КОНЦЕПЦИЯ ПРИЧИН ПРЕСТУПНОСТИ

Без преувеличения можно сказать, что проблема причин преступности является центральной для криминологии - то или иное решение этой проблемы определяет научное содержание криминологической теории и ее практическую направленность.

Проблеме причин преступности посвящен ряд работ известных ученых-криминологов, таких как Кудрявцев В.Н. («Причинность в криминологии», «Причины правонарушений»), Кузнецова Н.Ф. («Проблемы криминологической детерминации») и др.

При едином методологическом подходе к анализу этой проблемы криминологические выводы авторов, их теоретические представления далеко не во всем совпадают. И это существенно обогащает науку, давая возможность изучить исследуемый предмет в разных ракурсах и с различных точек зрения.

Ряд ученых предприняли попытку дать объяснение причинам преступности с материалистических позиций. Так, В.В. Орехов убедительно доказывает необходимость объяснения преступности, прежде всего, спецификой производственных отношений, которые еще не устраняют исторически сложившихся условий существования классов и связанных с ними различий между рабочими и крестьянами по отношению к средствам производства и месту и роли в организации труда и, как следствие, – различий по размерам доходов, условий быта и культурного развития. Объективные причины порождают преступность лишь во взаимодействии с субъективными факторами – негативными элементами общественного сознания.

В рамках этого направления В.Н. Кудрявцев, одним из первых исследуя влияние экономических (базисных) противоречий на правонарушения, отмечал взаимосвязь правонарушений с экономическими условиями жизни общества, необходимость их рассмотрения в историческом развитии, раскрытии и преодолении внешних и внутренних противоречий. Действительно, только исследование противоречий общественного развития позволяет увидеть источник, форму проявления причин преступности, поскольку «противоречие – вот, что на деле движет миром».

В криминологической литературе было высказано мнение, что в систему причин преступности входят не сами по себе противоречия, а их негативные, консервативные стороны. Позитивные стороны противоречия составляют систему борьбы с преступностью. Но такой взгляд на противоречие требует некоторого уточнения.

Профессор А.И. Долгова, делая вывод, что преступность – итог определенного социального взаимодействия, рассматривает эту категорию в качестве причины и справедливо отмечает, что указание на взаимодействие как на причину преступности само по себе еще ничего не дает. «Необходимы анализ его сторон, процесса их взаимодействия и указание на то, что именно имеет криминологическое значение и в чем оно заключается».

«Причинами преступности в широком смысле этого слова, писал М.Д. Шаргородский, – можно считать все те же обстоятельства, без которых она не могла бы возникнуть и не может существовать… Причинами преступности являются, как и вообще причиной, те активные силы, которые своим действием порождают ее существование. Причина конкретного преступления – это те активные силы, которые вызывают у субъектов интересы и мотивы его совершения»[1].

Все многообразие взглядов на причины преступности можно свести к двум основным направлениям (школам, концепциям):

1) социологическому

2) биологическому

Первое направление нередко отождествляют с марксистской концепцией причин преступности, хотя оно возникло за несколько столетий до рождения К. Маркса и Ф. Энгельса. Так, Т. Мор указал на причинную обусловленность (детерминированность) преступности определенными социальными явлениями и, прежде всего, частной собственностью, порождающей глубокие антагонизмы в обществе. Аналогичные суждения высказали Г. Кампанелла, Д. Верас, Ж. Мелье и другие мыслители. При этом вопреки высказанному в криминологической литературе мнению, что социалисты - утописты XVI-XVII вв. считали частную собственность единственной детерминантой преступности, они определяли круг криминогенных факторов значительно шире. Так T. Мор в своей «Утопии» (1516 г.) писал: «Разве не посылают прямо на разбой своих поклонников, после предварительного быстрого опустошения их кошельков, все эти харчевни, притоны, публичные дома и еще раз публичные дома в виде винных и пивных лавок, наконец, столько бесчестных игр...?»

Конечно, наиболее отточенными выглядят суждения о природе преступности и ее причинах в работах основоположников марксизма. Например, вполне современна следующая констатация К. Маркса: «Пауперизм с увеличивающейся скоростью порождает пауперизм. Но в той же мере, в какой растет пауперизм, растет и преступность и деморализуется самый источник жизни награда - молодежь». Не менее актуальными для нашей действительности выглядят вывод: Ф. Энгельса о преступности: «Рабочий жил в нужде и нищего и видел, что другим людям живется лучше, чем ему. Ему было непонятно, почему именно он, делающий для общества больше чем богатый бездельник, должен терпеть такие лишения. Нужда к тому же побеждала его традиционное уважение к собственности - он воровал...».

