Экологические аспекты эволюции человека

Образно о связи человека с природой сказал немецкий фило­соф В, Холличер: «Тело человека построено из атомов, число ко­торых достигает порядка 10²⁷. Некоторые из этих атомов, воз­можно, возникли еще в глубине звезд (и очень вероятно, вновь будут сиять в звездах). В сосудах человека циркулируют жидко­сти, подобные водам первичного океана, давшего начало жизни. И ткани, и органы человека, и функции его мозга в своем развитии до и после рождения индивида повторяют путь его освобожде­ния из животного царства, совершают «восхождение» до челове­ка и затем продолжают свое совершенствование. Биологические особенности человека, передаваемые от поколения к поколе­нию, записаны в его генетической программе, представленной молекулой ДНК. Вместе с тем социальные закономерности — материальная культура, духовные ценности — создаются дея­тельностью людей».

Наукой разработаны методы для изучения изменений, про­исходивших в историческом прошлом Земли, в том числе геоло­гические особенности, климат, растительный и животный мир. Методы включают послойное исследование ископаемых, изуче­ние пыльцы растений, позволяющие судить о том, к какому типу климата эти растения приспособлены.

Методы углеродного и других видов датирования позволяют оценить возраст ископаемых остатков растений.

Палеомагнитные исследования позволяют сделать вывод об из­менении полюсов Земли и т.д. Изучение геологического прошлого Земли показывает, что она много раз меняла свой лик. Перемеща­лись и блуждали ее полюса, процессы горообразования приводили к тектоническим смещениям земной коры, континенты «дрейфо­вали», перемещаясь по мантии, а сама планета то нагревалась, то охлаждалась. Охлаждение сопровождалось обширными оледене­ниями. Во время оледенений уровни океанов падали, поскольку вода концентрировалась на суше в виде снега и льда.

Впервые гипотеза о дрейфе континентов была обоснована в 1912 г. А. Вегенером. Эта гипотеза, вначале отрицаемая учеными, нашла затем подтверждение в различных научных фактах. К геологическим фактам, подтверждающим дрейф континентов, относятся рифты — гигантские разломы земной коры. Рифты известны не только на суше, но и в океанских глубинах. Изуче­ние растительности и животного мира подтверждает существо­вание связей между материками. Например, родственные пре­сноводные организмы, для которых соленый Атлантический океан является неодолимой преградой, в настоящее время рас­пространены на территории Африки и Южной Америки, что до­казывает единство этих материков в древности. Находки окаменелостей тропических рептилий в Антарктиде — убедительное свидетельство дрейфа континентов и изменения климата.

Согласно современным научным представлениям, в палеозое (200 млн лет назад) на юге нашей планеты располагался боль­шой участок суши — Пангея. Уже в конце палеозоя этот участок разделился на две части — северную Лавразию и южную Гондвану. В результате дрейфа в течение мезозоя (180 млн лет назад) к концу этой эпохи Лавразия разделилась на Северную Америку и Евразию, а Гондвана распалась на Южную Америку, Африку, Антарктиду, Австралию и Индостан, который тогда был огром­ным островом, дрейфующим в сторону Азии.

Дрейф материков обусловил и своеобразие животного мира на всех континентах. Динозавры, жившие в палеозое, распространи­лись по всему первичному континенту, поэтому их останки нахо­дят во всех регионах мира. Когда началось деление континентов, сменившие рептилий млекопитающие не смогли передвигаться так же свободно, поэтому на каждом континенте появились свои доминирующие формы. Австралия стала обителью примитивных сумчатых, в Южной Америке, некоторое время соединявшейся с Австралией, также сохранилось несколько разновидностей сум­чатых. Здесь возник своеобразный отряд плацентарных, к которо­му относятся муравьеды, броненосцы, ленивцы.

В Африке появились древние слоны, в Америке — древние лошади. Когда через продолжительное время материки опять со­стыковались в результате дрейфа, зоологические отрады и се­мейства распространились и образовали новые формы.

Экологические факторы гоминизации обстоятельно проана­лизированы Р. Фоули (1990). Он показал, что возникновение вида с признаками, расцениваемыми как сугубо человеческие, не было предопределено заранее, а обусловлено адаптацией к ме­няющимся условиям среды.

