Психоанализ в социологии 3 глава

Наиболее значительные, «классические» работы представителей Франкфуртской школы, или, как их часто называют, франкфуртцев, были созданы в 1930—1960-х гг. К их числу относятся: коллективные груды «Штудии об авторитете и семье» (1936 г., руководитель Хоркхаймер), «Ав­торитарная личность» (1950); работы Хоркхаймера «Критическая и тради­ционная теория» (1937), «Диалектика просвещения» (совместно с Адорно, 1947), «Помрачение разума» (1947); исследования Адорно «Философия новой музыки» (1949), «Введение в социологию музыки» (1962), «Нега­тивная диалектика» (1966); сочинения Маркузе «Разум и революция» (1941), «Эрос и цивилизация» (1955), «Одномерный человек» (1964), «Эс-

Глава 24 Франкфуртская школа в социологии

се об освобождении» (1969), «Контрреволюция и бунт» (1972) и др. Что ка­сается работ Фромма, то они были названы в предшествующей главе. Осо­бое место в перечне трудов, созданных франкфуртцами, занимают работы Хабермаса, представителя второй волны Франкфуртской школы. Это «Знание и человеческие интересы» (1968), «К рациональному обществу» (1970), «Кризис легитимности» (1973), «Теория и практика» (1974), «Ком­муникация и .нюлюция общества» (1979), «Теория коммуникативного дей­ствия» (1981).

Франкфурт екая школа известна тем, что утвердилась как леворадикаль­ная (критическая) социология. Ее влияние сильно росло с 1940-х до конца 1960-х — начала 1970-х гг. Эта школа обосновала в социологическом плане движение «новых левых» (в конце 1960-х гг.), особенно идеи его экстре­мистскою крыла. Как известно, направленность этого движения состояла в его противопоставлении и даже противостоянии официальной идеологии буржуазного консерватизма, с одной стороны, и социализма в СССР — с другой. Однако в начале 1970-х гг. движение «новых левых» потерпело по­ражение, что выразилось в разгроме, как ее называли, «молодежной (студен­ческой) революции». Революционные идеи, тесно связанные и, но существу, даже взращенные Франкфуртской школой, после смерти Адорно, Хоркхай-мера, а затем и Маркузе постепенно потеряли свое влияние.

Особое место в жизни Франкфуртской школы занимало отношение к марксизму. Отрицая справедливость и достаточную обоснованность идей марксизма в отношении капитализма и замены его социализмом, предста­вители Франкфуртской школы сыграли значительную роль в появлении неомарксизма. Он означал не просто обновленный марксизм, как могло бы следовать из этимологии этого термина, а новое направление социаль­ной мысли, в котором философские, политэкономические, социологичес­кие понятия, использовавшиеся в марксизме, оказываются соединенны­ми с помощью центральной категории — отчуждения, трактуемого исключительно в социально-экономическом смысле. В свете такого под­хода понятно, почему капитализм рассматривается фрапкфуртцами как общество всеобщею отчуждения и подвергается резкой и беспощадной критике (отсюда одно из названий теории Франкфуртской школы — «критическая теория» или «критическая социология»).

При этом неомарксизм связывается ими как с отрицанием духовной культуры капитализма, так и с признанием необходимости аптикапита-листической революции. Почти как у К. Маркса, по только «почти», ибо она рассматривается как такой катастрофический поворотный пункт в истории человечества, за которым должно появиться нечто принципиаль­но повое, в корне отрицающее прошлое развитие человечества.

Отсюда и совершенно новая социальная база этой антикапиталистичес­кой революции, совсем не такая, как у Маркса. Если главной ее движущей силой и лидером («гегемоном»), согласно последнему, является пролетари-

Часть П. Современный этап

ат, то, в соответствии с неомарксизмом, в таком качестве должны выступить те группы, которые находятся на «социальном дне» капиталистического об­щества. Это: люмпенизированные слои населения; представители стран «третьего мира» (их не коснулся процесс капиталистической модерниза­ции); противостоящие западной культуре и негативно настроенные по отно­шению к ценностям буржуазного общества группы интеллектуалов; безра­ботные; молодежные группы и движения, в том числе те их представители, которые по убеждению не хотели работать; представители сексуальных меньшинств, крайне недовольные преследованиями и готовые хотя бы по­этому бороться против буржуазного государства; наркоманы и т.д.

