Характерные черты экономического развития Германии в XVI–первой половине XIX века

Зарождение рыночных отношений в период Позднего Средневековья. Становление рыночной экономики в Германии происходило гораздо позже, чем, скажем, в Англии или Франции, где уже в ХV–ХVI веках началось разложение феодализма в аграрном секторе и цехового строя в ремесленном производстве. В Германии этот процесс затянулся надолго, и до конца XVIII века здесь существовали крепостнические порядки и строгая цеховая регламентация, тормозившие переход к рынку.

В XVI–XVIII веках, когда во многих европейских странах уже имелась крепкая централизованная власть, Германии как целого государства не существовало, поскольку она не могла преодолеть феодальную раздробленность. На ее территории находились многочисленные крупные и мелкие королевства, княжества, герцогства, курфюршества, маркграфства, которые лишь формально, на правах вассалов императора, входили в состав «Священной Римской империи германской нации» и не только политически, но и экономически почти не были связаны между собой. Наиболее крупными княжествами были Бавария, Баден, Австрия, Саксония, Кургессен, Гессен-Дармштадт, Вюртемберг, Пруссия, Мекленбург, Бранденбург. Но даже они занимали площадь в среднем не более нескольких сотен квадратных километров.

В данный период германские государства экономически были слабо развиты. Для этого имелось несколько причин, одна из которых связана с Великими географическими открытиями. Поскольку основные торговые пути переместились на Атлантический океан, начался упадок городов Северной Италии, с которыми была тесно связана экономика южногерманских городов. К концу XVI века Ганзейский союз потерял свои многочисленные филиалы (подворья) в России, Англии, Скандинавии. В составе Ганзы к тому времени оставалось лишь три города — Гамбург, Бремен и Любек, которые в полной мере ощутили потери от сокращения объемов внешней торговли в Северной Европе.

Из-за своей раздробленности Германия не смогла участвовать в завоевании заморских территорий, поэтому у нее не оказалось такого важного источника первоначального накопления капитала, как грабеж колоний, которым эффективно воспользовались Англия, Голландия и другие европейские страны.

Ухудшение внутренней и внешней экономической ситуации привело к росту социальной напряженности среди немецких крестьян, которая переросла в крестьянскую войну (1524–1525), охватившую значительную часть Германии. Антифеодальные выступления проходили под знаменем Реформации[81]. У восставших было несколько программ, в том числе программа «12 статей», выдвинутая швабско-шварцвальдскими крестьянами. Они требовали ликвидации «малой церковной десятины», упорядочения взимания феодалами «зерновой десятины», отмены или ограничения феодальных повинностей (барщины, оброка, штрафов), возврата лесных и водных угодий, предоставления права в них охотиться и ловить рыбу и т.д. Более умеренной была «Гейльброннская программа» крестьян Франконии, но и они требовали освобождения, хотя бы за выкуп.

Несмотря на огромный размах крестьянской войны, восставшие потерпели поражение, что привело к дальнейшему усилению зависимости крестьян — к так называемому второму изданию крепостничества. На севере и востоке страны увеличилась барщина, вновь начала расширяться господская запашка, хотя на юге и западе еще сохранялась оброчная система.

Усиление крепостничества стало еще более заметным после Тридцатилетней войны[82], в которой Германия пострадала больше всех. В результате военных действий, голода, эпидемий, массовой эмиграции в некоторых регионах население сократилось на 60–70%. Погибло огромное количество скота, пахотные земли превратились в пустыри. Экономика в целом была разрушена. Все это сказалось прежде всего на положении крестьян, которые были вынуждены искать защиты у феодалов. В стране вновь, как и в ХIII веке, почти не осталось свободных крестьян. По законам того времени крестьяне навечно закреплялись за феодалами.

Феодалы присоединяли к своим владениям земли деревень, опустевших после Тридцатилетней войны. Для обработки этих земель приглашались колонисты на условиях временного держания. Считалось, что им принадлежит лишь урожай, а дом, скот, земля — помещику. Таких крестьян помещики могли в любой момент согнать с наделов безо всякого основания, несмотря на строгие запреты со стороны королевской власти.

Внешне это напоминало огораживания, проводившиеся в Англии. Но если там в результате огораживаний создавались условия для развития рыночных отношений, то в Германии этот процесс приводил к увеличению барской запашки и усилению крепостничества. Обезземеленные крестьяне переводились в разряд дворовых и должны были работать бесплатно, получая от помещиков лишь пропитание.

