ОСНОВНЫЕ СВОЙСТВА ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ДАННЫХ И МЕТОДОВ2

<64 65 666768 69 70 >

Основная величина психологии Трудно сказать в точности, чем конкретно является эта основнаявеличина, проще сказать, чем она не является. Было предпринято немало усилийдля ее определения по принципу "ничего, кроме...", но все попытки по еередуцированию закончились неудачей. Мы знаем, что исходная величинапсихологии не является ни мускульным сокращением, ни рефлексом, ниэлементарным ощущением, ни нервной клеткой, ни даже наблюдаемым элементомвнешнего поведения. Она является чем-то более значительным. Все большеечисло психологов считают, что, по меньшей мере, она так же важна, как иадаптационные, и скопированные действия, которые присущи любому организму ипрослеживаются в любой ситуации, цели или причине. Но в свете того, что мыговорили о немотивированных реакциях и простом выражении чувств, даже такойвзгляд кажется слишком ограниченным. Одним словом, мы приходим к парадоксальному заключению, что основнаявеличина психологии является изначально сложным понятием, которое введеносамими психологами для того, чтобы разложить его на отдельные составляющиеили исходные единицы. Используя концепцию основной величины в целом, надопомнить о том, что это весьма специфичная концепция, ссылающаяся накомплексные, а не симплексные понятия, скорее на целое, чем на его части. Если мы станем размышлять над этим парадоксом, то вскоре должны прийтик пониманию того, что поиск основной величины психологии сам по себеявляется отражением множества взглядов, целой научной философией, котораяпредполагает существование атомистического мира ѕ мира, в котором сложныевещи состоят из простых элементов. Тогда первоочередной задачей ученогобудет сведение так называемого сложного к так называемому простому. Этодолжно быть сделано с помощью анализа, посредством дробления на все более иболее мелкие части ѕ до тех пор, пока мы не придем к чему-то далеенеделимому. С этой задачей удалось довольно успешно справиться в другихнауках ѕ по крайней мере, на какое-то время. В психологии же она до сих поростается нерешенной. Этот вывод демонстрирует сущность теоретической природы всехредуктивных усилий. Необходимо понять, что эти усилия вытекают не изестественной природы науки в целом. Они являются лишь отражением присутствияв ней атомистического, механистического мировоззрения ѕ а мы имеем серьезныеоснования в нем сомневаться. Критикуя редуктивные усилия, мы критикуем ненауку вообще, а, скорее, одно из возможных отношений к науке. Однако, мыпо-прежнему имеем ту исходную проблему, с которой начали. Давайте теперьперефразируем вопрос и спросим не: "Что такое основная величина психологии?", а: "Что является предметомизучения психологии?" и: "Какова природа психологических данных и какимобразом мы можем их исследовать?" Холистико-аналитическая методология Как же мы будем изучать нашу индивидуальность, если не с помощьюсведения ее к "элементарным составляющим"? На самом деле, можно доказать,что это является более простой проблемой, чем считают те, кто отвергаетредуктивный подход. Сначала следует понять, что возражения выдвигаются не против анализа вцелом, а только против той его части, которую мы назвали редукцией. Не стоитотрицать ценность концепций анализа, частиц и т.п. Просто нужно зановоопределить эти концепции так, чтобы они помогали нам выполнять нашу работуболее обоснованно и плодотворно. Так, если в качестве примера рассмотреть появление краски смущения налице, нервные судороги или заикание, то нетрудно заметить, что их можноизучать двумя различными способами. С одной стороны, их можно исследоватькак изолированные, отвлеченные явления, замкнутые в себе и воспринимаемыетолько сами по себе, а с другой стороны ѕ можно считать их выражениемдеятельности всего организма, попытаться рассмотреть эти явления во всеммногообразии их связей с организмом в целом, а также с другими егопроявлениями. Это различие в подходах можно сделать еще отчетливее, есливоспользоваться аналогией с двумя возможными способами изучения такогооргана, как желудок: его можно вырезать у трупа и положить на столпатологоанатома, а можно изучать "на месте" in situ ѕ то естьнепосредственно в живом организме. Современные анатомы понимают, чторезультаты, полученные при использовании этих подходов, будут во многомразличаться. Знания, приобретенные при использовании второго способаисследования, более полезны и более достоверны, чем