Многочисленность этих групп в западных странах и массовый харак­тер некоторых из них создавали серьезные предпосылки для популярно­сти неомарксизма и его виднейших теоретиков в лице лидеров Франк­фуртской школы, что сыграло заметную роль в идеологическом обосновании и обеспечении движения «новых левых», а через него — и молодежной революции («бунта») 1968 г.

Франкфуртскую школу справедливо называют критической, потому что основной идейный пафос ее представителей, причем как в довоенный, начальный период существования, так и в послевоенный, был связан с критикой не только капиталистического и социалистического (в СССР) обществ, но и теорий, в которых содержалась их апологетика. Поскольку главной критической (по отношению к капитализму) теорией был так на­зываемый «аутентичный» (подлинный) марксизм, а апологетической (по отношению к социализму) теорией в то время была ленинско-сталинская «модель марксизма», понятно, что марксистские идеи (в том числе в их искаженном варианте) стали предметом особого внимания представите­лей школы. Не случайно именно их называют основателями и привер­женцами неомарксизма как направления западной социально-философ­ской мысли, представители которого стремились к истолкованию Маркса в духе неогегельянства, фрейдизма, «философии жизни» и других тече­ний мысли, связанных с подчеркиванием в качестве центральной пробле­мы отчуждения.

Критический характер Франкфуртской школы проявился не только по отношению к капиталистическому обществу и ряду теорий, связанных с ним непосредственно, в первую очередь марксистских. Подобная судь­ба — стать объектом критики — была уготована представителями школы направлению структурно-функционального анализа за значительный разрыв между абстрактно понимаемой социологической теорией и соци­альной практикой. Это направление было «обвинено» сторонниками школы в определенной социальной и даже идейной ангажированности, проявившейся в возможности использования парадигмы структурного функционализма в целях усиления социального контроля для поддержа­ния в капиталистическом обществе порядка и равновесия.

Глава 24. Франкфуртская школа в социологии

В этой связи следует специально остановиться на антипозитивист-ской позиции Франкфуртской школы. Критическое отношение к буржу­азной рациональности не могло не сказаться на восприятии представите­лями школы позитивизма и сциентизма. Последние ассоциировались в сознании сторонников школы с академической социологией и индустри­ализмом, против которого они резко выступали.

Основными проблемами и темами Франкфуртской'школы были: со­циологический анализ капитализма, предпринятый сквозь призму проб­лемы отчуждения; критика современного общества за его антигуманный, антиличностный характер; концепция авторитарной личности и попытка с помощью конкретных социологических исследований доказать, что это­му типу личности действительно соответствует определенная социальная реальность; разработка методологии исследований в области социологии культуры, искусства (Адорно), коммуникаций (Хабермас), движений ле­ворадикального толка (Маркузе).

Однако среди названных тем и проблем особое место занимает отно­шение к творчеству Маркса и марксизму как теоретическому направле­нию и революционной практике. Основной задачей многие представите­ли школы считали возвращение к гуманистическим идеям и ценностям «раннего», молодого Маркса, взгляды которого противопоставлялись по­зиции зрелого и «антигуманного» Маркса. Критическому анализу под­вергались идеи руководящей роли рабочего класса, социалистической ре­волюции и устройства будущего общества.

Далее будут рассмотрены взгляды отдельных представителей Франк­фуртской школы.

§ 2. Взгляды Г. Маркузе

Герберт Маркузе (1898—1979), немецко-американский социальный фи­лософ и социолог, родился в Берлине. Из гимназии был призван в армию в 1916 г. После войны, в 1919 г., поступил в Берлинский университет, за­тем через два года продолжил обучение на философском факультете Фрайбургского университета. Поработав в книжном бизнесе, Маркузе вернулся в 1929 г. в университет г. Фрайбурга для того, чтобы стать пре­подавателем. Однако после прихода к власти фашизма он теряет такую возможность, переезжает во Франкфурт-на-Майне (в 1933 г.), а затем вместе с Институтом социальных исследований, где работал, еде г снача­ла в Женеву, а вслед за этим — в Нью-Йорк и в 1934 г. оказывается в Ко­лумбийском университете.