Что касается биологической концепции причин преступности, то следует отметить, что она редко формулируется криминологами в чистом, рафинированном виде. Пожалуй, лишь ее «отец» Ч. Ломброзо, да и то на первом этапе своих исследований, исповедовал ее в таком качестве. «Внезапно, однажды утром мрачного декабрьского дня, я обнаружил на черепе каторжника целую серию ненормальностей... аналогичную тем, которые имеются у низших позвоночных, - писал он. - При виде этих странных ненормальностей - как будто новый свет озарил темную равнину до самого горизонта - я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня».

В целом же биологические теории причин преступности не получили широкого распространения в криминологии (особенно отечественной). Их сторонники в своем большинстве признают значимость социальных факторов, поэтому такие теории правильнее будет называть биосоциальными, или социально - биологическими (в зависимости от того, какому началу - биологическому или социальному - отдается приоритет).

В возрожденной в 50-е годы отечественной криминологии подавляющее большинство ученых объявляли себя последовательными проводниками социального понимания преступности. И это понятно, поскольку признание роли биологического фактора влекло за собой обвинение в антимарксизме.

Пожалуй, лишь саратовский профессор И.С. Ной решился обнародовать, а потом неуклонно отстаивать отличную от господствовавшей точки зрения позицию; «...В социалистическом обществе социальная среда уже не может выступать тем внешним фактором, который сам по себе способен обусловить преступное поведение, как это имеет место в эксплуататорском обществе... и причины преступности в обществе, строящем коммунизм, очевидно, следует искать в явлениях иного порядка». Констатируя вместе с тем социальную природу современной ему преступности и ее закономерный характер, И.С. Ной считал необходимым указать, что «социальная природа преступности вовсе не означает поиска ее причин с обязательным учетом экономических условий жизни людей»[2].

Сейчас легко говорить об ошибочности этих суждений. Но в годы, когда наука находилась под пристальным надзором неистовых ревнителей чистоты идеологии (ныне многие из них столь же ревностно воюют с коммунистическими идеями), именно И.С. Ной, вызвав на себя «огонь» критики, вольно или невольно позволил иным сказать об обществе «победившего социализма» столько, сколько в ином контексте сказать было бы вряд ли возможно. В получении заслуженной Государственной премии ведущими советскими криминологами немалую роль сыграли труды и воззрения И.С. Ноя.

Сходное значение имели биокриминологические теории на Западе. Критикуя утверждения о существовании прирожденных преступных качеств у человека, американские ученые Д. Валлерстайн и К. Уайл еще в 40-х годах провели исследование, в ходе которого были опрошены 1020 мужчин и 678 женщин, проживавших в Нью-Йорке и принадлежавших в основном к высшим социально-экономическим группам. 91% опрошенных ответил, что они в течение своей жизни совершили по меньшей мере одно преступление, причем к уголовной ответственности за это они никогда не привлекались.

В постперестроечное время, когда биосоциальные взгляды на преступность потеряли свою опасность для одобряемого властью миропонимания и, напротив, даже желательны для нее, следовало бы, казалось, ожидать оживления соответствующей концепции. Однако в давний спор между представлениями двух школ вмешалась сама жизнь, властно указав на абсолютное превосходство социальных факторов. Этот спор, конечно, затих не навсегда и возобновится при стабилизации общественно - политической обстановки в стране (что произойдет, очевидно, еще не скоро)[3].

Главным и, думается, неопровержимым аргументом сторонников социологического подхода к объяснению причин преступности является переживаемый ныне беспрецедентный для этого века (не считая 1917 - 1920 гг.) рост преступности. Никакими изменениями человеческого организма, а тем более его генотипа, этот взрыв преступности не объяснить.

Число зарегистрированных преступлений - выявленных и взятых на учет органами внутренних дел общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законодательством, - выросло в России с 1,8 миллиона в 1990 году до 2,8 миллиона в 1992-1993 годах, а затем, после некоторого снижения в 1997-1998 годах, - почти до 3,0 миллиона в 1999-2001 годах. После значительного спада, наблюдавшегося в 2002 году и во многом связанного со вступлением в силу нового Уголовно-процессуального кодекса, в России возобновилось повышение уровня преступности.