те, что добытыискусственно, in vitro. Разумеется, современные анатомы не пренебрегаютисследованием желудка после вскрытия. Эти методы по-прежнему используются,но их применение осуществляется на фоне знаний, полученных непосредственно вживом организме, знаний о том, что человеческое тело не является наборомотдельных органов, с пониманием того, что структура мертвого тела иструктура тела живого человека ѕ это отнюдь не одно и то же. Короче говоря,анатомы делают то же самое, что делалось и раньше, но, во-первых, они делаютэто с другим отношением; во-вторых, при этом они идут дальше, прибегая кновым методам исследования ѕ в добавление к тем, что традиционноиспользовались в прошлом. Точно так же ѕ с двух разных позиций ѕ можно подойти и к изучениюличности. Можно представить, что мы изучаем либо нечто дискретное, состоящееиз разрозненных частей, либо ѕ нечто, являющееся частью целого. Первый методможно назвать редуктивно-аналитическим, второй ѕ холистическо-аналитическим.В современной практике одним из непременных условий холистического анализаличности является то, что при его использовании мы осуществляемпредварительное исследование организма для лучшего его понимания в целом итолько потом приступаем к изучению той роли, которую отдельная часть этогоцелого играет в устройстве и функционировании всего организма. В двух сериях исследований, на которых основан материал этой главы(изучение синдрома самоуважения и синдрома защищенности, то есть уверенностив безопасности своего положения) использовался холистическо-аналитическийметод. Фактически, эти результаты могут быть выражены не как исследованиесамоуважения и защищенности сами по себе, а как исследование их роли в общейхарактеристике личности. Если трактовать вышесказанное с методологическойточки зрения, то это означает, что, прежде чем приступать к попыткамвыяснения вопроса о самоуважении личности, автор посчитал необходимым понятькаждый субъект исследования как цельную, действующую и адаптирующуюсяличность. Таким образом, прежде чем субъекту начали задавать конкретныевопросы о его чувстве собственного достоинства, были проведены исследованиявзаимоотношений в его семье, характерных особенностей субкультуры, в которойон жил, стиля его адаптации к основным жизненным проблемам, его надежд набудущее, его идеалов, его разочарований и его конфликтов с окружающими. Этоизучение длилось до тех пор, пока автор не почувствовал, что понял субъектанастолько хорошо, насколько это только возможно при использовании даннойметодики. И лишь тогда у него появлялась уверенность, что он сможет понять,какую роль играет самоуважение в тех или иных поступках исследуемогосубъекта. То, что такая подготовка действительно необходима для лучшегообъяснения поведения человека, можно продемонстрировать на следующихпримерах. Известно, что люди с низким чувством самоуважения обычно болеерелигиозны, чем люди с высоким чувством самоуважения, но, вместе с темочевидно, что существует и множество других факторов, определяющихрелигиозность. Чтобы выяснить, не объясняются ли религиозные чувствачеловека его потребностью отыскать дополнительные источники силы, необходимополучить сведения о его религиозном воспитании, о влиянии на него различныхвнешних воздействий, направленных против религии или в ее поддержку, узнать,являются ли его религиозные чувства поверхностными или глубокими, искреннимиили пришедшими извне. Короче говоря, надо понять, что значит для человекарелигия. Человек, который регулярно ходит в церковь, на самом деле можетбыть менее религиозным, чем тот, кто не ходит в нее вовсе. Причины посещенияим церкви при этом могут быть следующими: 1) он ходит в церковь, чтобыизбежать общественной изоляции; 2) он делает это, чтобы не расстраивать своюмать; 3) религиозность у него является не выражением покорности и смирения,а средством осуществления господства над другими людьми; 4) посещение церквиподчеркивает его принадлежность к более высокому слою общества: 5) онговорит себе: "Это нравится невежественным массам, и я должен имподыгрывать" и т.д. Человек может вовсе не быть сознательным верующим, и все же вести себятак, как будто он им является. Очевидно, нам нужно узнать, что значит длянего религия как для личности, прежде чем мы сможем оценить ее роль в егожизни. Сам по себе факт посещения церкви может означать все что угодно,поэтому для нас он не означает практически ничего. Другой, возможно, более впечатляющий пример, показывающий, как сходноеповедение может означать в психологическом плане сугубо противоположныевещи, относится к политико-экономическому радикализму. Если он будет взятper se, сам по себе ѕ то есть с точки зрения бихевиоризма, отвлеченно, внесвязи с общей ситуацией ѕ то, задавшись целью изучить связь поведения сощущением собственной безопасности, мы получим крайне запутанные результаты.