истории совет-
ского общества не снимают информационной ценности составля-
ющих ее исторических источников. Необходимо уметь извлекать
нужные сведения из источников, чем и призвано заниматься ис-
точниковедение.

Источниковедение - это оценка возможностей использова-
ния того или иного конкретного источника (или группы источни-
ков) в научной работе, практических целях, публицистике, худо-
жественной литературе, публикаторской работе, музейном деле
и т. д.

В наше время перед историками, историками-архивистами
стоит сложнейшая задача восстановления исторической истины,
поскольку повсеместно на крупицы правды наслоились груды чу-
довищной лжи. И это нельзя забывать ни на минуту, работая с ис-
точником.

Источниковедение является одной из важнейших вспомога-
тельных исторических дисциплин, находящейся в тесной связи с
комплексом других вспомогательных исторических дисциплин -
например, с археографией, архивоведением. В то же время ис-
точниковедение имеет прямой выход на пограничные с истори-
ей науки: экономику, статистику, социологию и пр. Источникове-
дение - это увлекательный мир поиска. Оно явно обнаруживает
свою тесную связь с криминалистикой: ведь приходится сталки-
ваться с изучением почерков, печатей, помет, с текстологией, ус-
танавливать авторство и датировку документов.

Изучение конкретных документов не только помогает лучше
понимать историю и современную эпоху, становиться професси-
ональным специалистом, но и пригождается в обыденной жизни,
ибо умение грамотно и убедительно вести диалог с собеседником
дает опыт аналитической работы с документами.

Переходя к обзору видов исторических источников совет-
ской эпохи, еще раз напомним, что данная видовая структура ис-
точниковой базы характерна в целом для нового и новейшего
времени, поэтому в этой главе выявляется лишь специфика того
или иного вида в сравнении с той видовой моделью, которая
представлена в обзоре исторических источников нового време-
ни.

Законодательство
и законодательные источники

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО относится к важнейшим
документам по истории любого общества, поскольку составляет
правовую основу государства; оно регулирует и направляет всю
повседневную работу государственных и общественных организа-
ций, вводит отношения между гражданами и организациями в оп-
ределенную юридическую норму.

Особенность советского законодательства вытекала из принци-
па соединения законодательной и исполнительной работы, слия-
ния управления с законодательством. В этом В.И. Ленин усматри-
вал важнейшее отличие советской республики от буржуазного пар-
ламентаризма. Поэтому до принятия Конституции СССР 1986 г. за-
конодательная власть осуществлялась несколькими органами: съез-
дами Советов СССР и союзных республик, ЦИК СССР и республик,
СНК СССР и республик⁹. Конституция СССР 1936 г. разделила зако-
нодательную и исполнительную власть и определила для каждой из
них те виды актов, которые они имели право издавать. Среди них
законы, принимаемые сессиями Верховного Совета СССР, Прези-
диумом Верховного Совета СССР, постановления и распоряжения
Совета Народных Комиссаров СССР (Совета министров СССР)¹⁰.

Однако с 1931 г. в практику вошло принятие совместных по-
становлений СНК СССР и ВКП(б), что являлось абсолютно не-
правовым действием, так как коммунистическая партия не имела,
по Конституции, таких полномочий. Тем не менее они стали важ-
нейшими директивными указаниями по самым разнообразным
вопросам народно-хозяйственной и культурной жизни страны.

Законодательные акты требуют строгого и объективного ана-
лиза как юридические документы и как исторические источники.
Историку приходится сталкиваться с актами, и утратившими и со-
храняющими юридическую силу.

Законодательный акт - особый вид исторического источника.
Он требует применения определенных приемов анализа, позволя-
ющих наиболее полно раскрыть его содержание, значение, осо-
бенности. При общности основных принципов изучения законо-
дательных актов методика работы с ними не одинакова. Это зави-
сит от типа документа, назначения, времени создания и пр. Ска-
жем, конституции и конституционные акты изучаются несколько
иначе, чем аграрное, трудовое или другое законодательство; раз-
личия в разработке, прохождении и утверждении современного
законодательства от создания первых декретов советской власти
неизбежно вызовут и различия в методике их изучения.