В 2006 году было зарегистрировано наибольшее за время статистического наблюдения число преступлений - 3855 тысячи против 2526 тысяч в 2002 году (за 4 года оно увеличилось в 1,5 раза, а по сравнению с 1990 годом - в 2,1 раза). Затем оно устойчиво снижалось в течение трех лет, опустившись в 2009 году до 2994,8 тысячи, что на 6,7% меньше, чем в 2008 году, и почти на четверть меньше (на 22,3%), чем в 2006 году. В январе - декабре 2014 года зарегистрировано 2206,2 тыс. преступлений, или на 4,2% меньше, чем за аналогичный период 2013 года. Рост регистрируемых преступлений отмечен в 21 субъекте Российской Федерации, снижение – в 62 субъектах.

Резюмируя наши взгляды на генезис преступности, можно свидетельствовать, что единой причиной преступности является та степень развития социальных противоречий, вызванных расколом общества на классы, которая с необходимостью способствовала появлению сначала опасных для данного устройства общества посягательств, а потом (или вместе с ним) и возникновению особой отрасли права - уголовного, подкрепленного силой государства. Эта причина подвергалась серьезным видоизменениям (модификациям) при переходе от одной общественно-экономической формации к другой, но неизменно сохраняла свою сущность. Она не потеряла своего характера и в настоящее время, продуцируя, как было отмечено, уголовно-противоправные деяния с невиданной силой.

Конечно, межклассовые противоречия не исчерпывают всего спектра социальных противоречий. К ним относятся также межрасовые, межгосударственные (или между группами, блоками государств), межнациональные, межконфессиональные, внутриклассовые, межлич-ностные (в том числе между микрогруппами) и, наконец, внутриличностные противоречия, которые все вместе и каждое в отдельности влияют на состояние преступности, в том числе на ее рост.

Проблема причин преступности - одна из важнейших в криминологии. В наши дни она стала несравненно более актуальной, чем когда-либо в прошлом. Это объясняется возросшей потребностью населения в защите от преступности, необходимостью выявления и устранения ее новых причин и условий, недопущения совершения преступлений.

Изучение преступности, ее изменений, региональных различий - это начальный пункт криминологического исследования. Само по себе выявление фактической картины преступности и ее развития еще не дает ответ на вопрос, что же делать. Этого недостаточно, ведь совершение определенного преступления, например, в общественном месте еще не означает, что причина - плохая охрана порядка в общественных местах. Поэтому, прежде чем приступить к освещению одного из наиболее сложных и по своей сути действительно центральных вопросов криминологической науки о причинах преступности, следует заметить, что система данного криминологического знания охватывает не только собственно причины в их философском понимании, переведенном на криминологический язык.

Для создания систематизированного учения о причинах преступности необходимо учитывать, что они прямо связаны с действием весьма широкого спектра предопределяющих, стимулирующих либо сопутствующих причинам преступности условий, факторов, обстоятельств, ситуаций и др. Более того, для криминологии важно оценить значение самих этих терминов: «причины», «условия», «обстоятельства», «факторы», причем применительно как к преступности в целом (и отдельным ее видам), так и к конкретным преступлениям.

Надо иметь в виду, что анализ причин, условий, факторов, обстоятельств преступности, а также причин, условий, факторов и обстоятельств конкретных преступлений предполагает, прежде всего, поиск того единого языка, без которого дальнейшее развитие этого раздела криминологии стало бы делом совершенно безнадежным. Это важно для решения как теоретических, так и практических задач, для изучения соответствующих проблем теории и практики предупреждения преступности.

Детерминация - понятие, производное от латинского слова determinare, означающего «определять». Детерминант соответственно означает «определитель», детерминировать – «определять, обусловливать», а детерминация – «процесс обусловливания, определения». Когда говорят о детерминизме, то имеют в виду признание всеобщей взаимосвязи, взаимодействия всех вещей, объектов, явлений и процессов. Причем здесь пока не выделяются разные виды взаимосвязей, хотя их насчитывается более трех десятков. Просто говорят о детерминантах, или «обстоятельствах». Слово «обстоятельства» употребляется как объединяющий термин для причин и условий.