Некоторые радикалы чувствуют себя в полной безопасности, другие же пребываютв состоянии крайней неуверенности в собственном положении. Но еслипроанализировать этот радикализм в общем контексте ситуации, то можно слегкостью выяснить, что некоторые люди становятся радикалами потому, что уних жизнь тяжела, потому, что они расстроены и разочарованы, и не имеюттого, что имеют другие. При более тщательном изучении жизни таких людейнередко обнаруживается, что, как правило, они враждебно настроены к своимближним, причем иногда это чувство бывает сознательным, а иногда ѕбессознательным. О таких людях справедливо говорят, что они Принимают своиличные проблемы за общемировой кризис. Но существуют и другие радикалы, представляющие собой совершенно инойтип личности ѕ хотя внешне они ведут себя так же, как и те люди, которыебыли нами только что описаны. Для них радикализм может иметь совершенноиную, иногда даже абсолютно противоположную мотивацию и внутренний смысл.Такие люди обеспечены, счастливы, довольны собой, но, однако, из-за глубокойлюбви к ближнему они испытывают непреодолимое желание улучшить положениетех, кому меньше повезло в жизни, они борются с несправедливостью, даже еслиона не затрагивает их лично. Такие люди могут реализовывать свои устремленияразными путями: они могут заниматься филантропической или религиознойдеятельностью, произносить проповеди о терпении и покорности, а могут всесвои силы отдавать радикальной политической активности. Их политическиеубеждения имеют тенденцию быть независимыми от колебаний уровня их доходов,их личных трагедий и прочих подобных обстоятельств. Другими словами, радикализм представляет собой форму выражения, котораяможет иметь под собой абсолютно разную мотивацию и проявляться у людей снепохожими типами характера. У одних он может возникнуть из-за ненависти кближним, а у других ѕ из любви к ним. Если изучать радикализм просто таким,какой он есть, вряд ли можно прийти к подобному выводу.3 То, что еще осталось сказать о холистическом анализе, будет изложеногораздо подробнее ниже, после обсуждения ряда других вопросов. Холистическо-динамическая точка зрения Общая точка зрения, предлагаемая здесь для обсуждения, является скореехолистической, чем атомистической, скорее функциональной, чемтаксономической, скорее динамической, чем статической, скорее динамической,чем каузальной и скорее целенаправленной, чем просто механистической.Вопреки тому, что столь противоположные факторы обычно считаются наборомдихотомий, автор книги подходит к их рассмотрению иначе. По его мнению, навсе это нужно смотреть как на тенденцию к единству и борьбепротивоположностей. Этот взгляд разделяют и некоторые другие авторы ѕ те,кто думают динамично и считают более простым и естественным мыслить скореехолистически, чем атомистически, скорее целенаправленно, чем механистическии т. д. Тут вполне уместно также определение "организмен-ный" ѕ в трактовкеГольдштейна. Такой интерпретации противостоит организованная, единая точка зрения,которая одновременно является атомистической, таксономической, статической,каузальной и просто механистической. Люди, мыслящие в рамках атомизма, всвою очередь считают более естественным думать статически, чем динамически,механистически, чем целенаправленно и т. д. Эту общую точку зрения я будуназывать общеатомистической. Лично у меня нет никаких сомнений в том, чтоможно продемонстрировать не только то, что эти взгляды имеют тенденцию ксовместному развитию, но и то, что по логике вещей они должны развиватьсясовместно. Здесь необходимо сделать несколько специальных замечаний о концепциипричинности. На мой взгляд, она не просто является одним из аспектов общейатомистической теории, но имеет первостепенное значение; большинствоавторов, писавших о психологи, относились к ней с незаслуженнымпренебрежением. Эта концепция лежит в самом сердце атомизма и являетсяестественным, даже непременным его следствием. Если кто-то видит мир какскопление внутренне независимых реально существующих объектов, то ему всеравно не избежать объяснения очевидного феномена их взаимодействия друг сдругом. Первая