Политическая культура и гражданственность деятелей Русской Православной Церкви в военный период как предмет патриотического воспитания казачьей молодежи

В контексте обсуждаемой проблематики считаем целесообразнымосвещение одной из важнейших тем церковно-государственных отношений в эпоху советского времени, а именно переломного момента во взаимоотношениях Церкви и советского правительства, наступившего
70 лет назад в разгар Великой Отечественной войны. Церковь, возглавляемая духовными лидерами, как и в прежние драматические периоды отечественной истории, продемонстрировала государству и всему миру подлинный патриотизм, верность своему народу и высокие образцы политической культуры. Начиная с первых дней 1943 года, наметились позитивные перемены в отношениях Русской Православной Церкви и правительства, усилившие консолидацию общества. Данная тема может быть представлена в качестве предмета духовно-нравственного и патриотического воспитания юношества.

В репрессивный период гонений на Церковь, предшествовавший началу Великой Отечественной войны, государство, наряду с материальными, несло колоссальные морально-нравственные потери: происходила не только физическая расправа и уголов­ное преследование подвижников благочестия и духовенства, но и уничтоже­ние сокровищницы отечественной культуры – изделий церковного искус­ства, иконописи, архитектуры, религиозной литературы, что способствовало снижению общего духовно-культурного уровня населения. К 1939 году епископат Русской Православной Церкви составили всего четве­ро представителей: митрополит Московский Сергий (Страгородский), митрополит
Ленин­градский Алексий (Симанский), архиепископ Петергофский Николай (Яру­шевич), управляющий Новгородской и Псковской епархиями и архиепископ Дмитровский Сергий (Воскресенский). Центрами православной жизни и культуры оставались оказавшиеся после 1917 года за рубежом Валаамский, Пюх­тицкий монастыри и Почаевская Лавра.

В годы Великой Отечественной войны Церковь, как и всегда, в кризисные периоды отечественной истории, находилась в авангарде народно-освободительной борьбы и от лица своих архипастырей взывала к патриотическим чувствам власти и на­селение страны. Знаменателен тот факт, что уже 22 июня 1941 года, в первый же день произошедшей катастрофы, когда Русская Православная Церковь праздновала день Всех святых на земле Российской просиявших, Патриарший Ме­стоблюститель митрополит
Сергий (Страгородский) обратился с пастырским воззванием к народу.
В своем послании, разосланном по всем приходам вопреки существующим законам, разрешавшим церковную деятельность только в пределах церковных стен, архипастырь писал: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа… Вместе с ним она переживала как его испытания, так и его успехи. Не оставит она своего народа и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий народный подвиг» [2]. Мобилизующее и вдохновляющее влияние на советских людей оказали напоминания Владыки о знаменитых героях в русской истории и их славных победах, а также его философско-политическое высказывание о том, что «прогрессивное человечество объявило Гитлеру священную войну за христианскую цивилизацию, за свободу совести и религии».

С самого начала Великой Отечественной войны митрополит Сергий яс­но сознавал, что Русская Православная Церковь должна быть вместе с народом, благо­словляя мужественных, поддерживая растерянных и упавших духом. Именно эта тональность прозвучала в составленном им послании Церкви «К пасты­рям и пасомым». Владыка проявил самое активное участие в па­триотической деятельности Церкви, сумев фактически сохранить церковное единство в Советском Союзе, восстановить
и оптимизировать церковное управление. Социальная деятельность митрополита Сергия в годы войны ознаменовалась патриотической инициативой, включающей сбор денежных средств в Фонд обороны, на
ко­торые была сформирована танковая колонна имени Дмитрия Донского и были собраны значительные суммы на создание самолетов, на содержание
раненых, детей-сирот и многие другие благотворительные нужды.
Серьезные позитивные перемены в отношении правительства к Церкви произошли в 1943 году благодаря мудрым политическим действиям мит­рополита Сергия (Страгородского). Он предпринял важный шаг на пути к фактической легализации Церкви, используя для этого нелегальные церков­ные сборы на оборону страны [12, c.187]. Так, 5 января 1943 года им была послана телеграмма Сталину с просьбой о разрешении открытия Церковного банковского сче­та, на который бы вносились все деньги, пожертвованные православными гражданами всех приходов на оборону. Сталин от лица Красной Ар­мии поблагодарил Русскую Православную Церковь за труды и дал свое пись­менное согласие, благодаря чему она стала де-факто юридическим лицом. Стара­ниями церковных иерархов, вере и патриотизму народа, к 15 января 1943 года только в одном Ленинграде, осажденном и голодающем, православные верую­щие пожертвовали в Церковный фонд для защиты Родины 3 182 143 рубля; кроме того было пожертвовано еще полмиллиона рублей на создание и вооружение танковой колонны имени Дмитрия Донского. К октябрю 1944 года церковные пожертвования в этот фонд достигли 150 миллионов рублей [10, с. 3].