Особенно тяжелые формы крепостничество приняло в восточных и северо-восточных княжествах (Силезии, Бранденбурге, Померании, Мекленбурге, Пруссии), которые в XVII–XVIII веках оставались регионами с так называемым поздним крепостным строем. Феодалы, называвшиеся здесь юнкерами, были полновластными хозяевами на своих территориях. Они могли продать крестьян, заложить их как недвижимость, отдать внаем, проиграть в карты, наказать физически. И хотя законы устанавливали двух- или трехдневную барщину, но во многих хозяйствах она длилась по пять-шесть дней в неделю. Все это свидетельствовало о значительном понижении социального статуса немецких крестьян и существенном ухудшении их экономического положения.

В то время как в Англии и Франции уже была в основном отменена личная зависимость крестьян, в восточных и северо-восточных княжествах Германии крепостные порядки господствовали еще долгие годы. Следует отметить, что развитие аграрных отношений на западе и юго-западе страны заметно отличалось от тех процессов, которые происходили на востоке. В XVIII веке под влиянием Франции в этих княжествах почти не осталось барщины, а феодалы перевели большую часть крестьян на цензиву.

Тридцатилетняя война оказала негативное влияние и на городское хозяйство. В связи с резким снижением объемов сельскохозяйственного производства, разорением горнодобывающей промышленности, нарушением традиционных внешних и внутренних торговых связей, сокращением городского населения заметно сократилось и промышленное производство. Известные по всей Европе немецкие товары, такие как сукно, льняные ткани, стеклянные и керамические изделия, исчезли с рынка. Утрата крупными городами экономического могущества привела к потере ими былого статуса. Вольные и имперские города (Нюрнберг, Аугсбург, Гамбург, Магдебург) лишились своего политического влияния и один за другим были вынуждены входить в состав различных княжеств (графств).

Но поскольку все эти княжества, герцогства и т.д. считали себя независимыми государствами, между ними по-прежнему существовали таможенные барьеры, мешавшие созданию единого германского рынка. Кроме того, в каждом из этих «государств» была своя денежная и налоговая система, свое хозяйственное законодательство, действовали бесчисленные системы мер и весов, порой по две-три в одном и том же карликовом «государстве». Политическая раздробленность не способствовала развитию политики меркантилизма, типичной для централизованного государства. Все это приводило к тому, что темпы развития рыночной экономики и формирования национальной буржуазии в Германии заметно отставали от подобных процессов в других странах Европы.

И тем не менее, несмотря на консервацию феодализма, торгово-промышленное развитие Западной Европы, рост ее городов порождали повышенный спрос на хлеб, продукцию животноводства, лен и пр. Поэтому немецкие помещики-юнкера стали приспосабливаться к требованиям мирового рынка, хотя и на основе барщинного труда. Постепенно поместья начали устанавливать связи с рынком, иногда даже пользовались наемным трудом.

Одновременно мелкотоварное ремесленное производство в городах все больше ориентировалось на рыночный спрос. Крупные купеческие капиталы в Саксонии, Бранденбурге, Порейнской Германии постепенно проникали в горную, металлургическую, суконную, полотняную промышленность, где уже в конце XVII века создавались централизованные мануфактуры. Особенно крупные мануфактуры, на которых было занято от двух до четырех тысяч рабочих, получили распространение в производстве шелковых и шерстяных тканей. В деревнях были широко представлены вотчинные и королевские мануфактуры с использованием крепостного труда.

В 1618 году в результате военных действий и заключения различных договоров произошло объединение курфюршества (ранее маркграфства) Бранденбург и герцогства Пруссия в Бранденбургско-Прусское государство, провозглашенное в 1701 году королевством Пруссия, с центром в Берлине. С тех пор прусская династия Гогенцоллернов (правившая в Бранденбурге с 1415 года) стала считаться правящей династией всей Германии вплоть до 1918 года. В XVIII веке Пруссия стала претендовать на роль центра единого германского государства. Постепенное прусское королевство превратилось в милитаристское государство, где вся экономика подчинялась интересам армии. На протяжении XVIII века основной целью внешней политики Пруссии было насильственное присоединение к ней территорий множества немецких княжеств, а также Австрии, Швеции, Речи Посполитой.

