Коллективизация сельского хозяйства.

На XV съезде ВКП (б) в декабре 1927 года И. В. Сталин оценил темпы разви­тия сельского хозяйства как недоста­точно высокие. Съезд принял курс на коллективизацию деревни, не при­зывая, впрочем, к немедленному ее осуществлению. Предлагалось ве­сти постепенное преобразование крестьянского хозяйства на основе кооперации. Однако вскоре ситуация изменилась: выяснилось, что хлеба заготовлено на 25% меньше, чем в 1926 году. Хлебозаготовительный кри­зис ставил под угрозу план индустриа­лизации, и сталинское большинство в руководстве партии решило подавить «кулацкую хлебную стачку» репрессия­ми. В январе 1928 года местные вла­сти получили указание об изъятии из­лишков хлеба, что возвращало страну к продовольственной диктатуре. Ста­лин потребовал привлекать крестьян, отказывающихся сдавать хлеб по го­сударственным ценам, к уголовной от­ветственности за спекуляцию.

В1928 году И. В. Сталин предпочел отказаться от этой политики и перейти к форсированной индустриализации. Коллективизация должна была создать благоприятные условия для проведения индустриализации, способствуя выкачиванию средств из деревни. В ноябре 1929 года в статье «Год великого перелома» Сталин выдви- нул задачу скорейшего за­вершения коллективизации. Уже в декабре местные парт­организации получили ди­рективу об обобществлении сельскохозяйственных жи­вотных. В ответ крестьяне стали резать скотину, живот­новодству был нанесен ко­лоссальный ущерб. В январе 1930 года власти установи­ли строгую, вплоть до уголов­ной, ответственность за убой скота.

Принятое 5 января 1930 года поста­новление ЦК «О темпе коллективи­зации и мерах помощи государства колхозному строительству» предпи­сывало завершить коллективизацию в Нижнем Поволжье, на Дону и Се­верном Кавказе (то есть в зерновых районах) к осени 1930 года, в край­нем случае - к весне 1931 года, а в остальных районах страны - на год позже. Постановление требовало также организовать социалистиче­ское соревнование по созданию колхозов. Темпы коллективизации резко возросли: если к 1 октября 1929 года в колхозах, по официаль­ным данным, состояло 7,3% дворов, то к 1 марта 1930 года - 58,6%.

Основным способом заставить крес­тьян вступать в колхозы стала угроза раскулачивания - конфискации все­го хозяйства. 30 января 1930 года Политбюро приняло постановление «О мерах по ликвидации кулачества как класса в районах сплошной кол­лективизации». Все кулаки были раз­делены на три группы: контрреволю­ционный актив, крупные кулаки и все прочие. Зачисленные в первую группу арестовывались, организаторы анти­советских выступлений приговарива­лись к расстрелу. Вторая группа вме­сте с семьями (а также семьи кулаков первой группы) подлежала выселе­нию в отдаленные районы, третья -выселению за пределы колхозных зе­мель. Во многих областях выселялись так называемые «подкулачники», то есть бедные крестьяне, сопротивляв­шиеся коллективизации. Главный удар обрушился на среднее крестьянство. Только за 1930-1931 годы были сосланы около 2 миллионов человек.

Писатель В. Е. Афонин рассказывал о судьбе спецпереселенцев: «В истории сибир­ских деревень есть поистине трагические страницы. Это возникшие неестествен­ным, насильственным путем селения на самых отдаленных притоках Оби, куда позд­ней осенью 29-30 годов привозили, в основном с Алтая, раскулаченных. В поляну вбивали кол, говорили: «Здесь будете жить, ройте землянки». Генеральный прокурор Н. В. Крыленко признавал в 1931 году: «Спецпереселенцы сплошь и рядом находят­ся в зимнее время в летних казармах и зданиях бывших церквей, банях, шалашах, землянках и палатках, абсолютно перегруженных».. Снабжение продуктами питания было ниже порога выживаемости. На Урале суточная норма на человека составляла 200 граммов муки, 195 граммов картофеля и 100 граммов капусты. Но даже такие нормы обеспечивались лишь на 50-70%. В резуль­тате только за 1932-1935 годы умерло более 300 тысяч спецпереселенцев, то есть каждый шестой.

