Проблема валидности

Возражения, основанные на предполагаемой «нереальности» лабораторных процедур, фактически говорят об их валидности — степени реального соответствия параметров оценке предполагаемого процесса или характеристике. Определить валидность не просто².

______________

² Для ознакомления с данной проблемой см.: Grosof & Sardy (1985).

Допустим, исследователь решил установить степень валидности параметров, полученных в ходе процедур с машиной агрессии. Его дальнейшие действия будут зависеть от специфического вида валидности, который он хочет оценить. Психологи выделяют несколько типов валидности, из которых отношение к лабораторным показателям агрессии имеют следующие три: очевидная валидность (face validity), конструктная валидность (construct validity) и критериально-ориентированная валидность (criterion-related validity).

Очевидная валидность. Очевидная валидность имеет дело с теми данными, которые дает тот или иной тест, количественный показатель или другой параметр, а не с оцениваемыми характеристиками. Другими словами, очевидная валидность — это то, насколько данный параметр «кажется» валидным. В этом, конечно, заключается главная проблема лабораторных исследований. Если взглянуть на них глазами широкой публики или даже с точки зрения некоторых социологов, данные лабораторных исследований показывают низкую очевидную валидность. Нажатие кнопки электрошока, конечно же, не отражает агрессию в реальной жизни.

Для экспериментаторов тем не менее очевидная валидность не является окончательным критерием. Они считают, что степень агрессии можно определять и в конце концов прояснить сущность термина «агрессия».

Конструктная валидность. Конструктная валидность — это зависимость степени заинтересованности исследователя от других переменных. Можно сказать, что конструктная валидность определяет степень соответствия показателей того или иного типа другим переменным, предсказанных теоретически. Уже упомянутый нами гипотетический исследователь наверняка будет ожидать, что субъекты, умышленно оскорбленные «другим студентом», проявят более сильную агрессивность, чем те, кого этот мнимый студент не провоцировал. Если бы интенсивность шока отражала стремление причинить жертве боль, то оскорбленные субъекты должны были бы применять более интенсивное наказание к обидчику, чем их неспровоцированные коллеги. Обоснование такого вывода усилило бы уверенность исследователя в конструктной валидности параметра интенсивности наказания. Другими словами, конструктную валидность шоковой шкалы можно было бы подтвердить, если бы полученные данные определялись манипуляциями экспериментатора (степенью провокации в данном случае), а не предполагаемыми ожиданиями теории.

Критериально-зависимая (или эмпирическая) валидность. Критериально-зависимая валидность в чем-то схожа с конструктной валидностью. В обоих случаях валидность считается доказанной, когда исследователь обнаруживает, что степень заинтересованности (например, уровень применяемого наказания) во многом соответствует еще одной переменной. Все же, когда специалисты в области развития тестирования говорят о критериально-зависимой валидности, обычно имеется в виду более узкая зависимость от критерия, то есть нужный им результат. Например, исследователь, оценивая показатели шоковой интенсивности, пытается определить, можно ли использовать лабораторную агрессивность для предсказания агрессивности субъектов в других ситуациях или даже для определения их склонности к антисоциальному поведению.

Доказательства валидности в лабораторных процедурах. Сегодня имеется достаточно доказательств, подтверждающих конструктную валидность лабораторных измерений агрессии. В многочисленных и разнообразных экспериментах, лишь малая часть которых обсуждалась в этой книге, были получены результаты, весьма напоминающие те, что предсказывались теорией и более ранними исследованиями. Субъекты во время проведения этих экспериментов реагировали стандартным образом, применяли шок, неприятный звук или другую негативную стимуляцию. Реакция испытуемых была схожа с той, которую следовало бы ожидать, если бы они находились в состоянии агрессии.

Психологи Майкл Карлсон (Michael Carlson), Эми Маркус-Ньюхолл (Amy Marcus-Newhall) и Норман Миллер (Norman Miller) из университета Южной Калифорнии, Лос-Анджелес, продемонстрировали конструктную валидность лабораторных параметров, проведя тщательный и исчерпывающий статистический анализ результатов, опубликованных более чем в ста работах. Ученые отмечали в первую очередь, что все три обычных показателя физической агрессии: интенсивность наказания, выбранного субъектами, число наказаний (количество нажатий кнопки), продолжительность времени, которое испытуемые не отпускали кнопку шока,— все эти данные проявляли тенденцию к взаимной корреляции. Результаты экспериментов в значительной степени выявляли одну и ту же поведенческую тенденцию. Психологи делали вывод, что условия эксперимента, «которые усиливают один тип [физической] агрессивности, также усиливают проявления альтернативных видов [агрессивного] реагирования на один и тот же объект».

