ОСОБЕННОСТИ ИГРОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
При описании особенностей игровой деятельности мы, в пер-вую очередь, ориентировались на книгу Й. Хейзинги [182]:
1. Всякая игра есть прежде всего свободная деятельность. Игра по приказу уже не является игрой. В крайнем случае она может быть некой навязанной имитацией, воспроизведением игры. Уже благодаря свободному характеру игра выходит за рамки природного процесса. Она присоединяется к нему, располагается поверх него как украшение.
Ребенок или животное играют, потому что испытывают удовольствие от игры, и в этом заключается их свобода. Для человека взрослого и дееспособного игра есть некое излишество. Во всякое время игра может быть отложена или не состояться вообще. Игра не диктуется физической необходимостью, тем более моральной обязанностью. Иг- ра не есть задание. Она протекает «в свободное время». И лишь когда игра смыкается с исполнительскими искусст- вами (театр, исполнение музыкальных произведений и т.д.) или спортом понятия должествования, задания, обя-занности привязываются к игре.
2. Игра не есть «обыденная» жизнь и жизнь как таковая. Она скорее выход из рамок этой жизни во временную сферу дея-тельности. Даже малый ребенок знает, что играет лишь «как будто» взаправду, что все «понарошку». Не будучи «обыденной» жизнью, игра лежит за рамками процесса непосредственного удовлетворения нужд и страстей, прерывает этот про-цесс. Она вклинивается в него как временное действие, которое протекает внутри себя самого и совершается ради удовлетворения, приносимого самим совершением действия.
3. Третья отличительная особенность игры заключается в том, что игра обособляется от «обыденной» жизни местом действия и продолжительностью. Она «разыгрывается» в определенных рамках пространства и времени. Ее течение и смысл заключены в ней самой.
Игра начинается и в определенный момент заканчива-ется. Она сыграна. Пока она происходит, в ней царит дви-жение, прямое и попятное, подъем и спад, чередование, завязка и развязка.
Кроме того, любая игра протекает внутри своего игро-вого пространства, которое заранее обозначается, матери-ально или только идеально, преднамеренно или как бы подразумеваясь. Арена цирка, игральный стол, сцена, ки-ноэкран, шахматная доска — все они по форме и функции суть игровые пространства, то есть отчужденная земля, обособленные, выгороженные, освященные территории, на которых имеют силу особенные, собственные правила. Это как бы временные миры внутри обычного, созданные для выполнения замкнутого в себе действия.
Внутри игрового пространства царит собственный порядок. Порядок, устанавливаемый игрой, имеет непрелож- ный характер. Малейшее отклонение от него расстраивает игру, лишает ее собственного характера и обесценивает. В хаотическом мире, в сумбурной жизни игра создает вре-менное ограниченное совершенство.
4. Игре свойственно эмоциональное и волевое напряжение. Напряжение вызывается неуверенностью, неустойчивостью, неким шансом или возможностью. Чтобы нечто «удалось», требуются усилия. Напряжение присутствует уже в хвататель-ных движениях грудного младенца, у котенка, гоняющего катушку ниток, у играющей в мяч маленькой девочки. Оно преобладает в индивидуальных играх на ловкость и сообразительность — головоломке, мозаике, пасьянсе, стрельбе в мишень, — и значение его возрастает по мере того, как игра приобретает все более соревновательный характер. В азарт-ной игре и в спортивном состязании оно достигает крайней точки. Напряжение игры подвергает проверке играющего: его физическую силу, выдержку и упорство, находчивость, удаль и отвагу, выносливость, а вместе с тем и духовные силы играющего, коль скоро он одержим желанием выиграть.
5. У каждой игры свои правила. Они диктуют, что будет иметь силу внутри отграниченного игрой временного мирка. Правила игры обязательны и не подлежат сомнению. Стоит нарушить правила — и все здание игры рушится. Игра перестает существовать. Свисток спортивного судьи разрушает чары и временно восстанавливает в правах «обыденный мир».