Гоминиды и люди, подвергаясь действию эволюционных факторов, благодаря приобретенным адаптивным особенностям смогли выжить. Р. Фоули выделяет внешние и внутренние дви­жущие силы человеческой эволюции. К внутренним силам он относит филогенетическое наследие (размеры тела и признаки млекопитающих и приматов), которое в значительной мере оп­ределило ход последующей эволюции гоминид. Оно явилось тем субстратом, на который должен был воздействовать естествен­ный отбор. Внешняя сила эволюции — меняющаяся окружаю­щая среда. Многие качества гоминид, отличающие их от других приматов, находят адаптационные объяснения, например, дву­ногое передвижение, которое повлекло за собой анатомическое изменение стопы с выравниванием большого пальца для совер­шенствования опоры. Изменились соотношения верхних и ниж­них конечностей: у большинства высших и низших обезьян верхние конечности длиннее нижних или имеют такую же длину. Изменилось строение таза, который у гоминид, включая челове­ка, должен выдерживать большую нагрузку. Таз, превратившись в опору для позвоночника, укоротился и приобрел шарообраз­ную форму. Позвоночник стал более массивным, особенно в нижней части, в нем появился S-образный изгиб для оптималь­ного распределения нагрузки. Большое затылочное отверстие черепа переместилось вниз. По данным изучения ископаемых находок, бипедия впервые появилась у афарского австралопите­ка примерно 5 млн лет назад. Изучение бедренной кости «Люси» показало, что локомоция совершенствовалась постепенно. Этот австралопитек, возможно, прибегал к двуногому хождению чаще, чем к какому-либо другому способу передвижения, хотя походка его отличалась от походки современного человека, о чем свиде­тельствуют длина бедренной кости, относительно размеров тела аналогичная шимпанзе, и изогнутые фаланги пальцев рук — признак, характерный для древесных приматов.

Эволюция человека сопровождалась увеличением не только мозга, но и размеров тела. Если самые первые гоминиды были невысокими и весили зачастую менее 30 кг, то позднее некото­рые из них имели крупные размеры и массивное телосложение.

У животных, особенно у млекопитающих, эволюционные из­менения сопровождались увеличением размеров тела (эволюци­онный закон Копа). Это можно наглядно проиллюстрировать на примере эволюции лошади, чьи предки в эоцене были величи­ной с небольшую собаку. Крупные размеры тела дают животным преимущества в плане выживания в условиях межвидовой кон­куренции. С увеличением массы тела связывают и такие особен­ности, как развитие интеллекта, совершенство терморегуляции и метаболизма, увеличение продолжительности жизни.

С появлением Ното erectus размеры тела гоминид начали уве­личиваться быстрее.

Считают, что увеличение размеров тела у гоминид имело зна­чительные экологические и эволюционные последствия. Оно сопровождалось возрастанием абсолютных, но снижением отно­сительных потребностей в пище, т.е. с укрупнением гоминид их зависимость от источников пищи менялась, что способствовало расширению территории, по которой гоминиды перемещались в поисках пищи на протяжении года. Увеличение размеров тела сопровождалось возрастанием мобильности, что сильно влияло на адаптационные способности и сопровождалось увеличением продолжительности жизни.

Первые представители семейства гоминид были органической частью природы и полностью зависели от нее. Биологические за­кономерности играли основную роль в их адаптации к меняю­щимся условиям среды. Климатические изменения сказывались на облике гоминид, усиливали процессы морфологической из­менчивости, способствовали расообразованию. Природные пре­грады (непроходимые леса, бурные реки) на первых этапах разви­тия человека регулировали обмен генами между древними попу­ляциями и усиливали их дивергенцию в условиях изоляции.

Появление человека разумного в огромной степени обуслов­лено климатическими факторами. Смена оледенений и более те­плых межледниковых периодов отражалась на животном и рас­тительном мире. Ледники служили географическими барьерами для первобытных общин, а их исчезновение давало возможность контактировать ранее изолированным группам, что в свою оче­редь приводило к метисации и, следовательно, к гетерозису, бла­гоприятно сказывалось на дальнейшем развитии.

