Творческое многоголосие: М.М. Бахтин

Идея диалога представлена и иным подходом в концепциях культуры, связанным прежде всего с М.М. Бахтиным и B.C. Библером.

М.М. Бахтин, с самого начала открытый и западной, и русской философии, поставил задачу — построить гуманитарную концепцию мышления в диалоге как особого «речевого жанра», постоянно преступающего собственные пределы ради общения с другими жанрами и формами построения целого. Такое мышление имеет дело только с текстом как с истоком мировой культуры и вместе с тем ориентировано на смысл вне текста, заключенный в личности и поступках автора. «Итогом» такого мышления является не некий результат деятельности, абстрагированный от самого мыслителя, а смысловое общение, возможное не в ситуации оценки или суждения, а в ситуации субъект-субъектных отношений. В таком (ос)мысленном общении на основе текста, участники которого могут находиться на «тысячи лет» друг от друга, общение происходит «здесь и сейчас», одновременно.

Представление о диалогическом характере мышления, которое ориентировано на текст и представимо внутри межличностного общения или межтекстового общения, способствовало необычайной популярности идей Бахтина на Западе именно в 1960-е гг., хотя при его жизни идеи Бахтина не получили адекватных откликов. Его идеи отождествляли или с идеями Б. Кроче (так сделал П.М. Бицилли в своей рецензии на книгу Бахтина «Проблемы творчества Достоевского»), или с идеями структуралистов-семиотиков (так интерпретировала концепцию М.М. Бахтина Ю. Кристева в докладе «Бахтин, слово, диалог и роман»¹, прочитанном ею в 1967 г.), или с принципами русских постформалистов (так истолковал его Ц. Тодоров²).

Коренным отличием концепции культуры Бахтина от всех других было введение понятия диалога, неотъемлемого от идеи ответственности, от ответного равного слова. Культура для Бахтина совершается в глубинах сознания субъекта культуры, являясь основанием для его постоянного внутреннего самоизменения и выражая себя в произведениях-объектах. Без творческого акта, без выброса вовне творческой энергии она существовать не может, «обогащая событие бытия»³. Это было одной из принципиальных размолвок с Н.А. Бердяевым.

----------------------

¹ Кристева, Ю. Бахтин,слово, диалогироман//Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. № 4. С. 6-7.

² Todorov, Tz. Mikhail Bakhtine: Le principe dialogique (ecrits du cercle de Bakhtine). P., 1981. C. 184.

³ Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 105.

Но что такое это «событие», что такое произведение культуры, что есть его форма и как она соотносится со смыслом и содержанием? Ответы на эти вопросы Бахтину позволяет получить не этика или гносеология, а эстетика словесного творчества, которая связана у него с феноменом произведения, немыслимого без поэтики, соответственно без личности порождающего его автора.

М.М. Бахтин сменил угол зрения на эти проблемы и начал обследовать предмет, с которым имеет дело художник, т.е. творец, с которым точно связано дело культуры. «Художник имеет дело только со словами, ибо только слова суть нечто определенное и бесспорно наличное в произведении»¹. Не просто вещь, не любой объект, а особая реальность слова. Суть в том и состоит, что именно понимать под «словами»: грамматически и логически правильные конструкции, материальные комбинации, психические переживания или христианский догмат, по которому мир был сотворен по Слову. Но в этих случаях произведенный объект — это объект науки и «как объективное предметное единство не имеет автора-творца»² или предмет религиозного переживания. Произведение культуры предполагает иное понимание слова.

Задача Бахтина и состоит в выяснении того, каким образом «дух» этой реальности сохраняется в нас, одновременно сохраняясь и в форме произведения. При этом объект-произведение оказывается изначально эквивокативным. Он может быть просто текстом, значимым и логически выстроенным, с набором определенных метафор, структурных построений, ритмов, оппозиций и т.д., т.е. тем, что является источником для строгого научного лингвистического и филологического исследования. Но может быть и совсем иным. Этот вопрос и обсуждается Бахтиным в книге «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве», написанной в 1924 г. в полемике с формальной школой в поэтике. И формулируется им так: «Как форма, будучи сплошь осуществленной на материале, тем не менее становится формой содержания», или каким образом «форма развеществляется и выносится за пределы произведения как организованного материала»?

По Бахтину, творческий субъект должен «живо чувствовать свое созидающее предмет движение», «притом не только в первичном творчестве, не только при собственном исполнении, но и при созерцании художественного произведения»³. Ибо художе-

------------------------

¹ Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 51.

² Там же. С. 57.

³ Там же.

ственное произведение изначально творится в расчете на слушателя (зрителя), на его субъектную активность, т.е. изначально в строительстве произведения лицом к лицу стоят два субъекта, вступающие в отношения не столько с объектом (книгой, картиной), сколько друг с другом (в те самые субъект-субъектные отношения, которые только и возможны в мире свободы, что равно — в мире творчества). Субъект-автор предполагает субъекта-читателя (зрителя), улавливая смысл его вопросов и толкований. Так же и читатель-зритель, поставивший перед собой проблему понимания произведения, переосмысляет собственные позиции, постигая конкретность произведения, его уникальность, чутко воспроизводя концепцию автора. Или, как сказал Бахтин, «я должен пережить себя в известной степени творцом формы, чтобы вообще осуществить художественно-значимую форму как таковую»¹.

