Нирвана Будды. Гандхара. II—III вв.

жей этих сложных построек, например в виде огромной птицы. Жертвоприношения на нескольких огнях такого алтаря совершались в течение многих дней, а некоторые циклы обрядов продолжались более года. В них принимали участие целые группы жрецов, каждый из которых выполнял особые функции. Всякое действие, имевшее магический характер, детально регламентировалось. Не меньшее значение имело и произнесение при этом обращений к богам. Иногда это простые просьбы, выражающие нехитрую мысль: «Я—тебе, ты—мне», или намеки на щедрость божества, которое, не скупясь, вознаграждает того, кто его восхваляет. Порою настойчиво повторяется имя бога, с тем чтобы получить над ним магическую власть и заставить выполнить просьбу, само заклинание тогда приобретает характер требования.

В представлении участников ритуала обряд не символизирует космические явления, а вызывает их: солнце не встанет, если жертвователи перестанут зажигать в конце ночи огонь на алтаре. Жертва осмысляется как движущая пружина мировых процессов.

Боги ничего не решают по произволу, они лишены свободы воли и в этом смысле не отличаются особым могуществом. Ритуальные действия менее всего предполагают живые эмоции. Богов не умоляют, ими скорее управляют. Иногда они выглядят как простые статисты в литургическом действе.

Для поздневедийских текстов характерно представление о материальности всего мира (включая область духа и абстрактные понятия) и в то же время оживление этой материи в виде особых «божеств». Ведийские жрецы — сторонники жесткого детерминизма. Они исходят из того, что все в мире взаимосвязано — поэтому одно можно сделать орудием воздействия на другое. Необходимо лишь осознать, выразить и воспользоваться этим соответствием. Непреложным законам мира подчинялись сами боги.

Огромные жертвоприношения могли позволить себе только люди очень богатые. Связь понятий «бога» и «богатства» в древнеиндийском языке прослеживается так же ясно, как и в русском: богатый тот, кто с богом, а без бога — убогий. Но в ведийскую