За январь-март 1930 года толь­ко в России произошло более 1600 крестьянских бунтов. Совет­ское руководство было вынуждено временно отступить. 2 марта 1930 года опубликовали статью Сталина «Головокружение от успехов», осуж­дающую «перегибы» при проведении коллективизации. Одновременно был выпущен Примерный Устав кол­хоза, позволявший колхозникам со­хранить приусадебный участок, оста­вить в личном владении корову, мелкий скот, птицу. 14 марта 1930 года вышло поста­новление ЦК «О борьбе с искривле­ниями партийной линии в колхозном стро­ительстве», разрешившее выход из колхозов. К 1 июля в колхозах оста­лось лишь 20% крестьян.

Однако уже в сентябре 1930 года ЦК ВКП (б) на­правил на места письмо «О коллекти­визации», требуя добиться нового подъема колхозного движения. Уже летом 1931 года доля коллективизи­рованных дворов практически до­стигла мартовского уровня 1930 го­да. В августе 1931-го было принято постановление ЦК «О темпах даль­нейшей коллективизации», завер­шить которую надлежало не позднее 1932-1933 годов. Возобновить уско­ренную коллективизацию во многом помог рекордный урожай 1930 года, позволивший не только обеспечить хлебом городское население и вы­везти за границу 5 миллионов тонн, но и оставить достаточное количе­ство зерна колхозникам.

1931 год был неурожайным, но хле­бозаготовки превысили уровень предыдущего года, составив треть со­бранного урожая. Между тем в Европе и США цены на сельскохозяй­ственную продукцию резко понизи­лись. В то время как объемы хлебно­го экспорта росли, валютная выручка падала; тем не менее государство не отказывалось от продажи хлеба. Уже зимой 1931-1932 годов в некоторых местах начался голод. В 1932 году, также неурожайном, крестьяне, име­ющие опыт прошлогодних хлебозаго­товок, старались утаить собранный хлеб, и Сталин вновь обвинил крес­тьянство в антисоветской деятельно­сти. В марте 1933 года было запре­щено выделять колхозникам более 10% собранного зерна до полного выполнения хлебозаготовок; иногда у крестьян изымался весь хлеб без остатка. Особенно жестоко проводи­лась карательная кампания на Укра­ине и Северном Кавказе. Во многих станицах были изъяты все продо­вольственные запасы, а выход из них перекрыт частями НКВД. По оценкам исследователей, от голо­да погибло до 7-8 миллионов чело­век, в том числе 3 миллиона - на Украине. Однако многие горожане почти ничего не знали о происходя­щем, так как в прессе об этом не пи­сали, а передвижение крестьян бы­ло строго ограничено.

С самого начала создания колхозов советские и партийные органы стали бесцеремонно вмешиваться во вну­трихозяйственные дела. В 1930-е годы сложился жесткий централизм в управлении колхозами. В 1934 году обстановка частично стабилизировалась. Возобновился рост количества колхозов, прекра­тившийся во время голода, и к 1937 году в колхозы и совхозы вошло 93% крестьянских дворов. Государствен­ные расценки покрывали не более 20% себестоимости зерна. Труд крестьян при этом был практически бесплатным, основным источником существования стало подсобное хо­зяйство. Каждый колхозник обязан был отработать на общественном по­ле определенное количество трудод­ней, и невыполнение этого миниму­ма преследовалось в уголовном порядке. Покинуть деревню без со­гласия председателя колхозники не могли, так как не получили паспор­тов, введенных в 1932 году. Фактически закре­пощенное положение крестьян со­хранялось вплоть до 1960-х годов.

Создание крупных хозяйств открывало дорогу для применения техники в сельском хозяйстве, что способствовало повышению производительности труда. Но колхоз­ная система более эффективно проявила себя в изъятии конечного продукта, чем в организации производства. Валовая продукция сельского хозяйства в 1936-1940 годы в целом оставалась на уровне 1924-1928 годов. Отчуждение крестьянина от результатов труда, сопровождавшееся массовыми ре­прессиями, сделало его безразличным исполнителем команд свыше. Произошло разрушение крестьянского жизненного уклада и утрата хозяйского отношения к зем­ле. Лишенные всех прав и самостоятельности, колхозы были обречены на застой.