ПРОЕКТИВНОЕ РИСОВАНИЕ В АРТ-ТЕРАПИИ

РИСУНОК В ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИКЕ

Еще на заре становления современной психологической науки непро­извольные рисунки использовались для изучения психологии поведения (Торрей Д., 1999 и другие исследователи).

Как гласит восточная мудрость, «один рисунок стоит тысячи слов».

Зачастую «откровения» изобразительного продукта не осознаются или сознательно скрываются автором на вербальном уровне, но невольно ста­новятся графическими свидетельствами для подготовленного специалиста (психолога, арт-терапевта и др.).

В научном сообществе сосуществуют противоположные представления о возможности рационального толкования продукта спонтанной изобрази­тельной деятельности. Согласно одним позициям, в силу иррациональной природы творческого вдохновения невозможно логически осмыслить и прочитать рисунок.

С других позиций, заключенные в изображении «личные смыслы», пере­живания могут быть раскодированы и осознаны как самим «художником», так и специалистом, который призван помочь автору понять содержание и символику собственного спонтанного творчества.

Такое отношение к изобразительному продукту отразилось в психоло­гическом феномене «проективный рисунок» и, соответственно, в диагнос­тических проективных методах и методиках.

Психологический принцип проекции обнаруживается в основе всех видов художественного творчества: субъект отражает, проецирует на изоб­разительный продукт свои неосознаваемые или скрываемые потребности, комплексы, вытеснения, переживания, мотивы. Причем люди, имеющие более низкие показатели базового доверия, склонны к проекции прежде всего депрессивных переживаний.

В целом в любом человеке, как подготовленном, так и неподго­товленном, заложена способность к проецированию своих внутренних состояний в визуальной форме. Считается даже, что основной механизм изобразительной деятельности — проекция.

Иными словами, изобразительный продукт— отражение индивиду­ально-психологических свойств автора, его мироощущения, характера,

самооценки. Так, согласно К. Маховер (2003), любой детский рисунок является проективным по отношению к внутреннему психическому со­стоянию личности.

Особенности социальных обстоятельств развития, семейной ситуации, эмоциональное и физическое самочувствие, а также другие подобные фак­торы влияют на построение художественного образа, композицию, исполь­зование пространства, цвета, символики, характер движений.

Графические методы дают человеку возможность самому не только проецировать реальность, но и по-своему интерпретировать ее. Естественно, полученный результат в значительной мере отражает настроение, состояние, особенности внутреннего мира «художника».

С позиций феноменологии изобразительный продукт рассматривается как выражение внутреннего переживания, часть личности автора. Взаимо­действуя с художественными материалами, люди открывают индивидуаль­ность и уникальность собственного внутреннего мира.

Диагностика, основанная на анализе изобразительной деятельности, применима при обследовании различных возрастных групп. Большинство психологов и терапевтов склоняются к мнению о ее незаменимости в ра­боте с детьми, начиная со старшего дошкольного возраста. Этот вид диа­гностики оправдан в работе с различными эмоциональными проявлениями личности (застенчивостью, молчаливостью, скромностью, заторможенностью; агрессивностью, жестокостью, чрезмерной подвижностью; упрямством, своенравием и т. д.). По существу, в изобразительном продукте отражается предыдущий эмоциональный опыт субъекта.

В проективных графических методах изобразительный образ — диагнос­тический материал для специалиста. При этом используются стандартные шкалы формальных элементов. Производится структурное (или формально-структурное) расчленение рисунка, качественный и количественный анализ* характерных деталей, интерпретация с целью выяснения индивидуально-личностных характеристик автора графического продукта.

Приоритетными формальными составляющими принято считать линию, форму, цвет в их взаимосвязанной динамике, а также другие аспекты и способы символического выражения средствами изобразительного твор­чества. К примеру, отслеживаются особенности оформления, композиции, перспективы, пропорций, штриха, освещения (Хайкин Р.Б., 1992 и др.); формально-стилевые особенности изображения (Бурно М.Е. и др., 1989), учитывается частота встречаемости определенных параметров и т.д.

Словом, данный уровень интерпретации рисунков (с высокой степенью формализации) логично назвать технологическим.

Вместе с тем один из главных недостатков проективных методик, по словам Г. Ферса (2000), заключается в опасности не распознать исключи­тельную индивидуальность каждой работы.