К завершению антропогенеза человек, сохраняя свою биологи­ческую основу, превратился в существо социальное. В его существо­вание и деятельность включаются социальные факторы, постепен­но начинающие играть ведущую роль в развитии общества. Взаимодействие человека и природы менялось в зависимости от производственной деятельности и общественных отношений. Производство начинается с изготовления каменных и костяных орудий труда и проходит определенные этапы. Каждый этап рас­ширял знания человека, вносил нюансы в его взаимоотношения с природой. В историческом аспекте выделяют три периода взаимо­действия природы и общества, различающихся содержанием трудо­вых процессов, а также интенсивностью влияния средовых факто­ров на биологию человека и обратных антропогенных воздействий. Первый период, наиболее длительный, характеризовался сла­бым по интенсивности воздействием человека на природу, охва­тывал многие тысячелетия — от появления первых орудий труда и человека на Земле до классовых общественных формаций с высоким уровнем развития производства. Второй период совпал с интенсификацией производства, на­чиная с появления классовых формаций до эпохи империализма.

Третий период — научно-техническая революция (НТР).

В первый период очень важная для сохранения человека как вида и его дальнейшей эволюции способность к коллективному труду и возникшая на этой основе социальная организация об­щества. Первобытные коллективы, способные к согласованным действиям, быстрому и более эффективному усовершенствова­нию орудий труда, имели больше шансов выжить в самых экс­тремальных условиях. Древний человек, непрерывно совер­шенствуя орудия труда, предметы быта и культуры, пришел к оседлости. Первобытное общество переходило от присвое­ния естественных богатств природы к их воспроизводству пу­тем развития земледелия и животноводства.

В зависимости от природных условий складывались типы культурно-хозяйственной деятельности и темпы их развития. Уже в позднем палеолите сформировались основные хозяй­ственно-культурные регионы:

♦ европейский приледниковый — охотников и рыболовов;

♦ сибирско-китайский — скотоводческий;

♦ африкано-средиземноморский — с ранним развитием оро­шаемого земледелия и скотоводства;

♦ юго-восточноазиатский — с долговременным сохранением собирательства и охоты.

Взаимодействие между хозяйственным коллективом и осво­енной им территорией на разных этапах человеческой истории носит название антропогеоценоза. Сходные условия среды поро­ждают аналогичные виды производственной деятельности. Наи­более важная функциональная связь в антропогеоценозе осуще­ствлялась через труд и пищевые цепи. Своеобразие пищевых цепей определяется не только составом и количеством пищи, но и физико-географическими особенностями среды с локальной недостаточностью или переизбытком жизненно важных элемен­тов. Выделяют два типа антропогеоценозов — потребительский и преобразующий. К первому типу относятся хозяйственные кол­лективы собирателей, охотников, рыболовов, второй связан с земледелием. Для ранних стадий общественного развития большое значе­ние имело богатство занимаемой территории пищевыми ресур­сами. От этого зависел рост населения, его плотность. Поэтому в эпоху палеолита и в бронзовом веке археологи отмечают нерав­номерность общественного развития.

Прогресс в хозяйственном развитии одних регионов и отста­лость других связаны с географическими факторами, получающи­ми на определенной исторической стадии наибольшее значение. Например, климат Австралии был своеобразным препятствием для развития земледелия: в засушливых местностях аборигены вели кочевой образ жизни, в увлажненных районах растительной и жи­вотной пищи было достаточно. В древней Австралии не было ко­пытных животных и не существовало скотоводства как промежу­точной стадии между охотой и плужным земледелием.

В науке преобладало мнение, что на первом этапе взаимодей­ствие человека и природы было гармоничным, а негативные влияния на среду стали проявляться, когда техника достигла вы­соких ступеней развития и начала быстро расти численность на­селения. Однако история человечества свидетельствует о другом.

Стихийная деятельность человека уже в эпоху неолита при­водила к изменениям природы довольно крупного масштаба.

