Особенности личностной сферы подростков с нарушенным поведением

Особенности развития эмоционально-личностной сферы девиантных проводилось с помощью проективных методов MIM (незаконченных предложений), предложенного Ж.Ньюттеном в 1981 г. и адаптированного Натальей Николаевной Толстых в 1988 г., Теста тематической апперцепции и проективной методики «Пиктограмма».

Качественный анализ протоколов «Метода мотивационной индукции» подростков экспериментальной и контрольной группы привел к следующим результатам.

В 75% случаев в высказываниях испытуемых экспериментальной группы зафиксированы проявления высокой агрессии. Причем, в большинстве случаев эта агрессия направлена на насыщенные отрицательным содержанием образы значимых Других. Например, один из подростков заканчивает предложение «Я надеюсь…» следующим образом «Я надеюсь вырубить директора». Другие подростки экспериментальной выборки заканчивают фразы следующим образом «Я хочу убить свою сестру», «Я планирую пусть мой брат-ублюдок сдохнет», «Я стремлюсь уменьшить клюв Кульпиной», «Я мечтаю пусть училка сдохнет», «Я буду очень доволен, если моя сестра умрет», «Я мечтаю убить хохла и поработить мир», «Я хочу стать террористом» и т. п. Для сравнения: в контрольной выборке высокий уровень агрессии в высказываниях MIM встречается всего в 5% случаев, и еще в 10% случаев зафиксирована слабовыраженная агрессия. Типичные высказывания подростков из контрольной группы: «Я надеюсь окончить школу на золотую медаль», «Я планирую стать футболистом», «Я не хотел бы чтобы была война».

В 40% случаев в протоколах MIM подростков с нарушениями поведения встречается высокий уровень аутоагрессии, вплоть до суицидальных тенденций (для сравнения: в контрольной выборке только в 10% случаев встречаются слабовыраженные аутоагрессивные - депрессивные - тенденции). Вот наиболее часто встречающиеся высказывания подростков экспериментальной группы: «Я хочу умереть», «Я не хотел бы рождаться», «Я стремлюсь к моргу».

В протоколах подростков контрольной группы в 90% случаев встречается высокая учебная мотивация: «Я планирую хорошо учиться», «Я не хотел бы быть плохим учеником», «Я буду очень доволен если буду лучше учиться», «Я хочу быть образованной», «Я стремлюсь к золотой медали». В то же время высокая учебная мотивация у девиантных подростков встречается только в 10% случаев. В 30% случаев учебная мотивация в экспериментальной группе отсутствует, в 40% протоколов зафиксировано крайне отрицательное отношение к учебе: «Я буду очень доволен если школу взорвут», «Я планирую что не буду ходить в школу», «Я не хочу учиться».

В большинстве случаев протоколы испытуемых контрольной группы свидетельствуют о долгосрочных и реалистичных планах на будущее: «Я намереваюсь завести семью», «Я не хотел бы провалиться на экзаменах в институт», «Я хочу двоих детей», «Я стремлюсь работать в туристическом агентстве». В отличие от этого планы на будущее девиантных подростков сиюминутны, часто носят антисоциальный характер, свидетельствуют о превалировании аутистического мышления над реалистическим: «Я стремлюсь нажраться». «Я хочу набухаться, накуриться», «Я имею определенное намерение пукнуть», «Я хочу покурить травы». Если планы на будущее связаны с образами значимых Других, в том числе и «кумирами» - персонажами кинофильмов, шоу-звездами – они манифестируют примитивной сексуальной агрессией, неадекватны, свидетельствуют о глубокой некритичности девиантных подростков, как мальчиков, так и девочек: «Я мечтаю переспать с Сергеем Безруковым», «Я имею определенное намерение очаровать Сергея Безрукова», «Я хочу трахнуть Памелу Андерсон», «У меня есть большое желание трахнуть сучку-Светку во все места», «Я хотел бы отыметь психолога». Проявления агрессивной гиперсексуальности встречаются в протоколах девиантных подростков в 60% случаев, в высказываниях подростков контрольной группы – только в 5% случаев.