В каждом графическом изображении, которое можно рассматривать как невербальное сообщение, «послание кому-то другому», остается нечто специфически индивидуальное. Это и создает трудность объективного «прочтения» рисунков в проективных тестах.

Сказанное несложно проиллюстрировать разнообразием интерпретаций одних и тех же признаков рисунка, предложенных различными авторами в научных и популярных изданиях. В их числе классические работы: «Рисунок человека» (тесты Гудинаф Ф., 1926 («Draw-a-man»), Д. Харриса, 1963); «Де­рево» (Кох К., 1957); «Дом— дерево— человек» (Бук Д., 1948); «Рисунок семьи» (авторы тестов: Вульф В., 1947; Хьюлс В., 1951; Бернс Р.К., 1972, Кауфман С.К., 1972); «Несуществующее (неизвестное) животное» (Дукаре-вич М.З., 1990) и другие, а также публикации по арт-терапии.

К примеру, часто встречающийся признак— изображение солнца на детских рисунках, по мнению Дж. Аллана (1997), обычно олицетворяет теплоту и обеспечивает рост; нередко символизирует человека, сердечность и понимание которого помогают ребенку в психологическом развитии. А по опыту Г. Ферса (2000), солнце может символизировать сильный авторитет значимого человека, оказывающего влияние на ребенка, причем ребенок, возможно, его боится.

«Действительно ли солнце следует ассоциировать с авторитетом, по­тому что оно „царит" на небе, дарит всем свет, тепло и связано с пред­ставлением о Боге? Это не означает, что подобные толкования образов являются неверными. Просто они далеко не всегда верны. И даже если верны, то можно ли это как-то проверить?» — размышляет арт-терапевт Р. Гудман (1998).

Очевидно, причина подобных дискуссий кроется в самом феномене проекции, на котором и построены рисуночные (графические) тесты и методики. Их популярность у практических психологов вызвана простотой и безопасностью применения, низкой вероятностью протестных реакций тестируемых, информативностью, а также широкими возможностями целост­ного изучения личности, основанного на психологической интерпретации результатов проекции.

При выполнении проективного рисунка основным объектом исследо­вания становится придуманный испытуемым субъектом графический образ в соответствии с собственной индивидуальностью. Научно доказано, что определяющую роль в формировании данного образа играют потребности, интересы и в целом психическая организация человека.

Вследствие этого тематические тесты, рисунки на свободную тему, спонтанные рисунки и другие рисуночные техники выявляют личностные особенности автора, «портретируют» его индивидуальность, выявляют эмо­циональные состояния, невротические реакции и т. д.

Вчисле достоинств проективной диагностики специалисты отмечают и то, что рисуночные тесты облегчают демонстрацию таких содержаний внутреннего мира субъекта, которые он сознательно скрывает, вытесняет или не в состоянии выразить прямо (словами). Поэтому проективные методы, методики и тесты нередко называют косвенными, неформализованными. Полученные результаты (даже специалисту с основательной теоретической подготовкой и богатым практическим опытом) позволяют только сори­ентироваться в особенностях индивидуальных проявлений испытуемого, в связи с чем считаются неточными, с высокой степенью субъективности интерпретаций и низкой надежностью в сравнении со стандартизирован­ными методами психологического исследования личности.

И, хотя проективные рисуночные методы лишены научной строгос­ти и однозначности, не позволяют количественно измерить оцениваемые психические свойства, они информативны, высокогуманны и корректны. Особенно если предметом научного исследования становится духовное «Я» человека, «привычная для психолога и педагога исследовательская и формирующая установка недопустима и бессмысленна: тайна останется за семью печатями, а настойчивый исследователь уйдет с пустыми руками. ...Можно только приблизиться, прикоснуться, диалогически приобщиться к духовному „Я" в себе самом и другом человеке» (Флоренская Т.А., 1999).

Поистине удивительные возможности открывает изобразительная де­ятельность как проективная.

Рисунки (картины, композиции и т. п.) обычно разделяют на две группы: спонтанные рисунки и рисунки-экспромты.

ПРОЕКТИВНОЕ РИСОВАНИЕ В АРТ-ТЕРАПИИ

Ключом к пониманию исцеляющих возможностей искусства служит реализация творческого потенциала человека, утверждает Ш. МакНифф (1996).

