Идеология. Политическая система

В 1917 г. Россию буквально захлестнула волна широких народных движений. Единственной партией, которая на гребне этой волны смогла не только подняться к власти, но и удержать ее, была партия большевиков. Именно эта партия и сформировавшаяся на ее основе правящая элита выступили в роли инициативного, творческого меньшинства, которому предстояло взять на себя задачу разрешения социально-экономических и политических противоречий.

Что предопределило победу большевиков в борьбе за власть? Прежде всего они предложили в качестве своей ближайшей программы целый ряд политических лозунгов, которые отражали насущные, жизненные интересы различных социальных движений. Большевики обещали мир измученному войной народу, землю – крестьянам, фабрики – рабочим, требовали передачи всей полноты власти Советам, которые являлись представительными органами, созданными демократическим путем.

Более того, партия большевиков не только предложила политические лозунги, которые точно учитывали расстановку сил, но и осуществила их сразу после завоевания власти. Первые декреты Советского правительства – о мире, о земле, о рабочем контроле, а также «Декларация прав народов России» обеспечили ему поддержку крестьян, рабочих, фронтовиков, представителей национальных меньшинств. Большевики предложили обществу в качестве главной цели и основной ценностной ориентации построение коммунистического общества – общества социальной справедливости, где будет уничтожено угнетение, эксплуатация человека человеком. Хотя их программа содержала лишь самое общее, очень краткое описание будущего устройства, коммунистический идеал прочно утвердился в массовом сознании, стал генератором социального оптимизма, средством сплочения, мобилизации народных масс. Другими словами, он соединил, собрал в одно целое на определенном этапе элиту и массы.

Закономерен вопрос о том, почему это произошло. Первыми размышлять на эту тему стали историки и философы русского зарубежья – Л. Карсавин, Н. Бердяев, Г. Федотов, С. Франк и др. Привлекла эта проблема и внимание историков в постсоветской России. По мнению исследователей, предложенный большевиками общественный идеал совпадал с устойчивыми нравственно-этическими ориентациями национального самосознания. Для него характерны поиск истины и добра, высшей справедливости, вера в возможность своего рода царства Божьего на земле, устроенного на принципах братской любви и понимания. Как отмечал Н.А. Бердяев, в «коммунизм вошли знакомые черты» духовного идеала значительной части русского общества: «жажда социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии…».

При разработке политики в различных областях большевики исходили из положений марксистской теории. Идеологическая детерминированность политики правящей партии – одна из важнейших особенностей советского общества. При этом следует иметь в виду, что марксизм – достаточно противоречивая и сложная научная доктрина, усвоение которой предполагает определенный уровень образования, культуры, требует больших усилий и времени. Всем этим не располагало подавляющее большинство не только населения страны, но и членов правящей партии. Поэтому уже в 20-е годы наметилась тенденция к спрессовыванию марксистко-ленинской теории в обобщенные формулировки, имеющие характер официальной доктрины. Этот процесс завершился в 1938 г. изданием краткой «Истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)», после чего было принято специальное постановление, объявлявшее книгу «энциклопедией основных знаний в области марксизма-ленинизма».

Главный политический процесс 20–30-х годов – формирование государственных институтов, властных механизмов советской системы. Гражданская война показала несостоятельность большевистской идеи диктатуры народа через Советы, поскольку уже тогда проявилось различие природы Советов, которые отражали противоположные интересы различных социальных групп. В условиях войны и разрухи исправить ситуацию могла лишь жесткая централизация управления. Полномочия центральных органов исполнительной власти последовательно расширялись, создавалось большое число чрезвычайных органов, осуществлявших властные полномочия помимо Советов.

В 20-е годы процесс сосредоточения основных функций государственного управления в руках партийно-государственного аппарата завершился, сформировался новый правящий слой – номенклатура. Номенклатура (от лат.– перечень) – это список наиболее важных постов и должностей в государственных, советских, хозяйственных и других органах, кандидатуры на которые предварительно рассматривались и утверждались партийными комитетами. Номенклатурой принято называть и людей, которые данные посты занимали и составляли особую социальную группу со своими интересами, образом жизни, идеологией, привилегиями.

В эти же годы в самой правящей партии произошла смена элит, реальная власть от старых большевиков перешла в руки номенклатуры, которая формировалась прежде всего из пополнения, пришедшего в партию в годы гражданской войны и после ее окончания. Выходцы из низов общества принесли с собой в политическую жизнь и властные структуры социальную озлобленность, жестокость. Этим людям не хватало опыта, знаний, образования, общей культуры, поэтому они все это стремились компенсировать преданностью партии и энтузиазмом. Постепенно критерий преданности сначала идее, а затем людям, которые ее олицетворяли, стал главным при подборе и расстановке кадров.

