Истинность ее веры.

Этим поиском занялись русские летописцы и дипломаты, князья и монахи. Собранные воедино, их идеи и составили новую самодержавную идеологию Русского государства.

Начало ее формирования относится к периодам княжения Ивана III и Василия III. Именно в это время были сформулированы две основные идеи, остававшиеся неизменными на протяжении нескольких столетий, - идеи богоизбранности и независимости Московского государства. Теперь всем предстояло узнать, что на востоке Европы появилось новое и сильное государство – Россия. Иван III и его окружение выдвинули новую внешнеполитическую задачу – присоединить западные и юго-западные земли Руси, находившиеся под властью Великого княжества Литовского.

Стремительное возвышение власти великого князя Московского привело его к мысли о необходимости искать достойные обоснования своим действиям. Следовало объяснить вольнолюбивым новгородцам и гордым тверичам, почему именно московский князь является законным «государем всея Руси» - единственным владыкой всех русских земель. Нужно было доказать чужеземным монархам, что их русский собрат не уступает им ни в чем – ни в знатности, ни в могуществе. Наконец, надо было заставить Литву признать, что она владеет древними русскими землями «не по правде», т.е. незаконно. Поэтому великому князю было очень важно заявить о древности своего рода, показать, что он не выскочка, а правитель Русской земли по «старине» и «правде».

Вероятно, в последние годы правления Ивана III или вскоре после его смерти в придворных кругах было написано сочинение, призванное прославить род московских князей, наложить на него отблеск величия древних римских и византийских императоров, получившее название «Сказание о князьях Владимирских».

Автор «Сказания» старался доказать, что род русских князей связан с самим царем «всеа вселенныа» - Августом – императором, правившим в Риме с 27 года до н.э. по 14 год н.э. У этого императора, говорилось в «Сказании», был некий «сродник» (родственник) по имени Прус, которого он послал правителем «на берега Вислы-реки в города Мальборк, и Торунь, и Хвоини, и преславный Гданьск, и во многие другие города по реке, называемой Неманом и впадающей в море. И жил Прус очень много лет, до четвертого поколения; и с тех пор до нынешних времен зовется это место Прусской землей». А у Пруса, говорилось дальше, был потомок – Рюрик. Этого-то Рюрика и позвали новгородцы к себе на княжение. От Рюрика произошли все русские князья – и великий князь Владимир, крестивший Русь, и правнук его Владимир Мономах, и все последующие – вплоть до великих князей Московских. Связать свою родословную с римскими императорами стремились почти все европейские монархи того времени, и великий князь не был исключением. Далее «Сказание» повествует о том, как в XII веке древние царские права русских князей были особо подтверждены византийским императором Константином Мономахом, приславшим великому князю киевскому Владимиру Мономаху знаки императорской власти – крест, драгоценный «венец» (корону), сердоликовую чашу императора Августа и другие предметы. «И с тех пор, - гласит «Сказание» - великий князь Владимир Всеволодыч стал именоваться Мономахом, царем великой Руси…С тех пор и доныне тем венцом царским, который прислал греческий царь Константин Мономах, венчаются великие князья Владимирские, когда ставятся на великое княжение русское».

У историков достоверность этого предания вызывает большие сомнения. Но современники относились к нему со всей серьезностью. Его идеи проникли в московское летописание и стали важным звеном официальной идеологии.

Именно на «Сказание» ссылался Иван IV, добиваясь признания за собой царского титула.