попытка разрешить эту проблему привела к появлению идеи:объяснить все с помощью простой модели бильярдных шаров, в которой одинизолированный предмет воздействует на другой изолированный предмет, но приэтом каждый из них сохраняет присущую ему идентичность. Правильность такоговзгляда легко отстаивать, и он казался абсолютно верным до тех пор, покакартина мира основывалась на старых представлениях физики. Но прогрессфизики и химии поставил вопрос о необходимости модификации подобныхвзглядов. Так. в наши дни наиболее софистические доказательства обычнопредставляются в терминах множественной причинности. Общепризнанно, чтовнутренние связи нашего мира являются слишком сложными и запутанными, чтобыописывать их так же, как описывается движение шаров по бильярдному столу.Однако часто бывает так, что в качестве ответа на новые требованияпредлагается просто усложнить исходную идею, не подвергая ее фундаментальнойреорганизации. В итоге вместо одной причины мы получаем несколько, но приэтом подразумевается то же, что и прежде: что они действуют изолированно инезависимо друг от друга. Теперь в бильярдный шар ударяется не один, адесять шаров одновременно, и мы должны просто выполнить более сложныевычисления, чтобы понять происходящее. Суть методики сводится к тому жеэлементарному суммированию независимых предметов для получения "and-sum"(итогового), как называл это Вертхаймер. По-прежнему не ощущаетсяпотребности в фундаментальном рассмотрении случившегося в комплексе. Какимбы сложным ни было явление, все равно в его описании все остаетсяпо-старому. Но для того, чтобы более соответствовать растущим потребностям,такое понятие как "причина" все сильнее и сильнее растягивается ѕ и этодлится до тех пор, пока однажды не оказывается, что претерпевшая стольсущественные изменения концепция уже не имеет ничего общего со старой ѕ заисключением исторических связей. Хотя, по правде сказать, даже столь разныена вид концепции по сути своей все равно остаются идентичными, так какпродолжают отражать прежний взгляд на мир. Несостоятельность теории причинности со всей очевидностью проявиласьпри рассмотрении личностных данных. Легко можно доказать, что в каждомличностном синдроме присутствуют не только причинные связи. А это говорит отом, что, если мы будем использовать причинную терминологию, то нам придетсяпризнать, что каждая часть синдрома является одновременно и причиной, иследствием влияния любой другой его части или любой группы его частей;далее, нам придется признать, что каждая часть является причиной илиследствием того целого, частью которого он является. Такой абсурдный выводбудет единственно возможным, если мы будем пользоваться исключительнопричинной концепцией. Даже если в своих попытках соответствовать требованиямситуации мы внедрим более современную концепцию циркулярной или реверсивнойпричинности, то все равно мы не сможем досконально описать нивзаимоотношения внутри синдрома, ни взаимосвязи части с целым. Но это является не единственным недостатком причинной терминологии, скоторой нам приходится иметь дело. Возникают также сложные проблемы сописанием взаимодействий или взаимовлияний между синдромом в целом и всемитеми силами, что действуют на него "снаружи". Синдром самоуважения, кпримеру, имеет тенденцию изменяться в целом. Если мы попытаемся вылечитьДжонни от заикания и сосредоточим свои усилия только на этом дефекте речи,то имеется большая вероятность того, что мы либо не изменим ничего, либоизменим не только его заикание как таковое, но и его общую самооценку илидаже его как личность в целом. Внешние воздействия обычно стремятся изменитьличность в целом, а не только отдельные ее стороны. Есть и другие особенности подобных ситуаций, которые не поддаютсяописанию с помощью обычной причинной терминологии. В частности, существуетодно явление, описать которое очень трудно. Наиболее точно я могу отразитьего, сказав, что организм (или синдром) "проглатывает причину, перевариваетее и выделяет результат". Когда человек подвергается воздействиюдейственного стимула ѕ например, травмы, ѕ возникают определенныепоследствия подобного опыта. Но эти последствия практически никогда не несутна себе точный отпечаток причинного опыта. На самом деле опыт, если он былпо-настоящему действенным, меняет личность в целом. Теперь эта личность ужеотлична от той, которая существовала ранее, и проявляет себя по-иному.