Жанровое своеобразие «Губернских очерков».

Жанровая природа очерков – цикл. Произведения, входящие в него, объединены темой - изображением русской провинции до реформы 1861 года, образом рассказчика – надворного советника Н.Щедрина, сквозными героями – князем Чебылкиным, Порфирием Петровичем, Буеракиным, а также демократическим пафосом изображения.

Жанровое содержание входящих в цикл очерков очень разнообразно. Оно мотивировано широтой кругозора автора-повествователя, свободно «перемещающегося» из гостиной «приятного семейства» («Приятное семейство»), на постоялый двор («Госпожа Музовкина»), в усадьбу Корепанова (глава «Талантливые натуры») или в острог («Посещение первое», «Посещение второе»).

Своеобразна сюжетно-композиционная структура очерков: автор доверяет персонажам высказать себя самостоятельно, избегая прямой оценки изображенного. Русская провинции в главе «Прошлые времена» дана сквозь призму восприятия её подъячим , в очерке «Госпожа Музовкина» саморазоблачающий монолог героини предваряется развернутым диалогом чиновника Н.Щедрина и Акима Прохорова, , а в очерке «Общая картина» автор движется вместе с толпой богомольцев и образ провинциального мира складывается из многочисленных слуховых и зрительных впечатлений, которые сами «находят» повествователя.

В отдельную главу «Драматические сцены и монологи» Щедриным выделены произведения в форме драматизированного очерка или одноактной драмы.Писатель эффективно использует прием саморазоблачения , который вырабатывался им в очерковом повествовании. Многие сюжетные ситуации очерков содержат в себе элементы «драматической формы», не требующей авторского комментария.

Так, в очерке «Корепанов» одной из центральных является сцена диалога Корепанова с сыном Фурначева. Внешне она строится как диалог, цель которого - разоблачение нравственного облика Фурначева-старшего. Но на вопросы уездного остряка отвечает пятилетний мальчик, поэтому ирония героя становится средством сатирической характеристики «талантливой» натуры - самого Корепанова.

В сюжктах одноактных комедий «Просители» и «Выгодная женитьба» нет традиционного для комедии противопоставления добра и зла, поскольку конфликт разворачивается в однородной среде провинциального чиновничества. Щедрин развивает традицию сатирической комедии Гоголя, конфликт которой «завязывает» электричество чина, а не любовь.

«Гоголевское» начало характеризует весь стиль «Губернских очерков», проявляясь в соединении иронии и сарказма в изображении отрицательных сторон русской действительности и глубоком лиризме, вызванном любовью Щедрина к России. Эта стилевая традиция обнаруживается уже в обрамляющих цикл лирических очерках «Введение» и «Дорога». Во «Введении» звучит гоголевский мотив дороги, обрывающейся в Крутогорске, городе, въезжая в который «вы уже ничего не можете требовать от жизни… вам остается только жить в прошлом и переваривать ваши воспоминания». Образ патриархальной тишины и «общего однообразия» сменяется зарисовками нравов города, из которых следует, что и здесь кипит жизнь, иная, чем в Петербурге. Они расширяет горизонты представления читателя о русской действительности. Образы героев очерков здесь лишь названы, но критика их нравственной пустоты и невежества еще впереди, но оказывается, что дорога, которая привела повествователя в Крутогорск, – начало новой небесполезной жизни. Она будет посвящена «обнаружению зла, лжи и порока», «полному сочувствию к добру и истине». Эпилог «Губернских очерков» завершается образом сна, в котором автор мысленно возвращается к Крутогорску, который он покидает после семи лет ссылки. Перед читателем развертывается картина символических похорон «прошлых времен», изживших себя социально и нравственно. Надежду писателя на скорый приход нового времени разделяли многие современники: завершение Крымской кампании и приход к власти нового царя вызвали волну оптимизма в русском обществе. Характеризуя сложившуюся тогда обстановку, Ф.Достоевский писал в 1861 году: «Помним мы появление г-на Щедрина в «Русском вестнике». О, тогда было такое радостное, полное надежд время! Ведь выбрал же г-н Щедрин минутку, когда явиться». Однако, как показало время, Щедрин поторопился похоронить то, с чем ему пришлось сражаться всю жизнь.