Иногда ставилось под угрозу дальнейшее существование челове­ческого общества. В первобытную эпоху нарушения экосистемы происходили за счет уничтожения охотниками целых видов жи­вотных. Например, в период последнего оледенения в Евразии исчезли многие крупные животные, населявшие умеренные ши­роты Северного полушария, — мамонт, шерстистый носорог, степная форма зубра, гигантский олень. Расчет по специальной формуле показывает, что количество мамонтов на протяжении тысячелетий от начала охотничьей деятельности человека меня­лось мало. Но в верхнем палеолите, когда численность охот­ничьих коллективов значительно возросла, количество этих жи­вотных стало быстро уменьшаться, и они полностью исчезли (Будыко, 1977).

От присвоения естественных богатств природы первобытное общество переходило к их воспроизводству путем развития зем­леделия и животноводства.

В южных районах с плодородными землями истощение при­родных ресурсов привело к трансформации собирательства и зем­леделия.

Второй этап взаимодействия природы и человека был менее продолжительным. Связанный с появлением классовых форма­ций, он длился вплоть до эпохи империализма.

Для него характерны:

дальнейший рост производства и коренные изменения во взаимодействии человеческого общества с природой. Развитие орудий труда достигло в конце родоплеменного строя такого уровня, при котором труд стал более производительным и его результаты превышали минимальные потребности людей. Нако­пление продуктов труда стимулировало рост качества жизни, увеличение населения. В дальнейшем возросший уровень произ­водительных сил и новые классовые формы производственных отношений, возникновение частной собственности на средства производства ослабили зависимость человека от природы, по­степенно нарушились их генетические и структурные связи. От полного слияния с природой и ощущения себя ее частицей чело­век перешел к отрыву и противопоставлению ей. Появился идеа­листический тезис: человек — царь природы (Платон).

На третьем этапе, связанном с научно-технической револю­цией, степень воздействия человека на природу достигла грандиозных размеров. Ко всем описанным способам использования экосистем прибавилась отрицательная форма воздействия на природу в глобальных масштабах — загрязнение окружающей среды. Развитие атомной энергетики, синтез новых химических веществ, внедрение их в производство и быт создают новую сре­ду — техносферу, к которой человечество вынуждено адаптиро­ваться разными способами. Антропогенные изменения сильно воздействуют прежде всего на жизнедеятельность самого челове­ка. Накопление в биосфере мутагенных веществ меняет его на­следственность. У современных поколений людей около 50 % болезней вызвано нарушением наследственного аппарата. Опи­сано свыше 2 тыс. заболеваний человека, связанных с наруше­нием генов, около 6 % рождающихся детей подвержены наслед­ственной патологии. При неблагоприятных условиях в общем генофонде человечества постоянно увеличивается объем изме­ненных по сравнению с нормой генов, или генетического груза.

В естественных условиях мутации тоже происходят. Разные гены изменяются с разной частотой, но у всех организмов веро­ятность трансформации любого гена составляет 10^ю на клеточ­ное поколение. Из изменившихся на их основе наследственных свойств естественный отбор формирует дальнейшую конститу­цию вида. Большинство естественных мутаций вредны как для организма, так и для вида в целом, и их носители погибают на той или иной стадии индивидуального развития, если функция органа или системы органов, регулируемых данными генами, в значительной степени нарушена. Мутировавшие гены элими­нируют, т.е. выводятся из популяций. Если нарушение гена не влияет на жизненные функции организма, то измененные гены могут существовать и накапливаться в популяции. Полезные му­тации и появившиеся в их результате гены закрепляются и рас­пространяются в популяции благодаря тому, что их носители проходят все этапы естественного отбора и оставляют потомство.

Так как естественный отбор составляет основу эволюции, в антропологической науке с 1960-х гг. обсуждаются два вопро­са: прекратилась ли эволюция человека? каково биологическое будущее человечества?

Некоторые анатомические факты (уменьшение количества нижних ребер, исчезновение некоторых позвонков, брахикефализация, редукция зубов) дали основание для предположения о том, что эволюционные процессы у современного человека не прекратились и могут проявиться в будущем в уменьшении его роста и значительном увеличении размеров головы. Хотя явле­ния акселерации, отмечаемые повсеместно, противоречат пре­дыдущему мнению, некоторые ученые склонны рассматривать их как эволюционные. Однако большинство ученых придержи­ваются мнения, что процессы видовой эволюции человека пре­кратились с появлением на Земле Ното sapiens. Редукция зубов, брахикефализация, акселерация не относятся к эволюционным преобразованиям, так как их изменчивость возникает под воз­действием временных факторов и не имеет направленного ха­рактера. В основе эволюции лежат наследственность, изменчи­вость и отбор. В человеческом обществе отбор, ослабленный социальными формами защиты (одежда, жилье, медицинская помощь), потерял свою формообразующую роль.