Начинается новый, американский период жизни, который длится уже до ее конца. Во время Второй мировой войны Маркузе занимается am и-фашистской контрпропагандой, сотрудничая с информационной служ-

Часть И. Современный зтап

бой американской разведки. С 1950 г. работает в Русском институте Ко лумбийского университета, с 1952 г. — в Русскеш центре Гарвардскогс университета. В 1954—1965 гг. был профессоре>м Брапдсйпшго упиверси тста, с 1965-го по 1970 i. (т.е. до выхе>да на пенсию) был профессором фи-ле)се)фского факультета Калифорнийского универсигсча в г. Сап-Диего Нссмеугря на те) что значительную часть своей жизни он провел в США где написал большинстве) своих главных работ, тесных идейных связей е Франкфуртской школой и ее наиболее крупными представителями oi никогда не порывал. Что же касается характера его собственных коп цеп ций, то они были весьма близки критическому духу шкехлы и тоздавалиа в русле идей неомарксизма.

Маркузе является автором ряда популярных книг: «Разум и революция» (1941), «Эрос и цивилизация» (1955), «Советский марксизм» (1958), «Од-не)мерный человек» (1964), «Эссе об освобождении» (1969), «Конец уто пии», «Контрревешюция и бунт» (1972) и др.

Подвергая в этих работах критическому анализу индустриальное («поздпекапиталистическое») общество, ученый считает, что благодаря характерным для него технологиям оно зашло is тупик тоталитаризма Технология не может быть безразличной по отношению к обществу и личности; в условиях капитализма она способствует подавлению индиви­дуальности и свободы. Происхеэдит выравнивание людей на уровне их «усреднения», что облегчает осуществление власти и господства одних над другими. Именно при таких технологиях возникает «одномерное об­щество». Поскольку в нем индивид не в состоянии критически оценить ни общество, ни свое место в нем, ни тем бе>лее перспективы собственно­го развития, он становится «одномерным человеком». Его многомерное культурное, социальное, моральное, чисто человечеа-ше, индивидуальное (антропологическое) развитие становится невозможным.

Такой подхеэд есть не что иное, как продолжение «критической ieo-рии» М. Хоркхаймера. Согласно Маркузе, современное индустриальное общество обеспечивает нейтральные позиции и молчаливое с ним согла­сие своих членов тем, что сначала способствует формированию у них оп ределенной структуры элементарных жизненных («витальных») погреб ностей .(«влечений», как он их характеризует), аютветствующих требованиям этого общества и не выходящих за его социокультурные пределы; затем создает необходимые условия для удовлетворения о г их потребностей или по крайней мере не препятствует их реализации. Глав­ными среди них, вслед за 3. Фрейдом, оказавшим глубокое влияние на идеи Маркузе, последний считал сексуальные нотребпеюти («влечения»).

Все это означает, что революция против такого «еуцюмерного» обще­ства может быть успешной лишь тогда, когда она выйдет на уровень ви­тальных антропологических потребностей. Речь идет о теш, чтобы создать необходимые предпосылки, способствовать превращению социальной ре-1

Глава 24 Франкфуртская школа в социологии

волюции и антропологическую, т.е. сексуальную, или, точнее говоря, со­единению их в единую революцию.

Таким образом, Маркузе был поставлен один из центральных социоло­гических вопросов: «Как возможна революция в позднекапиталистическом обществе?». Эту проблему он решал многие годы. В конце концов социолог пришел к выводу, что такое решение может иметь трехуровневый характер. Первый уровень оказался сугубо индивидуальным, антропологическим; предполагалось, что революция должна была стать сексуальной, поскольку речь идет об «освобождении» подавленных капиталистическим обществом эротических влечений. Второй уровень имел уже культурный характер. Здесь 1лавным является борьба против «репрессивной культуры» индуст­риального общества. Суть же «культурной революции» состоит в победе авангардистского сюрреалистического искусства, в котором выражается бунт названных выше влечений.

