Плутарх. Жизнеописание Пирра

Пирр говорил, что Киней своими речами взял больше городов, чем он сам с мечом в руках, и всегда оказывал этому человеку высокое уважение. Видя, что Пирр готов выступить в поход на Италию, Киней обратился к нему с такими словами: “Говорят, что римляне народ доблестный. Если бог пошлет нам победу над ними, что даст нам она?” Пирр отвечал: “Ты, Киней, спрашиваешь о вещах, которые сами собой понятны. Если мы победим римлян, то быстро овладеем всей Италией!” Выждав немного, Киней продолжал: “А что мы будем делать, царь, когда завладеем всей Италией?” Не разгадав еще, куда он клонит, Пирр отвечал: “Совсем рядом лежит Сицилия, цветущий и многолюдный остров. Она простирает к нам руки, и взять ее ничего не стоит”. “Что же, это справедливо, — продолжал Киней. — Значит, взяв Сицилию, мы закончим поход?” На это Пирр возразил: “Если бог пошлет нам успех и победу, это будет только приступом к великим делам. Как же нам не пойти на Африку и на Карфаген, если до них оттуда рукой подать? А если мы ими овладеем, то никакой враг, ныне оскорбляющий нас, не в силах будет нам сопротивляться — не так ли?” “Так, — отвечал Киней, — ясно, что с такими силами можно будет и вернуть Македонию, и установить власть над Грецией. Но когда все это сбудется, что мы тогда станем делать?” И Пирр сказал с улыбкой: “Будет у нас, почтеннейший, полный досуг, ежедневные пиры и приятные беседы”. Тут Киней прервал его, спросив: ‘‘Что же мешает нам теперь, если захотим, пировать и на досуге беседовать друг с другом? Ведь у нас и так уже есть то, чего мы стремимся достичь ценой многих лишений, опасностей и обильного кровопролития?” Такими словами Киней скорее огорчил Пирра, чем переубедил.

К Пирру отправилось из Рима посольство вести переговоры о пленных, и среди послов был Гай Фабриций, человек крайне бедный, но доблестный и воинственный, чье слово, как утверждал Киней, было для римлян решающим. Пирр наедине дружелюбно убеждал его принять в подарок золото, уверяя, что дает ему деньги не в награду за позорную измену, а просто в знак дружбы и гостеприимства. Фабриций отказался, и Пирр в тот день ничего больше не предпринял, но, желая поразить римлянина, никогда не видавшего слона, приказал на следующий день во время переговоров поставить самое большое из этих животных позади ослов, скрыв его занавесом. Так и было сделано: по знаку царя занавес отдернули, слон неожиданно протянул хобот над головой Фабриция и оглушительно затрубил. Но тот, спокойно обернувшись, улыбнулся и сказал Пирру: “Право, сегодня вид этого чудовища смутил меня не больше, чем вчера — золото”.

Спустя некоторое время, когда командование перешло к Фабрицию, к нему в лагерь явился человек и принес письмо, написанное царским врачом: тот предложил извести Пирра ядом и тем самым без всякой опасности для римлян избавить их от войны, если они пообещают вознаградить его. Но Фабриций, возмущенный его вероломством, убедил своего товарища по должности отправить Пирру письмо, заключавшее совет остерегаться козней врача. Пирр покарал врача и, желая отблагодарить Фабриция и римлян, отпустил без выкупа всех пленных.