Предметом обсуждения не только в антропологии, но и в дру­гих науках является проблема «человек и биосфера». В 1926 г. В.И. Вернадский первым предположил, что биосфера Земли представляет собой единую динамичную, постоянно преобра­зуемую систему. Преобразования в ней сказываются на всей системе в целом. Все изобретения человечества — от примитив­ного каменного топора до космической ракеты и компьютера — плоды умственного труда, обеспечившего гигантский рост воз­можностей человека, сделавшего его, по выражению В.И. Вер­надского, «мощной геологической силой». Сейчас это ощущается особенно остро, ибо в результате Негативных преобразований окружающей среды находится под угрозой само существование человечества.

При взгляде в будущее вызывают опасение нехватка ресурсов и возможный экологический кризис вплоть до полного загряз­нения среды отходами производства. Ученые разных стран ищут оптимальное решение экологических проблем. Предполагалось в будущем вынести все виды производства, вредно действующие на биосферу, за пределы планеты. Земля же останется местом отдыха и творческого труда для большинства людей. Подчерки­вая важность освоения космического пространства в век науч­но-технической революции, П.Л. Капица высказал мысль, что вынесение в космос производства, вредного для биосферы Зем­ли, может не только не решить экологическую проблему, но и создать ее в космосе. В настоящее время складывается новая отрасль научного познания — космическая экология.

Проблема «человек и биосфера» стала глобальной. Новый ас­пект взаимодействия человека и природы обусловливает необходи­мость прогнозировать мировое развитие, осуществлять глобальное моделирование процесса производства и мирового хозяйства. Глобальное моделирование — это не только многосторонние международные соглашения о пользовании ресурсами биосферы, но и организация международной системы наблюдения за со­стоянием географической среды, регистрирующей в ней все су­щественные изменения, связанные с антропогенными воздейст­виями. К такого рода мероприятиям относится составление программ в рамках ЮНЕСКО.

Спорные вопросы антропосоциогенеза

В настоящее время разногласия в области антропогенеза ка­саются как общетеоретических, так и частных проблем. Проти­воречивые мнения специалистов концентрируются прежде всего вокруг проблемы грани между человеком и животным.

Советский антрополог В.П. Якимов (1964) подчеркивал, что проблема «грани» имеет три аспекта: философский, морфологи­ческий и систематический (к какому роду, виду и семейству от­нести ту или иную находку).

В конце XVIII в. Б. Франклин высказал мысль, что человеком может называться «животное, делающее орудия». Для своего времени это была прогрессивная идея, но она не отражала глав­ной качественной человеческой сущности. В данном определе­нии не раскрывалась социальная, а следовательно, и духовная сторона человеческого общества.

Рассматривая человека как высшую ступень развития живот­ного мира Земли и продукт общественно-исторической деятель­ности, классики марксизма выделили труд в качестве основного фактора становления и главнейшей движущей силы развития человеческого общества. На этом основании, исходя из высказываний Ф. Энгельса о том, что изготовление орудий является источником развития трудовой деятельности, в философской науке установилось мнение, что рубежом между животными и формирующимися людьми была орудийная деятельность. По­этому любого ископаемого примата относили к семейству гоминид, если вместе с его костными останками находили какие-ли­бо орудия. Такой подход несостоятелен, во-первых, потому, что орудия могли быть изготовлены другими существами, и, во-вто­рых, трактовки понятия «орудие» и «орудия труда» были в то время недостаточно точно определены.

Советские исследователи антропогенеза В.П. Якимов (1964), Г.Ф. Хрустов (1960-1976), СВ. Смирнов (1983) и др., проанали­зировав орудийную и трудовую деятельность на ранних этапах становления человека, пришли к выводу, что истинными ору­диями могут считаться только те предметы, которые были сдела­ны не органами тела (зубы, пальцы у приматов, клюв и пальцы ног у птиц и т.д.), а с помощью предметов-посредников. Исходя из этого не все искусственно изготовленные орудия могут трак­товаться как «орудия труда». По мнению В.П. Якимова, орудием труда может называться только то, которое служит для изготов­ления других орудий. СВ. Смирнов считает, что трудовая дея­тельность требует орудий двух типов: орудий для потребления и орудий для изготовления других орудий. По его мнению, тру­довая деятельность начинается только с появлением архантропов (Ното trectus).