Наконец, на третьем — социальном — уровне ряд общественных групп, не интегрированных в современное индустриальное общество (представители стран «третьего мира», люмпенизированные слои, бунту­ющие, не сомасные с истеблишментом, интеллектуалы, студенты, сексу­альные и этические меньшинства и т.д.), осуществляет социальную ре­волюцию, направленную против «позднекапиталистического общества», стремящегося к тоталитаризму, репрессивной культуры этого общества и господствующею авторитарного типа личности.

В этой связи специально следует отметить отказ Маркузе (и других представ и гелей Франкфуртской школы) видеть в рабочем классе глав­ную революционную силу (как полагал Маркс, с идеями которого но это­му вопросу шла активная полемика). Основной аргумент состоял в том, что рабочим классом стали успешно управлять с помощью «массовой культуры» и он перестал представлять угрозу для индустриального обще­ства. Поэтому па авангардные революционные позиции выдвигаются на­званные выше новые социальные силы.

Таким образом, к концу 1960-х гг. у Маркузе сложилась трехуровне­вая социологическая концепция революции, соединившая в себе сексу­альную, культурную и социальную составляющие. Эта концепция полу­чила большой резонанс у новых левых, молодежного (студенческого) движения, объявивших «тотальную революционную войну» против ка­питалистического общества. Концепция обеспечила социологу огромную популярность среди различных групп и движений, и прежде всего среди экстремистов.

Однако, увидев практическое воплощение своих идей в терроризме, ни­гилизме, аморализме, он испугался такого резонанса своих идей и их по­следствий, а потому отмежевался от левых экстремистов, что привело к резкому падению его авторитета в левых кругах. Особенно заметно это ста­ло после выхода в свет его работы «Контрреволюция и бунт», в которой

Часть II. Современный этап

экстремистские и террористические действия в 1968—1969 гг. пoлyч^ осуждение. Идея «Великого Отказа» от «репрессивной тотальности» капи-^ талистичсского общества, на основе чего только и можно построить свобод­ное сообщество людей, — а это была одна из центральных социологических идей Маркузе — не нашла в его творчестве необходимых и реальных меха­низмов и средств для своего осуществления.

§ 3. Идеи Т. Адорно

Теодор Адорно (1903—1969) известен как крупный социолог, участвовав­ший в зарождении и становлении Франкфуртской школы. Родившись в Германии (во Франкфурте-на-Майне), он получил прекрасное музыкаль­ное образование, которое продолжал совершенствовать в Вене. Адорно проходил обучение музыкальной композиции у одного из самых известных композиторов XX в. и основателей музыкального авангарда А. Шенберга. В молодые годы он проявил большой интерес к теоретическим занятиям философией, эстетикой, художественной и особенно музыкальной культу­рой. Именно в этих областях науки он стал главным теоретиком Франк­фуртской школы.

Особенно велики сто достижения в области социологии музыки, где бы­ли написаны одни из первых и наиболее глубоких работ («Философия но­вой музыки», «Введение в социологию музыки» и др.). Благодаря активным занятиям в сфере музыкального искусства и критическим выступлениям в печати с анализом его произведений Адорно приобрел славу одного из веду­щих теоретиков музыки и музыкальных критиков Германии.

Защитив докторскую диссертацию, он готов был вести преподаватель­скую деятельность. Но приход Гитлера к власти круто изменил его судьбу, равно как и многих ученых-обществоведов, тем более людей еврейской на­циональности. Адорно был вынужден уехать из Германии. Сначала он ока­зался в Великобритании, а через четыре года — в США. В этой стране он вначале участвовал в проведении исследований в сфере музыкального ис­кусства на радио в рамках знаменитого проекта, которым руководил П. Ла-зарсфельд. Однако маркетинговая концепция проекта противоречила тео­ретическим установкам самого Адорно, и он, выйдя из проекта, переезжает в Калифорнийский университет, где работает вместе с М. Хоркхаймером.