Итак, уже первые дни 1943 года были ознаменованы существенными преобразовательными тенденциями в отношении советского правительства
к Русской Православной Церкви, чье положение стало постепенно улучшаться. В пользу данного тезиса свидетельствует и такой факт: выдающийся хирург, доктор медицинских наук, профессор, епископ
Лука (Войно – Ясенецкий), который находился в это время под арестом и одновременно работал главным хирургом в военном госпитале в Красноярске, был вызван первым секретарем обкома партии, который сообщил ему о предстоящем потеплении в отношениях государства и Церкви и возможном скором возобновлении епископского служения Владыки Луки. Эта информация оказалась верной: уже в марте 1943 года епископ Лука (Войно-Ясенецкий) написал своему сыну, что в одном из пригородов Красноярска впервые с конца 30-х годов была открыта церковь и что после шестнадцатилетнего перерыва, вызванного арестом и ссылкой, он снова совершает литургию [11, с. 339-341]. Главные позитивные перемены в отношениях Церкви и государства произошли после 4 сентября 1943 года, когда состоялась историческая встреча и беседа Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), на которой присутствовали Г.Г. Карпов и В.М. Молотов.
В этой связи следует напомнить, что Г.Г. Карпов (1898-1967) – генерал-майор КГБ СССР, являлся председателем Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР с сентября 1943 по март 1960 года.
На этой встрече Сталин высоко отозвался о патриотической деятельности Право­славной Церкви и проявил интерес к ее нуждам. Митрополит Сергий выделил главную проблему – необходимость выбора Патриарха, который не избирался уже около 18 лет. Сталин безоговорочно поддержал предложение о проведении Поместного собора и, более того, предложил для этого мероприятия организационную и финансовую помощь правительства.

Исторические факты свидетельствуют о кардинальных изменениях в политической культуре высшего руководства советского государства по отношению к Церкви: Главнокомандующим незамедлительно было дано поручение Г.Г. Карпову оказать помощь в сборе епископов, для чего следовало привлечь авиацию и другой транспорт. Документально засвидетельствовано, что вся необходимая работа в указанном направлении активно выполнялась, и открытие Собора могло осуществиться уже в кратчайшие сроки. Для восстановления церковной жизни данное событие оказалось судьбоносным и весьма конструктивным: открытие Поместного собора было назначено на 8 сентября. Патриарший местоблю­ститель Сергий добился положительного решения вопроса о подготовке кад­ров священнослужителей, поднял вопрос об издании ежемесячного церковно­го журнала, открытии новых приходов. Позитивный результат принесло обсуждение острой темы освобождения архиереев и духовен­ства из ссылок, лагерей и тюрем, а также о предоставлении возможности священнослужения и свободно­го передвижения по стране клирикам, отбывшим наказания в местах лишения свободы [13, с. 188-189]. Собором епископов Русской Православной Церкви Патриарший Ме­стоблюститель митрополит Сергий 8 сентября 1943 года был избран Патри­архом Московским и всея Руси.
В первом докладе Патриарха Сергия собору 8 сентября 1943 года прозвучали слова: «Нам не пришлось долго раздумывать о том, какую позицию занять во время войны… фашисты напали на нашу страну, разоряли ее, увозили наших соотечественников на принудительные работы… Простое чувство приличия не позволило нам занять какую – либо другую позицию» [3, с.7-8]. Данное высказывание отражало идею о том, что Церковь, хоть и отделена от государства и имеет моральное право выбирать собственные приоритеты, но в момент особой опасности для страны ее нравственный и духовный долг – быть в едином строю освободительной борьбы с врагами Отечества. По случаю 26-й годовщины Октябрьской революции, 7 ноября 1943 года, Патриарх Сергий отслужил торжественную литургию. В особых молитвах говорилось о взятии Киева, возносились благодарения и поминались погибшие на войне; была вознесена молитва о «богохранимой стране нашей и ее правительстве, возглавляемом Богом дарованным вождем» и провозглашено многолетие [4, с. 13-15].