Если же планы на будущее девиантных подростков долгосрочны, они абсолютно нереалистичны. Так, второгодник, практически не посещающий школу, мечтает «стать юристом». Другой испытуемый экспериментальной группы хочет «купить кадиллак». Подростки хотят быть похожими на своих сверстников, исполняющих роли «отрицательных лидеров. Так, один из подростков пишет «Моя заветная мечта стать правой рукой Е-ва». Шестнадцатилетний Егор Е-в возглавляет антиобщественную группировку старших подростков в Павловской средней школе Московской области, состоит на учете в ИДН, замечен в распространении наркотиков. Другая девочка пишет «Я гоню от себя мысли о том, что не буду зарабатывать как Я-ва». Надя Я-ва – «подруга» Егора Е-ва, занимающаяся проституцией, и неоднократно задерживавшаяся за это милицией «на месте преступления».

В протоколах девиантных подростков встречается большое количество высказываний, свидетельствующих о страхах и высоком уровне тревожности. На первом месте стоит страх болезней (преимущественно, венерических) и смерти; затем – страх одиночества и сексуальной неполноценности («я боюсь, что я импотент», «я боюсь, что стану геем»). Кстати, это последнее высказывание – в протоколе 16-летнего Андрея К-ва (школа № 660 г. Москвы), который регулярно алкоголизируется с 11 лет, курит с 9 лет. Абсолютно некритичен к последствиям своих поступков, крайне агрессивен. Грубит преподавателям, нецензурно ругается, злопамятен. Неоднократно госпитализировался в детские психиатрические клиники с диагнозом F 92 «Смешанное расстройства поведения и эмоций».

Приведем наиболее яркие примеры протоколов MIM, свидетельствующих о серьезных нарушениях личностного развития девиантных подростков. (Мы оставляем без коррекции орфографические и грамматические ошибки, исключая только нецензурную лексику).

Пример 1.

Имя, фамилия Юлия Т. возраст 15 лет 8 мес

Пример 2.

Имя, фамилия Леша К. возраст 16 лет

Таким образом, качественный анализ протоколов MIM свидетельствует об эмоциональных нарушениях, о серьезных искажениях в тестировании реальности, выражающихся в некритичности, аутистическом мышлении, непростроенности адекватной перспективы потребного будущего, глубоком инфантилизме и антисоциальных установках, отсутствии учебной мотивации у девиантных подростков.

1 – среднее количество высказываний агрессивного характера

2 – среднее количество высказываний аутоагрессивного характера

Рис. 14. Усредненные показатели количества высказываний агрессивного и аутоагрессивного характера испытуемых обеих выборок (по протоколам MIM)

Как видно на гистограмме 14, количество высказываний как агрессивного, так и аутоагрессивного характера испытуемых экспериментальной выборки существенно выше таких же высказываний, встречающихся в протоколах подростков контрольной группы. Различия между выборками по количеству высказываний агрессивного и аутоагрессивного характера достоверны (при р<0,001).

Рис. 15. Количество высказываний подростков экспериментальной и контрольной выборок, свидетельствующих о тревоге и страхах.

Как видно на гистограмме 15, количество высказываний, свидетельствующих о высоком уровне тревоги и страхах, также значительно выше у подростков экспериментальной группы. Различия между выборками по этому параметру достоверны (при р<0,05).

В результате анализа протоколов ТАТ были получены следующие данные.

Рассказы девиантных подростков с истероидной акцентуацией (по ПДО А.Е.Личко-Н.И.Иванова) свидетельствуют о крайнем инфантилизме, спутанности морально-этических установок, безответственности и искрен­нем непониманием элементарных социальных норм большинства испытуемых этой характерологической акцентуации. На первый план также выступает тенденция к экстернализации причин своих проблем и антиобщест­венного поведения на окружение; проекция негативных компонентов своего «Я» на значимых Других; уверенность в своих «исключительных правах» на помощь, поддержку и принятие со стороны окружающих; крайняя степень вы­раженности потребности в зависимости; детски-прилипчивая, или наоборот, грандиозно-обесценивающая манера общения с экспериментатором. В этой подгруппе также встречался ряд отказов от проведения тестов или формальные, состоящие из 1-2-х предложений рассказы к таблицам ТАТ. Также в анамнезе жизни многих испытуемых из этой группы прослеживалась склонность к промискуинному поведению. Что поражает в этой группе испытуемых – это обилие лиц, страдающих наркотической и алкогольной зависимостями.Приведем пример.