После войны социолог возвращается во Франкфурт-на-Майне, где в университете имени Гёте ведет активную работу. Он участвует в ряде тео­ретических дискуссий (с К. Поппером, неопозитивистами, сторонниками реформы высшего образования ФРГ и др.) и, конечно же, принимает близ­ко к сердцу движение «новых левых». Критицизм этого движения оказыва­ется созвучным многим идеям Адорно, часть которых движение восприня­ло и сделало «своими». Сам социолог поддержал это движение на его

Глава 24. Франкфуртская школа в социологии

первом этапе, однако постарался «откреститься» от него на втором этапе, когда оно стало откровенно нигилистическим и экстремистским. Студен­ческая молодежь отшатнулась от него, но в леворадикальной критической социологии его авторитет продолжал оставаться высоким еще долгое вре­мя после смерти, наступившей внезапно от сердечного приступа в августе 1969 г. Поэтому тезис о том, что он принял движение «новых левых» близ­ко к сердцу, можно толковать не только фигурально, но и буквально.

Социологическая проблематика нашла свое отражение в ряде круп­ных работ Адорно, в первую очередь в «Диалектике просвещения» (напи­санной совместно с Хоркхаймером и опубликованной в 1947 г.). В этой работе содержится, по существу, программное изложение неомарксизма, его социально-философских и социологических идей. Центральное место занимает в ней рассмотрение проблемы отчуждения как сквозной для всей капиталистической истории Запада. Этот исторический процесс рас­сматривается как постепенная утрата человеком своей индивидуальной свободы в условиях усиливающегося безумия буржуазного общества. По­следнее Адорно характеризует как «неудавшуюся цивилизацию», отлича­ющуюся признаками «фашизоидности» (независимо от того, существуют ли в странах позднего капитализма фашистские режимы или нет).

Вслед за «Диалектикой просвещения» в 1950 г. выходит коллективный труд, выполненный при участии и под руководством Адорно, — «Автори-трная личность». Эта работа создавалась на материалах конкретно-соци­ологических исследований, в основу которых была положена концепция авторитарной личности Фромма. Авторитарная личность рассматрива­лась как один из наиболее характерных типов личности в условиях капи­талистического общества, а ее свойства и признаки анализировались с по­зиций их am игуманной направленности.

Одна из значительных сторон социологического творчес гва Адорно — его работы в области социологии музыки. Помимо названных выше, сле­дует упомянуть два труда, опубликованных друг за другом и повлиявших на развитие этой отрасли социологического знания, — «Призмы. Критика культуры и общество» (1955) и «Диссонансы. Музыка в управляемом ми­ре» (1956). В анализе музыки как социального явления проводится край­не важная идея о том, что определенные виды музыки можно рассматри­вать как моделирование процесса отчуждения (обесчеловечивания) человека, происходящего в условиях позднего капитализма. Как и анали­зу общества и его теорий, трактовке социологом музыки также присущ критический характер. Процесс «подавления» личности «общественной тотальностью» в виде определенной музыки является одной из тем соци­ологии Адорно.

Критический характер его теоретических построений проявился наи­более ярко в «Негативной диалектике» (1966). Название книги отражает не столько название концепции, сколько ее характер, установку автора на

Часть II Современный этап

критическое переосмысление диалектики как Гегеля, так и ряда мыслите' лей XX в. Под «негативной диалектикой» следует понимать критику ipa-дициоииых понятий и категорий диалектики, абсолютизацию ее отрица­ющей функции, т.е. принципа негативности — в противоположи осп диалектическому принципу, согласно коюрому главное - не отрицание а утверждение, использующее лишь в качестве одного из своих моментoi отрицание.

