Социальная символика цвета

Помимо психофизиологического аспекта в сложении колористических предпочтений немаловажную роль играет и символика цвета. «Роль цветовой символики в обществе пропорциональна роли мифологизма в его мышлении. По мере возрастания роли рационализма убывает и роль символики» [Миронова, 1984, с. 16]. Цветовая символика в народной культуре имеет различ­ные аспекты: эстетический, религиозный, нравственный, социальный, космого­нический и т.п. Эти аспекты взаимосвязаны, но порой какой-нибудь из них мо­жет приобретать преобладающее значение.

В культурно-историческом ландшафте Северного Кавказа отчетливо вы­деляется социальный аспект цветовой символики, отраженный в костюме. Известно, что цвет как символ социальной дифференциации использовался у многих народов¹. С одной стороны, социальное расслоение общества спо-

¹ В Древнем Риме социальная символика выражалась, например, в цвете обуви: знатные горожане имели право носить калцеи (высокие башмаки-сапоги) из красной кожи, остальные граждане — из черной. В Византии красный цвет обуви являлся символом царской власти. Интересный факт в этой связи сообщает Анна Комнина: «После того как был свергнут с трона Михаил Дука, его сын от императрицы Марии Константин Порфирородный добровольно снял с себя багряные сандалии и надел обычные черные. Однако Никифор Вотаниат, который взял скипетр у Дуки, отца Константина, приказал Константину снять черные сандалии и надеть обувь из пестрых шелковых тканей; Никифор как бы совестился юноши и отдавал должное его красо­те и роду. Он не хотел, чтобы сандалии Константина целиком блистали багрянцем, но допускал, чтобы багрянцем цвели отдельные кусочки. После провозглашения Алексея Комнина мать Кон­стантина, императрица Мария, убежденная советами кесаря, попросила у самодержца скреп­ленный красной подписью и золотой печатью документ о том, что она и ее сын будут находить­ся в безопасности и, более того, что Константин станет царствовать вместе с Алексеем, будет обут в красные сандалии, получит венец и его вместе с Алексеем провозгласят императором. Просьба Марии была уважена, и она получила хрисовул, который удовлетворял все ее притяза­ния. Тогда же они сняли с него сандалии из шелковой ткани, которые он носил до этого, и дали ему красные» [Анна Комнина, 1996, с. 123-124]. Очень строгой была регламентация цветовой гаммы в Китае: «Лучший цвет — красный предназначен для князей, а те, что поскромнее, — чер­ный и желтый для простого народа» [Миронова, 1984, с. 32]. Роль цвета как социального индика­тора выразилась в названиях монгольских орд: «Белая Орда», «Синяя Орда», «Серая Орда» [Жуковская, 1988, с. 155].

собствовало развитию цветовой символики в костюме на фоне ограниченных возможностей материальной культуры. Сходный экономический уклад у се­верокавказских народов и общность культурно-исторического развития опре­делили одинаковое исходное сырье для производства одежды и единый фасон костюма для всего Северокавказского региона. С другой стороны, в костю­ме еще в раннем средневековье экономическая дифференциация общества на Кавказе стала проявляться в использовании дорогих привозных тканей. Эта тенденция характерна и для кавказских обществ XVIII — первой половины XIX в., особенно для кабардинцев.

Будучи показателем имущественного расслоения, дорогие импортные ткани не могли служить показателем сословной символики из-за своей вариативно­сти. Необходим был устойчивый знак, которым и стал цвет. Приоритет, как и во многих других культурах, был отдан красному. Не случайно этот цвет высту­пает главным цветом богов, жрецов и царей. Он выделяет все выдающееся. Красный — это жизнь, сила, энергия, власть. И потому именно красному обычно отдается предпочтение как показателю высокого социального статуса. К сожа­лению, фрагментарность исторических источников обусловливает гипотетич­ность построений исследователей Северокавказского региона, касающихся вопроса цветовой символики в костюме (см. [Равдоникас, 1972, с. 203-204; Нефляшева, 1989, с. 86-95]).

С наибольшей уверенностью можно говорить только о красном цвете, ко­торый у населения Северного Кавказа с древнейших времен являлся показа­телем привилегированного социального положения. В погребениях сармат­ского времени исследователи обнаруживают одежду, головные уборы и пояса, выполненные из красной кожи, вместе с другими предметами, подчеркиваю­щими высокий социальный статус погребенных (см. [Прохорова, 1992, с. 142-160; Симоненко, 1992, с. 149]). Шлемовидный головной убор из красного шелка с аппликациями из позолоченной кожи, безусловно, признак значительного социального положения его обладательницы, жившей в верховьях Большого Зеленчука в VII-IX вв. Отделанная шелком обувь из красной кожи, обнаружен­ная в аланском могильнике Мощевая Балка, красные погребальные покрывала, найденные в богатых захоронениях сарматского (см. [Прохорова, 1992]) и аланского (см. [Марковин, 1983]), времени, вероятно, были наделены тем же значением.

Этому археологическому ряду, который, безусловно, может быть продолжен, можно найти подтверждения в письменных источниках.

Армянский историограф V в. Моисей Корейский (Мовсес Хоренаци) отме­чает «Так как у аланов в большом уважении красная кожа, то Арташес отпускает в приданое много красной кожи, много золота» [Армянские источники, 1985, с. 32].

В этнографическом материале, особенно в кабардинском костюме, отчет­ливо прослеживается социальная символика красного цвета. Красные сафьяно­вые чувяки, красные девичьи шапочки и корсеты являлись принадлежностью костюма исключительно представителей феодального сословия.

В мужском костюме цвет, как социальный знак, обнаруживает себя главным образом в расцветке обуви. Так, ККох пишет. «Туфли красного цвета — у князей, желтые —у дворян, и из простой кожи — у простых черкесов» (цит. по [Студенецкая, 1989, с. 33]).

Красный цвет мужской верхней одежды в качестве социального показателя в источниках отмечен только в одном случае — ДАМилютиным: «Кабардинцы богаче других народов и потому и одеваются все несравненно богаче: многие почетные и богатые люди носят богатые бархатные пунцовые кафтаны, шитые золотом или серебром. Этот костюм чрезвычайно великолепен и красив» (цит. по [там же, с. 39]). Темно-красный цвет черкески упоминается исследова­телями у зажиточных слоев населения горной Осетии, Чечни и Ингушетии. Представители социальной верхушки адыгов и равнинной Осетии носили одежды светлых тонов.

В нартском эпосе, как в художественно-переработанном отражении исто­рической действительности, в качестве социального знака верхней мужской одежды упоминается белый цвет: «Твой отец выше всех, шире всех и старше

всех на Хосе! На нем белая черкеска, а сидит он на самом почетном месте» [Нарты, 1957, с. 166].

Если в Европе периода французской революции 1789-1794 гг. или в Рос­сии с Петровского времени национальный костюм становится признаком определенного сословия, то северокавказские общества не вышли из рамок общенационального костюма, и социальная дифференциация в одежде про­явилась исключительно в типе используемого материала и цветовой гамме.

Глава 5