Написание ночных сюжетов

Многие знаменитые художники любили писать ночные сцены. Сам призрачный ночной полусвет (искусственный или естественный) побуждает искать в ночи загадку, оттого-то атмосфера ночных полотен столь притягательна; в ней, в сущности, можно обнаружить что угодно — от сладостного переживания покоя до предчувствия катастрофы.

Ночной сеет может быть как естественным (идущим от Луны и звезд), так и искусственным (от факелов, свечей, ламп, уличных фонарей и пр.). При этом искусственные источники света всегда становятся повествовательными элементами композиции, рассказывая об историческом времени действия, о человеческих переживаниях, о борьбе человека с природной тьмой.

Отречение апостола Петра» (1650) Жоржа де Ла Тура — замечательный пример искусного использования света в ночной сцене. Зритель не видит источника света (свечи загорожены от него), но сам свет ведет его взгляд от одного освещенного участка композиции к другому, благодаря чему фигуры на полотне начинают двигаться, буквально оживая.

Ночные сюжеты приобрели особую популярность в живописи в XVI веке. Тогда же появился специальный термин «тенеброзо» (в буквальном переводе с итальянского — «погребной свет»), обозначающий контраст яркого света и глубокой тьмы. Отцом эстетической системы «тенеброзо» стал великий Караваджо (1573— 1610), умело использовавший сильные светотеневые контрасты при создании своих эффектных драматичных композиций.

Впрочем, глубокий внутренний драматизм нельзя считать непременной особенностью всякой ночной сцены. Не менее сильное впечатление может произвести и ночная сцена, решенная в довольно спокойном живописном ключе. Именно такие сцены предпочитал писать французский художник Жорж де Ла Тур (1593— 1652), освещая их светом зажженных свечей. Примером такого рода композиции может служить его картина «Скорбящая Мария Магдалина», героиня которой печально смотрит на горящую свечу — это, собственно, и есть «сюжет» полотна, созданного словно «в пику» тем экзальтированным изображениям святых, что получили большое хождение в XVII веке.

Король ночи. В конце XIX века признанным мастером живописного ноктюрна считался американский мастер Джеймс Уистлер (1834 — 1903). Живший в Европе — то в Лондоне, то в Париже — Уистлер был настоящим денди, забиякой, скандалистом, страстным спорщиком и выдающимся теоретиком новой живописи.

Художник без устали интерпретировал ночные сюжеты, показывая публике все новые и новые импрессионистические работы, в которых растворяющиеся в густых тенях предметы обзаводились новым смыслом.

Мастер утверждал, что подобные сцены нужно писать очень жидкой краской. Такую, смешанную по собственному рецепту, краску он называл «соусом». Уистлеровский «соус» был столь текучим, что художнику приходилось работать, расстилая холст на полу (иначе краска просто стекала с него). Обозначенные этим «соусом» детали расплывались, превращаясь в плоские, с неровными краями, цветовые пятна, медленно плывущие и исчезающие в непроглядной тьме.

С картиной Уистлера «Ноктюрн в черном и золотом: Падающая ракета» (1875) связан известный скандал. Знаменитый критик Джон Рёскин назвал эту работу «горшком краски, выплеснутой в лицо зрителям», после чего последовало инспирированное Уистлеролом судебное разбирательство. Процесс художник выиграл.

«Ноктюрны» Уистлера. Львиная доля уистлеровских ноктюрнов появилась в 1870-е годы. Сюжетами (а вернее, мотивами) для них чаще всего становились виды Темзы, неподалеку от которой жил художник. Городские сцены тоже присутствуют в серии «Ноктюрны», но они весьма немногочисленны. Само обозначение «Ноктюрны» было подсказано Уистлеру его постоянным заказчиком Фредериком Лиландом. Уистлеру очень нравилось вводить в названия своих картин музыкальные термины. Он говорил, что это позволяет отвлечь внимание зрителя от конкретного временного и топографического контекста. «Используя термин "ноктюрн", я подчеркиваю универсальность картины, оторванной от конкретного места или события, — писал Уистлер. — Слово "ноктюрн" определяет главенство линии, цвета и формы над событийным содержанием работы».

Отметим, что на Уистлера производили большое впечатление ночные сцены более традиционного по манере живописца — Джона Аткинсона Гримшоу (1836—1893). Гримшоу родился и вырос в Лидсе и профессиональным живописцем стал довольно поздно. Его родители всячески возражали против его занятий «художествами». Однажды мать Гримшоу даже уничтожила все его наброски, а краски выбросила в реку. Долго он работал клерком в Северной железнодорожной компании и лишь в 1861 году отважился бросить это место. Избрав для себя путь свободного художника, Гримшоу быстро добился успеха.

Особенно прославился Гримшоу своими видами окутанных туманом или мокрых от дождя ночных улиц, вдоль которых стоят громады каменных зданий со светящимися окнами. Луна, обычно «полуприкрытая» в подобных работах художника облаками и туманом или полностью закрытая высокими крышами, излучает у Гримшоу бледный, рассеянный свет и превращается в своеобразный символ одиночества.

«Возвращение домой в сумерках» (1882) — очень характерная для Джона Аткинсона Гримшоу картина. С помощью приглушенной палитры и слегка размытых цветовых пятен Гримшоу мастерски передает атмосферу провинциального британского города викторианской эпохи. Взгляд зрителя здесь привлекают, прежде всего, источники света — белый диск Луны, газовые уличные фонари и пламенеющие в ночи окна домов.