Строго говоря, «негативная диалектика» была «изобретением» не только Адорно, но и всей Франкфуртской школы. При :л'ом она не вы­ступала самоцелью и создавалась не ради исключительно формально-ло­гических упражнений с понятиями и категориями. Наиболее значимые было ее применение к отрицанию существовавших социально-экономи­ческих, культурных и духовно-идеологических реалий. Как отмечают ис­следователи творчества Франкфуртской школы в целом и Адорпо в ча­стности, наиболее характерная черта этой диалектики - вульгарный социологизм. Такова точка зрения известного отечественного историке социологии Ю.И.Давыдова. Характеризуя взгляды Адорно, он пишет «Поскольку критика "угнетательского и эксплуататорского разума" в не­гативной диалектике... осуществляется главным образом посредством редукции логико-гносеологических понятий к определенным общест­венно-экономическим реалиям, характерная черта этой программы "кри­тического переосмысления" диалектики — вульгарный социологизм» |История теоретической социологии. 1998. С. 525|. Эта черта негативной диалектики, по существу, базировалась па изначальном признании фак­та эксплуатации человека человеком, его подавления и угнетения.

§ 4. Творчество Ю. Хабермаса Критическая направленность работ

Юрген Хабермас является наиболее ярким представителем второго поко­ления Франкфуртской школы. Год его рождения (1929) пришелся па пе­риод возникновения школы. Он получил прекрасное образование в уни­верситетах Германии и Швейцарии (Геттинген, Бонн, Цюрих), обучаясь философии, психологии, истории, экономике и литературе. Соцжшл ией Хабермас стал заниматься с 1956 г., когда начал работать ассистентом Адорно в Институте социальных исследований Франкфуртского универ­ситета. Он принимает участие в эмпирических исследованиях, проводит собственные изыскания, поскольку Хоркхаймер — один из лидеров шко­лы — постоянно требует подтверждения теоретических размышлений и выводов конкретными данными.

В 1962 г. появилась в печати работа Хабермаса «Структура обществен­ного мнения», являвшая собой сочетание теории и эмпирии. Годом раньше

Глава 24. Франкфуртская школа в социологии

появилась коллеюивпая работа представителей Франкфуртской школы «Студент и политика», одним из авторов которой был Хабсрмас. Уже в этой работе, основанной па эмпирическом исследовании политического со­знания западногерманских студентов, предсказывается всплеск их актив­ности, имеющей протестпый характер и направленной против консерватиз­ма властей. Однако студенческий «бунт» потерпел поражение, движение «новых левых» захлебнулось, и в 1969 г. социолог публикует иную по духу работу - «Движение протеста и реформа высшей школы», в которой содер­жится уже критика студенческого движения.

В 1970-х гг. Хабермас анализирует кризисные явления западного обще­ства (is первую очередь европейского, по и американского тоже). Этому анализу посвящается его книга «Проблемы легитимации в условиях позд­него капитализма» (1973), явившаяся, пожалуй, одной из последних «кри-шческих» работ, выполненных в духе Франкфуртской школы. Дальней­шие его труды имели иной характер, и прежде всего это касалось главной работы 1980—1990-х it. —двухтомной «Теории коммуникативного дейст­вия» (1981), о которой чуть ниже будет сказано специально (хотя интерес к критической теории общества у немецкого социолога не потерялся). В «Проблемах легитимации...» анализируются основные противоречия ка-пшализма, приводящие к нарушению традиций этого общества, рассмат-" риваются новые политические движения и культуры, направленные про­шв легитимности имеющегося социального порядка.

Критические «стрелы» Хабермаса были направлены не только в сто­рону капиталистического общества, но и той системы знания, которая в нем создавалась и существовала. Поскольку речь шла о социально обус­ловленном знании, оно рассматривалось в тесной связи с человеческими интересами и действиями. Именно этой проблеме была посвящена одна из наиболее сложных его работ «Знание и интересы» (1968). При этом он исходил из тезиса, что «критика знания возможна только как социальная теория»¹.

Критике в этой работе был подвергнут в основном позитивизм и нео­позитивизм. По мнению Хабермаса, последний полезен для исследования природных процессов, объективных по отношению к людям, но явно не­достаточен для интерпретации коммуникации, межличностного взаимо­действия и языка. Немецкий социолог стремился доказать, в противопо­ложность неопозитивизму, что познающие субъекты играют активную роль в копституировании мира, в котором они живут и который знают. Нетрудно обнаружить здесь близость позиции немецкого ученого взгля­дам феноменологической социологии, которая во многих своих аспектах была ему бл изка.

