Философия Средних веков

Философия европейского средневековья – это комплекс идей философского характера, сформулированных в период с I-II вв. по, приблизительно, XIV – XV вв.

Главной чертой философии Средних веков является её сильная зависимость от религии. Если античная философия мыслила себя основывающейся на разуме, видела в нем свой источник и последнее основание, то философия европейского средневековья может быть понята только в связи с господствовавшими в то время представлениями о том, что высшая истина может выступать только в форме религии, что она уже заключена в соответствующих текстах (в случае христианства, в Библии) и что содержание религиозного учения есть, в первую очередь, объект веры, а не знания.

Попытки освободить философию от влияния религии, хотя и предпринимались иногда в период средневековья, однако, в целом, не имели заметного успеха. В частности, допущение (приписываемое арабскому философу XII в. Ибн Рушду) – известное как теория «двух истин», – согласно которому философия и религия – это просто разные варианты опыта человеческого сознания, располагающие, соответственно, разными критериями истины (что истинно для одной, может быть ложно для другой) ни в коем случае нельзя считать парадигмальным для средневековой культуры (хотя его фактически и придерживались в рамках номинализма). Образцом решения проблемы соотношения философии и религии в этот период считаются представления Фомы Аквинского (1225 – 1274), согласно которому философия и религия абсолютно различны по методу, но только частично – по предмету. Когда религиозное учение не согласуется с философским выводом, первое следует признать сверхразумным; либо надлежит искать ошибку в обосновании второго.

Высшие, в частности, христианские истины о том, что существует всемогущий и один единственный Бог, который творит мир «из ничего» (т.н. догмат о креационизме), что мир существует временно (до того, пока не наступил страшный суд), что человек – это, с одной стороны, «образ и подобие Бога», но, с другой, – падшее, греховное существо, которому надлежит исправиться, принимались как данность. Эти истины можно лишь разъяснять, но сомневаться в них в принципе недопустимо. Поэтому философия в этот период своего существования фактически не имела ни собственной онтологии, ни теории познания и, по существу, выступала в качестве концептуально-методологического аппарата, с помощью которого было удобно толковать богооткровенные истины. Разработанный в античности философский категориальный аппарат, приемы и методы обоснования, соответствующие «ходы мысли», заимствовались средневековыми теологами в качестве шаблонов, с помощью которых рационализировались те элементы религиозного знания, которые возможно или целесообразно было рационализировать. В частности, по мнению Фомы Аквинского, «теология может взять нечто от философских дисциплин, но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради большей доходчивости преподаваемых ею положений. …Теология не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним, как к подчиненным ей служанкам»[23].

Те теоретические построения, которые были созданы крупнейшими теологами средневековья Августином Блаженным (354 – 430) и Фомой Аквинским, в своей основе имели, соответственно, философские системы Платона и Аристотеля.

Августин, самый известный мыслитель периода патристики[24] обосновал возможность интуитивно-рационального знания о душе и Боге. Душа, по мнению Августина, бессмертна потому, что она способна входить в контакт с умопостигаемым (идеальным, которое, по определению, вневременно), знакомясь, в частности, с абстрактными науками. Из факта доступности душе умопостигаемого Августин делал вывод, что она обладает той же природой, что и умопостигаемое, и, следовательно, она вечна.

Для философии Августин интересен, прежде всего, своими новациями в интерпретации времени и истории. Хотя тема времени и истории его интересовала в рамках религиозного контекста, однако то понимание, которое он им придал, было новым. Новация в интерпретации времени состояла в том, что Августин, во-первых, выявил связь восприятия времени с психическими способностями (память – прошлое; воображение – будущее), а, во-вторых, придумал мысленный эксперимент, показывающий, что время не есть субстанция, а свойство движения. Что касается осмысления истории, то Августин известен как автор линеарно-финитной концепции последней (взамен циклической, которая была характерна для античности).

Творчество Фомы Аквинского, самого яркого мыслителя периода схоластики[25], считается образцовым примером философского обоснования религии. Для целей такого обоснования Фома использовал философскую систему Аристотеля, которую интерпретировал соответствующим образом. В частности, согласно одному из основных догматов христианства, каждый человек представляет собой уникальную личность. Предполагается, что и в будущей, вечной жизни он будет существовать в личностной форме (в том числе, с телом). Философия Аристотеля с её учением о единстве материи и формы и несубстанциональности последней лучше подходит для обоснования такого догмата, чем система Платона, где идеи субстанциональны. Дело в том, что от концепции субстанциональной души-идеи (Платон) вполне естественен переход к выводу о метемпсихозе (переселении душ), тогда как теория о субстанциональном единстве формы и материи (Аристотель) достаточно хорошо описывает человека как целостное и нерасторжимое единство души и тела.

Кроме метафизики Аристотеля в средневековье также оказались востребованы созданная им физика, которая основывалась на представлении о «естественности» покоя и «насильственности» движения, а также космология античного астронома Птолемея (II в. н. э.), так как выводами, которые можно делать из последних, при желании можно иллюстрировать религиозную концепцию бытия и даже «доказывать» бытие Бога (в рамках т.н. «естественной теологии» как системе умозаключений, с необходимостью приводящих разум к выводу о бытие Бога). Например, одно из таких доказательств строилось следующим образом. Для того чтобы какое-либо тело двигалась на него должно воздействовать другое тело. То, в свою очередь, может двигаться, если на него воздействует еще что-то. Это последнее также двигается потому, что на него что-то действует и т.д. В силу того, что подобный ряд причин-движителей не может продолжаться до бесконечности, должна быть первопричина движения. Последняя и есть «Бог».

Наряду с проблематикой «естественной теологии» для схоластической мысли была также актуальна проблема теодицеи (богооправдания), так как она логически следует из догмата о всесилии творящего мир Бога. Проблема теодицеи – это вопрос о том, как же в мире возможно зло, если Бог всемогущ? Наиболее распространенные ответы на него таковы: 1) порядок мира совершенен, но зло включается в него необходимо как его составная часть, например, без тьмы нет света (эстетическая теодицея); 2) зло – результат свободной воли людей, которые сами в этом повинны.

Еще одной, классической, темой средневековой схоластики была проблема «универсалий», которая в значительной мере может быть понята как реактуализация античного спора между Платоном и Аристотелем относительно онтологического статуса понятий. Существовало два основных варианта решения этой проблемы: 1) согласно т.н. «реализму», сторонником которого был, в частности, Фома Аквинский, понятия обладают самостоятельным бытием, существуя, в божественном разуме (как план), в природе (как реализация этого плана), в человеческом уме (как понимание его); 2) согласно т.н. «номинализму», сторонником которого был, например, Уильям Оккам (1285 – 1349), понятия не обладают самостоятельным бытием и о них можно говорить лишь в связи с человеческим разумом.