Общее определение причин преступности, оцениваемое как исходная научная позиция, сводится к тому, что под причиной понимается явление (или совокупность взаимосвязанных явлений), которое порождает, производит другое явление (явления), рассматриваемое в этих случаях как следствие (или действие). Имея в виду причины преступности (совокупность взаимосвязанных явлений), их следствием выступает преступность (преступность как явление)[4]. Но причина создает возможность определенного следствия, для наступления которого необходимы еще и условия. Сами по себе условия не могут породить, произвести следствие, но в соответствующей ситуации (обстановке, обстоятельствах) способствуют реализации действия причины.

Говоря об уровнях причин преступности, следует иметь в виду взаимосвязь причин преступления и причин преступности. Преступления, если каждое из них рассматривать как единичное, обладают своеобразием, благодаря которому отличаются друг от друга. Именно поэтому причины конкретного преступления воспринимаются как нечто единичное. Однако уже элементарная практика обнаруживает в преступлениях (в их причинах и условиях) повторяющиеся признаки. Следовательно, единичное обладает и общими чертами и свойствами. Эти общие черты и свойства, если говорить о причинах и условиях преступлений, присущи или только отдельным элементам общего - видам (или виду) преступности и тогда выступают как особенное, или всему целому (преступности в целом) и тогда они являются общими.

Следует помнить, что преступления совершаются людьми. Преступность, таким образом, складывается просто из преступлений, представляемых вне связи с людьми, а именно из соответствующих человеческих действий. При анализе отдельных преступлений следует изучать личность преступника, а также объективные условия, связанные с преступлением.

Затем нужно выяснить вопрос о том, имеют ли вскрытые таким образом факторы и взаимосвязи общий характер, т.е. проявляются ли они на уровне малого явления. При этом, однако, нужно учитывать еще два следующих обстоятельства:

- преступность - это такое явление, которое включает в себя преступления различной тяжести, различных видов, категорий и групп. В соответствии с этим и причины, условия преступности неоднородны.

- изучая причины и условия преступности, следует иметь в виду, что это явление находится во взаимной диалектической связи со многими другими явлениями, стало быть, причинная связь не может быть сведена на линейно-механический уровень, ибо в рассматриваемой области каждая причина (условие) представляет собой комплекс явлений. Иногда это называют комплексом причин, или причинным комплексом.

Ряд ученых в основу классификации положили философское понятие о полной причине как совокупности всех обстоятельств, вызывающих наступление следствия, и причине специфической, т.е. конкретных обстоятельствах, которые ведут к следствию. Данный вид классификации слишком абстрактен.

Так же отечественные криминологи классифицировали причины преступности на:

- причины преступности как социального явления в целом;

- причины отдельных видов преступности;

- причины конкретного преступления;

- условия, способствующие совершению преступлений.

Еще один метод классификации преступности заключается в том, чтобы рассматривать их на разных уровнях.

1. Нижний уровень - психологический. На нем изучаются психологические причины совершения преступления конкретными людьми.

Общей причиной преступного поведения на индивидуальном уровне является недостаточная социализация личности, т.е. неполное освоение ею норм социальной жизни, слабая адаптация к окружающим условиям.

2. Более высокий уровень - социологический. На нем рассматриваются пороки и недостатки общественной системы, т.е. социальные, экономические, политические и духовные явления, их взаимосвязь и взаимная обусловленность. Эти явления влияют на формирование личности будущего преступника, мотивацию его поступков и реализацию задуманного.

3. Самый высокий уровень - философский. На нем мы получаем ответ на вопрос о причинах негативных явлений в обществе в целом. Ею можно считать объективно существующие социальные противоречия. Эти противоречия не одинаковы в различных социально-экономических формациях, но они не устранимы, пока та или иная формация существует. А из этого следует, что преступность будет существовать, пока существует человеческое общество. Но с нею можно и нужно бороться, как мы боремся с болезнями, признавая их объективное происхождение и невозможность абсолютной ликвидации.

Одной из немаловажных причин определяющих состояние преступности стала в последнее время миграция населения.

Миграционные процессы значительно активизировались за счет нелегальных мигрантов, вынужденных переселенцев, беженцев из «горячих точек». К настоящему времени в России насчитывается более полумиллиона беженцев. Одной из особенностей последних лет стал ускоренный рост преступников из числа мигрантов. Встретившись с большими трудностями социального характера, многие из вынужденных мигрантов встают на противоправный путь - занимаются воровством, грабежами, разбоями, нередко организуют в этих целях преступные сообщества. Косвенное представление о масштабах этого явления дают данные уголовной статистики преступлений, совершенных приезжими.