Начало трудовой деятельности (очень примитивной) стиму­лировало процесс развития абстрактного мышления и зарожде­ние элементов членораздельной речи. Приспособление к тру­ду — основной фактор изменчивости физического типа семейст­ва гоминид. Морфологический аспект грани между человеком и животным характеризуется появлением черт приспособления к трудовой деятельности.

Одно время предполагали, что надежным критерием, грани­цей в данном споре является объем и строение мозга. Но в даль­нейшем, особенно после находок Л. Лики хабилиса и других олдувайских гоминид, стало понятно, что мозговой рубикон не может быть четким критерием. Мозг современного человека подвержен значительным индивидуальным вариациям. Это, очевидно, касается и мозга наших отдаленных предков. Нужно учи­тывать также качественные характеристики мозга, в частности степень развития филогенетически более прогрессивных корко­вых центров.

Многие ученые считают, что первичным этапом эволюции было формирование всех особенностей костей и туловища, связанных с прямохождением (изменение структуры таза, ко­нечностей, характерный изгиб позвоночника). При переходе от австралопитеков к древнейшим и древним людям масса мозга быстро нарастала. На этапе перехода от неандертальской ста­дии к человеку разумному шел процесс уменьшения лицевых костей черепа.

Дискутируется также вопрос об исходной предковой форме человека: наши непосредственные предки были древесными формами или наземными? Ч. Дарвин считал, что обезьяньи предки человека жили на деревьях. Его мнение долгое время ни­кем не оспаривалось. В 1913 г. французский исследователь М. Буль предположил, что предками человека являлись четверо­ногие животные, сходные скорее с мартышкообразными, чем с человекообразными обезьянами. Сходство современных людей с антропоморфными он объяснял не родственными связями, а параллелизмом в их развитии. Предположение базировалось и на тех фактах, что среди приматов многие виды — наземные живот­ные. Отряд приматов в настоящее время включает 101 вид, из которых 23,8 % ведут наземный образ жизни.

Большое значение для аргументации гипотезы наземной жизни предков человека имело открытие и описание скелета па­леоантропа из грота Киик-Коба в Крыму, сделанное В.Г. Бонч-Осмоловским в 1941 г. При сопоставлении кисти палеоантропа по 256 признакам системы современного человека и понгид ока­залось, что она больше отличается от кисти человекообразных обезьян, чем кисть современного человека: более широкая и толстая в основании, она клинообразно утончалась к относи­тельно плоским концам пальцев. Мощная мускулатура давала ей колоссальную силу захвата и удара, но плоский пястно-запястный сустав большого пальца ограничивал его подвижность. Гоминид мог сгребать предмет всей кистью, удерживая его, как клещами. Отличное от человека строение кисти служит доказательством того, что предки человека никогда не были приспо­соблены к лазанью по деревьям.

Рука — один из органов, в которых явления ароморфоза про­являются особенно наглядно. Так, конфигурация костей кисти австралопитеков мало отличается от человеческой, вместе с тем по длине они уступают средним показателям длины одноимен­ных костей современного человека. Однако проксимальные фа­ланги пальцев кисти ископаемых приматов имеют много прими­тивных черт. Наличие седловидного сустава первого пальца и расширение его ногтевой фаланги свидетельствуют о приспо­собленности к орудийной деятельности.

Одним из доказательств жизни далеких предков человека на деревьях является наличие кожных гребешков на пальцах, ладо­нях и стопах человека. М.М. Волоцкой показал, что у животных, не приспособленных к жизни на деревьях, гребешковые узоры отсутствуют.

Разногласия существуют и в вопросе о происхождении чело­века современного вида. Большинство зарубежных исследователей отрицают неандертальскую стадию в эволюции человека разум­ного, считая, что он развивался независимо от неандертальцев, представляющих якобы боковую ветвь эволюции. По их мне­нию, эта изолированная группа вымерла в эпоху последнего оле­денения и не имела отношения к возникновению человека со­временного вида.

