КОГДА СЛЕДУЕТ ПРИБЕГАТЬ К АКТИВНОМУ СЛУШАНИЮ?

Чтобы применить активное слушание, не обязательно ждать, пока возникнет какая-либо серьезная проблема вроде той, что была в случае с Дэнни, который боялся засыпать. Дети ежедневно посылают сообщения, говорящие о том, что они испытывают те или иные неприятные чувства.

Маленький Джонни только что обжег свой пальчик о мамины щипцы для завивки волос.

ДЖОННИ: Ай, я обжег палец! Мама, я обжег палец. Ой, как больно, больно! (Начинает плакать.)

МАМА: О-о, как больно. Ужасно больно.

ДЖОННИ: Да. Погляди, как я его обжег.

МАМА: Похоже, ты действительно его здорово обжег. Ведь тебе так больно.

ДЖОННИ (перестает плакать): Положи на него что-нибудь.

МАМА: Хорошо. Я положу на него немного льда, чтобы остудить, а потом мы его чем-нибудь смажем.

Реагируя на этот довольно обычный бытовой инцидент, мама избегала таких утешительных фраз, как: «Ничего страшного», «Потерпи, все пройдет» или «Да не так уж и сильно ты его обжег». Она выразила свое уважение к чувствам Джонни, которому казалось, что он обжег пальчик очень сильно, что тот действительно здорово болит. Она также отказалась и от другой — одной из типичных родительских реакций на подобные ситуации, которая в данном случае звучала бы так: «Джонни, ты уже не маленький. Прекрати сейчас же хныкать». (ОЦЕНКА и КОМАНДА.)

Активное слушание со стороны мамы выявило ряд важных установок в отношении Джонни:

· он столкнулся с болезненным моментом в своей жизни;

· это его проблема, и он имеет право на свою собственную неповторимую реакцию на эту проблему;

· я не хочу отрицать его собственных чувств — для него они реальны;

· я могу попять, каким серьезным ему кажется ожог и как ему больно;

· я не могу пойти на такой риск, как заставить его чувствовать себя неправым или виноватым из-за его собственных чувств.

Родители на наших занятиях сообщают, что в таких случаях, когда ребенку что-то причинило боль, и он начинает отчаянно кричать, активное слушание приводит к полному и мгновенному прекращению крика и плача в тот момент, когда ребенок убеждается в том, что родитель знает и понимает, как ему больно или как он напуган. Понимание родителями его чувств — вот что в такие моменты более всего нужно ребенку.

Дети особенно раздражают родителей в те моменты, когда испытывают страх, беспокойство и тревогу перед уходом родителей из дома, когда теряют свою любимую игрушку или подушку, когда их укладывают спать в чужую кровать и т.д. Слова утешения в таких случаях помогают редко, и легко понять раздражение родителей, когда ребенок не перестает хныкать или выкрикивать название пропавшей вещи;

«Я хочу свою подушку, я хочу свою подушку, я хочу свою подушку!»

«Я не хочу, чтобы вы уходили. Я не хочу, чтобы вы уходили».

«Я хочу свою куклу. Где моя кукла? Я хочу свою куклу!»

Активное слушание в таких ситуациях творит чудеса. Единственное, чего хочет ребенок, это признание родителем всей глубины его чувства.

Мистер X. рассказал нам о следующем инциденте, случившемся вскоре после того, как он закончил наши курсы;

«Наша трёхлетняя Мишель начала беспрестанно хныкать, как только мама оставила ее со мной в автомобиле, чтобы самой сходить в супермаркет. «Хочу маму», — упорно повторяла Мишель в ответ на мои утешения, что мама придет через несколько минут. Затем она перешла на громкий плач: «Хочу мою куклу. Хочу мою куклу». Перепробовав все способы, чтобы успокоить ее, я вспомнил про метод активного слушания. Я сказал в отчаянии: «Тебе не хватает мамы, когда ее нет рядом». Она кивнула. «Ты не любишь, чтобы мама уходила без тебя». Она снова кивнула, продолжая судорожно сжимать свой ремень безопасности, выглядя, как напуганный, заблудившийся котенок, на своем месте в углу заднего сиденья. Я продолжил: «Когда ты скучаешь по маме, ты хочешь, чтобы у

тебя в руках была твоя кукла». Усиленное кивание. «Но здесь нет твоей куклы, и ты тоже по ней скучаешь». Тогда, словно по волшебству, она выбралась из своего угла, отпустила ремень безопасности, перестала хныкать, залезла ко мне на переднее сиденье и начала оживленно болтать о людях, которых видела из окна машины».

Урок для родителей, каким он был для мистера X., заключается в том, что надо принимать и одобрять испытываемое ребенком чувство, вместо того чтобы действовать «в лоб», пытаясь избавиться от хныканья и надоеданий посредством утешения или угроз. Детям необходимо знать, что вы знаете, как им плохо.

Еще одна ситуация, в которой уместно применение активного слушания, это тот случай, когда дети посылают сообщения, облеченные в странную форму, и тем самым затрудняют родителям понимание того, что происходит у них в головах. Часто, хотя и не всегда, такие сообщения имеют форму вопросов:

«Я когда-нибудь выйду замуж?»

«Что человек чувствует, когда умирает?»

«Почему другие дети называют меня жиденком?»

«Папа, что тебе нравилось в девочках, когда ты был мальчиком?»