Пример 2.

Люба О.,17 лет, Павловская средняя школа, 10 класс, сформированная алкогольная зависимость.

Рассказ к табл. ТАТ № 2.

«Здесь деревня какая-то… Этот мужик на заднем плане – он богатый фермер, а эта беременная гусыня – его жена. Ненавижу таких! Б… , только размножаются, как примитивные, б…! А это девчонка молодая – его возлюбленная. Жену он, понятно, бросит, ради такой девочки, приятной. интеллигентной!».

Среди защитных механизмов ведущее место занимают регрессия, отри­цание, расщепление, примитивные идеализация и обесценивание, примитив­ная изоляция и проекция. В таблицах ТАТ игнорируется явно агрессивное со­держание многих картинок, рассказы по таблицам, явно не предполагающих хэппи-энд, заканчиваются нереалистично оптимистически, не замечаются значимые детали многих таблиц, если сюжет картины ТАТ затрагивает ве­дущие внутренние конфликты испытуемого, подросток дистанцируется от со­держания таблицы, описывая ее как кадр из фильма, сюжет из книги и т.д.

Пример 3.

Сергей А., 16 лет, школа № 1289 г. Москвы, дромомания, употребление наркотиков

Табл. № 4 (женщина обнимает мужчину за плечи, мужчина как бы стремится вырваться; на заднем плане – смутная полуобнаженная жен­ская фигура)

« Это, короче, клевый чувак! У него жена-дура и любовница. Короче, он любовницу трахал, а тут жена пришла. Сцена века! Ну, он ей говорит: «Пошла вон! Что хочу, то и делаю!». Квартира-то его! А она, вместо того, чтобы жить и радоваться, и молчать в тряпочку, еще орет! Ну, а потом она: «Прости, мол, делай что хочешь». Ну, а он предложил ей, короче, заняться сексом втроем!»

Многие подростки из истероидной подгруппы предпринимали суицидальные по­пытки – но эти акты самоповреждения в большинстве случаев носили шантажно-демонстративный характер. В основном, подростки (и мальчики, и девочки) наносили себе легкие порезы в области запястий. Как показало наше экспериментально-психологическое исследование, на самом нарушенном краю пограничного уровня истерического конти­нуума, примыкающего к психотическому уровню, встречаются примитивные самодеструктивность и самоповреждение, особенно если в структуру личности вплетены элементы злокачественного нарциссизма. Эти истероидные лично­сти со слабой интеграцией Супер-Эго и удивительной неспособностью к чув­ству вины склонны к разрядке агрессии безразлично – либо вовне, либо на собственное тело. Они достигают неспецифического облегчения тревоги пу­тем самоповреждения какого-либо рода или импульсивных суицидальных жестов. Эта самодеструктивность возникает у истероидных подростков в пе­риоды интенсивной ярости, или ярости, смешанной с временными вспышка­ми депрессии.

Анализ анамнестических данных, полученных нами из материалов бесед с родителями, педагогами, а также бесед с самими обследуемыми, позволяет сделать вывод о наличии в большинстве семей девиантных подростков с эпилептоиднойличностной акцентуацией дисгармоничных (хаотического и авторитарного) стилей семейного воспитания. Согласно полученным экспериментальным данным, можно предположить, что дети, выросшие эпилептоидами, страдали от серьезных поражений ощущения собственной полноценно­сти (силы); точнее, они подвергались подавляющему подавлению и унижению. В основе формирования эпилептоидного человека обычно лежит критицизм, наказание, зависящее от каприза взрослых, которых никак нельзя удовлетворить, а также крайняя степень унижения. Эти личности, как правило, выходят из жестокого дома, где в семейных отношениях критицизм и высмеивание преобладают, или где один ребенок является «козлом отпущения» - мишенью для ненависти членов семьи и проецирования качеств, в особенности тех, которые относятся к категории «слабых». Неудивительно, что при таких условиях воспитания у ребенка моделируются ригидность аффекта, отрицание и проецирование, возбуждаются примитивные фантазии всемогущества, которые ложатся в ос­нову диффузного и непреодолимого чувства вины.