Концепция неандертальской фазы в эволюции человека была сформулирована в 1927 г. американским антропологом А. Грдличкой. Аргументом в пользу данной теории служило то, что находки неандертальцев, как правило, располагались в слоях более ранних, чем костные остатки людей современного типа.

Новые находки костных останков неандертальцев подверга­лись научному пересмотру, новейшими методами определялась их древность. Было отмечено, что по физическому типу неан­дертальцы неоднородны. Среди этого вида гоминид встречаются индивидуумы, более близкие к современному человеку, но с не­которыми примитивными чертами строения, т.е. выраженными признаками специализации. Так, по скелетным остаткам из Ля-Шапель-о-Сен (Франция), по фрагментам черепов из Ля-Нол-лет, Спи (Бельгия) и некоторым другим было установлено, что большая емкость мозговой коробки у отдельных неандертальцев сопровождалась низким ростом и тавродонтизмом (своеобраз­ным строением корней и наличием большой полости коренных зубов), а также большими многоугольными костями запястья. Древность этих находок, по данным самых точных методов, не превышала 40—50 тыс. лет.

Сочетание примитивных черт облика неандертальцев и вы­сокоразвитой культуры способствовало возникновению в науке мнения о том, что человек современного вида появился намного раньше того времени, которое показывают его ископаемые на­ходки. Он якобы существовал в центральных районах Азии вме­сте с австралопитековыми обезьянами в начале плейстоцена (200 тыс. лет назад), а в начале вюрмского оледенения расселился по Западной Европе, откуда вытеснил и истребил неандерталь­цев. Эта теория получила название «пресапиенса», а наиболее последовательными защитниками ее были западногерманский антрополог Г. Хеберер, французский ученый Л. Валлуа и венгер­ский исследователь А. Тома.

Обобщение новейших находок показало, что неандерталоидные формы человека как в Европе, так и в Африке, Передней, Средней и Восточной Азии, а также в Индонезии предшествуют человеку современного вида. По геологическому возрасту неан­дертальцы разделяются на более ранних, абсолютный возраст которых достигает 100—150 тыс. лет (находки из Эрингсдорфа и Штейнгейма в Германии, Саккопасторе в Италии, Сванскомба в Великобритании и др.), и более поздних (находки в Ля-Ша-пель-о-Сен, Ля-Феррасси, Спи и др.), живших около 30—35 тыс. лет назад. В морфологическом типе ранних неандертальцев со­четались прогрессивные признаки, характерные для человека современного типа, и классические неандертальские черты. Культура их была примитивнее солютрейской культуры (солютре — период позднего палеолита, характеризующийся появлени­ем разнообразных типов костяных орудий человека разумного). Следовательно, в данном случае имела место культурная преем­ственность между палеоантропами и Ното sapiens. В антрополо­гическом облике более поздних неандертальцев при их высоко­развитой культуре, как правило, проявлялись черты более или менее выраженной специализации. Эти особенности поздних неандертальцев типа Ля-Ноллет, Спи и др. наводили на мысль о боковой ветви эволюции. В дальнейшем появилось много фак­тов, свидетельствовавших в пользу неандертальской фазы.

Морфологические особенности остатков палеоантропов в Пе­редней Азии (стоянки горы Кармел, Схул, Табун и др.) свиде­тельствуют в пользу трансформации их в неоантропов. Открытие скелетных остатков ребенка-неандертальца в пещере Тешик-Таш в Узбекистане также опровергало миф о теории «пресапиенса». Ведь, согласно этой теории, на территории Азии в то время должны были обитать лишь люди современного вида. По мере развертывания процесса антропогенеза все больший удельный вес в эволюции человека стала занимать не столько биологическая, сколько социальная адаптация. Племена, имев­шие более совершенные орудия и организацию, выживали в са­мых неблагоприятных условиях среды. Взаимодействие между группами, стоящими на разных ступенях эволюционного разви­тия, приобретало различные формы — от биологического сме­шивания до взаимоуничтожения.

