Эндогенная депрессия. Клиническая картина

Печаль является уделом человека. Даже у самого безмятежного человека случаются периоды депрессии, когда вокруг него меркнет свет и самого себя он видит в темных красках. Нет ничего удивительного в том, что в психиатрии, где приходится сталкиваться с душевными страданиями, выходящими за пределы обыденности, депрессия, когда-то называвшаяся подавленностью или угнетенностью, становится одной из главных проблем.

В многообразии психопатологических форм, можно выделить различные типы депрессии. Самой древней из них, известной еще Гиппократу, является меланхолия или эндогенная депрессия.

Древнее понятие меланхолия, которое только во второй половине XIV столетия оказалось постепенно вытесненным термином депрессия, охватило широкий диапазон различных состояний патологически пониженного настроения, включая невротическую и шизофреническую депрессию. Этот термин более соответствовал бы широко распространенному в настоящее время понятию комплекса депрессивных состояний.

Депрессия ассоциируется, скорее всего, с предложенным Крепелином определением эндогенной депрессии. Кроме того, термин депрессия применяется по отношению к множеству иных явлений, характеризующихся понижением уровня нормы, а не только понижения настроения, например понижение уровня земной поверхности относительно уровня моря, понижение экономической активности, понижение динамических характеристик какого-либо механизма или какого-либо органа организма и т. д.

В то же время слово меланхолия может быть отнесено исключительно к печали человека. Поэтому следовало бы задуматься, не лучше ли вернуть в психиатрическую терминологию понятие, имеющее более чем двадцати вековую традицию применения.

Во время депрессии печаль настигает человека без какой- либо понятной причины. Как будто из-за неисправности электрического контакта все вдруг гаснет, мир теряет свои краски, будущее превращается в черную непроницаемую стену, а прошлое — в полосу темных событий, отягчающих больного чувством вины. Исчезает обычная жизненная энергия, каждое решение становится неслыханно трудным, мельчайшие дела превращаются в неразрешимые проблемы. Перед больным воздвигаются трудности как горы, поднимающиеся до небес.

Спад жизненной активности проявляется как в психических, так и в физических функциях. Мышление становится трудным, ассоциации скупыми, мысли вращаются вокруг одной темы: безнадежности собственной жизни, собственной виновности и беспомощности, мечтаний о смерти, представляющейся единственным спасением.

Слабеет память, окружающий мир не влечет, все кажется неприятным и болезненным, поэтому с трудом рождаются новые записи в памяти, а из прошлого всплывают только воспоминания о неприятных событиях, как будто над головой больного и Солнце никогда не всходило.

В темноте все становится хаотичным, малые заботы превращаются в большие, человек теряется в заблуждениях, не знает, что выбрать, на что решиться, поскольку обычные пропорции нарушились вследствие изменения колорита. Он становится беспомощным перед окружающей его действительностью.

Вследствие упадка жизненной активности замедляются темпы психических процессов, все внутри становится как бы тяжелым, человек становится инертным, но легко возбудимым. Больному ничего не хочется, его охватывает апатия. Мысли кружат вокруг одних и тех же тем. Душевная жизнь, колорит которой недавно был красочен и изменчив, теряет свою обычную легкость, вызывающую ощущение внутренней подвижности, готовности к смене тем. Та же самая тяжесть проявляется и в физических функциях.

Уже издалека можно распознать печального человека по его согбенной фигуре — как будто на своих плечах несет он тяжкий груз, придавливающий его к земле, по его скованным тяжелым движениям, как будто на руках и ногах его висят кандалы. Сила тяжести берет верх над активностью организма.

Видно, с каким усилием больной перемешает свое тело, даже черты лица опускаются вниз (уже в рисунке ребенка обнаруживается характерный способ изображения грустных и веселых лиц: у первых — морщины на лбу, надбровные дуги и уголки рта опущены вниз, у вторых — поднимаются вверх).

Скованность движений во время депрессии может перейти в ступор, больной застывает без движения в одной позе. Реже берет верх беспокойство движений: больной бесцельно кружится на месте, причитает, плачет. Обычно во время тяжелых депрессий глаза сухие, больной не может плакать. Плач часто смывает печаль, после приступа плача у человека «легче на сердце».

Биологические изменения. Снижение жизненной активности отражается на вегетативных функциях: понижается в целом интенсивность обмена веществ, исчезает аппетит (больной может вообще перестать есть), уменьшается выделение слюны (обычной является сухость во рту), уменьшается перистальтика, исчезает сексуальное влечение.

Кожа становится дряблой и сухой. Характерным для этого состояния является нарушение сна. Если при неврозах больной не может заснуть, то во время депрессии просыпается очень рано — в первом — втором часу ночи и остаток её проводит без сна.

Биохимические изменения также могут указывать на ослабление метаболизма. Уровень аминокислот мозга (серотонина, высших аминокислот: адреналина, норадреналина и дофамина) во время депрессии понижается, а при маниях — повышается. Считается, что фармакологические средства (нейролептики и тимолептики), а также электрошок способствуют изменению уровня аминокислот мозга и, таким образом, оказывают влияние на состояние организма и жизненную активность больного.

Наблюдаются нарушения деятельности коры надпочечников. В период депрессии повышается уровень кортизола в плазме и увеличивается содержание 17-гидрокснкортикоида в моче больного. При эндогенных депрессиях соответствующие характеристики выше, чем при реактивных депрессиях» Их значения возрастают по мере усиления депрессии и, по мнению некоторых авторов, они могут служить показателем уровня риска самоубийства.

В связи с дисфункцией надпочечников в период депрессии наблюдаются нарушения кислотно-щелочного баланса вплоть до внутриклеточной задержки ионов натрия. Кривая содержания сахара становится более пологой.

Частота ритма сна электроэнцефалограммы (ЭЭГ) — альфа-ритма незначительно понижена, спорадически проявляется тета-ритм. В случаях raptus melancholicus иногда наблюдаются формы ЭЭГ характерные для эпилептических припадков.