Специфика социального познания и его методов

В решении этого вопроса немецкий мыслитель исхо­дил из следующего методологически важного положения: «В основе деления наук лежат не «фактические» связи «ве­щей», а «мысленные» связи проблем: там, где с помощью нового метода исследуется новая проблема и тем самым обнаруживаются истины, открывающие новые точки зре­ния, возникает новая наука»¹. Под углом зрения данного критерия он выделяет — вслед за Виндельбандом и Рик-кертом — два основных класса наук — естественные и соци­альные, считая, что своеобразие последних и границы меж­ду этими двумя классами нужно защищать обоснованно.

«Водораздел» между указанными двумя основными клас­сами наук Вебер проводит по вопросам: достоин ли суще­ствования этот мир, имеет ли он какой-нибудь смысл и есть ли смысл существовать в таком мире? Он считает, что естествознание не только не решает, но даже и не ставит данных вопросов, хотя оно и описывает существу­ющий мир.

Вебер не разделяет китайской стеной естественные и социальные науки, подчеркивая их единство и целый ряд общих черт. Одна из них — и весьма существенная — со­стоит в том, что и те и другие требуют «ясных понятий», знания законов и принципов мышления как «весьма цен­ных познавательных средств», совершенно необходимых в обеих группах наук. «Однако, даже используя такую их функцию, мы в определенный решительный момент обна­руживаем границу их значения и, установив последнюю, приходим к выводу о безусловном своеобразии исследова­ния в области наук о культуре»². В чем же видит Вебер это своеобразие?

1 Вебер М. Избранные произведения. С. 364.

2 Там же. С. 373.

1. Предмет социального познания — культурно значи­мая индивидуальная действительность. Социальная наука — это тоже наука о действительности. Она стремится по­нять ее своеобразие — взаимосвязь и культурную значи­мость ее явлений генетически, конкретно-исторически: не только в их «нынешнем облике», но и причины того, что они исторически сложились именно так, а не иначе. И в науках о культуре решающим признаком в конечном ито­ге является «то, что содержит в себе законы», т. е. выра­жает закономерную повторяемость причинных связей. Итак, акцент на индивидуальное, единичное, культурно-значимое, но на основе всеобщего (законов) — характер­ная черта социального познания.

2. Преобладание качественного аспекта исследования над количественным: «Если в астрономии наш интерес направ­лен на чисто количественные, доступные точному измерению связи между небесными телами, то в социальных науках нас прежде всего интересует качественная окраска событий. К тому же в социальных науках речь идет о роли духовных про­цессов, «понять» которые в сопереживании — совсем иная по своей специфике задача, чем та, которая может быть раз­решена (даже если исследователь к этому стремится) с по­мощью точных формул естественных наук»¹. Конечно, пос­ледние также не отвергают качественный аспект, но в соци­альных науках он все же является приоритетным.

3. Характер исследовательских задач, определеяемый своеобразием предмета социального познания — прежде всего его историчностью. Эти задачи, по Веберу, таковы: установление гипотетических законов и факторов; анализ исторически данной в настоящем «индивидуальной груп­пировки» в совкупности всех ее элементов; ее историчес--кое объяснение из предшествующих индивидуальных об­разований; оценка возможных «индивидуальных группи­ровок» в будущем.

1 Вебер М. Избранные произведения. С. 371.

4. Решающее значение ценностных компонентов. По­знать жизненные явления в их культурном значении — вот к чему стремятся социальные науки, это их основная цель. «Значение же явления культуры и причина этого значения не могут быть выведены, обоснованы и пояснены с помо­щью системы законов и понятий, какой бы совершенной она ни была, так как это значение предполагает соотно­шения явлений культуры с идеями ценности. Понятие куль­туры — ценностное понятие»¹. Поэтому предметом иссле­дования социальных наук является именно культурная ре­альность, т. е. такие компоненты действиетельности, ко­торые в силу отненсения их к ценностям, становятся для нас значимыми. Только такая индивидуальная действи­тельность в ее культурном своеобразии и представляет здесь познавательный интерес.