По существу, данная мысль иллюстрирует базовую характеристику арт-терапевтического подхода к интерпретации изобразительного продукта.

С позиций феноменологии в продукте творчества отражаются все виды подсознательных процессов (внутренние конфликты, воспоминания детства, вытесненные переживания и др.). Причем наиболее важные мысли и переживания человека легче передаются в виде образов, нежели словами (Крамер Э., 1977; Наумбург М., 1966).

Рисование как художественное самовыражение настолько открыто и искренне повествует о мире тонкой реальности личности, что образно может быть названо невербальной исповедью автора.

Спонтанная изобразительная деятельность сопровождается терапев­тическими эффектами (психологическим, эмоциональным, релаксаци­онным, психопрофилактическим, социально-коммуникативным и др.). Возможно, именно поэтому арт-терапию образно называют «исцеляющим искусством».

В англоязычных странах термин «арт-терапия» означает лечение «плас­тическим изобразительным творчеством», пишет Р.Б. Хайкин (1992).

Считается, что термин «арт-терапия» (Art Therapy)впервые предложен Адрианом Хиллом (1938).

Art; artist(англ.) — искусство, художник.

Therapeia(греч.) — забота; уход; лечение, которое понимается, как:

1) избавление от чего-либо; 2) «социально-психологическое врачевание» (изменение стереотипов поведения и повышение адаптационных способ­ностей личности средствами спонтанной художественной деятельности).

Релятивность понятия «терапия» аргументирует его введение в поня­тийный аппарат психологии и педагогики.

Арт-терапия, согласно англоязычному оригиналу «Art Therapy», в до­словном переводе — художественная терапия, рассматривается в контексте так называемых пластических искусств: живописи, графики, скульптуры,

дизайна и других форм творчества, в которых визуальный канал коммуни­кации играет ведущую роль.

«Художественный», по словарю СИ. Ожегова, — изображающий действительность в образах, а «художество» — то же, что изобразительное искусство.

Итак, классический подход в арт-терапии основан на использовании средств художественной спонтанной деятельности, т. е. акцент делается на изобразительное искусство, а не на искусство вообще.

Недаром восточная мудрость гласит: «Картина может выразить то, что не выразит и тысяча слов».

Словосочетание «арт-терапия» в научно-педагогической интерпретации понимается как забота об эмоциональном самочувствии и психологическом здоровье личности, группы, коллектива средствами спонтанной художест­венной деятельности.

В узком смысле слова арт-терапия рассматривается как технология или как система психологической работы, основанная на феномене «ис­целяющих возможностей искусства».

Классифицируют такую работу по различным основаниям.

Так, по формеразличают:

• индивидуальную;

• групповую арт-терапию. По направленности:

• симптоматическую;

• каузальную.

Симптоматическая арт-терапевтическая работа направлена на конк­ретные проявления (симптомы) тех или иных отклонений (нарушений) в развитии личности.

Каузальная арт-терапия направлена на работу с причиной (причина­ми), т. е. предполагает диагностику отклонений (нарушений), исследование и устранение причин или формирования адекватного к ним отношения. Такая работа длительна по времени. В отдельных случаях может продол­жаться несколько лет.

По продолжительности работыарт-терапия бывает:

• краткосрочная;

• длительная;

• долговременная.

Краткосрочная арт-терапия обычно применяется «здесь и теперь» как экстренная психологическая помощь в кризисной ситуации или в ситуации острого стресса. Может ограничиться одной или несколькими сессиями с целью обозначения и разрешения актуальных изолированных проблем, конфликтов, прояснения психотравмирующих переживаний и др. Например, помощь ребенку в момент сильного страха.

Длительная арт-терапия — система психологической работы на протя­жении нескольких месяцев или всего учебного года. Обычно за этот период позитивные результаты приобретают устойчивый характер.

Долговременная арт-терапевтическая работа может длиться годы, при­меняется с лечебными целями в случае «застревания» личности на каких-либо проблемах или при нарушениях личностного развития. Используется в специальной психологии и педагогике.

По способу организации деятельности участников:

• директивная;

• недирективная арт-терапия. По содержанию решаемых задач:

• профилактическая;

• реабилитационная;

• специальная.