Пожалуй, еще более важным можно считать тот факт, что этот статистический анализ показал следующее: во всех проанализированных опытах вариации условий эксперимента приводили к изменению результатов измерения агрессивности. Так, студенты, которых умышленно провоцировали, огорчали или фрустрировали, показывали более сильную агрессивность в применении неприятных стимулов, чем субъекты эксперимента, с которыми обращались нейтрально¹.

_______________

¹ См.: Carlson et al. (1989). Интересно, что результаты, полученные с помощью измерений агрессии, проводимых в письменной форме (обычно применялся так называемый «questionnaire rating»), подтверждают мой аргумент о том, что агрессия — это не только попытка принудить человека к определенным действиям. Карлсон и его помощники отмечали, что субъекты, которые получали негативные стимулы, обычно демонстрировали более высокие показатели агрессии в письменных измерениях, чем участники контрольной группы, даже когда данные для этих измерений были получены втайне от испытуемых и жертвы не осознавали, что их оскорбляют.

Напомню, что результаты, подтверждающие конструктную валидность, — это не просто факты, очевидные с точки зрения здравого смысла. Возьмем исследования воздействия стимулов боли, которые я упоминал в главе 1. Некоторые авторы (например, Bandura, 1973), р. 194-200) полагали, что повторная атака объекта становится менее, а не более интенсивной, когда субъекты узнают о страданиях своей жертвы. Считая, что причинять боль другому человеку нехорошо, субъекты воздерживаются от наказания, которое они применили, после того как поймут, что сделали жертве больно. Вы, пожалуй, могли бы предсказать тот же самый результат. Однако, как я уже указывал в главе 1, данные реальных исследований показали, что реакции агрессоров на страдания жертвы зависят от их агрессивных намерений в данный момент. Эмоционально возбужденные люди проявляли желание причинить кому-нибудь боль, и первые признаки, демонстрирующие боль жертвы, побуждали их нападать еще сильнее.

Конструктную валидность лабораторных параметров агрессии доказывает еще и поведение субъектов за пределами лаборатории, которое (как упоминалось в главе 5) зачастую соответствует их действиям в условиях эксперимента. Если испытуемые сосредоточиваются главным образом на том, чтобы нарочно причинить жертве боль (не обращая внимания на то, с помощью каких средств это делается), то это люди с сильной предрасположенностью к агрессии в повседневной жизни, ту же агрессивность они проявляют и в лаборатории.

В ряде опытов люди с обычно высокой интенсивностью агрессивных проявлений и в лаборатории назначали интенсивное наказание на машине агрессии (или другом подобном аппарате).

В проводившемся в рамках программы «Движение вперед» (Upward Bound) эксперименте с участием тинэйджеров — как юношей, так и девушек — молодые люди, наказывавшие своего сверстника — «ученика наиболее сурово, были названы своими ровесниками-консультантами агрессивными и в реальной жизни. Похожие результаты были получены и в других опытах со взрослыми и с молодежью¹.

_______________

¹ См., например: Shemberg, Leventhal & Allman (1968); Wolfe & Baron, R.A. (1971). Недавняя демонстрация конструктной валидности измерений лабораторной агрессии есть в работе Нила Маламута (Malamuth, 1986, р. 954). В этой работе показано, что мужчины — студенты университета, у которых было выявлено благосклонное отношение к агрессии против женщин, некоторое время спустя, в другом эксперименте, «кажущемся никак несвязанным» с предыдущим, более жестоко наказывали именно женщину. (Дополнительные ссылки и рассуждения смотри в: Baron, 1977, р. 57-58; Berkowitz & Donnerstein, 1982, p. 253-254).

Иначе говоря, в этом случае действия в лаборатории дают образец поведения субъекта. Поведение испытуемых во время эксперимента отражает их поведение в других, более естественных условиях — в соответствии с психологическим (а не психическим) сходством реальных и экспериментальных ситуаций. В случае лабораторных измерений агрессии психологическое значение для субъекта имеет намеренное причинение боли. Именно в этом смысле нанесение ударов электрошока уподобляется агрессивной реакции вроде ударов кулаком или ногой².

_______________

² Более детально этот вопрос рассматривается в работе: Berkowitz & Donnerstein (1982). Хензель предложил несколько дополнительных совершенно новых аргументов в поддержку лабораторных исследований (см.: Hensel (1980).