Последний из этих вопросов я услышал от своей дочери однажды утром за завтраком перед ее уходом в школу. Подобно большинству отцов, я готов был тут же ухватиться за подброшенную тему и пуститься в приятные воспоминания о детстве. К счастью, я вовремя спохватился и выступил с реакцией активного слушания:

ПАПА: Похоже, ты хочешь знать, что тебе нужно сделать для того, чтобы нравиться мальчикам?

ДОЧЬ: Да. Мне кажется, что я почему-то им не нравлюсь, и я не знаю, почему...

ПАПА: Ты не можешь понять, почему ты им не нравишься.

ДОЧЬ: Ну, допустим, я мало разговариваю. Я боюсь разговаривать в присутствии мальчиков.

ПАПА: То есть в присутствии мальчиков ты чувствуешь себя скованно, и тебе трудно расслабиться.

ДОЧЬ: Да. Боюсь ляпнуть что-нибудь такое, из-за чего они меня примут за дурочку.

ПАПА: Ты не хочешь, чтобы они считали тебя глупой.

ДОЧЬ: Конечно. А когда я молчу, я нисколько не рискую.

ПАПА: Молчать, конечно, безопаснее.

ДОЧЬ: Да, но это ничего мне не дает, поскольку из-за этого они считают меня скучной.

ПАПА: Молчание не дает тебе того, к чему ты стремишься.

ДОЧЬ: Не дает. Наверное, все-таки надо рискнуть.

А ведь я мог бы проворонить возможность оказаться полезным, если бы поддался искушению поведать своей дочери о своих юношеских увлечениях. Благодаря активному слушанию, моя дочь сделала небольшой шаг вперед. Она приобрела новый вид понимания — тот, который часто ведет к конструктивной сознательной перемене поведения.

Необычно зашифрованные сообщения, посылаемые детьми, и, в первую очередь, вопросы нередко означают, что ребенок пытается справиться с более глубокой проблемой. Активное слушание обеспечивает родителей возможностью приблизиться и предложить ребенку помощь в самостоятельном определении проблемы, а также инициировать процесс решения проблемы внутри ребенка. Давая прямые ответы на эти чувства, зашифрованные в виде вопросов, родитель почти неизбежно упускает возможность стать эффективным помощником в решении реальной проблемы, с которой столкнулся ребенок.

Испробовав метод на практике, наши родители часто забывают о том, что активное слушание исключительно ценно и как способ реагирования на интеллектуальные проблемы детей. Дети постоянно сталкиваются с проблемами, пытаясь разобраться в том, что читают или слышат об окружающем мире, — в таких темах, как студенческие беспорядки, интеграция, зверства полиции, войны, терроризм, загрязнение окружающей среды, контроль рождаемости, разводы, преступность и т.д.

Родителей очень часто отпугивает то обстоятельство, что дети, как правило, выражают свои взгляды безапелляционно или в таком виде, что слушателя коробит их наивность или незрелость. Маме и папе в таких случаях трудно справиться с искушением вмешаться и поправить любимое чадо или познакомить его с более широким взглядом на предмет. Мотивация родителей при этом может быть самой похвальной — способствовать интеллектуальному развитию ребенка. А может быть и эгоистичной — продемонстрировать свое собственное интеллектуальное превосходство. В том и другом случаях родители вмешиваются с одной или несколькими из «Типичных Двенадцати» ре-

акций, что неизбежно дезориентирует детей или приводит к словесной битве, финал которой известен — обиженные чувства и колкие замечания.

Чтобы подвигнуть наших родителей на применение активного слушания в тех случаях, когда их дети пытаются переварить какие-либо идеи или злободневные темы, а также справиться с более личными проблемами, мы вынуждены задавать им ряд острых вопросов.

«Вы считаете, что ваш ребенок должен думать, как вы?»

«Чем вызвана ваша потребность поучать его?»

«Можете ли вы быть терпимыми к мнению, значительно отличающемуся от вашего?»

«А можете ли вы помочь ему выработать свой собственный взгляд на этот сложный мир?»

«Можете ли вы оставить его там, где он в данный момент находится в своей попытке справиться с темой?»

Помните ли вы о том, что, когда вы были ребенком, у вас тоже были довольно своеобразные взгляды на мировые проблемы?»

Как только родители, обучающиеся на наших курсах, начинают прикусывать языки и навострить уши, они сообщают о разительных переменах в разговорах за обеденным столом. Их дети начинают выходить с темами, которые прежде никогда не обсуждали с родителями, — наркотики, секс, аборты, алкоголизм, мораль и т.д. Активное слушание может сотворить чудо, превратив дом в такое место, где родители и дети объединяются в глубоких и острых дискуссиях по сложным, критическим проблемам, с которыми сталкиваются дети.

Когда родители, занимающиеся на курсах Р.Е.Т., жалуются на то, что их дети не говорят дома ни о чем серьезном, обычно выясняется, что дети пытались — правда, робко и нерешительно — вынести на домашнее обсуждение достаточно серьезные темы, но родители фактически пресекали такие попытки с помощью традиционного набора приемов: наставления, проповеди, нравоучения, поучения, оценки, критики, сарказма или уклонения. После таких случаев дети начинают медленно опускать занавес, призванный навеки отделить их внутренний мир от внутреннего мира родителей. Стоит ли удивляться разрыву между поколениями! Его преобладание в современной семье объясняется тем, что родители не слушают — они проповедуют, поправляют, возражают и высмеивают сообщения, исходящие от тетей.