Основные задачи профилактической и реабилитационной арт-тера­пии — восстановление и укрепление психологического здоровья, гармони­зация личности и межличностных отношений в группе, социуме.

Специальная арт-терапия предназначена для работы с детьми, имею­щими проблемы в развитии (умственная отсталость, задержка психического развития, аутизм и др.), поэтому рассматривается как арт-психотерапия в контексте медицинской модели.

В педагогической модели арт-терапии акценты с плоскости личностных проблем смещаются в направлении творчества, художественной экспрессии, гуманистического взаимодействия субъекта как с миром внешним, так и со своим внутренним миром. Такое взаимодействие, безусловно, обладает значительным терапевтическим потенциалом, а также способствует успешной индивидуализации и социализации личности.

Центральная фигура в арт-терапевтическом процессе — личность, стремящаяся к творческому самораскрытию, укреплению психологического здоровья, гармонизации эмоционального самочувствия, расширению диа­пазона своих возможностей.

В арт-терапии используются элементарные художественные средства, не требуется предыдущего опыта в рисовании и специальных художест­венных способностей. В основе — спонтанные, произвольные, свободные рисунки, рисунки-экспромты, которые не бывают «неправильными», а также экспериментирование с различными нестандартными изобразительными средствами и материалами.

Субъекты арт-терапевтического процесса — участник (клиент) и арт-терапевт — взаимодействуют между собой вербально на символическом, ассоциативном уровне и посредством невербальной, визуальной коммуни­кации через продукты творчества (Рис. 1).

Рис. 1

Создавая рисунок, картину, композицию или другой изобразительный продукт в процессе арт-терапевтической сессии, каждый участник сначала пребывает в роли «художника», затем становится «зрителем», наблюдая свою работу отстраненно (со стороны). Этот этап предполагает рефлексив­ный анализ работы непосредственно самим автором, а также обсуждение в группе. Возможна (если это уместно) и обратная связь со стороны арт-терапевта.

Следующий этап — трансформация, внесение необходимых изменений в изобразительный продукт сообразно чувствам и психологическому состоя­нию автора. По существу, это важный этап арт-терапевтического процесса, как правило, сопровождающийся терапевтическим эффектом.

Со временем наступает осознание, изменяется субъективное отношение к своей проблеме и корректируется самооценка, Я-концепция, самоприня­тие. В итоге в качестве позитивного результата арт-терапии постепенно ини­циируется ощущение целостности и гармоничности своего образа «Я».

Отобразим сущностный механизм арт-терапевтического процесса в виде упрощенной схемы:

Создание художественного продукта (спонтанное творчество) —> наблюдение со стороны (отстранение, отчуждение) —> рефлексия —> трансформация образа (внесение изменений в продукт изобра­зительной деятельности) —> осознание —> изменение отношения —> новый образ «Я» —> самопринятие

Подчеркнем, что трансформация созданного автором художественного образа, внесение изменений на уровне реальных действий (перерисовыва­ние, исправление, добавление объектов и деталей, коррекция цветового,

композиционного решения и тому подобное, включая разрушение и уничтожение продукта творчества) сопровождается трансформацией на символическом уровне (в сознании субъекта). «Материализованные» на бумаге страхи, обиды, другие негативные чувства и переживания лишаются эмоциональной напряженности, своей «драматической» составляющей. Тем самым автор овладевает ситуацией, приобретает, образно говоря, власть и чувство превосходства над «материальными свидетельствами» психотравми­рующих событий, а также возможность посмотреть на ситуацию по-новому. Придуманное счастливое завершение «страшных» или печальных историй способствует освобождению от разрушительной психической энергии. При этом важно подчеркнуть, что любые, даже самые негативные эмоции не причиняют вреда окружающим, так как субъект осуществляет их перенос на продукт своего творчества, а не на других людей. Продукты творче­ства, образно говоря, становятся «свидетелями» негативных, враждебных, агрессивных или, напротив, слабых черт личности. В то же время в них содержится богатый позитивный материал, что помогает человеку найти ресурсы, принять субъективные эмоции и чувства, осознать их необходи­мость и значимость.

