Российская культура XIII-XVII ев.

Иго Золотой Орды — одно из тяжелейших испытаний в отечественной истории. Но для церкви, игравшей ведущую роль в культуре, это был, по мнению Бердяева, один из лучших периодов. Русский народ сумел осознать свои силы и подняться на борьбу за независимость. Во многом этот подъем связан с деятельностью Сергия Радонежского (1321-1391), самого почитаемого русского святого. Именно он вдохновил на Куликовскую битву (1380) московского князя Дмитрия. Этим подвиги Сергия не ограничивались. Почти в одиночку построил он первую церковь и кельи на горе Маковце, заложив тем самым основание будущей Троице-Сергиевой лавры, и стал основате­лем многих других монастырей и храмов. Всего Сергий и его ученики в течение нескольких десятилетий на рубеже XIV-XV вв. основали более 150 монастырей. Все эти деяния выходили далеко за пределы собственно церковной жизни, поскольку Северная Фиваида, как называют историки монастырскую колонизацию русского Севера, фактически дала этим глухим лесным пространствам импульс хозяйственного, культурного развития. Главной своей целью Сергий и его ученики считали духовное воспитание.

Отголоском тяжелых событий, которые переживала Русь, является «Сказание о граде Китеже». Град Китеж, который может открыться только праведникам, стал символом России, прообразом земного рая.

Подъем культуры на рубеже XIV-XV вв., совпавший с ростом национального самосознания, настолько впечатляет, что некоторые исследователи говорят о Возрождении или отдельных его элементах. Лихачев, ориентируясь на модель западноевропейского Ренессанса, определяет этот подъем как Пред-возрождение, так и не перешедшее в Возрождение в силу различных социальных причин. Игумен И. Экономцев развивает теорию восточного Возрождения, оплодотворенного учением исихазма . Это многоаспектное учение о внутренней духовной сосредоточенности наиболее разработано Григорием Паламой. Исихазм глубоко вошел в русскую культурную традицию. Он придал философскую глубину русскому искусству, что особенно заметно в иконописи, подлинным шедевром которой по праву считается «Троица» Андрея Рублева.

Непревзойденное художественное, историческое и богословское истолкование русской иконы дано князем Е.Н. Трубецким. Икона - не портрет, а прообраз будущего, его символическое изображение. Аскетические святые лики противополагают этому грешному миру иные нормы жизненных отношений. Движения до крайности ограничены. Важнейшее значение имеет взгляд, точнее, выражение глаз. В том что духовная жизнь передается одними глазами совершенно неподвижного облика, символически выражается чрезвычайная сила и власть души над телом. В высших творениях искусства продолжали утверждаться такие общие черты культуры, как стремление к абсолюту, острое переживание разрыва между действительностью и идеалом. Иконопись была центральным звеном русской средневековой культурной традиции: «благоговение перед иконой унаследовано Русью от Византии; но Русь сильно возвысила иконописца. Приписывая иконе святость, Византия не ожидала от иконописца святости»². Особое значение в контексте влияния кочевых культур на развитие русской культуры имеет проблема монгольского влияния. Отечественные историки, философы, юристы не выработали единого мнения по этому вопросу. Если Н.М. Карамзин - автор фразы «Москва обязана своим величием ханам», то СМ. Соловьев высказал мнение, что «у нас нет причины признавать сколько-нибудь значительное влияние [монголов] на [русскую] внутреннюю администрацию, поскольку мы не видим никаких его следов». Проблема монгольского влияния на Русь многомерна. Непосредственный эффект монгольского нашествия - разрушение городов и уничтожение населения, разорванные традиционные связи с Византией, Западной Европой, мусульманским Востоком, уничтожение или разорение многих очагов культуры. Все это вело к культурной изоляции. Исследователи древнерусской жизни отмечают приостановку культурного развития страны вследствие монголо-татарского нашествия. Но этим монгольское влияние на Русь не ограничивается. Очень сложным является вопрос о влиянии монголов на становление российской государственности, который выдвинули
на передний план в XX в. представители евразийства. Один из основоположников этого
течения Н.С. Трубецкой писал в работе «О туранском элементе в русской культуре»:
«Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Московские цари, далеко
не закончив еще "собирание русской земли", стали собирать земли западного улуса
великой монгольской монархии. Русский царь явился наследником монгольского хана.
Свержение татарского ига свелось к замене татарского хана православным царем...
Русская государственность в одном из своих истоков произошла из татарской»¹.
Монголо-татары укрепили на Руси идею верховной власти. При этом власть монгольского
хана ничем не ограничена, она имела абсолютный, деспотический характер. Принцип
единовластия стал все глубже внедряться в политическую культуру русского народа. В
основу социальной регуляции жизни становящегося и набирающего силу Московского
государства был положен принцип власти. Власть, стоящая в центре всего, сама
порождает право, находится вне и над правом. Отсюда и самодержавие в новом его
понимании, адекватном греческому «автократия», означающем «власть, которая исходит
из самой себя», сама себя держит и утверждает, задает сама себе цели, определяет
средства их достижения и т.д.