В 30-е годы после волны массовых репрессий одним из основных источников пополнения руководящих кадров стала новая «социалистическая» интеллигенция. Обстоятельства, при которых произошло выдвижение этого слоя советских руководителей (молодых, энергичных, но неопытных), наложили на их судьбу глубокий отпечаток. Психология выдвиженцев 30-х годов хорошо раскрыта в одном из романов А. Бека «Новое назначение». Герой романа был человеком этого времени: «"Солдат партии" – это не были для него пустые слова. Потом, когда в употребление вошло другое выражение, "солдат Сталина", он с гордостью и, несомненно, с полным правом считал себя таким солдатом…» Главной жизненной заповедью людей такого типа стало обязательное и безусловное исполнение приказов. Вскоре после Октябрьской революции начал проявляться антидемократический характер новой власти. Об этом свидетельствовали разгон Учредительного собрания, лишение политических прав отдельных групп населения, нарушение свободы слова, печати, введение цензуры и многое другое.

В ходе гражданской войны из политической жизни были окончательно вытеснены все партии, кроме большевистской. В 1922-1923 гг. состоялся ряд процессов над бывшими политическими союзниками большевиков – меньшевиками и левыми эсерами, которых обвинили в преступлениях против советской власти. Деятельность этих партий была запрещена. Таким образом, завершилось создание однопартийной политической системы.

Форсирование социалистического строительства в 30-е годы на основе принуждения, насильственных методов привело к ужесточению политического режима в стране. Особое место в механизме власти заняли карательно-репрессивные органы (НКВД, НКГБ и др.), подконтрольные только Сталину. Страну захлестнули массовые репрессии. Процессы над старой интеллигенцией, специалистами (так называемые «шахтинское дело», «академическое дело», процессы Промпартии, Трудовой крестьянской партии) дополнили судебные и несудебные расправы над остатками оппозиционных партийных групп (Л. Каменевым, Г. Зиновьевым, Н. Бухариным, А. Рыковым и др.), партийными и военными кадрами. Пик массовых репрессий пришелся на 1936-1938 гг. Главная их цель – снятие социальной напряженности путем выявления и наказания «врагов», подавление в зародыше любых оппозиционных настроений, обеспечение безусловной власти центра над периферией. Число политзаключенных в 30-е годы превысило 3 млн человек.

Выборные органы власти, демократические права и свободы, провозглашенные Конституцией 1936 г., носили формальный характер. Реальная власть была у партийно-государственного аппарата, опиравшегося на социальную демагогию и революционный энтузиазм масс, с одной стороны, и на карательно-репрессивные органы – с другой. Новая власть стремилась контролировать все без исключения сферы общественной жизни – экономику, культуру, социальные отношения, духовную жизнь. Огосударствление общественной жизни – важнейшая тенденция развития советской политической системы в 20-30-е годы, что позволяет характеризовать ее как тоталитарную.

Экономика

В сфере экономических отношений большевики считали необходимым ликвидировать частную собственность на средства производства как основу эксплуатации, товарно-денежные отношения как инструмент классового насилия. Их должны были заменить общенародная собственность, организация общества по типу коммун, широкое самоуправление трудящихся. По мнению ряда философов (С. Франк, Н. Бердяев), призывы большевиков к уничтожению частной собственности были поддержаны миллионами потому, что соответствовали глубинным устремлениям национального характера. У русского народа не было «бескорыстной веры в святость принципа собственности» (С. Франк). Россия была страной, где большие деньги не вызывали безусловного уважения, и заслужить общественное признание нужно было другими путями. По замечанию М. Цветаевой, «осознание неправды денег в русской душе неистребимо».

Теоретические представления большевиков определили первые шаги в экономической области. В 1917–1920 гг. были национализированы земля, тысячи промышленных предприятий, банки, транспорт и связь, торговля, жилой фонд. Таким образом, в экономике был создан мощный государственный сектор. Очень скоро стало ясно, что в условиях войны, острой нехватки сырья, топлива, рабочих рук, продовольствия необходимы чрезвычайные меры для того, чтобы наладить работу экономики. В основу складывающейся системы управления были положены принципы монополизации произведенного продукта, централизованное распределение, приказной (директивный) метод управления, принуждение к труду. Такие меры, как свертывание денежного обращения, уравнительность в оплате и распределении, отмена оплаты за отопление, продовольствие, коммунальные услуги, транспорт, товары широкого потребления, создавали внешнее, формальное сходство с коммунистическим общество, каким оно представлялось в то время. Отсюда название экономической политики периода гражданской войны – военный коммунизм.