Но о новом значении московского государства задумывались не только в Кремле. Думал о судьбе России, о ее настоящем и будущем монах Псковского Елеазарова монастыря Филофей. Свои мысли он изложил в посланиях великому князю Василию III и его дьяку Мисюрю Мунехину. Филофей был уверен, что Россия призвана сыграть в истории особую роль. Она – последняя страна, где сохранилась истинная православная вера в своем первоначальном, неиспорченном виде. Вначале чистоту веры сохранял Рим, но постепенно вероотступники замутили чистый источник. На смену Риму пришел Константинополь – «второй Рим», но и там от истинной веры отступили, согласившись на унию с католической церковью в 1439 году. А в 1453 году, в наказание за этот грех, древний город был предан в руки «агарян» (турок). «Третьим» и последним «Римом», центром мирового православия, стала с тех пор Москва. «Так знай, - писал Филофей Мунехину, - что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве… и это – российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать!» Из этого Филофей сделал вывод, что русский государь «во всей поднебесной есть христианам царь» и является «сохранителем… святой вселенской апостольской церкви, возникшей вместо римской и константинопольской и существующей в богоспасаемом граде Москве». Однако Филофей отнюдь не предлагал великому князю силою меча привести все христианские земли под свою власть. Чтобы Россия стала достойна этого высокого предназначения, он призвал великого князя «хорошо урядить свое царство» - искоренить в нем несправедливость, немилосердие и обиды. Идеи Филофея в совокупности составили так называемую теорию «Москва – третий Рим», подкрепившую идею богоизбранности России.

Формирование централизованного государства, изменения в социальной и политической сферах приводили к столкновению и противоборству внутри общества различных мнений и точек зрения на преимущества и недостатки возможных моделей развития страны.

Своими спорами публицисты середины XVI века формировали атмосферу реформ. Предмет большей части споров определялся самой направленностью предстоящих реформ – преобразование власти и устроение государства, определение прав и обязанностей сословий.

Среди мыслителей начала века выделялся окольничий Федор Карпов– талантливый дипломат, знакомый с богословием и греческой философией. Его главная мысль – общество и государство надобно строить на основе твердого соблюдения законов, что избавит людей от произвола сильных, погрязших в пороках правителей. Правитель должен нести в мир закон и правду. Для государства жизненно необходима законность.

Иное понимание «правды» у писателя-публициста Ивана Семеновича Пересветова. Выходец из западнорусских земель, «королевский дворянин» Великого княжества Литовского, служивший в польских войсках. В 1539 году он приехал на Русь. В 1549 году он передал Ивану Грозному свои сочинения – «Сказания о взятии Царьграда Магмет-Салтаном».

Главные мысли Пересветова:

- «правда» выше «веры». Почему Византия при «благоверном» и «христолюбивом» императоре Константине погибла под ударами турок? Вельможи славного императора, жаждавшие богатства «неправдою» (воровством, взятками) думали не о Боге, не о государстве, а только о себе. В государстве воцарилась несправедливость во всем, что и привело к его гибели. «Бог любит правду сильнее всего, даже веры!» Магмет, захватив Константинополь, установил «правду» в государстве. Суд стал скорым и справедливым. Со взяточников-судей содрали кожу и сделали чучела, набитые бумагой. Во все города разосланы судебные книги. Войско же находится в полной готовности. «Не мочно царю без грозы быти; как конь под царем без узды, так и царство без грозы»;

- поощрения должны следовать за выслугу, а не за «породу»;

- монарх при проведении преобразований должен руководствоваться философской «мудростью»;

- сильная самодержавная власть – единственно верная форма правления;

- Россия должна проводить активную внешнюю политику на Востоке, опираясь на симпатии порабощенных турками славянских народов.

Пересветов – сторонник сильной власти в государстве. Он считал, что Ивану Грозному суждено исполнить «правду» в государстве: победить Казанское ханство, установить в стране порядок и правосудие. Вместе с тем, Иван Семенович считал, что опорой власти должны стать свободные люди и резко выступал против холопства.

Иван Грозный считал, что свободен только царь. И подданным его лучше всегда быть в «государской воле». Проблема взаимоотношений власти и общества стала основой переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским.

В апреле 1564 года, спасаясь от царского гнева, князь Курбский бежит в Литву, откуда шлет письмо Ивану IV, в котором называет его «омраченным адской злобою в сердце, прокаженным в совести, тираном беспримерным», обвиняет его в жестокости и требует прекратить казни невинных людей. Царь отвечает ему большим оправдательным письмом, где отстаивает идею неограниченной царской власти: «Горе дому, коим владеет жена, горе Царству, коим владеют многие!». С этого момента завязывается переписка царя с Курбским, которая длилась много лет, спор носил как политический, так и литературный характер.