Эмоциональное переключение приводит к катарсису, освобождению от неприятных эмоций. Это дает возможность почувствовать себя более уверенным перед кажущейся опасностью, научиться понимать свое состо­яние, управлять эмоциями, владеть собой. Словом, осознание приводит к новому состоянию личности.

...Я жил как Другой. Это тот, кем меня учили быть, но кем я не являюсь,

П. Коэльо. На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала

Так участник арт-терапии продвигается от исследования своих внут­ренних переживаний и ощущений к рассмотрению себя в пространстве, во времени и в отношениях с другими.

Стадии терапевтического процесса:

• припоминание, воспроизведение (когнитивный образ события: знаю, что...);

• образная реконструкция (эмоциональная включенность в творческий процесс, в воспоминания; эмоциональное переживание и его отражение в художественном продукте);

• повторное переживание (эмоциональное выражение прошлых событий);

• разрешение (сила, доверие, совладание, установление связей между существующей проблемой и другими событиями).

К числу значимых условий,соблюдение которых как по вертикали — от сессии к сессии, так и по горизонтали — на каждой сессии, обеспечивает результативность арт-терапевтического процесса, относят следующие:

• Доверие(открытость, доверие своим чувствам, опыту, интерес к себе и другим, сочувствие, доверительные отношения).

• Концентрация(внимание к себе и другим, концентрация на чувствах, эмоциях, сопереживание).

• Сотрудничество(открытость взаимодействию, интерес к опыту других, сотворчество).

• Креативность.

Помимо названных условий важно выделить и такие, как создание терапевтической средыи терапевтических отношений.

Изобразим содержание этой работы в свернутом виде, схематично.

Создание терапевтической среды:

• физическая безопасность (контракт; правила и ограничения; запрет физической агрессии);

• психологическая безопасность (конфиденциальность, доверие, посто­янство обстановки, присутствие арт-терапевта).

Создание терапевтических отношений:

• уважение;

• исключительная сосредоточенность на клиенте, поддержка;

• невербальное общение, использование метафор и символических смыс­лов;

• осознание переноса и контрпереноса.

Специфические особенности арт-терапии проявляются в том, что:

• моменты изобразительного творчества и восприятия изобразительного продукта, осознание его содержания разведены во времени;

• рисунок (любой другой продукт изобразительной деятельности), являясь авторским, проективным на этапе создания, становится доступным для стороннего наблюдения и анализа (отделен от его автора);

• рисунок (любой другой продукт изобразительной деятельности) может быть трансформирован (изменен, преобразован, уничтожен) сообразно авторскому замыслу.

Напротив, в драматерапии, музыкальной терапии автор одновременно является и творцом художественного продукта, и самим художественным продуктом.

Следовательно, именно арт-терапия обеспечивает большую дистанци-рованность, а значит, большую защищенность и психологическую безопас­ность личности.

Безопасная психологическая атмосфера, безоценочное принятие лю­бого изобразительного продукта независимо от его эстетической ценности, доброжелательное отношение — необходимые условия для самопознания, обращения к собственному внутреннему миру, личностного роста участников арт-терапевтических занятий любого возраста, начиная с 6—7 лет.

Понятие «психологическая безопасность» ассоциируется по меньшей мере с двумя смысловыми значениями. Первое — состояние, которое до­стигается благодаря системе мер и мероприятий со стороны окружающих, действий извне, способствующих удовлетворению базовой потребности личности в безопасности, физическом и психологическом самосохранении. Иными словами, это различные формы заботы о психологическом здоровье личности, поддержка и сопровождение ее развития.

Второе значение связано со стремлением к самоудовлетворению этой базовой потребности и, в результате, с чувствами психологической защищенности, устойчивости, уверенности, которые испытывает (или не испытывает) субъект в сложившейся ситуации. По существу, речь идет о восприятии собственной субъективной реальности.

Логично предположить, что психологическая безопасность определяется безопасным пространством и отношениями, создание которых— один из ведущих принципов арт-терапевтической работы, как индивидуальной, так и групповой, со всеми возрастными группами.

Во-первых, в процессе художественного творчества создаются особые условия, где в наибольшей степени проявляется индивидуальность личности, приобретается позитивный опыт социального взаимодействия, складываются конструктивные способы преодоления трудностей и конфликтов, развивается сопротивляемость и психологическая устойчивость.