На криминогенную обстановку в крупнейших городах оказывают активное влияние граждане ближнего зарубежья. Число преступлений, совершенных «новыми иностранцами», за последние годы возросло более чем в 4 раза. Анализ статистических данных показал, что Москва по сравнению с другими городами России (как и прежде) занимает лидирующее положение по удельному весу преступлений, совершенных приезжими. Среди них особую криминологическую активность проявляют жители из республик Закавказья, Украины, Белоруссии и Молдовы. Число совершаемых ими преступлений имеет тенденцию к росту.

Криминальная обстановка еще более усугубляется наличием большого контингента иностранных рабочих, привлекаемых на сезонные и временные работы на контрактной основе. Многие из них уклоняются от выполнения договорных обязательств по контракту, переходят на нелегальный образ жизни. Основным источником существования для них является противоправная деятельность. Чаще всего ими совершаются грабежи, кражи, мошенничество. Криминальную ситуацию осложняют иностранные студенты, бросившие или закончившие учебу, но не желающие выезжать в свою страну.

Таким образом, социально-криминологические последствия разных форм миграционных процессов проявляются в увеличении количества преступлений совершаемых беженцами и в отношении беженцев, в формировании в их среде потенциально опасных форм криминальных объединений. Другой социально опасной стороной миграции является нарастание среди коренного населения национализма, социальной напряженности как потенциальных источников социальных столкновений.

Другим криминологическим фактором демографической ситуации, существенно оказывающим свое влияние на масштабы, интенсивность и структуру преступности, выступает специфика половозрастной структуры населения. Типичным для России является превышение на 7-10% доли женского населения над мужским. Однако это превышение не имеет сегодня отчетливого эффекта, поскольку складывается за счет женского населения старших возрастных групп, характеризующихся низкой криминальной активностью.

Женщинами совершается каждое 8-9 преступление. Вместе с тем следует отметить то обстоятельство, что в крупных городах наметилась тенденция феминизации преступности. Женщинами совершается до 6% тяжких преступлений, как грабежи, разбои. Темпы прироста этого показателя за год достигли 47,8%. Более существенный «вклад» в преступность вносит мужское население[5].

Особое место в комплексе многочисленных криминогенных факторов занимает обнищание жителей и продолжающаяся дифференциация на бедных и богатых. Переход к рыночной экономике в условиях развала народного хозяйства, усиления инфляционных процессов способствовал нарастанию социальной напряженности и преступности. Снижение темпов спада не дает пока полного основания делать обнадеживающие прогнозы. Несвоевременное и неполное финансирование государственных предприятий и учреждений, взаимные неплатежи, нехватка оборотных средств, сокращение реальных расходов на социальные программы усилили дифференциацию населения и привели к падению жизненного уровня.

Фактически в стране произошла коммерциализация отношения к подрастающему поколению. В условиях массового обнищания населения воспитание подрастающего поколения на истинно человеческих ценностях становится невозможным. Средства массовой информации с их назойливой рекламой западного образа жизни, жестокости и насилия лишь способствуют моральному разложению детей и подростков. Дети все чаще становятся объектом преступных сделок: усыновления, приватизации квартир, детских садов, школ, активно используются в нарко - и порнобизнесе.

Дополнительным острейшим фактором роста преступности стала безработица. Мировой и уже отечественный опыт показывает, что создание, а, главное сохранение безработной прослойки способствует достаточно быстрой их социальной деградации, распространению среди них пьянства, наркомании, росту бытовых конфликтов, распаду семей и пр. Изменение социального статуса у лиц, потерявших работу, вызывает у большинства чувство озлобленности, враждебности и агрессивности, что влияет на рост преступности. Для них наиболее характерны корыстные преступления, не предусматривающие насилия.

Можно констатировать, что в настоящее время в России идет активный процесс формирования социальной системы, расширенно воспроизводящей криминогенные слои населения. О влиянии безработицы на уровень и масштабы преступности можно судить хотя бы на примере задержки зарплаты. Этот фактор выступает одним из глубинных в криминальном комплексе и по своим социальным последствиям длительное время в расширенном масштабе воспроизводить массовые правонарушения. Является очевидным, что без принятия действенных общесоциальных мер в масштабах всей страны одним правоохранительным органам с преступностью не справиться.