В 1971 году американский историк Э.Л. Киннан выдвинул тезис о подложности писем, а также почти всех других сочинений. Подлинным автором переписки он назвал писателя XVII века князя С. Шаховского, который будто бы в середине 1620-х гг. сочинил первое «письмо Курбского» (затем в кружке Шаховского возникла редакция первого «послания Грозного» и т.д.) При этом Киннан ссылался на текстуальное совпадение письма Курбского и более позднего по времени, как он считал, письма («жалобы») литовского монаха Исайи, сидевшего в русской тюрьме. Из этого делался вывод. Что автором письма Курбского был кто-то другой. Российские историки Р.Г. Скрынников, Д.С. Лихачев, А.Г. Кузьмин показали, что Киннан оценивает не весь массив источников, а лишь отдельные фрагменты; письмо Исайи датируется 1562 годом, Курбский имел возможность ознакомиться с ним в 1564 году; его письма после бегства в Литву атрибутируются так называемым «конвоем» (т.е. окружением изучаемого текста); указание на переписку царя с Курбским имеются в самой ранней из описей царского архива. Следовательно, в действительности переписка Грозного и Курбского оставила след в подлинных документах московского происхождения.

В ходе полемики между царем и беглым князем столкнулись две политические концепции. Иван Грозный отстаивал принципы неограниченной монархии с установлением деспотического политического режима. Курбский выступал за дальнейшее развитие сословно – представительной монархии и осуждал «лютость» царя.

В XVI веке власть испытывала тенденцию к усилению самодержавства государей и развертыванию масштабной идеологизации управления государством.

Русские цари опирались не на города и их противоречия с феодалами, как в Западной Европе, а на военно-бюрократический аппарат и религиозное чувство народа. Превращению этой специфики в политическую традицию способствовало почти полувековое пребывание на престоле Ивана IV. При нем окончательно утвердилась концепция распределения власти, восходившая, с одной стороны, к византийскому преданию, с другой – к политической практике северо-восточных русских княжеств эпохи раздробленности. Ее основу составляла идея равного бесправия всех без исключения членов общества перед лицом монарха. При Иване Грозном в понятие «самодержавие» стали вкладывать новый смысл. Им стали называть такую власть, которая не зависела ни от внутренних, ни от внешних ограничений. На практике же его власть была абсолютна скорее по притязаниям, нежели по реальным возможностям. Многие факторы ограничивали ее, но государь с ними стремился не считаться. Усугубленный противоречивостью характера царя, этот факт придал особую остроту его конфликта с обществом, который к концу царствования перерос в противостояние чуть ли не со всеми политически активными подданными государя. В силу этой причины у монархии в России не сложилось прочной социальной базы.

Другая причина ее неустойчивости коренилась в характере противостояния с политической элитой (к ней относились бояре, дворяне и дьяки – представители высшей бюрократии, служивая знать) своего времени, консолидировавшейся на основе общности политических притязаний. Необходимость для общества наследственной монархии под сомнение не ставилась, но государю предписывалось делиться своими полномочиями с верхушкой знати. На первых порах Иван считался с этим требованием, но чем дальше, тем больше стал тяготиться всем, что как-то ограничивало его произвол.

«Иосифляне» и «нестяжатели»

Усиление государственной власти неизбежно должно было привести к конфликту с церковью. Это было движение от принципа симфонии властей, светской и духовной, получившее максимальное развитие в эпоху Сергия Радонежского – вдохновителя общерусской антитатарской борьбы, к традиции безоговорочного подчинения церкви государству и превращения ее высших иерархов в духовных «дворян государя».

Причин тому было несколько. Процесс централизации власти не мог развиваться плавно в условиях двоецентрия. К тому же московским государям нужны были земельные резервы для раздачи служилым людям. Недостаток таких имений верховная власть могла восполнить лишь за счет церковных земель.

К концу XV века церковь стала крупным феодалом. Земельные владения монастырей росли за счет «вкладов» землевладельцев.

Размеры церковного и монастырского землевладения традиционно определяются в 1/3 всей площади обрабатываемых земель (Н.А. Казакова, А.М. Сахаров и др.). Цифра восходит к свидетельствам иностранцев (Клемент Адамс); историки обращали внимание на ее условность, учитывая сложность источниковедческого анализа.

