Современная международная безопасность с позиций реалистической и либерально-деалистической парадигм

Сторонники реалистической парадигмы, по-прежнему господствующей в науке о международных отношениях, исходят из того, что система международных отношений основывается на межгосударственных отношениях. Они отрицают ослабление роли государства в современном мире и считают, что в международных отношениях, развивающихся анархически, применение силы или угроза применения силы остаются основными аргументами. С позиций реализма основой причиной современных конфликтов остаются ресурсы и власть. Любое государство, вступая в отношения с другими государствами, стремится к защите своей национальной безопасности и реализации собственных национальных интересов на международной арене.

Неудивительно, что в 1946–1991 гг. реалистическая парадигма преобладала в понимании проблем безопасности и лежала в основе концепций и действовавших структур безопасности в условиях противоборства между Востоком и Западом. Это проявлялось не только в постоянном наращивании и качественном совершенствовании военной силы, но и в особом внимании к стратегии ядерного сдерживания. Гонка вооружений породила неразрешимую дилемму безопасности — своего рода порочный круг, когда военные приготовления одной стороны воспринимаются другой стороной как наступательные, побуждая ее принимать ответные меры для ликвидации своего отставания, что, в свою очередь, вызывает аналогичную реакцию первой стороны. Международные отношения становятся похожими на игру с «нулевой суммой», в которой выигрыш одной стороны означал прямо пропорциональный проигрыш другой.

Неореалисты, слегка потеснившие предшественников, были вынуждены признать существование международных институтов, а также вырабатываемых ими норм и правил поведения, смягчающих последствия столкновения государственных интересов. Они утверждают, что национальные интересы и национальная безопасность самым непосредственным образом связаны со структурой международной системы. Однако главным средством достижения и защиты национальной безопасности и реалисты, и неореалисты признают силу (прежде всего в ее военно-политическом измерении), а главным инструментом, гарантирующим международную безопасность, — баланс сил. Другая особенность «реалистического» отношения к безопасности заключается в том, что она ассоциируется с отсутствием угроз для выживания и недооценивает фактор жизнеспособности (стабильности) системы, способный нейтрализовать возникающие угрозы за счет внутренних адаптационных возможностей системы .

Однако за пределами стратегических исследований, изучавших отношения Восток — Запад, «реалистские» подходы уже в 1960-е гг. не считались полностью адекватными. Опасность возникновения ядерной войны, рост взаимозависимости, навязывающий ограничения в применении военной силы, этические проблемы, связанные с возможностью гарантированного взаимного уничтожения, многие другие неразрешимые проблемы мировой политики давали толчок к разработке альтернативных представлений. Так, в условиях «перестройки» получили распространение идеи о связи национальных интересов не только с обороной и армией, но также с экономикой, образованием и культурой, о взаимозависимости государств и народов, когда снижение уровня безопасности одной стороны неминуемо вызывало снижение уровня безопасности другой. Ярким примером такого подхода служит трактовка международной безопасности советскими обществоведами в период «перестройки».

В их глазах она представляла собой систему международных отношений, основанную на соблюдении всеми государствами общепризнанных принципов и норм международного права, исключающую решение спорных вопросов и разногласий между ними с помощью силы или угрозы силовой расправы. Угрозы же международной безопасности исходили от тех сил, которые отказывались от сотрудничества и нарушали общепринятые моральные и правовые нормы. Следовательно, «реалистические» представления о безопасности совершенствовались исходя из «либеральной» позиции, основанной на универсальных ценностях и общечеловеческих интересах.

Являясь элементом этой системы, СССР во второй половине 1980-х гг. руководствовался следующими принципами международной безопасности:

? мирное сосуществование;

? обеспечение равной безопасности для всех государств;

? недопущение гонки вооружений в космосе;

? прекращение всех испытаний ядерного оружия и полная его ликвидация;

? роспуск военных группировок;

? безусловное уважение суверенных прав каждого народа;

? справедливое политическое урегулирование международных кризисов и региональных конфликтов;

? укрепление доверия между государствами;

? выработка эффективных методов предотвращения международного терроризма;

? искоренение геноцида, апартеида, проповеди фашизма;

? исключение из международной практики всех форм дискриминации;

? отказ от экономических блокад и санкций (без рекомендаций мирового сообщества);

? установление нового экономического порядка, обеспечивающего равную экономическую безопасность всех государств.