Рассказы к протоколам ТАТ этих подростков преимущественно состоят из нескольких фраз, свидетельствуют об инертности психической деятельности, слабо развитом воображении, алекситимии.

Пример 4.

Елена Ю., 15,5 года, симптоматическая эпилепсия, эпилептоидная акцентуация по ПДО.

Табл. 18GF (Женщина сомкнула руки на горле другой женщины, похоже, сталкивая ее с лестницы)

«Здесь мне представляется так... Одна из женщин поднималась по лест­нице, ей стало плохо, и она упала... очень сильно ударилась головой. А другая подбежала ее поднять... Не знаю, что еще сказать… Ну, не знаю»

В структуре характера девиантных подростков с шизоидной личностной акцентуацией большое место занимают нарциссические и антисоциальные черты. Многие шизоидные испытуемые экспериментальной выборки демонстрировали во время психологического эксперимента, что относятся ко всем, кто не разделяет их убежде­ний, обесценивающе-уничижительно, с наслаждением демонстрировали свое интеллектуальное превосходство; в общении с экспериментатором у них доминировал стиль «разрушения Другого» и проявлялись качества «агрессивной грандиозности». Доминирующими защитными механизмами у таких личностей являются всемогущий контроль, примитивная идеализация и обесценивание, проекция, рациона­лизация. Вообще, у ис­пытуемых шизоидного континуума наблюдается причудливая смесь высше­го уровня и примитивных защитных механизмов, с явным преобладанием по­следних. Характерны также механизмы примитивной изоляции, расщепления и интеллектуализации, бесплодное аутистическое фантазирование. Значительная часть подростков с этой акцентуацией употребляет наркотики.

Рассказы к таблицам ТАТ этих испытуемых полны агрессии и даже садизма.

Пример 5.

Денис М., 16 лет, шизоидная акцентуация, наркомания, ВИЧ-инфицирован (Павловская средняя школа).

Рассказ к табл. ТАТ 8ВМ:

«Мужики убили другого мужика из ружья. Теперь для того, чтобы замести следы, они решили расчленить его тело, а потом утопить в каком-нибудь пруду. Всем этим делом заправляет маленький мальчик, он явно ненавидел этого мужика. Это можно прочитать по его леденящим душу глазам. Его глаза переполнены хладнокровной расчетливости и ненависти к этому мужику. Это он скорее всего придумал расчленить тело. В его глазах можно увидеть некоторые склонности к садизму. В будущем этот мальчик будет серийным убийцей. Он всегда будет измываться так над жертвами, насиловать их и расчленять тела. Он будет убивать их медленно. Скорее всего, этот мужик тоже умирал медленно. Сначала он отстрелил ему по очереди ноги, потом руки, потом гениталии, а потом провел контрольный выстрел в голову. Скорее всего, здесь изображен редкий портрет будущего серийного убийцы Чикатило».

Из протокола испытуемого явно диагностируется примитивная проекция, примитивная идентификация, садистические, антисоциальные и агрессивные тенденции.

Девиантные подростки с неустойчивой личностной акцентуацией часто давали отказы на просьбу составить рассказ к картинкам ТАТ. Если же соглашались, рассказы получались малоинтересные, сходные с рассказами испытуемых – эпилептоидов.

Исследование подростков с нарушениями поведения выявило у них существенно более высокий уровень агрессии и аутоагрессии по методике «Пиктограмма» (количество ассоциаций агрессивного и аутоагрессивного характера), чем у подростков контрольной группы (различия достоверны при р<0,01,