Лишение свободы в средневековой Руси

Из летописных сообщений известно о практике заточения узников в поруб. В период с XI до начала XVI в. поруб упоминается в летописях 12 раз.

На основе письменных источников и археологических данных мы можем предположить, что поруб представлял собой специально выстроенное и обустроенное сооружение для содержания заключенных, узниками которого оказывались в основном княжеские особы. Нижняя его часть состояла из ямы, а верхняя – из деревянного сруба с окошком. К зарешетчатому или закрытому ставнями небольшому окну снизу могла вести лестница. Через него в поруб подавали пищу и питье. Входа поруб не имел. Пребывание (даже короткое время) в этом тесном и холодном помещении для многих узников заканчивалось тяжелой болезнью и смертью. Однако известно, что князь Судислав просидел в псковском порубе 24 года.

Вследствие развития каменного строительства на смену порубу приходят камеры в каменных сооружениях – башнях и крепостных стенах. Так, в Пскове, в юго-западной части Крома, в 1452 г. была сооружена стена с пятью погребами. До XVI в. заточение узника носило характер предварительного лишения свободы либо воспринималось как способ изоляции политических деятелей.

В российском праве лишение свободы в качестве меры процессуального характера и наказания впервые появилось в Судебнике 1550 г. В нем 21 раз упоминается формула «вкинути в турму» без указания срока заключения. Это наказание предусматривалось в основном за совершение должностных преступлений, взяточничество, клевету, кражу, разбой.

В статьях Соборного уложения 1649 г. законодатель в большинстве случаев уже предусматривает конкретные, строго фиксированные сроки тюремного заключения («чтоб на то, смотря и иным неповадно было»), сохраняя в то же время неопределенные сроки заключения.

Между тем тюрьма служила местом покаяния для преступников, ожидавших казни.

Нормы, регулирующие механизм исполнения приговоров, связанных с лишением свободы, отсутствовали.

Их появлению предшествовал процесс выделения специальных орга-нов, ведающих исполнением наказаний, связанных с лишением свободы. В XVII в. непосредственный контроль за тюремным режимом возлагался на тюремных сторожей и целовальников, выбиравшихся местным населением. В случае побега заключенных они несли имущественную ответственность. При невозможности взыскать с виновных должны были платить выборщики.

Перечислим обязанности сторожей и целовальников: предупреждать выход заключенных за пределы тюрьмы, пронос запрещенных предметов (пил, топоров, ножей, веревок и т. п.), запрещать азартные игры.

Необыкновенно жестокими следует признать наказания, применявшиеся к лицам, помогавшим колодникам в побеге из тюремного здания. Известен случай, когда крестьянина, обличенного в передаче колодникам ножей и долота для «вырезания» из тюрьмы, приказано было казнить отсечением обеих рук.

Во второй половине XVII в. место целовальников заняли губные дьяки, подчиненные сыщикам. Тюрьму теперь охраняли стрельцы и наемные сторожа.

Городские тюрьмы находились в ведении губных старост. В «Памяти губному старосте» 1663 г. указывалось, что в его обязанности входит ремонт старых тюрем и строительство новых. Надзор за содержанием тюрем во всем государстве осуществлял Разбойный приказ, функционировавший до 1701 г.

К концу XVII в. государство взяло на себя обязанность по сооружению и поддержанию тюрем в порядке. Их могли устраивать при приказах, монастырях и даже в частных жилищах. Обычно тюрьма представляла собой одну или несколько изб, стоящих во дворе, окруженном двухметровым тыном. Отдельные избы также окружались тыном. Тюремные сидельцы содержались все вместе, не разделялись на подследственных и наказанных, а также по роду преступления и возрасту.

Участие государства в организации внутреннего порядка тюремной жизни сводилось лишь к осуществлению мер против «утечки» заключенных.

Кормились арестанты за свой счет. Нередко тюремные сидельцы голодали и даже умирали «с тюремной нужи», «от голода и тесноты».

Предоставленные сами себе тюремные сидельцы начинают активно развивать начала некоего «внутреннего самоуправления». Видимо, именно с XVII в. берет свое начало формирование субкультуры осужденных.