Играющий, который не подчиняется правилам или об-ходит их, есть нарушитель игры. Играть надо честно, по-рядочно. Нарушитель игры совершенно не похож на того, кто плутует, лукавит в игре. Плут, шулер лишь притворя- ется, что играет. Общество играющих легче прощает ему его грех, чем нарушителю игры, ибо этот последний ломает весь их игровой мирок. Не признавая правил игры, он об-нажает тем самым относительность и хрупкость этого иг-рового мирка, в котором он на время замкнулся вместе с другими партнерами. Он отнимает у игры иллюзию. Поэ- тому он должен быть изгнан, ибо угрожает самому суще-ствованию игрового сообщества. Фигура нарушителя иг- ры, «штрейкбрехера игры», наиболее ярко проявляется в игре мальчишек: их не интересует, почему «штрейкбре- хер» против игры — потому ли, что боится рисковать, или потому, что ему нельзя по здоровью. Дети не признают никаких «нельзя» и называют это «струсить».
6. Исключительность и обособленность игры проявля-ется самым характерным образом в таинственности, кото- рой игра любит себя окружать. Уже маленькие дети повы-шают заманчивость своих игр, делая из них «секрет» — «это игра для нас, а не для других». Что делают эти другие за пределами нашей игры, нас временно не интересует. Внутри сферы игры законы и обычаи мира повседневности силы не имеют. Мы существуем и делаем «по-другому».
Тайна игры наиболее наглядно выражается в переоде-вании. Здесь достигает законченности «необычность» иг- ры. Переодеваясь или надевая маску, человек «играет» другое существо. Он и есть это «другое существо»! Детский испуг, бурный восторг, священный ритуал и мистическое претворение неразлучно сопутствуют всему, что есть мас- ка и переодевание.
7. Одной из особенностей игровой деятельности является наличие явления «заигрывания», когда ребенок или взрослый человек не могут вырваться из «плена» игры. Явление, свойственное, очевидно, только игровой деятельности. За исключением, возможно, высочайшей увлеченности творческой научной или художественной деятельностью. Так, в начале игры можно оборвать игровую деятельность ребенка, ребе-нок легко выходит из игровой ситуации. Но если игра продолжается достаточно долго, «вывести» ребенка из состояния игры бывает подчас весьма трудно: ребенок так «заигрался», что стал терять ощущение реальности. Его невозможно отвлечь от игры, уложить спать и т.д.; он нервничает, каприз-ничает, он перевозбужден.
Точно также взрослые страстные игроки в преферанс могут просидеть за карточным столом по трое—четверо суток. Или же ситуация, описанная в романе Ф.М. Досто-евского «Игрок», когда человек не может избавиться от пагубной страсти игры. Та же ситуация складывается сегодня с игровыми автоматами — многие люди часами сидят за ними и проигрывают все деньги, лишая свои семьи всех средств существования. Азарт — это такая степень увле-ченности, при которой пренебрегают выбором средств, разумностью, и, в конце концов, сознанием в целом.
8. Игра порождает игровые ассоциации людей: дворовые команды, клубы, неформальные объединения болельщиков и т.д. и т.п. Объединяющее партнеров по игре чувство, что они пребывают в некоем исключительном положении, вместе делают нечто важное, вместе обособляются от прочих, выходят за рамки всеобщих норм жизни, — это чувство сохраняет свою силу далеко за пределами игрового времени.
Как видим, из этих восьми выделенных особенностей игровой деятельности, игра стоит обособленно, обиняком от всех других видов человеческой деятельности. Причем, если обратиться к типам организационной культуры (гла- ва 1), то игровая деятельность строится, в основном, в рам- ках наиболее древней традиционной культуры. За исклю-чением, пожалуй, сложноорганизованных игр с большим числом участников, когда организация игры уже носит чер- ты проекта, точнее, сочетает в себе элементы традицион- ной и проектно-технологической культуры.
Дата добавления: 2019-12-09; просмотров: 534;