К 1857 году относится замысел цикла «Об умирающих», для которого были написаны повесть «Жених», а также семейно-бытовая комедия «Смерть Пазухина». В этих произведениях вновь появляются знакомые по «Губернским очеркам» герои: генерал Голубовицкий, Порфирий Фурначев, чиновник Разбитной. В повести «Жених» Щедрин обращается к гротеску, изображая нравы провинциального общества. Элементы гротеска можно обнаружить и в образе капитана Махоркина - личности полуреальной, полуфантастической, появляющейся неизвестно откуда. Сюжетная ситуация повести сосредоточивает внимание на нелепых толках горожан о происхождении Махоркина (черт или человек?), а образ самого капитана играет роль «зеркала», в котором отражается «кривая рожа» провинциальной действительности. Замысел цикла остался невоплощенным, и к началу 60-х годов в творчестве Щедрина появляется образ города Глупова, пришедшего на смену патриархальному Крутогорску. Рождение Глупова - следующий этап развития сатиры писателя.

Следующие десять лет жизни Щедрина - с 1858 по 1868 годы - время активной деятельности писателя на административном поприще. Щедрин постепенно поднимается по ступенькам служебной лестницы: вице-губернатор в Рязани и родной Твери, председатель казенной палаты в Пензе, Туле, Рязани. За время пребывания в «капище либерализма», как определял свою службу сам писатель, Щедрин пресекал любые попытки нарушения законности и справедливости и приобрел прозвище «вице-Робеспьер». Эта характеристика – свидетельство той непримиримой борьбы, которую вел Щедрин как чиновник-администратор с бюрократической системой русского самодержавия. В 1868 году в чине статского генерала Щедрин выходит в отставку и полностью посвящает себя литературной деятельности.

С 1868 года вместе с Некрасовым он редактирует журнал «Отечественные записки», а после смерти Некрасова в 1877 году руководит редакцией журнала вплоть до его закрытия цензурой в 1884 году.

Время работы Щедрина в «Отечественных записках» – самая блестящая пора его творчества, период высшего расцвета его сатиры. Объем созданного писателем в эти годы огромен. Расширяется проблематика его произведений, появляются новые жанровые формы, оттачивается сатирическое мастерство. В центре внимания Щедрина – обнаружение антинародной сущности самодержавной власти и государственности.На новом этапе своей литературной деятельности писатель вновь обращается к проблеме народа и власти, исследование которой определяет поиски писателем новых художественных форм.

В 60-е годы Щедрин работает над циклами очерков «Глупов и глуповцы», «Глуповское распутство», «Каплуны», «Клевета». Публицистическое начало в них заметно преобладает над сюжетным повествованием, а гротеск над другими формами комического. В очерке «Клевета» гротеск направлен на выявление сути общественно-политических противоречий русской действительности. Она представлена в очерке в образе горшка, в котором живут глуповцы, подкармливаемые рукой, бросившей в горшок жирный кусок, а затем ошпарившей обитателей горшка.Этой аллегорией Щедрин дает оценку антинародного характера реформы 1861 года..

В публицистике 60-х годов фантастика и гротеск определяют своеобразие сюжета произведений, посвященных проблемам, казалось бы, далеким от сферы политики. В 1864 году Щедрин пишет статью - обзор «Петербургские театры», выступая с критикой репертуара столичных театров. Один из объектов его сатиры - балет «Наяда и рыбак», либретто которого он характеризует как жалкую имитацию искусства. Писатель, не анализируя недостатки драматургии спектакля, предлагает свой «сюжет» «современно-отечественно-фантастического» балета «Мнимые враги, или ври и не опасайся». Пародируя бессмысленный полет фантазии, который определял содержание современного балетного искусства, Щедрин подробно перечисляет действующих лиц своего произведения. Это Отечественная консервативная сила в образах Давилова, Обиралова и Дантиста, и Отечественный либерализм, олицетворяемый Хлестаковым. Среди главных действующих лиц - Взятка, Лганье, Вранье и Чепуха. В развязке действия зритель должен наблюдать апофеоз разрешения конфликта: вихревую пляску, соединившую всех героев в едином ритме. Острая злободневная сатира политического характера свидетельствовала о виртуозном владении Щедриным мастерством публициста и пародиста.

Первым крупным произведением Щедрина, целиком напечатанным в «Отечественных записках» Н. Некрасова, стала «История одного города» (1869-1870).Это произведение, которое посвящено философскому осмыслению исторических судеб самодержавной России, деспотической власти и темного, обездоленного народа. Рассказ о фантастическом Глупове, выросшем то ли на «горах», то ли на какой-то «болотине» и едва не «затмившем собой славы Древнего Рима», в одной из заметок Тургенева был назван «странной и поразительной книгой». В чем же заключалась особенность этого произведения?