Постепенно меры, которые сама правящая партия первоначально оценивала как вынужденные, стали рассматриваться как оптимальные для продвижения к коммунизму. В партии крепло убеждение в том, что политика военного коммунизма может быть использована и после окончания войны для восстановления экономики и построения социализма. Однако попытки сохранения и усиление военно-коммунистических мер привели к резкому обострению социальной напряженности, вызвали тотальный кризис советской системы. Особенное недовольство, вплоть до открытого сопротивления, вызывала у крестьян продразверстка – система заготовок сельскохозяйственной продукции, которая лишала их заинтересованности в увеличении производства сверх самого необходимого, так как «излишки» изымались в пользу государства. Стало ясно, что необходим пересмотр путей преодоления кризиса и продвижения к социализму. Эти сложные задачи были решены в рамках новой экономической политики (НЭП), к проведению которой партия приступила в 1921 г.

Новая политика базировалась на идее допущения различных форм собственности в экономике страны, в том числе частной. Главными в управлении народным хозяйством должны были стать экономические рычаги, именно с их помощью предполагалось наладить обмен между городом и деревней, вместо свертывания товарно-денежных отношений провозглашалась свобода торговли. Продразверстка заменялась продналогом, который создавал экономическую заинтересованность крестьян в восстановлении и расширении производства.

НЭП представлял собой цикл последовательных мероприятий по выходу из кризиса. Они диктовались объективными обстоятельствами (как в свое время военный коммунизм), но постепенно стали рассматриваться Лениным и некоторыми другими большевистскими лидерами как возможная программа построения социализма экономическими методами. Однако к концу 20-х годов ситуация изменилась. 1927 г. стал годом «военной тревоги», вызванной осложнением дипломатических отношений СССР с рядом стран, в 1929-1932 гг. разразился мировой экономический кризис. Руководство коммунистической партии пришло к выводу о росте агрессивности империализма, о приближении новой полосы войн и революций. В связи с этим ставилась задача укрепить СССР как базу мировой революции, создать мощный военно-политический потенциал. Это предполагало ускорение темпов социалистических преобразований и прежде всего осуществление форсированной индустриализации страны.

Переход к новому политическому курсу – наступлению социализма по всему фронту – был обусловлен и сохранением у значительной части правящей элиты «военно-коммунистической» идеологии – быстро, на основе энтузиазма, штурмом ввести социализм. Годом «великого перелома» стал 1929 г. Новый курс в экономике включал в себя: свертывание НЭП, отмену самостоятельных предприятий, замену товарно-денежных отношений между ними директивным планированием и государственным снабжением; значительное расширение капитальных вложений в промышленность при сокращении вложений в социальную сферу; сплошную коллективизацию на основе применения насильственных методов, резкое увеличение государственных заготовок хлеба на основе принуждения; переход от преимущественно экономических к преимущественно командным, административным методам управления.

Результатом экономического рывка 30-х годов стало создание мощной промышленности, способной освоить выпуск продукции любой степени сложности, открытие около 9 тыс. промышленных предприятий. По объему промышленного производства страна вышла к началу 40-х годов на второе место в мире после США. Однако отставание нашей экономики от уровня западных стран удалось преодолеть лишь в базовых отраслях тяжелой промышленности, развитию которых было уделено особое внимание, поскольку они являлись самыми передовыми в ту эпоху (энергетика, металлургия и машиностроение, химическая промышленность), были основой военно-промышленного комплекса и одновременно «индустриализующей промышленностью» – передаточным механизмом индустриальной технологии в другие секторы экономики.

Форсированная индустриализация погрузила страну в состояние всеобщей, как на войне, мобилизации и напряжения, потому что планы, как правило, были невыполнимы. Усиливая экономический хаос и общественный беспорядок, они вызывали все большую необходимость государственного руководства экономической сферой, которое заменяло собой законы рыночной экономики.

Административно-командная система, ставшая главным средством и результатом форсированных преобразований 30-х годов, содержала в себе глубокие противоречия, в ней были заложены ограниченные возможности экономического развития. Базируясь на исполнении приказов центра, она гасила и ограничивала инициативу и самостоятельность производителей, не создавала условий их заинтересованности в росте производства.

Конец 20-х–30-е годы стали временем, когда правящая партия вновь и вновь пыталась реализовать свои представления о социалистическом обществе, полностью отказаться от использования экономических рычагов (в том числе денежного обращения) при организации хозяйственной жизни, опираясь на энтузиазм, порыв и революционное нетерпение масс. Однако каждый раз это оказывалось невозможным и приходилось отступать, смягчать жесткую экономическую политику, искать возможности стабилизации ситуации в промышленности и сельском хозяйстве.