5. Более тесная, чем в естествознании, связь-с субъек­тивными предпосылками, необходимость отражения в ис­следовании личности автора. Раскрывая данную особен­ность познания культурной действительности, Вебер ука­зывает, что это всегда познание с совершенно специфи­ческих точек зрения, которые могут быть почерпнуты из одного и того же материала. Он считает «наивным само­обманом» устранение из социального познания «личного момента», всегда связанного с определенными ценностя­ми и выбором для исследования соответствующих сторон действительности — того, что «единственно важно» для данного ученого. Господствующая в данное время в мыш­лении данного ученого система ценностей имеет, соглас­но Веберу, регулятивный характер. Она определяет выбор им предмета исследования, его методов, способов образо­вания понятий и норм мышления.

6. Определяющая роль причинного объяснения по срав­нению с законом. Здесь немецкий мыслитель исходит из того, что в методологии социальной науки знание законов

Вебер М. Избранные произведения. С. 374.

— не цель, а средство исследования, которое облегчает сведение культурных явлений к их конкретным причинам. Поэтому знание законов в этой сфере применимо настоль­ко, насколько оно существенно способствует познанию индивидуальных связей. При этом Вебер фиксирует сле­дующую зависимость: «Чем «более общи», т. е. абстракт­ны, законы, тем менее они применимы для каузального сведения индивидуальных явлений, а тем самым косвенно и для понимания значения культурных процессов»¹.

7. Своеобразие теоретических понятий и методов в по­знании «культурной действительности». Мы уже отмеча­ли, что Вебер ни в коей мере не отвергает необходимости логико-методологических средств для социального позна­ния. Вместе с тем он считает полностью бессмысленной идею, «будто целью, пусть даже отдаленной, наук о куль­туре должно быть создание замкнутой системы понятий, в которой действительность можно будет представить в не­коем окончательном членении и из которой она затем опять может быть дедуцирована»2.

Немецкий мыслитель убежден, что в науках о культуре познание не может быть свободно от ценностей и от «инди­видуальных случайностей» и быть представлено только в виде «монистической системы понятий» и законов, которые выражают только существенное, оставляя в стороне инди­видуальное. Выступая против «натуралистического мониз­ма» (абсолютизирующего принципы естествознания) и ге­гелевского панлогизма (абсолютизирующего мышление и его формы), Вебер стремится объединить общее (законы, теоретическое) с единичным (индивидуальным, эмпири­ческим), отдавая приоритет второй стороне их единства.

8. Осознание особой роли понимания как своеобраз­ного способа постижения социльных явлений и процес­сов, противоположного методу естественных наук. Обо-

1 Вебер М. Избранные произведения. С. 377.

2 Там же. С. 383.

сновывая специфику социального познания, немецкий мыслитель отмечает, что изучая социальные образования в отличие от биологических организмов, «мы понимаем поведение отдельных индивидов, участвующих в событиях, тогда как поведение клеток мы понять не можем»¹, а мо­жем только установить правила (законы) данного процес­са. А это есть объяснение, основанное на наблюдении, а не «интерпретирующее объяснение», являющееся специ­фическим свойством социального познания.

Понимание у Вебера и у неокантианцев — постижение индивидуального, в отличие от объяснения, основным со­держанием которого является подведение единичного под всеобщее. Общесоциологическая концепция Вебера на­звана им «понимающей социологией». Оценивая, она «по­нимает» социальное действие и тем самым стремится объяс­нить его причину. Сочетания человеческих действий по­рождают устойчивые «смысловые связи» поведения.

Результат понимания не есть окончательный результат исследования, а всего лишь гипотеза высокой степени ве­роятности, которая, чтобы стать научным положением и занять твердое место в системе знания, должна быть вери­фицирована объективными научными методами. Подчер­кнем, что Вебер не разводит резко понимание и объясне­ние (как Риккерт или Дильтей), а стремится сблизить эти подходы, считая, однако, основным для наук о культуре понимание.