Уже в качестве Первоиерарха Сергий (Страгородский) усилил
кон­солидацию Церкви, восстановил молитвенно-каноническое общение между Русской Православной Церковью и Православной Церковью древней Грузии, а также укрепил традиционные связи с Церквами Православного Востока. С 1943 года стали очевидны прогрессивные изменения в социокультурной деятельности Церкви: возобновилось издание «Журнала Московской Патриархии», ак­тивизировалось духовное просвещение, стали постепенно восстанавливаться храмы и открываться монастыри. Эти созидательные процессы отражали од­ну из главных идей ученого-богослова Патриарха Сергия о том, что «обще­ние с Богом — необходимость для человека, иначе он мертв для духовной жизни. Вне этого общения человек не только вне своего призвания, не только грешен, но и прямо нравственно мертв. В силу этого нормальный человек жа­ждет Богообщения как своей заветной цели» [7, с. 306].

Характеризуя общую направленность журналов Московской Патриархии военного периода, следует акцентировать внимание на их патриотической тематике как центральной в содержании этих изданий. В них опубликовано много статей, в которых раскрывается именно патриотическая традиция и консолидирующая роль Русской Православной Церкви на протяжении всей отечественной истории. В многочисленных сообщениях военных лет повествуется о том, как церковные приходы осуществляют помощь раненым и инвалидам войны, как прихожане безвозмездно работают санитарами, добровольно проводят дежурство в больницах. Есть информация о том, что осуществлялась и культурная программа для поддержки морального духа пострадавших воинов: посещали больницы даже церковные хоры, которые исполняли произведения не только духовного содержания, но и программы из советских песен [5].

Выдающуюся духовно – патриотическую, нравственно – воспитательную, пастырскую и социально – культурную роль в описываемый период сыграл архиепископ Ленинградский Алексий (Симанский), которому правительством было разрешено остаться в осажден­ном Ленинграде для поддержания морального духа населения. Еще летом 1941 года в своих проповедях Владыка Алексий призывал пра­вославных верующих жертвовать все возможное для спасения Родины.С первых дней войны он, как и митрополит Сергий, начал осуществлять церковные сборы денежных средств на оборону страны. В своих патриотических воззваниях Владыка не раз прибегал к историче­ским параллелям, которые оказывали мобилизующее психологическое воз­действие на паству. Так, в своей пасхальной проповеди 9 апреля 1942 года он указал на то, что именно в этот день семьсот лет назад благоверный князь Александр Невский одержал победу над тевтонскими рыцарями на льду Чуд­ского озера и спас Новгород, то есть северо-запад России от немецкого наше­ствия [1].

Символи­ческими фактами биографии Владыки Алексия могут служить военно-патриотические аспекты его пастырского и социокультурного служения еще в ранней молодости: во время учебы на юридическом факультете военной тематике был посвящен его диплом, кото­рый он выполнял под руководством известного русского религиозного философа, князя С.Н. Трубецкого, Во время Первой мировой войны он был архиепископом Новгородским; в период Великой Отечественной войны Владыка провел в осажденном Ленинграде все девятьсот дней блокады. Уже 26 июля 1941 года митрополит Алексий обратился к верующим с посланием «Церковь зовет к защите Родины», а 10 августа произнес пламенное патриотическое Слово на эту же тему. «Мы верим, — говорил он, — что и теперь великий предстатель за землю Русскую преподобный Сергий Радонежский простирает свою помощь и благословение русским воинам. И эта вера дает нам неиссякаемые силы для упорной и неустанной борьбы...» [8, с. 345].

Архипастырский подвиг самого митрополита Алексия, разделившего со своей паствой все тяготы блокадного периода, стал образцом высоты христианского духа, самообладания и непоколебимой веры. Весь период блокады Ленинграда Владыка совершал Литургию, поддерживал прихожан, каждый вечер служил молебен святителю Николаю Чудотворцу.
Оставшись один в храме, в котором он жил, митрополит обходил
Николо-Богоявленский собор с иконой святого и молитвами о сохранении храма и города от вражеского разрушения [9, с. 346]. Говоря о социальном служении Владыки и силе его общественной па­стырской проповеди, следует отметить тот факт, что в подчиненных ему хра­мах и во время блокады, и после ее ликвидации, не прекращался сбор средств на оборону, на помощь раненым и сиротам: в 1941–1944 годах благодаря при­зывам и патриотическим обращениям архипастыря было собрано более три­надцати миллионов рублей. За организацию благотворительной патриотиче­ской деятельности в храмах города в период блокады митрополит Алексий с группой духовенства был удостоен государственной награды — медали
«За оборону Ленинграда».