Предположим, например, что в результате какого-то внешнего воздействия учеловека несколько усилились лицевые судороги. Было ли это десятипроцентноеусиление нервного тика вызвано травматической ситуацией? Если мы скажем"да", то если хотим быть последовательными, должны также сказать, что икаждый единичный эффективный стимул, который когда-либо воздействовал наорганизм, также является причиной этого десятипроцентного усиления лицевоготика. Каждый опыт, полученный организмом, подобно переваренной и усвоеннойпище, также становится его неотъемлемой составляющей. Не в сэндвиче ли,который я съел час тому назад, кроется причина того, что я пишу сейчасименно эти слова? А, может быть, все дело в выпитом кофе или вчерашнемобеде, или в прошлогодних уроках правописания, или в прочитанной на прошлойнеделе книге? Кажется очевидным, что любое значительное действие ѕ к примеру,составление важного документа, в котором кто-то глубоко заинтересован, ѕ невызывается чем-то одним, а является выражением или творческим проявлениемличности в целом, что, в свою очередь, является результатом почти всеготого, что происходило с ней раньше. Также для психолога кажется естественнымдумать о стимулах или причинах, осмысливая их в свете последующей адаптацииличности, как о вещах, столкновение с которыми не проходит для организмабесследно. Полученным результатом здесь будут не причина и воздействие,остающиеся раздельными, а просто новая личность (однако, как правило,изменившаяся совсем незначительно). Существует еще один способ продемонстрировать, что общепринятыепричинно-следственные представления не соответствуют требованиям психологии.Он состоит в том, чтобы показать, что организм является отнюдь не пассивнымагентом, на который воздействуют причины или стимулы, а сам выступает какактивный агент, вступая в сложные взаимоотношения с причиной и такжеоказывая на нее влияние. Для людей, читающих литературу по психоанализу, этовполне очевидно, поэтому нам следует только напомнить читателям о том, чтомы можем не замечать стимулов, можем изменять их, можем восстанавливать илипреобразовывать их, если они искажены. Мы можем стремиться к ним илиизбегать их. Мы можем, рассмотрев варианты, сделать свой выбор. Наконец,если понадобится, мы можем создавать их. Концепция причинности опирается на предположение атомистичности мира,все части которого остаются изолированными даже тогда, когда взаимодействуютмежду собой. Однако личность не является изолированной от своих проявлений,поступков и даже воздействующих на нее стимулов (причин), и поэтому, покрайней мере, при рассмотрении психологических характеристик, эту концепциюнеобходимо заменить другой.4 Такая холистическо-динамическая концепцияподразумевает фундаментальную реорганизацию мировоззрения, поэтому она неможет быть просто продекларирована, а должна излагаться поэтапно, шаг зашагом. Определение понятия синдрома Итак, какие же шаги следует предпринять для дальнейшего изученияцелостного организма ѕ с учетом того, что возможен более обоснованный способанализа? Ясно, что ответ на этот вопрос должен зависеть от характераорганизации данных, которые будут анализироваться. Поэтому, в первуюочередь, нужно задаться следующим вопросом: "Как устроена личность?" Вкачестве предпосылки к полному ответу на этот вопрос необходимо обратиться канализу синдромной концепции. Пытаясь описать внутренние связи характеристик самоуважения, япозаимствовал из медицины термин "синдром". В медицине он используется дляобозначения совокупности симптомов, которые обычно проявляются одновременнои поэтому их можно объединить под одним названием. Использование этоготермина имеет как свои достоинства, так и недостатки. Как правило, онупотребляется скорее для обозначения болезни или расстройства, чем здоровогонормального состояния. Мы не будем применять его в таком специальном смысле,а скорее станем рассматривать в качестве общего понятия, которое относитсятолько к типу организации, безотносительно к "ценности" этой организации. Далее, в медицине этим термином часто называется просто переченьсимптомов, а не организованная, взаимосвязанная, структурированная группа.Но мы, разумеется, будем использовать понятие синдрома именно в этом смысле.Наконец, в медицине этот термин применяется в контексте причины.