Искажение преимущественно процесса обобщения

Искажение процесса обобщения приводит к появлению в речи больных неологизмов и символики, которые часто выступают сочетанно. В них нередко находят отображение бредовые идеи. В эту же группу относится и резонерство.

Неологизмы (греч. neos 3 — молодой, юный; новый, свежий; небывалый, необычный; logos, m. — слово, речь) — новые слова, обороты, имеющие часто необычное, только пациентам известное значение. При этом больные на основе неологизмов строят какие-то фразы, чаще для описания других своих болезненных переживаний. Неологизмы могут быть результатом «сгущения понятий» – обобщения, соединения в одном слове нескольких слов или частей слов. Так, своё болезненное состояние (галлюцинаторные голоса «из космоса», бред благожелательного воздействия на головной мозг) больная шизофренией обозначает одним словом «шлюзофрения»: «мой мозг, как шлюз, открылся космосу».

Выделяют неологизмы пассивные (бессмысленные несистематизиро­ванные звукосочетания, конгломераты обломков слов, возникающие в процессе речи спонтанно) и активные (результат сознательной искаженной переработки информации, всегда имеют какой-то особый, обычно отражающий содержание бреда смысл).

Пример спонтанных высказываний больной, где, наряду с разорванностью, отмечаются многочисленные пассивные неологизмы: «Свойственность в гофлике идёт в гафии. Гофлика главврача опуб­ликована в надрывействии и решения выдолблены в гофии. Посадила в гуфии и решения выдалбливает на истерзание. Истерзаний много, друфки много, грыфики много. Рвотика есть. Иодоет. Прошу опубли­ковать в дрыфку, в которой опубликовано дрыфление»…

Пример активных неологизмов. Больной с систематизированным бредом величия считает себя создателем «науки всех наук» — «светологии» (светология — неологизм).

Неологизмы следует дифференцировать с неправильным произно­шением, ошибочным использованием каких-то слов малообразованным человеком, от диалектизмов, не понятных для не специалистов технических терминов, «домашних словечек», которые для забавы придумываются в некоторых семьях. Поэтому врач, услышав от больно­го необычное слово, должен записать его и потом выяснить у больного, что он здесь имел в виду.

Неологизмы в речи больных могут быть и единичными, и множественными. В последнем случае говорят о неоглоссии (криптолалии) — образовании больным нового «языка» (приватный язык). Неоглоссия имеет различную выраженность (М.С. Роговин, 1979): первый этап — неологии (умножение и систематиза­ция неологизмов); второй этап — собственно неоглоссии (создание больным нового «языка», который порою вытесняет принятый язык общения). Когда «приватный язык» сформировался, — неологизмы обычно сочетаются с символикой и разорванностью мышления.

Неоглоссию следует отличать от глоссолалии (тоже новая речь), но она наблюдается при истерической экзальтации, экстазе, в картине психогенных сумеречных расстройств. Глоссолалия всегда аффективно обусловлена, возникает остро, протекает с психомоторным возбуждением. Может наблюдаться при радениях в религиозных сектах. Глоссолалия – малопонятная манерная ускоренная речь, состоящая из относительно постоянных звукоподражательных слов, часто из множества неологизмов, которые язык как бы сам, помимо воли произносит.

Символическое мышление: обычные слова речи в понимании больных получают новое, причудливое, индивидуальное, нередко не доступное для окружающих значение; они становятся как бы услов­ным обозначением других слов, понятий. «Буква «В» во множествен­ном числе означает весь мир», — утверждает больной. Или: па­циент отказывается принять от врача в подарок карандаш, посколь­ку слово «карандаш» для больного означает — «кару дашь».

Символические высказывания могут сопровождаться символи­ческим восприятием окружающего (больной в не имеющем к нему отношения поведении незнакомых людей усматривает намерение насильно женить его), символическими действиями (больной, чтобы освободиться от зла, которое якобы, как ему кажется, имеют на него врачи, уничтожает определенную сумму денег), новой речью, письмом (неографией), символическими стихами, рисунками. Так, упоминавшаяся выше больная («шлюзофрения»), не будучи художни­ком, в течение нескольких лет большую часть времени проводит за рисованием. Изображаются птицы и яйца («автопортреты»), дель­фины («наши далекие предки»), диковинно украшенные инопланетяне («наши родители»), узкоглазые златокудрые профили («люди будущего»). Синий цвет на рисунках символизирует космос, голубой — надежду, зеленый — расцвет природы и человечества, черный — техни­ческий прогресс другой цивилизации, красный — коммунизм в общест­ве высшего разума, жёлтый — неизвестность или пустоту, коричне­вый или болотный — лжедемократию.

Символика в ряде случаев носит не столь отвлеченный, как в приведенных случаях, более конкретный характер, являясь как бы проявлением не только искажения, но и снижения процесса обобщения. Абстрактное тогда нелепо конкретизируется, как в следующих наблюдениях. Больной на просьбу врача подать ему руку заявляет: «Как же, так я вам и дал свою руку, а сам буду ходить без руки». Другой пациент раздевается догола и на вопрос почему он это делает, поясняет: «Нагота — это освобождение от глупых мыслей запутавшегося псевдочеловека» (наблюдение В.А. Гиляровского, 1935).

Резонерство(«квазиабстрактное мышление» — Б.В. Зейгарник (1962); «смысловая опухоль» - Ф.В. Бассин (1968); тангенциальное мышление; «рассуждения ради рассуждений», «льют воду») — бесплодное, бесцельное, выхолощенное мудрствование, рассуждательство, непродуктивная многоречивость, «много слов, мало мыслей», когда больные в рассуждениях к незначительным обыденным явлениям стремятся подходить «с теоретических позиций». Речь при этом грамматически построена правильно, но с большим количеством причастных и деепричастных оборотов, вводных слов, витиеватая, изобилует банальностями, пустыми расхожими выражениями, софизмами, доказательствами, не основанными на фактах; реальные данные подменяются словесными ссылками, ухищрениями. В беседе больные готовы бесконечно философствовать на темы общего, а также научного характера (псевдонаучное резонёрство), но часто не в состоянии ответить на простой конкретный вопрос. Больные держатся при этом претенциозно-напыщенно — так, словно их суждения носят необычайно важный, исключительно цен­ный характер, составляют первооткрытие. О такого типа пациентах (с резонерством) можно сказать словами поэта: «Слова в простоте не выговорят сроду». Пример (Б.В. Зейгарник, 1962): больной, рассказывая о товарище, которого считает добрым человеком, повествует: «Что такое добро и зло? Это определение относительно, положительное и отрицательное, как вопрос об электронах и вселенной. Плохое — это качественная сторона, значит надо хорошую. Но плохое может сойти за хорошее, противоположности не бывает».

Резонёрство может быть компенсаторным, когда мысль, несмотря на претенциозную риторику, не выходит за пределы очевидных истин. Например, персонаж рассказа А. П. Чехова «Учитель словесности» Ипполит Ипполитович, учи­тель географии и истории, даже перед смертью, философствуя, говорит о том, что всем давно известно: «Волга впадает в Каспийское море... Лошади кушают овес и сено... ». Кроме того, к компенсаторному резонёрству можно отнести высокопарные утверждения больных алкоголизмом о вреде алкоголя, иные учат морали и добру, выражаясь не только витиевато и с патетикой, но и без должных представлений о высказываемом.

Претенциозное резонёрство — человек очень хочет произвести на окружающих хорошее впечатление. Высказывания при этом не только претенциозны, высокопарны, но и преподносятся с большой эмоциональностью, выразительностью.