Экономическая отсталость Германии в первой половине XIX века. В конце XVIII века Германия представляла собой аграрную периферию Западной Европы. В экономическом отношении она значительно отставала не только от Англии, где промышленный переворот начался еще в середине XVIII века, но и от Франции, где в конце XVIII века также сформировались условия для перехода к крупному машинному производству. Запаздывание в экономическом развитии Германии предопределялось множеством причин, но прежде всего господством крепостничества, которое задерживало формирование рынка труда, без чего был невозможен переход к фабричному производству.

Задержку в становлении рыночных отношений в промышленности можно объяснить также отсутствием у купцов, владельцев ремесленных мастерских и других слоев зажиточных горожан достаточного количества капиталов, необходимых для организации крупного машинного производства. Продукция ремесленных мастерских, опутанных жесткими цеховыми нормативами, заведомо проигрывала в конкурентной борьбе массовой продукции английских, голландских и французских предприятий.

Относительно низкие темпы экономического роста обусловливали и медленное формирование национального предпринимательства. Обладая монопольным правом на земельную собственность, дворянство занимало все господствующие позиции и в государственном аппарате, армии, судебной власти. Немецкая буржуазия практически не имела своих представителей во властных структурах, не была защищена законодательно.

Княжества и графства неоднократно пытались объединиться, но без особого успеха. В начале XIX века в результате объединительной деятельности Пруссии количество государств на территории Германии значительно сократилось. После наполеоновских войн, в 1815 году, был подписан акт о создании Германского союза, куда вошли 34 монархии и четыре вольных города[83]. Но этот союз не мог решить проблемы раздробленности.

Формирование немецкой рыночной экономики в отличие от английской, французской или голландской происходило не в результате революции, а постепенно, в ходе длительных реформ. Феодальные отношения понемногу ограничивались, повинности крестьян не отменялись раз и навсегда, как это было, скажем, во Франции в конце XVIII века, а выкупались в течение нескольких десятилетий. Даже революция 1848 года, носившая в целом антифеодальный характер, лишь ограничила германскую монархию и власть помещиков-юнкеров, в руках которых все еще оставалась огромная земельная собственность и ключевые государственные посты. И это также накладывало свой отпечаток на динамику экономического роста.

Среди факторов, сдерживавших промышленный переворот, можно назвать и относительную изолированность страны от мировых торговых путей. И хотя в Германии имелись судоходные реки, они использовались плохо, так как в стране почти не было речных судов, а также удобных для хозяйственных целей морских гаваней и современного морского флота. Для перевозки товаров приходилось привлекать иностранные суда.

Замедленные темпы индустриального развития обусловливались также отсутствием единых железнодорожных магистралей, поскольку железные дороги в 1830–1840-х годах строились, как правило, в пределах отдельных германских государств и совершенно не были связаны между собой. Первая железная дорога протяженностью всего 12 км была построена в 1835 году между Нюрнбергом и Фюртом. В сочетании с таможенными барьерами все это приводило к тому, что три крупных промышленных района — Прусско-Силезский, Саксонский и Рейнско-Вестфальский — почти не были связаны между собой, что также не способствовало формированию единого германского рынка.

Переход к индустриальной экономике был затруднен еще и тем, что даже в XIX веке господствующей формой организации производства в стране оставались ремесленные цехи с их средневековыми обычаями. Цеховые порядки сознательно поддерживались многочисленными монархами и князьями, поскольку при этом они имели возможность контролировать данный сектор экономики.

Во время наполеоновских войн в левобережных районах Рейна были отменены цехи и провозглашена свобода предпринимательства. В 1806 году была упразднена цеховая система в некоторых отраслях промышленности Пруссии. В 1808 году там же в соответствии с «Деловой инструкцией» отменялись принципы цеховой регламентации. Но в остальных немецких государствах цеховые привилегии и цеховое право сохранялись до конца 1860-х годов.

Мануфактуры, производившие товары потребления, создавались, как правило, в селах, поскольку в городах господствовала цеховая система, видевшая в мануфактурах своих конкурентов и не допускавшая их развития. В XVIII–ХIХ веках наибольшее распространение получила рассеянная мануфактура, где основной фигурой выступал скупщик-предприниматель.

Наличие цеховой системы отражалось на структуре внешнеторгового оборота: более дорогим ремесленным товарам было трудно конкурировать с дешевой продукцией английской промышленности, которая преобладала в структуре германского импорта. Экспортировалось в основном сырье и продовольствие, что превращало Германию в сырьевой и аграрный придаток Англии.

