Последствия внедрения в исследовательскую практику патологов и клиницистов методов лабораторного эксперимента и химического анализа

Появление в арсенале врачей методов лабораторного эксперимента и химического анализа и их широкое использование в сочетании с методом клинико-анатомических сопоставлений, роль и значение которого в 40—50-х годах 19 в. еще более возросла в связи с усовершенствованием микроскопической техники и возникновением клеточной теории, имело для клинической медицины два важнейших последствия.

Первое из них состояло в том, что результаты выполненных клинико-анатомических, экспериментально-физиологических и патолого-химических исследований позволили Р. Вирхову в 1855—1858 гг. высказать и научно обосновать четыре фундаментальных положения, составивших основу принципиально нового представления о сущности болезни53.

1. Человеческий организм состоит из клеток, которые могут образовываться только из клеток («omnis cellula e cellula») и представляют собой элементарные «самостоятельные и самодеятельные» живые организмы.

2. Клетка является «конечным морфологическим элементом всего живого», вне которого не существует «ни нормальной, ни патологической жизненной деятельности».

3. Законы физики и химии не отменяются болезнью, «они лишь проявляются иным образом, чем это происходит в здоровой жизни». Ни при болезни, ни при излечении не возникает «сила, до того не существовавшая»; то же «вещество, которое является носителем жизни, есть и носитель болезни». Болезненные явления отличаются от нормальных только тем, что они «возникают и случаются неуместно и несвоевременно. Это обстоятельство относится или к тому, что явление нарождается в таком месте, где оно не должно быть, или в такое время, когда оно не должно было быть вызвано, или в такой степени, которая уклоняется от типической нормы тела».

4. В животном организме нет единого регулятора, и не существует единой универсальной первопричины болезней.

Проанализировав с этих позиций весь накопленный к тому времени клинический материал, Р. Вирхов пришел к выводу, что болезнь представляет собой доступную для изучения методами чувственного познания цепь последовательных взаимосвязанных структурно-функциональных изменений клеток, тканей, органов, в основе которых лежат те же механизмы, что и в норме, а олицетворение болезней самостоятельными живыми существами, «внедряющимися в организм человека и живущими в нем по своим собственным законам», является грубейшим интеллектуальным произволом, полностью противоречащим установленным наукой фактам. «Болезнь есть изменение клеточек,— писал Р. Вирхов.— Это изменение совершается по совершенно определенным законам, по тем же самым законам, которым подчинена и здоровая деятельность. Поэтому болезнь не есть особенное, бесчинствующее в теле бытие, болезнь есть только неправильная жизненная деятельность. Каждое болезненное явление, каждая болезненная картина имеет свой физиологический прототип, и нет ни одной патологической формы, элементы которой не были бы повторением нормальных явлений. Развитие зародыша и яйца основано на тех же принципах, которые имеют значение для позднейшей жизни и болезненных расстройств…». Как справедливо отметил по этому поводу другой известный врач и патолог второй половины 19 в. Г. Цимссен: «Онтологическое представление о болезни как о самостоятельном паразитическом существе преобразилось в руках Вирхова в понятие физиологических процессов, протекающих в патологических условиях». Работы Р. Вирхова и изложенный в них новый взгляд на сущность болезней, получив в 60-х годах 19 в. всеобщее признание, определили полный и окончательный отказ от онтологических представлений и тем самым положили конец эпохе существования классификационной медицины.

Вторым важнейшим последствием внедрения методов лабораторного эксперимента и химического анализа и их использования в сочетании с методом клинико-анатомических сопоставлений стало возникновение двух новых разделов диагностики — функциональной и лабораторной.