Предполагается, что любой синдром симптомов имеет только одну причину. Кактолько исследователи обнаруживают что-либо на нее похожее ѕ например,туберкулезную палочку, ѕ они довольствуются найденным и считают свою работузаконченной. Поступая таким образом, они пренебрегают многими проблемами,которые нам следует рассматривать в качестве основных. К ним, к примеру,относятся: 1) отсутствие тенденции к росту заболеваний туберкулезом,несмотря на повсеместное распространение туберкулезных бацилл; 2) частовстречающееся отсутствие проявлений многих симптомов синдрома; 3)чередование симптомов; 4) необъяснимая и непредсказуемая мягкость или,напротив, острота протекания болезни у разных людей и т. д. Другими словами,нам следует потребовать изучения всех факторов, касающихся развитиятуберкулеза, а не только тех, которые сразу же бросаются в глаза. Наше предварительное определение личностного синдрома устанавливает,что он является упорядоченной, структурированной совокупностью составляющих(типа поведения, мыслей, побуждений к действию, ощущений и т.д.) которые,однако, при более тщательном исследовании обнаруживают имеющееся у нихединство, которое может быть определено по-разному: как похожий динамическийсмысл, проявление, "аромат", функция или цель. Так как эти составляющие имеют одинаковый источник, или функцию, илиодинаковую направленность, значит, они равнозначны и фактически могутрассматриваться как психологические синонимы (все они "говорят об одних итех же вещах"). Например, вспыльчивость у одного ребенка и энурез у другогомогут проявляться в одной и той же ситуации ѕ в случае резкого неприятиячего-либо ѕ и могут служить попыткой достичь одной и той же цели: внимания иласки матери. Таким образом, являясь совершенно различными с точки зренияповедения, они могут быть идентичными функционально.5 В синдроме мы имеем совокупность чувств и типов поведения, которые сточки зрения своего проявления кажутся различными или, по крайней мере,имеют разные наименования. Однако при этом они частично совпадают,переплетаются, зависят друг от друга и могут быть названы динамическимисинонимами. Таким образом, мы можем исследовать их либо во всем разнообразиикак отдельные составляющие, либо изучать их в единстве и целостности. Здесьмы сталкиваемся с трудной задачей выбора терминологии. Каким образом датьсловесное определение этому единству противоположностей? Здесь у нас имеетсядве возможности. Мы можем ввести понятие "психологического аромата", используя вкачестве аналога блюдо, приготовленное из различных ингредиентов ѕ например,суп или тушеное мясо с овощами ѕ имеющее свой собственный характерныйпризнак.6 Суп готовится из многих ингредиентов, но, тем не менее, он имеетсвой собственный аромат, который присутствует в каждой его ложке. Поэтому оего аромате можно говорить вне зависимости от вкуса и запаха исходныхпродуктов. В качестве другого примера мы можем рассмотреть лицо мужчины иохотно признать, что обладатель деформированного носа, слишком маленькихглаз и слишком больших ушей все же может быть красивым. (Современный остряксказал бы: "У него уродливое лицо, но на нем оно выглядит неплохо".) В этомслучае мы снова можем рассмотреть либо отдельные элементы, взятые порознь,либо единое целое, которое, хотя и составлено из тех же частей, имеет,однако, свой собственный "аромат", отличный от всего того, что привнесеноотдельными составляющими. Определение синдрома, которое мы можем здесь дать,заключается в том, что он состоит из различных составляющих, которые имеютобщий "психологический аромат". Второй подход к проблеме определения синдрома может быть реализован втерминах психологического значения, концепции, во многом заимствованной изсовременной психопатологической динамики. Когда говорится, что симптомыболезни имеют одинаковую направленность (ночное потение, потеря веса,характерные звуки, сопровождающие дыхание и прочие симптомы, сопутствующиезаболеванию туберкулезом), то подразумевается, что все они являютсяразличными проявлениями одной предполагаемой причины, о которой говорилосьвыше. Нередко в психологических дискуссиях симптомы чувства изоляции иощущения неприязни по отношению к окружающим означают отсутствиезащищенности, поэтому они рассматриваются включенными в одно более широкоепонятие. Таким образом, два симптома будут означать одно и то же, если ониоба являются частями одного и того же целого. Синдром может быть определенкак нечто, не выходящее за пределы логического круга, как организованныйнабор противоположностей, каждое из которых имеет одну и ту жепсихологическую направленность. Эти концепции равнозначности, одного того же"аромата" и направленности являются полезными, хотя их применение (например,при описании стандартов культуры) может вызвать определенные теоретические ипрактические трудности, побуждающие к дальнейшим поискам удовлетворительнойформулировки. Некоторые из этих проблем можно решить, введя в рассмотрениефункциональные концепции мотивации, цели, замысла или направленности.