Отставание немецкой промышленности проявлялось также и в том, что только в 1830-х годах здесь стали внедрять первые паровые машины. Например, в 1837 году в Силезии, старом промышленном районе страны, работало всего 8 паровых двигателей общей мощностью 158 л.с., в то время как на хлопчатобумажных фабриках английского графства Ланкашир работало 714 паровых машин общей мощностью 20 тыс. л.с. В середине XIX века из более чем двухсот доменных печей только 32 работали на каменном угле.

И все-таки одной из главных проблем страны оставалась экономическая и политическая раздробленность. Германия нуждалась прежде всего в ликвидации внутренних таможенных барьеров, поскольку они мешали экономическому развитию страны (например, при перевозке товаров из Дрездена в Магдебург таможенные сборы следовало платить 16 раз). Тем более что в 1840–1850-х годах Англия уже перешла к политике фритредерства и начала торговую экспансию по всей Европе. Следовательно, Германии нужно было устанавливать систему протекционизма, чтобы защитить национальную промышленность. Но это могло сделать только сильное единое государство.

Пруссия, одно из наиболее развитых немецких государств, стала инициатором решительной отмены внутренних таможенных барьеров. Это делалось исходя не столько из экономических интересов, сколько из стремления вытеснить австрийских Габсбургов с лидирующих позиций в деле объединения Германии. В 1818 году в самой Пруссии были отменены таможенные заставы, сбор акцизов и внутренних пошлин, и это можно расценить как первый шаг в деле объединения страны.

В этот же период правительство Пруссии установило и внешнеторговый тариф. Но поскольку новый тариф был невысок — всего 10% на ввозимые промышленные товары, а сырье и вовсе не облагалось тарифом, то он почти не защищал национальную экономику.

Тем не менее молодая буржуазия других германских государств поддержала такую внешнюю политику Пруссии и решила присоединиться к ней, так как видела в Пруссии свой экономический и будущий политический оплот. В 1833 году был создан Таможенный союз, в который вошли 18 крупных государств Северной Германии с населением 23 млн человек. Сначала они договорились о союзе на восемь лет (с 1834 года), а в 1842 году продлили его еще на 10 лет. В пределах союза отменялись внутренние таможенные пошлины, но сохранялись весьма высокие импортные тарифы на иностранные (особенно английские) товары с целью защиты германских производителей. В скором времени окрепли международные позиции Таможенного союза, о чем свидетельствовало заключение торговых договоров с Англией, Голландией, Грецией, Турцией, Бельгией.

Аграрные реформы. Как подчеркивалось ранее, в числе факторов, влиявших на экономическую отсталость Германии, были последствия «второго издания» крепостничества, осуществленного в XVII веке, в результате которого усилилась личная зависимость крестьян. На рубеже XVIII–ХIХ веков в сельском хозяйстве страны было занято более 70% населения. В земледелии сохранялась устаревшая и неэффективная трехпольная система. Основные земельные угодья были сосредоточены в руках помещиков: 18 тыс. юнкеров владели примерно 60% земли, а 1,6 млн мелких собственников — всего 5% земельных угодий.

В начале XIX века Германия испытала сильное влияние Великой Французской революции и наполеоновских войн, которые нанесли первый ощутимый удар по феодализму. В соответствии с Люневильским миром (1801) левобережье Рейна отошло к Франции, и здесь были упразднены феодальные привилегии помещиков и крепостные повинности крестьян, распроданы монастырские земли. После поражения, нанесенного Францией Пруссии в 1806 году, стало ясно, что аграрные реформы неизбежны.

Как уже отмечалось, отмена крепостного права произошла в Германии гораздо позже, чем в развитых странах Западной Европы, причем осуществлялась она «сверху», путем постепенного освобождения экономики от феодальных пережитков. А это означало, что процесс проведения реформ в аграрном секторе был более длительным, болезненным и проходил на очень тяжелых для крестьян условиях.

Так, в Пруссии отмена личной зависимости крестьян от помещиков началась по эдикту, принятому правительством Г. Штейна в 1807 году[84]. Для наследственных владельцев наделов зависимость отменялась сразу же, а для ненаследственных держателей и для безземельных крестьян — с ноября 1810 года. Вместе с тем крестьяне получали право свободного распоряжения своим имуществом, право вступать в брак без согласия помещика. Крестьяне освобождались от принудительной службы у помещиков в качестве дворовых. Однако по этому закону сохранялись все повинности в пользу юнкеров, связанные с земельными отношениями. Помещикам разрешалось присоединять к своим имениям те крестьянские наделы, которые остались бесхозными во время войны. Кроме того, можно было объединять мелкие участки земли в крупные, и это зачастую использовалось помещиками в целях обезземеливания крестьян.