«История одного города»: эволюция замысла.

Замысел «Истории одного города» вызревал в процессе работы Щедрина над циклом «Помпадуры и помпадурши», который писатель называл в письмах к Некрасову «губернаторскими» рассказами. Они были посвящены судьбам современной ему России и представляли собой очерки провинциальной жизни, материалом которых послужили наблюдения Щедрина- чиновника над нравами и «подвигами» представителей бюрократической системы самодержавной России. Жанр очерков Щедрин определял весьма своеобразно – «романс», что, по-видимому, отражало глубоко личный характер оценки приведенных писателем фактов. В письме к П.Анненкову, рассказав о неприглядной деятельности пензенского губернатора В.Александровского, Щедрин писал, что у него начинают «складываться Очерки города Брюхова» , то есть очерки нового сатирического произведения о жизни условного, символического города, находящегося во власти администратора-«помпадура». В воспоминаниях современников мы находим сведения о том, что в конце 60-х годов многим близким писателя уже известен сказочно-фантастический по форме, но глубоко злободневный по содержанию «Рассказ о губернаторе с фаршированной головой».

Разрабатывая прежнюю тематику «губернаторских» рассказов, Щедрин, начиная с 1867 года, опирается на два новых для этого цикла фактора: замысел «Очерков города Брюхова» и фантастику. Образ города Глупова постепенно стал расширяться и приобретать черты облика всей крепостнической России, с характерным для нее общеполитическим и общегосударственным устройством. «Губернаторы», превращаясь в «глуповских градоначальников», стали носителями свойств правителей русского самодержавного государства.

Серьезное изменение в прежнем замысле связано также с откровенным сближением некоторых фантастических страниц глуповской «истории» с подлинной историей России Х1-Х1Х столетий. Оно не только усиливало сатирическое звучание книги, но и сделало саму «Историю одного города», на чем позднее будет настаивать сам автор, прямой пародией на историю России. Дальнейшее развитие замысла Щедрина показало, что писатель создавал произведение, направленное «против тех характеристических черт русской жизни», которые делали её «не вполне удобною» и которые существовали не только в ХУШ, но и в Х1Х веке.

Уже современники Щедрина не случайно увидели в «Истории» «зеркало», которое обращено не к настоящему, а к прошлому России. Действительно, многие «бесхитростные» рассказы глуповских летописцев содержат в себе намеки на реальные факты или легенды русской истории, как правило уже хорошо знакомые образованному читателю из «Истории Государства Российского» Н.Карамзина. Так, в главе «О корени происхождения глуповцев» Щедрин обращается к изложенной Карамзиным версии начала «исторических времен» Русской государственности. Согласно Карамзину, они начались «добровольным уничтожением своего древнего народного правления» и «требованием государей от варягов, которые были их неприятелями». Говоря о глуповских правителях, последний глуповский архивариус Павлушка Маслобойников называет их «числом двадцать два, следовавших непрерывно, в величественном порядке, один за другим, кроме семидневного пагубного безначалия…»Если вспомнить, что первым русским «помазанником божьим»,официально венчанным на царство в 1547 году был Иван Грозный , присоединивший к титулу «великого князя» титул «царя», то ко времени выхода в свет «Истории» Щедрина Россией правили двадцать два самодержца, если не считать так называемой «семибоярщины». Один из глуповских градоначальников- Беневоленский- неоднократно цитирует в «Летописце» письма М.Сперанского. Образ Угрюма-Бурчеева прямо соотнесен с А.Аракчеевым, прославившим царствование Александра 1 военными поселениями. «Подвижник» Аракчеев наделяется Щедриным таким взором, « который не мог вынести ни один глуповец и который вызывал невольное опасение за человеческую природу вообще».

По свидетельству современников, Аракчеев «на улице, во дворце, со своими детьми и министрами, с вестовыми и фрейлинами пробовал беспрестанно, имеет ли его взгляд свойство гремучей змеи- останавливать кровь в жилах». Таким образом, стремление критики связать историю Глупова с подлинной историей России, казалось бы, опирается на текст произведения. Но «История одного города» не пародия на саму историю, а, как писал Щедрин в письмах к А.Пыпину и в редакцию «Вестника Европы», использование «исторической формы» повествования в сатирических целях. Это подтверждается и тем фактом, что в «Истории» немало намеков и на современную Россию, на тот «порядок вещей», который господствовал в России и в ХVШ, и в 60-е годы ХIХ века - время кризиса русского самодержавия.