Во-вторых, именно арт-терапия, обеспечивая гуманный, экологический подход к личности, наиболее доступна для освоения, поскольку, в отличие от других психотерапевтических направлений, имеет неклиническую направ­ленность, интересна и эффективна в работе с детьми и взрослыми.

Творческая деятельность участников арт-терапевтического процесса сравнима с плацебо-эффектом. Символичность языка рисунка дает чело­веку чувство защищенности, а наполненное искренним вниманием, зачас­тую молчаливое присутствие арт-терапевта помогает созданию безопасной атмосферы, ощущению надежности границ, в пределах которых возможно отреагирование разнообразных чувств в спонтанных художественных образах. Именно они, как подтверждает практический опыт и результаты научных исследований, позволяют дистанцироваться от дестабилизирующих пере­живаний. Ведь изобразительное творчество — безопасный и естественный вид деятельности, служащий для субъекта «транзитным пространством» (Гудман Р., 1998; Джонсон Д., 1987), сопровождается терапевтическими эффектами, что способствует развитию устойчивости к фрустрирующему и

стрессогенному воздействию трудных ситуаций. Однако, по справедливому замечанию А. Маслоу (1999), К. Флэйк-Хобсона (1993) и коллег, взрослые не вправе ожидать от ребенка того, что он сам начнет заниматься видами деятельности, которые будут способствовать его самореализации, пока не удовлетворены важнейшие первичные потребности — в безопасности (уве­ренности в будущем) и защищенности.

Сказанное в арт-терапевтической работе реализуется посредством:

1) создания психологически безопасной атмосферы, которая складыва­ется в процессе творческого взаимодействия на основе невербаль­ной и вербальной коммуникации между психологом и участником (участниками) арт-терапевтического процесса;

2) безопасности физического пространства, где происходит творческая деятельность.

Психологическая безопасность достигается открытыми и доверитель­ными отношениями, безоценочным принятием любого творческого про­дукта, независимо от эстетической ценности, позитивными ожиданиями, созданием ситуаций успеха, эмоциональной и психологической поддержкой. Важно отметить право субъекта на свободу выбора подходящих видов, со­держания, материалов для творческой деятельности, а также возможность работать в собственном темпе сообразно своей индивидуальности. К тому же и продукты арт-терапевтической работы не предназначены для выставок, экспозиций, демонстрации, других форм всеобщего обсуждения или иных манипуляций без личного согласия автора.

В числе ограничений, предпринятых в арт-терапевтической работе с целью обеспечения психологической безопасности личности, особенно под­черкнем запрет на агрессивное выражение эмоций и чувств; деструктивное поведение, сравнительные и оценивающие суждения, негативные оценки, отметки, критику, наказания.

Таким образом, к общепринятым для терапевтических групп правилам в контексте арт-терапии добавляются следующие:

• нельзя преднамеренно портить работы других участников, изобра­зительные материалы, оборудование, предметы интерьера;

• нельзя совершать действия и поступки, которые могут принести физическую или психологическую боль участникам группы и арт-терапевту.

В целом введение правил и ограничений также обеспечивает психологи­ческую защищенность и безопасность арт-терапевтического пространства.

Безусловно, успешность решения арт-терапевтических задач во мно­гом определяется содержательной и методической стороной организации творческого процесса. К примеру, постепенный переход от разделенной ответственности за качество изобразительного продукта («групповой рису­нок по кругу», коллаж и др.) к индивидуальному творчеству дает чувство

защищенности, возможность отстраниться от сильных и деликатных чувств, а также необходимую степень безопасности при включении в арт-терапев­тический процесс. Это постепенное «проживание», продвижение субъекта в направлении от дистанцированности к максимальной представленности личного содержания в продуктах спонтанной изобразительной деятельности позволяет перенести негативные переживания на художественные образы, эмоционально отреагировать травмирующий опыт, возвращаясь к действи­тельности таким путем, который опосредован творческой деятельностью (механизм сублимации).

В арт-терапевтическом процессе познание собственного внутреннего «Я» сопровождается его интеграцией с внешней реальностью. Природа эс­тетической реакции, говоря словами Л.С. Выготского, позволяет изменить действие «аффекта от мучительного к приносящему наслаждение» (Психо­логия искусства, 1982). Следовательно, побуждая к свободному выражению в символическом виде эмоций, чувств, переживаний, психолог способствует развитию адаптивных ресурсов личности, ее психологической устойчивости к психотравмам и сопротивляемости в трудных жизненных ситуациях.