Неотъемлемой частью международной безопасности признавалось действенное функционирование закрепленного уставом ООН механизма коллективной безопасности, то есть сотрудничества государств по поддержанию международного мира, а в случае необходимости — подавлению актов агрессии .

Ученые, приверженные либерально-идеалистической парадигме, в период холодной войны сосредоточились в основном на таких проблемах, как всеобщее разоружение и коллективная безопасность в общечеловеческих интересах при соблюдении универсальных ценностей и, прежде всего, неотъемлемых прав личности. В эпоху глобализации, когда понятия «национальная безопасность» и «национальный интерес» изменили прежний смысл, они чрезвычайно оживились, заострив внимание на развитии отношений государств и транснациональных акторов. В результате открылось, что даже развитые страны во многом утратили контроль над ТНК, а развивающиеся — стали «заложниками» хищничества глобальных предприятий.

Либералы актуализировали глобальные проблемы. Профессор международных отношений Южно-Калифорнийского университета (США) Энн Тикнер отмечает, что если в период холодной войны внимание политиков и ученых концентрировалось на военном измерении безопасности сверхдержав, то в 1990-е гг. определение безопасности было расширено за счет включения в него экономического и экологического элементов. Иными словами, «в сегодняшнем чрезвычайно взаимозависимом мире, безопасность которого подвергается множеству угроз, критики реализма утверждают, что государственно-центричный анализ, фокусирующийся исключительно на военно-политических измерениях безопасности, уже не адекватен предъявляемым требованиям» .

Принимая во внимание возрастающую роль в мировой политике неправительственных организаций различной направленности, приверженцы либерально-идеалистической парадигмы пришли к выводу о том, что государства перестали быть единственными акторами международной жизни. В связи с этим они защищают право мирового общества и организованных индивидов принимать любые решения в области международных отношений и призывают участников мировой политики делиться властью с партнерами в вопросах строительства глобальной системы безопасности .

По мнению российского политолога В. Б. Пастухова, придерживающегося в данном вопросе «радикальной» точки зрения, в современном мире «суверенитет теряет свою территориальную привязку и становится подвижным. Его носителем выступают люди и корпорации, представляющие относительно автономную и в то же время прочно интегрированную в мировую сеть экономическую систему. Эти новые субъекты мировой политики уже идут на смену государствам-нациям, делая легко проницаемыми любые старые границы». Возражая сторонникам защиты «государственных интересов» в РФ, для которых сверхзадачей остается сохранение территориальной целостности страны, автор говорит о бессмысленности титанических усилий по спасению традиционного суверенитета в условиях, «когда происходят глобализация мировых проблем, повсеместная универсализация и всеобщая экономическая интеграция». По его словам, «политика удержания суверенитета и территориальной целостности в долгосрочной перспективе никаких шансов не оставляет» .

Эту же позицию занимает Виктор Кременюк, отстаивающий принцип «этика выше права». Оправдывая применение насилия в международных отношениях во имя соблюдения прав человека в отдельных странах, он тоже считает, что соображения суверенности, соблюдение принципа суверенитета не должны служить оправданием существования политических режимов сомнительной легитимности, применяющих репрессии как в отношении своих граждан, так и населения других стран .

Сегодняшние российские правые либералы по-прежнему мечтают об интеграции России в либеральную цивилизацию. При этом их позиция предельно ясна и сводится к готовности поддержать власть только в том случае, если она добровольно согласится на отказ от части суверенитета, то есть сделает выбор в пользу модели обеспечения безопасности с опорой на Соединенные Штаты и позволит им включить российскую территорию в зону своих жизненно важных интересов .

Вопросы

1. В чем отличия национальной, региональной и глобальной безопасности?

2. Как изменилась роль государств в обеспечении национальной безопасности на современном этапе?

3. В чем выражается «парадокс бессилия политиков»?

4. В чем выражается нарастание невоенных угроз безопасности глобального характера?

5. В чем заключается «комплексный подход», реализуемый в практике современного миротворчества ООН?

6. Происходит ли перераспределение значимости регионов в глобальном комплексе безопасности по степени их «угрозоемкости»?

7. Что отличает либерально-идеалистическую трактовку международной безопасности?