Постепенно самодержавная власть приобретала сакральный характер. По словам П.А. Флоренского, «в сознании русского народа самодержавие не есть юридическое право, а есть явленный самим Богом факт, - милость Божия, а не человеческая условность, так что самодержавие Царя относится к числу понятий не правовых, а вероучительных, входит в область веры, а не выводится из внерелигиозных посылок, имеющих в виду общественную или государственную пользу.

В целом при всей важности и значимости монгольского влияния на русскую культуру вряд ли следует его преувеличивать и приписывать ему исключительное значение. В конечном счете культура России, оказавшись вовлеченной в «степь», проявила себя как

цивилизующий фактор. Многие татары со временем перешли в христианство, а их потомки стали видными деятелями русской культуры, например Н.М. Карамзин, С.Н. Бул­гаков, а П.Я. Чаадаев, возможно, был потомком одного из сыновей Чингисхана. Внешнее великолепие Московской Руси скрывало начало долгого заката церкви как авторитарного общественного культурного института. Победа иосифлян, отстаивавших право церкви на собственность в споре с нестяжателями, на несколько столетий пресекла линию на духовное совершенствование, которую представляли Нил Сорский и заволжские старцы. Церковный раскол XVII в. был связан с пересмотром церковных обрядов в соответствии с греческой богослужебной практикой и стал предзнаменованием будущих бурь. Следует согласиться с мыслью, высказанной в «Русской идее» Н.А. Бер­дяевым о том, что «раскол XVII в. имел для всей русской истории гораздо большее значение, чем принято думать»².

Необходимость пересмотра всех церковных обрядов и приведения их в соответствие с греческим богослужебным порядком была обусловлена прежде всего стремлением упорядочить обрядовую практику русской церкви в условиях роста религиозного вольномыслия и падения авторитета духовенства. Сближение с греческой церковью могло поднять престиж Российского государства на православном Востоке, а разночтения в русских и греческих церковных книгах нередко приводили к настоящим скандалам. Однако было бы неверно полагать, что причина раскола -исключительно в вопросах обрядности, единогласия, двуперстия и трехперстия и пр. Явление церковного раскола имеет глубокий историко-культурный смысл. Истово верующие раскольники переживали закат Древней Руси как национальную и личную катастрофу, не понимали, чем плох освященный временем старинный уклад, какая надобность в коренной ломке жизни огромной страны, с честью вышедшей из испытаний Смуты и крепнувшей год от года. За полемикой, ограниченной такими рамками, обозначились очертания главного спора тогдашней эпохи - спора об исторической правоте. Одна сторона настаивала на ничтожестве, другая - на величии, на «правде» старины. Третьей стороны не оказалось. Русская духовность, по С.С. Аверинцеву, делит мир не на три, а на два: или Христос, или Антихрист, или рай, или ад, и т.д.

Крупнейшим событием, также имевшим глубокий историко-культурный смысл, было продвижение русских землепроходцев на Восток, к берегам Тихого океана. Примерно за 100 лет в невероятно тяжелых условиях были преодолены громадные расстояния. Продвижение в Сибирь (XVIII в.) осуществлялось небольшими отрядами русских служилых людей и происходило в общем мирно, хотя бывали и вооруженные стычки. Интересно, что землепроходцы продвигались практически самостоятельно, без помощи государства, которая пришла позже. Территория России гигантски выросла. Усложнение в дальнейшем социального и культурного развития привело к появлению такой черты нашей культуры, которую отечественный философ Г.Д. Гачев определяет как «несоответствие шага Пространства и шага Времени». Наша культура не выработала, да и не вполне осознала необходимость выработки особых механизмов регуляции особых темпоритмов развития России.

Влияние Византии, обращение к ней не прекратились и после падения Византийской империи в XV в. Концепция «Москва — Третий Рим» переносила мировое значение Византии на Русь. Москва оставалась последним православным царством, должна была в качестве опоры чистоты веры противостоять остальному миру.

Царь Алексей Михайлович (1629-1676) коренным образом меняет политику. Он стремится к возрождению в Москве Византийской империи со всеми ее атрибутами. Так, византийские императоры придавали большое значение законодательной деятельности. И в 1649 г. наподобие кодекса Юстиниана возникает Соборное Уложение, начинают упорядочиваться церковные обряды. Русский царь пытается вести себя так, как вели себя византийские императоры. . Стремление к византизации русской культуры при Алексее Михайловиче, реконструкции византийской традиции заставляло искать ее хранителей. Таковыми оказались представители юго- западной Руси, сохранявшие связи с Константинополем в период монгольского завоевания на великорусских землях. Однако юго-западная Русь была частью польского государства и испытала влияние Западной Европы. Сближение с юго-западом, Украиной, с ее Киево-Могилянской академией определило своеобразное переплетение византийских и европейских черт в русской культуре, впитавшей в себя существенные черты обеих традиций и остающейся при этом национальной и самобытной.