Уже Иван III провел частичную секуляризацию монастырских вотчин на Новгородчине. Церковный собор 1551 года принял решение об ограничении церковного землевладения. В казну возвращались земли, приобретенные монастырями и церковью (но не митрополитами) в годы малолетства Ивана IV. Монастыри обязывались вернуть государству тарханные (охранные, льготные) грамоты. С большинства церковных земель теперь стали взимать государственные налоги. Церковь сохранила крупные землевладения, но их дальнейший рост был уже поставлен под контроль государства.

Отношение к земельным владениям внутри церкви было разное. Для одних – это способ безбедного существования. Для других – источник альтруизма. Кроме того, культурный подъем в государстве и включение разных культурных школ не могло не повлиять на умонастроения священников.

На рубеже веков появляются ереси, что объясняется и общими процессами развития философской и общественно-политической мысли в Европе и внутренними социально-экономическими и политическими условиями:

- в середине XIV века в Новгороде становятся популярны «стригольники»(видимо по обряду посвящения в секту – пострижение), стремящиеся найти в религии разумное (рациональное) зерно. Они решительно осуждали мздоимство церковников, отрицали церковную иерархию и вообще право церкви на посредничество между Богом и людьми. Религия доступна восприятию каждого человека, а не только особой касте церковников. В 1375 году в Новгороде была совершена публичная казнь над тремя стригольниками (их сбросили с моста), но, несмотря на казни и сожжение книг, ересь нашла своих последователей во Пскове (отрицали монашество и триединство Бога). Они также были уничтожены;

- ересь «жидовствующих» (по учению «жидовина Схарии», приехавшего в 1471 году из Литвы в Новгород) – непризнание Троицы, божественности Иисуса Христа, непризнание культа Богородицы, ожидание Мессии, почитание закона Моисеева. В 1492 году потрясением для всех священнослужителей стало «ожидание Судного дня» - предощущение скорого и неминуемого конца света, ожидание «второго пришествия», освященное авторитетом отцов церкви. Оно было связано с убеждением, что миру суждено просуществовать столько тысячелетий, сколько дней потребовалось Творцу для его создания, ибо сказано апостолом Петром, что у «Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет – как один день». Поэтому Судного дня ожидали в 1492 году, когда истекала седьмая тысяча лет от сотворения мира. Кончины мира ожидали до последнего дня 7000 года. (В этом же году проведена реформа календаря: начало исчисления года с 1 сентября, а не с 1 марта). «Жидовствующие» не верили в «конец света», т.к. их основу составляли довольно грамотные люди из низшего духовенства. Ненаступление «конца света» было их победой. Официальной церкви пришлось перейти к открытой расправе с ними. В 1490 году церковный собор в Москве осудил ересь, а ее сторонники преданы осмеянию. Победа иосифлян над нестяжателями подтолкнула их к расправе и над «жидовствующими» и в 1504 году их идеологи были сожжены в деревянной клетке.

Эти и другие ереси пользовались поддержкой определенной части знати и породили противостояние в 1502 – 1504 гг. на церковных соборах двух группировок в церкви: иосифлян и нестяжателей.

Нил Сорский (в миру Николай Майков, основатель скита на р.Соре близ Кирилло-Белозерского монастыря) считал, что собственность губит церковь, а монахи не должны заниматься мирскими делами, должны проявлять терпимость к еретикам. Нестяжателипризывали церковь полностью отказаться от владения селами и землями, не стяжать, то есть не приобретать имущества. Они подчеркивали, что церковь отступила от принципов христианства, имея большие материальные ценности, поэтому следует возвратиться к аскетизму и посвятить себя заботам о духовной жизни.

Иосиф Волоцкий (Иван Санин, основатель и игумен Иосифо-Волоколамского монастыря в 1479 году) считал, что богатство необходимо для поддержания величия церкви и веры, а с еретиками один способ борьбы – аутодафе. Иосифлянебыли сторонниками сохранения монастырского землевладения и превращения церкви в государственную организацию. Крупное монастырское землевладение – это основа для выполнения церковью ее роли служительницы Бога на земле, т.к. это делает церковь независимой от всех земных властителей.

