Применение невербальных средств коммуникации в специальной педагогике

В отечественной логопедии основное внимание традиционно уделялось формированию и развитию обычной, преимущественно устной, экспрессивной речи у лиц с разной речевой патологией. О развитии неартикулируемых средств общения говорилось либо как о негативном явлении в контексте псевдо компенсации, либо реже и позднее как о вспомогательном компоненте речевого общения. По всей вероятности такая точка зрения связана с переносом из сурдопедагогики положения о том, что глухой, овладевший жестовой речью имеет сниженную мотивацию к овладению устной речью.

В зарубежной логопедии развитию неартикулируемых средств общения отводится значительная роль. Особое значение придается их развитию у лицс анартрией (часто в контексте работы при ДЦП), с умственной отсталостью (иногда особенно акцентируется в работе с детьми с болезнью Дауна) и аутизмом.

Неартикулируемые средства общения в Логопедии можно рассматривать в импрессивном и экспрессивном плане как:

• традиционные средства первичной коммуникации предшествующие формированию языковых средств общения и являющиеся необходимой базой для их развития;
• традиционные дополнительные средства коммуникации усиливающие эффект произносимой речи;
• традиционные или нетрадиционные основные средства коммуникации, полностью или частично замещающие произносимую речь;
• традиционные или нетрадиционные средства первичной коммуникации, используемые для обучения устной и/или письменной речи.

Вероятно, в зависимости от логопедического диагноза формирование и развитие неартикулируемых средств общения должно иметь разную направленность и ожидаемые результаты. При любой патологии речи следует обратить внимание на развитие традиционных невербальных средств первичной и дополнительной коммуникации.

Очевидно, что средством замещения устной речи неартикулируемые способы коммуникации должны быть только у лиц, не способных к общению посредством обычной речи. В действительности же очень трудно, особенно в дошкольном возрасте, определить, способен ли ребенок с выраженной патологией развития к овладению речью. При этом логопед как правило, делает ставку исключительно на обучение устной речи, и ребенок долгое время остается вообще без коммуникативных средств. К сожалению, еще нередки случаи, когда такого ребенка просто оставляют без логопедической помощи, или эта помощь оказывается крайне мало.

Проведенное нами в 1997 году в рамках русско — финского проекта «Улучшение качества жизни молодых умственно отсталых людей в Санкт-Петербурге» обследование 24 человек

средней и тяжелой степенью интеллектуальных расстройств (среди них были и лица с ДЦП) показало, что 10 подростков и юношей не владели речью.

Из них два молодых человека, прошедших специальное обучение в экспериментальных классах, имели удовлетворительное понимание речи, но сами практически не говорили. В общении активно использовали либо жесты (23летняя девушка), либо — отдельные слова (15-летний юноша). Эти молодые люди с экспрессивной алалией общаются в основном с родственниками, хорошо понимающими их, и у них нет стимулов для развития экспрессивной речи. Показательно то, что девушка, использующая жесты, самостоятельно изобрела их, и эти жесты понятны только узкому кругу лиц. В то же время она активно стремится к общению с окружающими и требует, чтобы мать переводила ее жесты. Непонимание жестов вызывает состояние фрустрации или агрессии.

Молодой человек с болезнью Дауна, владеющий речью на уровне отдельных слов, наоборот, предпочитает формы общения, не требующие от него активности. Очевидно, что в воспитании этих молодых людей не использовались адекватные методы в обучении их общению. В то же время в первом случае есть потребность в общении и, следовательно, стимул для его развития, а во втором случае такого стимула нет.

У двух подростков 13 и 15 лет, ранее признанных необучаемыми, наблюдалась симптоматика, характерная для сенсорной алалии. На фоне достаточно удовлетворительной ориентировки в окружающем они не имели эффективных способов экспрессивной коммуникации и стремления к общению с людьми. Нужно отметить, что среди обследованных молодых людей эти практически не обучавшиеся в школе подростки производили впечатление наиболее интеллектуально развитых.

Шесть молодых людей в возрасте от 11 до 19 лет имели крайне низкие способности к овладению речью. Они понимали обращенную к ним речь лишь частично, на ситуативном уровне, с помощью жестового сопровождения. Свои желания они выражали криком и примитивными жестами. Однако попытки обучать их другим способам коммуникации и не предпринимались.

Конечно, можно по-разному интерпретировать эти данные. Для большинства логопедов в нашей стране считается обычным отказ от логопедической работы с лицами, имеющими среднюю и тяжелую степени умственной отсталости. Это связано с нормативными положениями от логопедической службе, с определенной психологической инертностью и, наверное в большей степени, с традиционным для нашей страны пониманием содержания и цели логопедической работы. В действительности же в дошкольном возрасте трудно дать достоверный прогноз психического развития ребенка, и, может быть, развитие этих детей было бы более успешным, если бы с ними проводилась адекватная логопедическая работа.

С другой стороны, применение средств развития невербальной коммуникации, на наш взгляд, должно обогатить и классическую, традиционную, логопедию. Естественно, что сама необходимость этой работы появляется при выраженных и более сложных нарушениях речи. В то же время и поиск новых эффективных средств логопедической работы более актуален в отношении тяжелой речевой патологии.

Необходимость работы по развитию общепринятых средств невербальной коммуникации в настоящее время уже получила признание в логопедии, хотя в большинстве методических руководств эта работа представлена скорее декларативно, нежели как определенная целенаправленная система. Обычно этой работе придается значение как развитию средств, сопровождающих устную речь, причем с особым акцентом на функции усиления эмоциональной выразительности произносимого. Работа же над пониманием и употреблением жестов, по сути, не ведется и, откровенно говоря, не поощряется.

На наш взгляд, развитию естественных экспрессивных средств невербальной коммуникации как базы для вербальной речи отводится недостаточное место в связи с тем, что такая работа болюсе традиционна и естественна в раннем возрасте. А история логопедической работы с детьми раннего возраста в нашей стране еще очень недолгая. Однако в случаях выраженной патологии такая работа не только уместна, но и необходима в любом возрасте. Так, при обследовании молодых людей штору встретились и такие, которые даже не имели средств для выражения согласия или отказа.

Специалисты привыкли к тому, что дети с достаточным уровнем интеллекта усваивают общепринятые жесты спонтанно, и это даже является негласным показателем интеллектуальных способностей неговорящего ребенка. Однако ребенок может не использовать жесты по разным причинам: это могут быть моторные затруднения при ДЦП или те же социальные факторы, которые имеют значение при овладении обычной речью: недостаточная мотивация, отсутствие образцов для подражания, недостаточное или неправильное общение и т.д. Среди этих факторов встречается и более или менее осознанная негативная реакция взрослых — родителей и логопедов на замену речевого общения неречевым. Между тем практика использования различных систем коммуникации в зарубежной логопедии показывает, что при разумном их применении и направленном педагогическом руководстве такие средства не только не препятствуют, а, наоборот, стимулируют овладение речью. Как пишет Хеннинг Рай, в течение первого периода использования альтернативного общения, когда ребенок учит новые символы и концентрируется на том, чтобы их хорошо использовать, действительно происходит некоторое снижение речевой активности. Однако в дальнейшем умение общаться повышает уверенность ребенка в себе, и если он в принципе способен к речи, эта уверенность помогает ему расслабиться и обеспечивает базу для развития речи.