Мотивация материальной заинтересованности антиквариев в подделке

При создании подделок нередко на первый план выступает материальный интерес антиквариев-торговцев, которые, зная запросы коллекционеров, фабрикуют (иногда очень похоже и умело) исторические источники, и продают их в качестве подлинников по высоким ценам.

Примером этому может служить деятельность московского мещанина Антона Ивановича Бардина (ум. 1841)[33]. Он владел антикварной лавкой, в которой приобретали ценные рукописи и редкие книги ведущие археографы и знатоки того времени. Современники остерегались подделок А.И. Бардина, потому что тот по свидетельству М.П. Погодина, был «мастер подписываться под древние почерки»[34].

А.И. Бардин развернул свою фальсификаторскую деятельность в условиях первооткрывательства и сенсационных находок древних источников в первые десятилетия XIX в. Именно в это время были введены в научный оборот «Слово о полку Игореве», «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище». В среде коллекционеров пользовались спросом различные источники, в т. ч., и созданные А.И. Бардиным.

Фальсификатор создавал подделки, связанные с памятниками исторического содержания, как правило уникальными, представляющими собой большую ценность для науки. Он не сочинял тексты ранее неизвестных памятников, а изготовлял списки реально существовавших исторических источников, получивших известность в это время. Он не придумывал содержание своих изделий, не фальсифицировал новые источники, а передавал тексты уже известных памятников, сохраняя их содержание и правописание.

Внешними признаками А.И. Бардин старался сделать свои фабрикации более древними. Он подражал почеркам рукописей XIII – XIV вв., использовал вязь, а для выделения заголовков текстов и названий рукописей использовал киноварь и золото.

Подделки А.И. Бардина распознавались по тому, что он знал уставное письмо XI – XIV вв. лишь в общем виде. Но он был незнаком с различиями в письме по времени, установленными палеографами позже, во второй половине Х1Х в., не знал он и полуустава, появившегося в конце XIV в[35].

Имитатор снабжал свои изделия указаниями на имя писца и время переписки рукописей. Не вмешиваясь в подлинный текст источника, А.И. Бардин фальсифицировал его списки. В некоторых случаях он подписывался и ставил дату начала XIX в. В определенный момент своей работы фальсификатор перешел на легальное изготовление «под древность» списков различных источников. Он стремился к тому, чтобы снабдить свои издания признакам древности и подлинности, которые повышали их значение и льстили честолюбию богатых коллекционеров.

Легальность подобных изделий позволяет рассматривать А.И. Бардина между фальсификатором и художником, даже «копиистом» редких источников.

Однако изготовленные А.И. Бардиным рукописи обладали определенными промахами. Почерк подделок был механическим подражанием отдельным особенностям подлинных древних рукописей. В уставном почерке А.И. Бардина встречались скорописные начертания, и наоборот.

А.И. Бардин избегал сокращений в своих фабрикациях. Он распространял это на слова, которые писались в подлинных рукописях с сокращениями или под титлами (например, «Бог», «Господь», «человек» и т. д.). Одновременно фальсификатор вводил чуждые подлинным источниками сокращения, злоупотреблял начертаниями йотированного большого юса, не признавал юса малого, придавал «и» десятиричному начертание, принятое в XIX в., — с одной, а не с двумя точками наверху и т. д.

Следующая группа промахов А.И. Бардина касается внешнего вида и признаков рукописей. В древних рукописях установилась постоянная зависимость между форматом и числом листов в тетрадях, которые их составляли. Например, рукописям в четвертую долю листа соответствовали 8 или 16, а не 4 листа в тетради. Изготовитель же подделок составлял свои рукописи из тетрадей, насчитывавших именно 4 листа. Такие рукописи в действительности не писались в два столбца, а А.И. Бардин обычно писал их именно в два столбца. Имитатор также допускал многочисленные, не допустимые в подлинных текстах описки и ошибки в правописании.

Итак, подделки А.И. Бардина были мастерски выполнены как шутки, без притязаний на подлинность их текстов. Его деятельность была реакцией делового, энергичного и знающего антиквария на сложившуюся на книжном рынке, благодаря развитию частного коллекционирования конъюнктуру.