Взгляды нестяжателей больше соответствовали потребностям государства, особенно выдвинутый ими в 1503 году проект ликвидации монастырского землевладения. Но Иван III поддержал иосифлян, т.к. нестяжатели предлагали забрать все имущество монастырей в обмен на свободу совести. Ради сохранения поддержки церкви и ее единства, великий князь пошел на ряд уступок иосифлянам. В декабре 1504 года был проведен собор епископов – нестяжатели были преданы гонениям и уничтожению.

В дальнейшем, во взглядах нестяжателей появились антифеодальные требования, и они окончательно перешли в оппозицию и церковной, и светской власти. в результате, великий князь окончательно переходит на сторону иосифлян.

Благодарные иосифляне активно поддерживают идею божественного происхождения княжеской власти, поэтому любое антикняжеское выступление автоматически превращается в выступление против Бога. Одним из видных идеологов иосифлян был создатель теории «Москва – третий Рим» Филофей.

Антиклерикальные идеи середины XVI века

Темы, затрагиваемые публицистами, свидетельствовали о глубине и широте общественной мысли, о присутствии в ней элементов социальной критики и вольнодумства.

Матвей Башкин, принадлежавший к верхам столичного боярства, слыл вольнодумцем. Он отрицал церковные обряды и иконы, и даже таинство исповеди. Башкин осуждал холопство, т.к. оно противоречило христианским идеалам. Он отпустил своих холопов на свободу. За крамолу Матвей в 1553 году был арестован, предан анафеме и заключен в Иосифо-Волоколамский монастырь.

Близок по взглядам к Башкину был Феодосий Косой. В конце 1540-х гг. он бежал из Москвы в Белоозеро, где постригся в монахи. С 1551 года начал пропаганду созданного им «нового учения», в котором выдвигал понятие «духовного разума». Подвергал критике основные догматы православия, церковную иерархию, отрицал святых и чудеса, необходимость поклонения иконам и кресту. Призывал к уничтожению монашества. В 1553 году был привлечен по делу Башкина и заключен в монастырь, откуда бежал в Литву.

Максим Грек(Михаил Триволис) по приглашению Василия III прибыл в Москву в 1518 году для перевода церковных книг. Как и нестяжатели, в своих проповедях, статьях, философских рассуждениях (всего более 150) выступал против монастырского землевладения, обогащения церкви, критиковал быт русского духовенства. В 1525 и 1531 гг. дважды осужден соборами РПЦ и сослан в монастырь.

В годы опричнины церковь в лице митрополита Филиппа больше заботилась о сохранении благопристойного облика светской власти. С казнью Филиппа пришел конец высокого морального авторитета РПЦ. Она потеряла в неравной борьбе последние силы для сопротивления растущему деспотизму светской власти.

Не изменило положение вещей даже введение в 1589 году патриаршества в России. Автокефалия (независимость от Константинополя) пришлась на время, когда РПЦ приобрела национально-государственные черты.

Формирование великорусской народности

В XVI веке продолжалось формирование русской (великорусской) народности, что во многом предопределило характер и дальнейшее направление историко-культурного процесса. Происходило объединение местных культур, новые импульсы для своего становления получала общерусская культура. Создается культурная и духовная среда для появления памятников общенационального значения, призванных увековечить могущество самодержавной власти и торжество православия.

В связи с завершением в первой четверти XVI века государственного объединения русских земель, Российское государство представляло собой большую, но относительно компактную территорию с историческим центром в междуречье Оки и Волги. Как на окраинах, так и в центре страны наряду с русским населением было немало других народностей, которые либо ассимилировались с русскими, либо сохраняли свой язык, особенности материальной и духовной культуры. Несмотря на многонациональный характер государства, его этническое ядро составляли великороссы.

В процессе формирования великорусской народности сложились особенности языка, материальной и духовной культуры великороссов, определилась их основная территория, расширявшаяся затем в ходе колонизационных процессов.

Народность – устойчивая историческая общность людей, для которой характерны единые территория, язык и культура.

Формирование централизованного государства, изменения в социальной и политической сферах приводили к столкновению и противоборству внутри общества различных мнений и точек зрения, отражавших интересы групп и категорий населения.

Термин «Россия» входил в обиход постепенно, по мере складывания и образования Российского централизованного государства. Поэтому, о России, как государстве надо говорить с конца XV века.