(Однако существуют и такие проблемы, которые для своего решения требуютконцепции не только присутствия, но и отсутствия мотивации при принятиирешения.) С точки зрения функциональной психологии унифицированный организмвсегда сталкивается с определенного рода проблемами и пытается решить ихразличными способами, допускаемыми его природой, а также культурой и внешнейсредой. Ключевой принцип или центр всей личностной организации видитсяфункциональным психологам в терминах реакции организма в мире проблем.Согласно другой формулировке, организация личности должна пониматься втерминах проблем, с которыми она сталкивается, и действий, направленных наих решение. Тогда наиболее организованные типы поведения должны, вероятно,приводить к чему-то конкретному.7 При рассмотрении личностных синдромовследует считать два разных типа поведения принадлежащими одному и тому жесиндрому, если они, по отношению к определенной проблеме, имеют одну и ту женаправленность ѕ или, другими словами, если в одной и той же ситуации длядостижения одной и той же цели они проявляют себя одинаково. Тогда, кпримеру, о синдроме самоуважения мы можем сказать, что он является реакциейорганизма на проблемы приобретения, потери, сохранения или защитысобственного самоуважения, и, подобным же образом, синдром защищенностиявляется реакцией на проблемы завоевания, утраты или сохранения любви другихлюдей. То, что мы так и не получили окончательного, нужного нам ответа,подтверждается тем, что, когда мы начинаем анализировать простое поведение вдинамике, то в итоге устанавливаем, что оно имеет не одну, а несколькоперекрывающих друг друга направленностей. Помимо этого, и ответ на важныежизненные проблемы организм обычно получает не один, а несколько. Следует добавить, что независимо от полученных данных о характерепроявлений, цель не может быть представлена как основная характеристика всехсиндромов. Мы не можем говорить о цели организации вне организма.Гештальт-психологи на многочисленных примерах продемонстрироваливездесущность организации в воспринятой, изученной и осмысленной информации.Разумеется, обо всей этой информации нельзя сказать, что она имеет одну и туже направленность в том смысле, в котором мы использовали этословосочетание. Существуют некоторые очевидные сходства между нашим определениемсиндрома и различными определениями гештальта, предложенными Вертхаймером,К"лером, Коффкой и другими психологами. Оба критерия Эренфельса такжепараллельны нашему определению. В первом эренфельсовском критерии организованного психического явленияговорится о разделенных стимулах ѕ в том числе о том, что отдельные нотымелодии, представленные поодиночке слушателям, будут лишены чего-то такого,что присутствует при восприятии стимулов организованных ѕ то есть всеймелодии. Другими словами, целое представляет собой нечто большее, чем простосумма его частей. Также и синдром представляет собой нечто большее, чемпросто сумма его отдельных составных частей.8 Но при этом есть одно важноеразличие. В нашем определении синдрома главное качество, котороехарактеризует целое (направленность, "аромат" или цель), может наблюдаться влюбой из его частей, если эти части воспринимаются не редуктивно, ахолистически. Разумеется, это утверждение носит чисто теоретическийхарактер, и при его использовании можно столкнуться с определеннымитрудностями. В большинстве случаев мы можем распознать "аромат" или цельповедения только после осмысления, что же представляет из себя то целое,частью которого они являются. Однако, исключений из этого правила имеетсядостаточно, чтобы убедить нас в том, что цель или "аромат" присущи отдельнымчастям так же, как и целому. Нередко можно сделать вывод о целом по егоотдельной части. Например, услышав характерное хихиканье, сразу можнопонять, что этот человек чувствует себя крайне неуверенно, а о самооценкеженщины мы можем узнать просто по ее манере одеваться. Разумеется, вывод,сделанный на основе изучения целого, будет всегда более достоверным, чемполученный при рассмотрении отдельной его части. Второй критерий Эренфельса касается вопроса транспозиции отдельныхэлементов внутри целого. Так, мелодия остается распознаваемой даже приисполнении ее в другой тональности, когда все исходные ноты заменяютсядругими. Это напоминает взаимозаменяемость элементов синдрома. Элементы,имеющие одинаковую направленность, являются взаимозаменяемыми илидинамически тождественными друг другу ѕ так, взаимозаменяемыми можно назватьновые ноты, позволяющие воспроизвести ту же мелодию.9 Короче говоря, можно сказать, что гештальт-психологи соглашались сисходным определением Вертхаймера о том, что целое становится болееосмысленным после наглядной демонстрации взаимосвязей его составных частей.