Конечно, «автор-творец — конститутивный момент художественной формы». Эту форму я как автор «должен пережить, как мое активное ценностное отношение к содержанию» и смыслу произведения: «в форме и формой я пою, рассказываю, изображаю, формой я выражаю свою любовь, свое утверждение, приятие»².

Бахтин сделал новый акцент — на преображающую духовную роль формы в произведениях культуры, которую не принимал НА Бердяев, а П.А. Флоренский напрямую сопоставил со святой формой. Чтобы это преображение произошло, считает Бахтин, — «нужно войти творцом в видимое, слышимое, произносимое и тем самым преодолеть материальный внетворчески-определенный характер формы, ее вещность: она перестает быть вне нас как воспринятый и познавательно упорядоченный материал, становится выражением ценностной активности, проникающей в содержание и претворяющей его. Так, при чтении или слушании поэтического произведения я не оставляю его вне себя, как высказывание другого, которое нужно просто услышать и значение которого... нужно просто понять; но я в известной степени делаю его своим собственным высказыванием о другом, усвояю себе ритм, интонацию, артикуляционное напряжение, внутреннюю жестикуляцию... как адекватное выражение моего собственного ценностного отношения к содержанию... Я становлюсь активным в форме и формою занимаю ценностную позицию вне содержания — к познавательно-поэтической направленности»3.

--------------------------

¹ Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. С. 57.

² Там же. С. 58.

³ Там же. С. 58-59.

В материале слова, не анонимного, а авторского, Бахтин различает следующие моменты: 1) звуковую форму слова; 2) вещественное значение слова; 3) словесные связи; 4) интонационный, эмоционально-волевой аспект, выражающий многообразие ценностных отношений говорящего, и 5) чувство словесной активности, необходимой для порождения значащего звука, куда включается вся внутренняя устремленность личности с ее жестами, мимикой, артикуляцией, с высказыванием смысловой позиции.

Предметное, вещественное значение слова, в котором, по Бердяеву, замораживался смысл, Бахтиным преображается в «художественно-творящую форму», обволакиваясь «чувством активности выбора значения, своеобразным чувством смысловой инициативности субъекта-творца»¹. Моменты внутреннего органического порождения формы слова как предмета языка извне схватывают его содержание, преобразуя предметную форму в душевно-телесное единство, в речь, оформленную высказыванием. Такая художественно-творящая форма оформляет и самого человека, и мир как мир человека, субъективируя его ритмом, экспрессией, движением души, выразившимся в высказывании (тем более, что «высказывание — проблемный узел исключительной важности»²), в речи, ибо только речь, а не язык вообще, индивидуальна, обладает стилевым своеобразием, выявляя «персональный характер» произведения.

Бахтин обнаружил моменты преображения истории в культуру — через речь субъекта, через взаимодействие смыслов речи, актуализированных в «вопрос-ответ-вопросных ситуациях», т.е. через отношения автора и читателя (слушателя, зрителя), осуществляющиеся сквозь произведение. Форма произведения и является границей культурных областей. Культура вся подтягивается к границам, сосредоточивается на них, поскольку «внутренней территории у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее... Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность; отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, заносчивым, вырождается и умирает»³.

На границах осуществляются отношения между высказываниями, сопоставленными друг с другом и преобразующими друг друга при творческой реакции на другой смысл. Именно такие отношения Бахтин назвал диалогическими.

-----------------

¹ Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. С. 71.

² Бахтин, М. М Эстетика словесного творчества. С. 240.

³ Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. С. 25.

Диалог у Бахтина есть, как он писал, не средство, а самоцель. Он имеет силу и значение всеобщности, имманентно присущей человеческому сознанию, отражает целостные личностные позиции, выраженные одновременно в едином пространстве текста. С этим и связано другое понятие Бахтина — понятие хронотопа. «Быть — значит общаться диалогически. Когда диалог кончается — все кончается. Поэтому диалог в сущности не может и не должен кончиться»¹. В речь погружены и в речи трансформируются культурные идеи, не обобщаясь ею, а общаясь внутри речевого жанра. Речь, таким образом, является местом преображения говорящего и слушающего. В общении и ради общения постоянно разламываются рамки слова-термина, слова-знака, слова-понятия.

Культура — многоплановое событие: как факт она принадлежит истории, как идея — умозрению, сверхвременному, но как смысл она может осуществляться только сейчас, в настоящем (с проекцией в будущее), в вопрос-ответ-вопросной ситуации, где смысл только тогда и смысл, когда он подпирается, обосновывается, детерминируется другим смыслом.

Анализ Бахтиным идеи произведения как результата авторского труда в противовес идее текста, с которого, по Бахтину, только начинается читательский труд, представляется весьма насущным. Именно с его именем связано введение вектора «от текста к произведению» и осознание важности общения автора и читателя, диалогичности действующих героев литературных произведений и идеи диалога в современной культуре.