Источниковедческий анализ законодательства может прово-
диться в нескольких плоскостях. В каждом случае будет ставиться
специфическая задача: изучение истории текста акта, установле-
ние роли того или иного лица в его разработке, анализ места акта
в системе законодательства; выяснение характера законодатель-
ной нормы, господствующих правовых представлений; исследо-
вание законодательного акта как отражения в нем тех или иных
аспектов социально-исторической действительности; анализ его
реализации, толкования и других аспектов его жизни до момента
утраты им юридической силы или переработки.

Методика работы с. законодательными актами лучше, чем с
другими видами источников, поддается обобщению. Этому в оп-
ределенной мере способствует устойчивая на протяжении значи-
тельного времени структура законодательного акта как документа
и наличие или далее обязательность (в подавляющем большинст-
ве случаев) некоей иерархической системы его прохождения при
создании от замысла до окончательной редакции и публикации.

Клаузулы законодательного акта могут быть представлены в
следующем виде:

1. Название законодательного акта (если публикация не теку-
щая, то иногда указывается на наличие изменений и дополнений,
принятых за время функционирования акта).

2. Кем и когда принят.

3. Текст:

3.1. Преамбула;

3.2. Нормативные статьи с подпунктами и разъяснительными
примечаниями к некоторым из них;

3.3. Приложения (в частности, ими могут быть документы или
извлечения из них, на которые опираются статьи закона).

4. Заверительная подпись верховной власти.

Так или примерно так выгладит структура законодательного
акта, почти не менявшаяся весьма продолжительное время. Уве-
личивалось лишь количество разновидностей законодательных
актов и расширялась сфера их применения.

Суть и сила закона - в безусловности его выполнения всеми
членами общества, в котором он функционирует. Однако это ус-
ловие в советском обществе не соблюдалось.

1. Методика источниковедческого анализа

Процедура исследования может быть в самом об-
щем виде представлена следующим образом:

I. Реконструкция процессов создания законодательных актов.

II. Анализ содержания и толкования норм законодательного
акта.

III. Осуществление законодательного акта.

Более подробно схема будет выглядеть так.

I. Реконструкция процессов создания законодательных
актов

Источники права

Всякое право является системой норм, выражаю-
щих волю господствующего режима. Содержание воли, представ-
ленной в праве, определяется социальными факторами. Эконо-
мика непосредственно не приводит к возникновению норм пра-
ва. Экономические факты проходят через сознание людей и в ви-
де правовых идей и требований воплощаются в праве. Огромное
влияние на формирование права оказывают политика, борьба и
сотрудничество классов и социальных групп. Эти факторы слу-
жат необходимыми предпосылками (экономическими, политиче-
скими и др.) возникновения правовых норм, но не могут рассмат-
риваться как непосредственные причина или сила, вызывающие
их появление. Эти предпосылки выражены в праве не прямо, а
через посредство государства.

Для советского права основным источником права считался
нормативный правовой акт. Однако нужно упомянуть и такие ис-
точники права, как нормативные акты общественных организа-
ций (прежде всего КПСС), юридическая наука, обычай. Ныне
обычай (обычное право) как источник права почти не находит
применения, а вот в Земельном кодексе 1922 г. еще имелись от-
сылки к обычаям при разделе крестьянского двора. Конечно, не-

обходимо учитывать практику революционного времени и «соци-
алистического» строительства.

Законодательная инициатива

Непременным условием анализа является выясне-
ние причин возникновения документа, изучение конкретно-исто-
рической ситуации, обусловившей появление закона. Законода-
тельная инициатива на разных этапах развития государства не была
стабильным явлением. Лишь по Конституции 1936 г. законодатель-
ная инициатива стала принадлежать только Верховному Совету
СССР. После XX съезда КПСС особенность важнейших законода-
тельных актов заключается в том, что основные принципы их были
предварительно обсуждены высшими партийными органами.