Ожидаемый практический результат арт-терапевтической работы в контексте психологической безопасности личности — перенос полученного опыта в каждодневное интерперсональное поведение вне терапевтической группы.

Арт-терапевтические игры, упражнения и техники — эффективная, доступная, простая форма «скорой» психологической помощи. В ее осно­ве — безопасное и естественное для человека изобразительное творчество как своеобразное «транзитное пространство», более надежное и защищен­ное, нежели слова. «Я бы мог нарисовать, но не знаю, как выразить это словами», — цитирует К. Рудестам (1999) одного из своих клиентов.

Невербальные средства бывают зачастую единственно возможными для выражения и прояснения травмирующего эмоционального состояния. Находясь в трудной, стрессовой ситуации, человек, сам того не замечая, спонтанно рисует линии, «каракули», зачеркивает изображения, зачерняет пространство листа бумаги, чертит палкой по песку...

Как правило, данный процесс не контролируется сознанием, это — так называемые свободные рисунки, «почеркушки» как неосознанный способ вынести травмирующие переживания вовне, освободиться от переизбытка эмоций и чувств.

В трудной жизненной ситуации, пишет известный психотерапевт, дочь Карла Роджерса— Натали Роджерс (1997): «...Я рисовала каракули, „выпус­кала пар" или же играла красками без заботы о результате. ...Так я заметила, что нахожу успокоение с помощью рисунков». По словам Н. Роджерс (1997), «когда мы используем различные виды искусства для самооздоровления или в терапевтических целях, то не беспокоимся относительно красоты

произведений, грамматической или стилистической правильности текста или гармоничности звучания песни. Мы используем искусство в целях высво­бождения, выражения, облегчения».

Аффекты, как известно, развиваются в условиях, когда субъект не справляется с возникшей ситуацией. Поэтому, чтобы затормозить развитие острого стресса, выйти из конфликтного состояния, необходимо выбрать эффективный способ помощи и самопомощи.

К примеру, моделирование конфликта художественными средствами поможет актуализировать и исследовать собственное поведение в состоянии стресса, осознать чувства, переживания, отношение к конфликту и его ис­ходу. Это в конечном итоге облегчит эмоциональную боль, позволит если не разрешить, то, по крайней мере, взглянуть на травмирующую ситуацию по-новому, изменить к ней отношение.

Очевидно, что в ситуациях острого расстройства, вызванного стрессом, особое значение имеет позиция помогающего специалиста. Так, Натали Роджерс (1997) пишет, что в трудной жизненной ситуации: «...Крайне важно, что я была с людьми, которые позволили мне быть в моем горе и слезах, а не похлопывали по плечу и говорили, что все будет хорошо. Исцеление происходит тогда, когда клиент чувствует себя принятым и понятым. Почувствовать себя принятым и понятым — достаточно редкий опыт особенно тогда, когда вы испытываете страх, гнев, горе или ревность. И тем не менее исцеляют именно эти моменты принятия и понимания».

С большой долей вероятности можно предположить, что обращение к эмоциональной сфере человека посредством аллегорий и метафор акту­ализирует присущие личности эмоциональный и поведенческий паттерны. Поэтому полученная в арт-терапевтическом процессе художественная про­дукция представляет значительный интерес и в плане диагностики.

Предметом размышлений для специалиста могут стать такие характе­ристики и признаки, как гамма чувств, красок, общий колорит рисунка, сравнительная насыщенность в изображении позитивных и негативных эмоций, а также степень преобладания тех или других.

В этом же контексте важно оценить работу с позиций трудоемкости процесса рисования. Насколько этот процесс был энергичным, как много сил потрачено на создание задуманного образа? Полностью ли этот образ закрашен или остались пустые места? Что можно сказать о степени интег­рации элементов изображения? Как долго длилась работа над каждым из визуализированных чувств, какие при этом возникали затруднения?

Чувства выделяют явления, имеющие стабильную мотивационную значимость.

Осознание, как известно, — переломный момент на пути к «