Отмена крепостной зависимости проходила вместе с процессом выкупа. Так, по Эдикту о регулировании (1811), изданному правительством К. Гарденберга, крестьяне получали право выкупать находящиеся в их пользовании земельные участки, но размер выкупных платежей был под силу не каждому хозяйству. Следовало заплатить помещику 25-кратную стоимость годовой ренты или уступить ему от трети (для наследственных держателей) до половины (для ненаследственных держателей) своего земельного надела. В 1812 году был издан дополнительный указ, по которому безлошадные и однолошадные крестьяне вообще лишались права выкупа земли. Таким образом, земельные угодья юнкеров увеличивались, а большая часть крестьян становились безземельными.

В 1816 году после дополнения Эдикта о регулировании правительственной декларацией положение о выкупе стало применяться только по отношению к крестьянам, имевшим полную упряжку, используемую при обработке полей, а также к тем, кто был занесен в кадастровые книги и принадлежал ко дворам старого происхождения. Низшие категории крестьян (безлошадные, арендаторы, поденщики, огородники), которых было много в прусской деревне, вообще не имели права откупиться от повинностей и получить землю. Кроме того, правительство решило упразднить крестьянскую общину (марку), чтобы помещики могли безбоязненно присваивать общинные угодья и пастбища.

После революции 1848 года в стране произошли некоторые изменения. Юнкера, боясь грабежей и разорения своих хозяйств, пошли на небольшое ослабление условий выкупа. Так, в 1850 году выкуп был разрешен почти всем категориям крестьян (кроме огородников и батраков). При выкупе назначалась всего лишь 18-кратная денежная рента. Для осуществления выкупных платежей были созданы специальные рентные банки. Объемы выкупных платежей в Пруссии были огромными. Только в областях к востоку от Эльбы крестьяне уплатили помещикам за пятидесятилетний период (до середины 1870-х годов) около 1 млрд марок. В итоге аграрных реформ в стране увеличилось крупное (в основном помещичье) землевладение. К концу 1860-х годов мелкие хозяйства (71,4% всех хозяйств) имели во владении 9% обрабатываемых земель, а средние и крупные хозяйства (28,6%) — 91% всех угодий. Постепенно аграрные реформы, начавшиеся в Пруссии, охватили и другие немецкие государства — Баварию, Нассау, Вюртемберг, Гессен-Дармштадт, Баден и др.

В результате проведения аграрных реформ произошла резкая дифференциация крестьян на зажиточных крепких хозяев (гроссбауэров) и малоземельных крестьян, которые зачастую нанимались батраками в крупные хозяйства. В середине XIX века в Восточной Пруссии помещичьи имения площадью свыше 100 га занимали более трети используемых земель, а в Померании — более половины. Угодья гроссбауэров преобладали на северо-западе страны, а в юго-западных регионах (в бассейне Рейна, Майна, Неккара) более распространенными были мелкие крестьянские хозяйства.

Но несмотря на сложность социальных процессов, проходивших в германской деревне, аграрная реформа привела к заметному прогрессу в сельскохозяйственном производстве. В 1830–1840-х годах стали внедряться сложные севообороты, травосеяние, плодосменная система, что позволило улучшить качество обработки земель и повысить урожайность сельскохозяйственных культур. Больших успехов добились крестьяне, занимавшиеся племенным животноводством. В Германии (особенно в Восточной Пруссии) необычайно быстро привилось культивирование картофеля, на который в стране сформировался устойчивый спрос. С 1816 года началось массовое производство дешевого спирта из картофеля.

Невысокий уровень естественного плодородия заставлял немецких аграриев искать новые пути повышения качества земель. Так, в Германии, пожалуй, впервые в Западной Европе стали широко применять минеральные удобрения: суперфосфат, калийные и азотные соединения. Для этого в стране имелись благоприятные условия, так как в Германии к тому времени уже добывались калийные соли, а при переработке местных железных руд в отходы попадал фосфор, который можно было использовать для производства минеральных удобрений. Ориентация крепких крестьянских и юнкерских хозяйств на рынок заставляла их активно внедрять в производство различные сельскохозяйственные машины: молотилки, жнейки, культиваторы и пр.