Утверждение об отличиях целого от суммы его частей, хотя и является верным илегко доказуемым, тем не менее, оказывается не столь полезным в качестверабочей концепции при исследованиях, так как оно нередко бывает не слишкомпонятным для психологов иных направлений ѕ к тому же, после егодоказательства задача определения и описания целого все равно остаетсянерешенной. По-видимому, проблема точного определения гештальта не может считатьсяполностью решенной, если не будет соблюдаться необходимое условие, чтобы этоопределение было эвристическим, реальным, конкретным, а также не терялосвоей силы при использовании психологами других направлений (сторонникамиатомистического, механистического мировоззрения). При выполнении этогоусловия возникает множество трудностей, но я хотел бы обсудить только однуиз них ѕ а именно, проблему отбора исходных данных. Гештальт-психологиработали, в основном, с организацией мира, имеющим дело с явлениями и "полемматериалов", находящимися главным образом вне организма. (Следует заметить,что сами гельштальт-психологи обычно отрицают правомерность такогообвинения.) Однако, как убедительно показал Гольдштейн, не существует ничегоболее организованного и взаимозависимого, чем сам организм. Организм был бынаилучшим объектом для поиска законов организации и структурирования.Следующее преимущество, вытекающее из такого выбора данных, заключается втом, что основные явления, связанные с мотивацией, целью, намерениями,проявлениями и направленностью, проявляются в организме наиболее отчетливо.Определение синдрома в терминах одной и той же направленности сразу даетвозможность объединить такие далекие друг от друга теории, какфункционализм, гештальт-психо-логия, пюрповизм (не путать с телеологией),направление психодинамики, поддерживаемое приверженцами психоанализа,взгляды Адлера и т.д., а также организменный холизм Гольдштейна. Правильноеопределение понятия синдрома может стать теоретической основой дляунифицированного мировоззрения, которое мы назвали холистическо-динамическими которое противопоставляем атомистическому. Эту функцию могла выполнить иконцепция гештальта, если ее расширить в указанном нами направлении исконцентрировать на человеческом организме и его внутренних мотивациях. ХАРАКТЕРИСТИКИ ЛИЧНОСТНЫХ СИНДРОМОВ (ДИНАМИКА СИНДРОМА) Взаимозаменяемость Отдельные составляющие синдрома являются взаимозаменяемыми илиэквивалентными в функциональном смысле, о чем мы говорили в предыдущихпараграфах. Это проявляется в том, что два ведущих себя по-разному, ноимеющих одну и ту же направленность симптома могут заменять друг друга,выполнять одну и ту же работу, быть равновероятными. В этом смысле взаимозаменяемость симптомов поведения истеричногочеловека достаточно очевидна. В известном классическом примерепарализованная нога могла быть "вылечена" с помощью гипноза или другойпредложенной методики, но затем у больного неизбежно появлялся следующийсиндром ѕ к примеру, парализованной руки. В работах Фрейда также встречаетсямножество примеров эквивалентных симптомов. Например, боязнь лошадей можетозначать или замещать подавленный страх перед отцом. В человеке, чувствующемсебя защищенным, все выражения поведения взаимозаменяемы в том смысле, чтовсе они отражают одно и то же ѕ его уверенность в своем положении. Вупоминавшемся ранее примере радикализм обеспеченных людей, желающих помочьчеловечеству, может привести либо к политическому экстремизму, либо кфилантропии, либо к любви к ближнему, либо к привычке подавать милостынюнищим. В общем случае, как только становится известно о том, что уверенный вбезопасности своего положения человек к тому же и богат, сразу же с большойстепенью вероятности можно утверждать, что он проявит определенную добротуили заинтересованность социальными проблемами, но в чем это выразитсяконкретно, предсказать невозможно. Такие эквивалентные симптомы илипроя

<64 65 666768 69 70 >

Дата добавления: 2019-12-09; просмотров: 543;