Противоречивые мнения концентрировались вокруг ранних этапов социогенеза. Социогенез — это развитие общественных отношений, тесно связанное с начальными этапами трудовой деятельности, формирование абстрактного мышления и речи. Первые этапы социогенеза, особенно переходный период, когда животный способ жизнедеятельности был уже преодолен, а со­циальные институты еще полностью не сформировались, явля­ются самыми трудными для реконструкции.

Полемику между учеными вызывали вопросы, связанные с формированием человеческих рас, определением прародины человечества и экологическим окружением предковых форм че­ловека.

Теория происхождения современных людей в одном месте по­лучила название моноцентризма, противоположная точка зре­ния — полицентризма. Но признание видового единства человече­ства не требует обязательной поддержки моноцентризма. Разные ученые считают возможным происхождение современных расо­вых типов человечества как от различных типов палеоантропов, так и от разных архантропов. Аргументами в этих спорах служат обычно костные остатки древнего человека и его предшественников.

С IX в. моноцентризм был господствующей концепцией при освещении вопросов происхождения человека и его рас. В 1939 г. Ф. Вейденрейх на основании анализа ископаемых находок пред­ложил полицентрическую концепцию происхождения рас и вы­делил четыре очага их формирования. Согласно его теории, в Юго-Западной Азии от палестинских палеоантропов типа Схул возникли европеоиды. В Восточной Азии синантроп послужил исходной ветвью для формирования монголоидной и американоидной рас. В Юго-Восточной Азии линия эволюции шла от питекантропа через нгандонгского палеоантропа к вадьякскому человеку и далее к австралоидной расе. В южных районах Афри­канского континента складывались негроидные черты, следы которых присутствуют уже у родезийских палеоантропов. В даль­нейшем Ф. Вейденрейх постоянно возвращался к своей концеп­ции, насыщая ее новыми фактами (\УеМепге1сп, 1943, 1947). Полицентрическую концепцию поддерживали и развивали Г.Ф. Дебец, В.П. Алексеев и другие археологи.

Споры о месте прародины человека ведутся со времени появ­ления эволюционной теории. В противовес предположению Ч. Дарвина об африканской прародине человека в 1920-х годах американскими учеными Баррелом и Осборном была высказана мысль о зарождении человечества в Цетральной Азии на основа­нии многочисленных находок синантропов и других архантро­пов на этой территории. Большинство исследователей заняли позицию сторонников азиатской прародины человечества. Затем последовали многочисленные палеоантропологические находки в Африке (знаменитые открытия Л. и М. Лики в Олдувайском ущелье в 1960-х гг.), и мысли ученых опять сконцентрировались вокруг африканской прародины. В настоящее время не вызывает сомнения лишь то, что Америка, Австралия и Океания не явля­лись прародиной человечества, так как здесь не обнаружено не только переходных к человеку форм, но даже и ископаемых форм высших обезьян. Эти континенты были заселены сравни­тельно поздно человеком современного вида.

Не утвердилось единого мнения и об экологическом окруже­нии предковых форм человека.

После находок в Юго-Восточной Африке высказано мнение, что начальные этапы антропогенеза связаны с экологической нишей тропиков. Это мнение не вступает в противоречия с фак­тами. Гоминиды, как известно, относятся к приматам, а этот от­ряд млекопитающих появился и до сих пор обитает в тропиче­ском поясе. Утверждение о том, что гоминиды появились в тро­пической среде, базируется на трех независимых источниках: географическом распространении современных приматов, рас­пространенности ископаемых приматов (исключая человека) и изменении распространения ископаемых гоминид в процессе эволюции.

Все биотипы тропических сред характеризуются практически постоянной температурой воздуха и количеством осадков как основного фактора разнообразия, а также равностью долготы дня и продолжительности ночи на протяжении года, что вырабо­тало определенную суточную организацию активности гоминид.

Советский палеограф Д.В. Панфилов считает, что человек за­селил саванны после овладения огнем. По его мнению, станов­ление человека происходило на побережьях теплых морей и океа­нов, в так называемых литоралях. На мелководьях литорали у предков гоминид при сборе пищи выработалась прямая поход­ка, исчез волосяной покров на теле, сформировалась сводчатая стопа и выступающий нос с направленными вниз ноздрями, что препя<