Законопроекты

Появление законопроектов, как правило несколь-
ких, следующих друг за другом (а иногда и параллельно), связано
с деятельностью специальных комиссий. При этом иногда надо
различать комиссии, официально утверждаемые высшими орга-
нами государственной власти, и так называемые рабочие комис-
сии, в которые привлекались специалисты. Эти рабочие комис-
сии и создавали первоначальный проект закона в целом или по
частям (темам). Наиболее четко это прослеживалось при созда-
нии Конституции СССР 1936 г., когда, помимо официальной Кон-
ституционной комиссии, работали несколько рабочих (правовая,
по труду, по избирательной системе и т. д.). Анализ проектов тре-
бует тщательного сопоставления текстов различных редакций.

Обсуждение законопроектов

Обсуждение проходило на различных уровнях:
съезды Советов, ВЦИК, различные комиссии и подкомиссии,
партийные фракции (в период вхождения левых эсеров в состав
советского правительства). Валено установить этапы и очеред-
ность прохождения законопроекта. Разработка аграрного законо-
дательства, как никакого иного, проходила в острой политиче-
ской борьбе; нередко первые декреты отражают и следы компро-
мисса и чуждой большевикам идеологической терминологии
(«социализация» - наиболее яркий тому пример).

Работа редакционных комиссий

Редакционные комиссии отличаются от рабочих
тем, что совершенствуют уже готовый текст законопроекта перед
его окончательным утверждением. Однако это не значит, что на
данном этапе работы в законопроект вносились лишь незначитель-
ные поправки. Нередко именно на этой стадии текст подвергался су-
щественной правке, что резко изменяло смысл отдельных важных
статей или целых разделов (например, замена земельных комитетов
советами как органами распоряжения землей в «Основном законе о
социализации земли»; коренная переработка первого раздела Кон-
ституции СССР 1936 г. после первого прочтения проекта И.В. Стали-
ным 17 апреля 1936 г., в результате чего трактовка общественного
строя СССР как общества бесклассового была устранена).

Окончательная редакция и ее роль
в историческом исследовании

Окончательная редакция для первых декретов не
всегда тождественна первым публикациям, о чем свидетельствует
многолетняя кропотливая работа Е.Л. Луцкого над декретом
«О земле». Для всего дальнейшего законодательства последняя
редакция, отражавшаяся в подлиннике законодательного акта,
имеет уже чисто символическое значение, ибо закон находится в
действии по обнародованному тексту.

Публикации

Законодательные акты начиная с 25 октября 1917 г.
публиковались в «Газете Временного Рабочего и Крестьянского
Правительства», в «Собраниях Узаконений и Распоряжений Ра-
бочего и Крестьянского Правительства», в «Известиях ВЦИК».
Научное издание первых декретов (наиболее полное, с тщатель-
ной выверкой текстов предыдущих публикаций, наличием пред-
варительных набросков и редакций, комментариями и т. д.) осу-
ществляется серией «Декреты Советской власти» (с 1957 г. по на-
стоящее время вышло 14 томов, издание продолжается).

После образования СССР законодательные акты стали публи-
коваться в «Собрании Законов и Постановлений Рабоче-Кресть-
янского Правительства СССР» (СЗ). Считалось, что оно вбирает
в себя все законы. Но это далеко не так. Значительная их часть не
включилась в СЗ.

II. Анализ содержания и толкования
юридических норм законодательного акта

1. Структурасодержания.

2. Юридические нормы.

Здесь важно подчеркнуть следующее:

а) что нового вносит данный законодательный акт по сравне-
нию с предыдущими;

6) толкование юридических норм законодательного акта его
современниками и историографией может отличаться; при этом
историографическая оценка законодательного акта может ме-
няться (например, оценка «Основного закона о социализации зе-
мли»).

3. Историческое значение.

Необходимо различать юридическое и морально-политиче-
ское или историческое значения документов. Скажем, «Основ-
ной закон о социализации земли», а затем и последующее аграр-
ное законодательство полностью поглотили содержание декрета
«О земле», однако декрет не потерял своего исторического значе-
ния как первый документ, ликвидировавший помещичье и иное
нетрудовое землевладение.

III. Осуществление законодательного акта

1. Обнародование, распространение.

2. Толкование.

В царской России народ боялся законов, а еще более - их вер-
шителей. Недаром говорили: «Законы святы, но исполнители -
лихие супостаты».

Советская власть с первых дней своего существования стре-
милась утвердить дове