Слушание без участия

Истинной опасностью для родителей, пытающихся овладеть активным слушанием на сугубо теоретическом уровне, является отсутствие у них возможности почувствовать ту теплоту и участие, которыми должны сопровождаться их попытки применения метода на практике. Участие означает то качество общения, благодаря которому передающая сторона (ребенок) понимает, что слушатель сопереживает ему, чувствует вместе с ним, ставит себя на его место, временно живет внутри пего.

Каждый хочет, чтобы другие понимали не только смысл того, что он произносит, но и вкладываемое им в это чувство. Дети чувствуют особенно тонко. Поэтому большая часть того, что они сообщают, сопровождается чувствами: радостью, ненавистью, разочарованием, страхом, нежностью, тревогой, гневом, гордостью, грустью и т.д. Общаясь с родителями, они ждут от них участия в своих чувствах. Если родители не проявляют участия, дети не могут не чувствовать, что самое важное в них в настоящий момент — их чувства — не находит понимания.

Вероятно, наиболее распространенной ошибкой, совершаемой родителями при их первой попытке активного слушания, является отсутствие в их ответной реакции эмоционального компонента сообщения ребенка.

Одиннадцатилетняя Джэнет вбегает н кухню, где в этот момент мама готовит ужин:

ДЖЭНЕТ: Джимми (ее девятилетний брат) нахал. Он такой противный! Мама, он вытащил из шкафа все мои платья. Я ненавижу его. Я убью его!

МАМА: Тебе не понравилось, что он это сделал.

ДЖЭНЕТ: Не понравилось? Да я чуть с ума не сошла, когда увидела, что он натворил! Ненавижу его!

Мама Джэнет услышала слова дочери, но не расслышала ее чувств. А это (в данный момент) чувства гнева и возмущения. Правильным отражением этих чувств стала бы фраза: «Ты и вправду здорово рассердилась на Джимми». Когда мама воспроизводит лишь неудовольствие Джэнет тем, что брат вытащил из шкафа ее платья, Джэнет чувствует себя непонятой и в своем следующем сообщении вынуждена поправить маму словами: «Да я чуть с ума не сошла!» (это только вступление) и «Ненавижу его!» (вот что самое главное).

Шестилетий Кэри умоляет папу не заставлять его заходить в воду (семья отдыхает на пляже):

КЭРИ: Я не хочу купаться. Здесь глубоко! Я боюсь волн.

ПАПА: Для тебя здесь слишком глубоко.

КЭРИ: Я боюсь! Пожалуйста, не заставляй меня купаться!

Папа полностью игнорирует чувства ребенка, о чем говорит его попытка ответной реакции. Кэри не посылает рассудочной оценки глубины. Он посылает отцу отчаянную мольбу: «Не заставляй меня заходить в воду, потому что я ужасно боюсь!» Отцу следовало бы признать это чувство следующей фразой: «Ты боишься и не хочешь, чтобы я вынуждал тебя купаться».

Некоторые родители, посещающие наши занятия, обнаруживают для себя, что стесняются или боятся чувств, как своих собственных, так и чужих. То есть они вынуждены игнорировать чувства ребенка хотя бы уже потому, что не могут вынести выражение ребенком своих чувств. Иногда они стараются побыстрее задвинуть эти чувства на задний план, для чего намеренно избегают их признания. Наконец, есть родители, которые настолько боятся чувств, что неспособны их различать в сообщениях своих детей.

Посещая наши занятия, такие родители достаточно быстро убеждаются в том, что дети (да и взрослые тоже) неизбежно испытывают те или иные чувства. Чувства являются неотъемлемой частью жизни, а не какой-либо патологией или извращением. Наша система также учит тому, что чувства преходящи — они приходят и уходят, не причинив ребенку никакого долговременного вреда. Ключом к их уходу, однако, является родительское одобрение и признание, переданное ребенку посредством участливого

активного слушания. Овладев таким слушанием, родители сообщают нам, насколько быстро их дети начинают избавляться даже от сильных отрицательных эмоций.

Ральф и Салли, молодые родители двух дочерей, сообщили группе об инциденте, существенно укрепившем их веру в силу активного слушания. Оба воспитывались в глубоко религиозных семьях. Их родители вдалбливали им с детства, что выражение чувств есть признак слабости, недостойной истинного «христианина». Ральф и Салли затвердили, что «Грешно ненавидеть», «Возлюби ближнего своего», «Молодая девушка не должна много говорить», «Когда ты будешь вежлив со своей мамой, тогда ты сможешь вернуться за обеденный стол».

Воспитанные в духе подобных наставлений, Ральф и Салли испытывали трудности с одобрением чувств своих детей и не умели настраиваться на частые эмоциональные сообщения, поступающие к ним от их двух дочерей. Наша система открыла им глаза. Сперва они научились принимать как должное наличие чувств в их собственных взаимоотношениях. Затем, подобно многим другим родителям на наших курсах, они начали сообщать свои собственные чувства друг другу, в чем им помогало активное слушание.

Убедившись в благотворности этого нового уровня открытости и близости, Ральф и Салли прониклись достаточным доверием к методу, чтобы начать его использовать в общении со своими девочками. За несколько месяцев в девочках произошла разительная перемена: некогда робкие, погруженные в себя, необщительные и подавленные, они стали живыми, бойкими, общительными, открытыми и веселыми. Чувства заняли в этой семье подобающее им место.

«Нам стало гораздо легче жить, — признался Ральф. — Мы перестали воспринимать чувства как грех. Теперь наши девочки более откровенны с нами, чем раньше».