¹ Цт. шг.ХэлдД. Интересы, знание и действие (к критической методологии KOpie-на Хабермаса) // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новоси­бирск, 1995. С 82.

Часть II. Современный этап

Согласно позиции Хабермаса, социальное действие формируется со вокугшыми «усилиями» труда и языка, сферы которых, с одной стороны связаны, с другой — разъединены. Но при этом они были и остаются глав пыми сферами человеческого бытия, детерминирующими основные инте ресы, существующие в обществе. Выделяется три типа интересов, кото рые имеют не только индивидуально-личностный, но и социальны! характер: 1) технический познавательный интерес (присущ естествозна пию и техническим наукам и состоит в стремлении к контролю над при родными процессами и их рациональному использованию); 2) ирактиче ский интерес (он возникает в рамках межличностного взаимодействия в ходе которого вырабатываются идеалы и цели деятельности); 3) освобо­дительный интерес (означающий стремление человека к эмансипации освобождению от различных форм отчуждения и угнетения).

Освободительному (эмансипационному) интересу Хабермас уделяет особое внимание. Этот интерес заключается в освобождении от объектив ных сил и условий искаженной коммуникации между людьми. Он зало­жен в стремлении людей действовать рационально, на основе имеющихся знаний и норм. Рациональные способности людей требуют развития осо­бого вида (формы) знания, в качестве которого социолог рассматривает самопознание.

На рубеже 1960— 1970-х гг., с учетом идей, сформулированных в рабо­те «Знание и интересы», Хабермас предложил широкую концепцию раз­деления двух сфер человеческого существования: труда (взаимодействие людей с природой) и интеракции (межличностное взаимодействие). Ана­лизируя труд, социолог постоянно обращался к Марксовой характерис­тике этой категории, включая его рассмотрение производительных сил и производственных отношений, средств труда и средств производства. По К. Марксу, именно они определяли качество труда. Хабермас исходил из иных детерминант труда, видя их в технологиях, рациональной организа­ции производства, его эффективности.

Что касается другой главной сферы человеческого бытия — интерак­ции, то она, по его мнению, является основной формой осуществления труда, выступая как коммуникация. Интересно отметить, что если труд рассматривается им как практика, то коммуникация — в виде теории. От­сюда следует необходимость их единства и взаимосвязи, которая и обес­печит эффективность человеческого бытия. Именно в этом вопросе со­держится критическая переоценка марксизма, к которой прибегает Хабермас, смещая акцепты в анализе труда с его производительных ха­рактеристик на коммуникативные.

Еще одно различение труда и интеракции как ведущих сфер челове­ческой деятельности заключается в том, что первый имеет, считает соци­олог, инструментальный характер, связан с рациональными способами достижения целей действия (чем больше рациональности в труде, тем

Глава 24. Франкфуртская школа в социологии

более он эффективен). Что касается интеракции, то она также способна принимать рациональный характер, причем в рамках коммуникативной рациональности, означающей, в отличие от преимущественно монологи­ческой формы труда, диалогическую форму взаимодействия не столько инструментальной направленности (как средство для достижения опре­деленных целей), сколько терминальной ориентации (коммуникация как самоцель).

Теория коммуникативного действия

Диалогическая форма коммуникации требует особого внимания к языку, вне которого специфика коммуникативного действия не может быть по­нята. Поэтому не случайно проблема языка в «Теории коммуникативно­го действия» Хабсрмаса занимает одно из центральных мест. Саму ком­муникацию немецкий социолог рассматривает как опосредованную языком интеракцию. В процессе коммуникации выявляются смыслы и значения языковых выражений.

Не менее значимое место в названной выше книге занимает проблема дискурса — понятия, предназначенного для анализа социальной обуслов­ленности речевых высказываний. Дискурс, так же как и интеракция, яв­ляется для Хабермаса формой коммуникативного действия, направлен­ной на достижение консенсуса, соглашения (прежде всего языкового, речевого) между субъектами коммуникации. Такой консенсус означает установление равновесия между интересами и симметрическое распреде­ление шансов не только в использовании речевых актов, но и в последую­щих действиях субъектов коммуникации.