Талейран – типичный представитель классической буржуазной дипломатии

Одна карикатура 1815 года «Талейран – человек о шести головах», на мой взгляд, выразительно и наглядно дает характеристику его дипломатии, да и самому физическому облику и духовному содержанию личности. Рассмотрим эту карикатуру.

Талейран – человек о шести головах Карикатура, 1815 г.

На переднем ее плане – Талейран. В правой его руке – знаменитый красивый костыль, с которым он не расставался ни на минуту. В левой руке – какой-то замысловатый прибор. На его верху – флажок Франции, чуть ниже его на прочной тростинке три миниатюрные ветрила, они определяют направление политического ветра. Упорно на зрителя смотрит (без головного убора), если можно так сказать, первое лицо Талейрана. Оно произносит «Да здравствует король!». Второе – «Да здравствуют!... и карикатурист поставил в две строки многоточие, вероятно про запас – что еще может придумать Талейран. Третье лицо произносит «Да здравствует нотабли!» (нотаблями во Франции XIV-XVIII вв. назывались чины сословного органа – собрания нотаблей – представители высшего духовенства, дворянства и зажиточных горожан по назначению короля). Четвертый Талейран провозглашает «Да здравствует свобода!», пятый – «Да здравствует консул!», шестой – «Да здравствует император!». На правом боку туловища – шпага. Выразительны ноги – особенно левая, на которую Талейран сильно припадал. Смысл карикатур ясен: «Куда дует политический ветер (его направление показывает три флюгера. Почему три? Да для того, чтобы не ошибиться), туда по ветру посылает Талейран и одну из своих здравиц! Вероятно, в это же время (1815 г.). Талейран получил прозвище «Подсолнечник». Это злаковое растение поворачивает свою шляпку к солнцу.[24] Рассмотренная нами карикатура на Талейрана и его прозвище «подсолнечник» выражают главную черту его дипломатии – ранней буржуазной дипломатии – приспособленчество к политическим режимам для получения максимальных финансовых средств, крайний цинизм и абсолютная беспринципность, ее жестокий прагматизм. В Гюго писал, что в Талейране все «хромает, как и он сам». Шатобриан заметил, что когда Талейран не готовит заговоры, он торгует». Жорж Санд говорила, что Талейран представляет «школу лживой политики и постыдной дипломатии».

Центр этой постыдной дипломатии – честолюбие, то есть жажда известности, почестей, стремление к почетному положению. Выдающийся знаток дипломатии XIX в. Альбер Сорель[25] писал о дипломатии Талейрана: «Для него личные интересы, его хромоногое «я», стояло в центре Вселенной».

Дипломатия Талейрана была интрижной. Он плел интриги как паук паутину, нередко запутываясь сам в ней. Примеров было приведено в этой лекции тому немало.

Эту интрижную дипломатию он сочетал с «дипломатией кулака», то есть с угрозой применения силы, а иногда угроза становилась реальной. Эта черта дипломатии Талейрана характерна в период его служения Наполеону Бонапарту сначала как перовому консулу, а затем и императору.

Одновременно с этими чертами дипломатии Талейран в своей деятельности использовал методы и приемы реалистической дипломатии: неторопливость, которая скрывала степень заинтересованности, осторожность и осмотрительность. В своей дипломатической службе Талейран сочетал открытую дипломатию с тайной дипломатией, с ложью. «Князя Талейрана, - писал Е.В. Тарле, - называли не просто лжецом, но и «отцом лжи».[26]

Заключая, отметим: Талейран сумел использовать все средства ранней буржуазной дипломатии беспринципности (он [Талейран. – В.З.], «меняет принципы, как белье»,[27] тайный сговор, политический шантаж, игру на человеческих слабостях. Эти особенности дипломатии Талейрана характерны для современной дипломатии капиталистических стран.