Общая характеристика и уровни современного методологического знания

Если бы мысль человека была способна сразу и непо­средственно воспроизводить реальность, «фотографировать» ее, то познание вовсе не нуждалось бы в специальном изучении способов получения знания о вещах. Но познание, как известно, не есть прямое, непосредственное отражение объективного мира, оно представляет собой особый и очень сложный вид деятельности, эффективность которого прямо зависит от степени совершенства наличных средств и орудий познания. А чтобы выработать такие средства и орудия, нужны также специальные знания – знания о собственно познавательной деятельности, ее формах и средствах. Эту задачу как раз и выполняет методология.

Современная наука располагает мощным арсеналом весь­ма разнородных средств, предназначенных для решения познавательных задач самого различного характера. В свою очередь, это породило новую методологическую ситуацию: приступая к исследованию, современный научный работник нередко оказывается перед необходимостью выбора наи­более эффективного методологического средства (или их совокупности) из некоторого их набора. Наконец, особый круг проблем методологии создает чрезвычайно характер­ное для современного научно-технического развития тесное переплетение элементов науки и практики при решении крупных комплексных проблем (типа космических проектов, мероприятий по защите окружающей среды и т. п.). При этом возникает необходимость не только связать воедино усилия специалистов разного профиля, построив для этого соответствующий предмет изучения (т. е. комплексную, синтетическую модель объекта), но и объединить в одной системе научно-технические представления и решения, получаемые интуитивно-практическим путем в условиях принципиальной неполноты и неопределенности информации об объекте.

Вместе с тем если раньше развитие науки в значительной мере могло опираться на свободный поиск ученого, кото­рый фактически рисковал только своим успехом, то теперь, особенно в условиях развертывающейся научно-технической революции, общество не может позволить такой роскоши: современное исследование требует, как правило, привлече­ния очень значительных людских и материальных ресурсов, и потому ошибки обходятся слишком дорого. Конечно, в серьезной науке риск неизбежен – иначе нельзя рассчиты­вать на открытие нового. Но теперь границы допустимого риска перестали быть личным делом ученого, они требуют объяснения и обоснования.

Все это существенно изменило ситуацию в науке. Еще в XIX в. исследователь должен был обосновывать лишь по­лученный им результат: от него требовалось показать, что этот результат достигнут в соответствии с принятыми в данной области знания правилами и что он вполне опре­деленным образом вписывается в более широкую систему знания. В настоящее же время исследование, как правило, должно быть обосновано еще до его реализации. Выдвигая исследовательскую программу, ученый или научный коллектив обязан изложить соображения, которые позволяют оценить не только значимость предполагаемого результата, но и научные средства, а также иные ресурсы, которые с достаточно большой вероятностью способны обеспечить этот результат. Иными словами, предметом обоснования стано­вится не только знание о мире, но и знание о знании – о способах получения знания, об общей схеме намечае­мой познавательной деятельности. И если результат еще не проведенного исследования, естественно, остается в сфере предположений, то способ его получения должен быть указан без околичностей. Более того, именно эта сторона дела не­редко служит основанием для общей оценки состоятельности всего проекта.

Подобная схема хорошо прослеживается, например, в работах по экономическому и научно-техническому обосно­ванию комплексных задач нашего хозяйственного строитель­ства, где точные расчеты имеющихся ресурсов и возможно­стей, перспектив их изменения и роста, оценка ожидаемого эффекта выполнения планов и т.д. предполагают в первую очередь выбор и научное обоснование оптимальных методов и способов, которые должны применяться по всей программе работ для получения необходимых результатов. Другими сло­вами, в обосновании предполагаемого исследования теперь решающую роль играют соображения методологического порядка – те, которые относятся к путям и методам исследования.

Почему же возможен и необходим такой подход? Он определяется диалектической природой самого научного по­знания. С одной стороны, всякое реальное исследование, чтобы стать вкладом в науку, непременно должно быть глубоко оригинальным, «хотя как раз эту оригинальность труднее всего обосновать наперед. С другой стороны, ис­следование, поскольку оно научное, должно подчиняться некоторым общим требованиям, сложившимся в науке и характеризующим научную деятельность в целом как особым образом организованный процесс. Эти требования, будучи зафиксированными, выступают в виде определенных норм организации познавательной деятельности. Их выявление и есть задача методологии.

В науке методологическая норма существует обычно в виде определенного принципа или их совокупности, причем такой принцип строится по форме: «если сделать то-то, получится то-то». В классической науке исследователь, как правило, не осознавал многих из реально применявшихся им методологических норм, он действовал в соответствии с традицией. Так, в XVII – XVIII вв. традиция предписывала химику, физику, биологу во всяком изучаемом им явлении отыскивать его скрытую сущность, которую чаще всего называли силой того или иного рода. В рамках этой традиции существовали, например, теория теплорода (до создания механической теории теплоты) или флогистонная теория, опровергнутая работами А. Лавуазье и других. Традиция же запрещала математику (до создания первой системы неевклидовой геометрии Н. И. Лобачевского) саму мысль о возможности геометрии, построенной без пятого постулата Евклида.

В современной науке безотчетное оперирование методо­логическими нормами становится затруднительным, а порою и просто невозможным. Как мы говорили, познание те­перь располагает множеством весьма дифференцированных и разнородных методологических средств, так что нередко исследователь стоит перед необходимостью самому найти подходящие для данного случая средства. Он, например, дол­жен выбрать наиболее адекватный математический аппарат, наиболее эффективные методы обработки экспериментальных данных, оптимальный способ расчленения сложного объекта и т. п. Но чтобы произвести такой выбор сознательно, надо иметь ясное представление о сложном строении современно­го методологического знания, о его уровнях, многообразии форм и типов.

Как уже отмечалось, еще в прошлом веке понятие методологии было фактически тождественно философской методологии, а соответствующая проблематика разрабатыва­лась почти исключительно философами. Во второй половине XX в. методологическое знание значительно дифференциро­валось – в его разработке в той или иной форме участвуют наряду с философией практически все конкретные науки. Мы с полным основанием говорим теперь о методах и аппарате биологии, о методологических средствах экономи­ческого анализа, о познавательном аппарате ядерной физики и т. п. Соответствующая литература становится весьма значи­тельной и занимает видное место в подготовке специалистов во всех отраслях науки и техники.

В XX в. складывается, кроме того, новый тип методоло­гического знания – общенаучные концепции и направления, которые по своему масштабу выходят далеко за рамки отдельных научных дисциплин. Они выполняют в науке серьезные методологические функции, но вместе с тем не являют­ся философскими. Таковы, например, современные методы математического обеспечения исследований, методы и по­нятия кибернетики, методологические принципы системного подхода.

Существенное различие в функциях, выполняемых мето­дологией, определяется прежде всего тем, к какому типу от­носится методология – нормативному или дескриптивному. Вообще говоря, всякая методология выполняет нормативные функции, ибо именно в этом состоит ее общее назначение. Однако этим вовсе не отрицается тот факт, что методо­логическое знание выступает либо в нормативной, либо в дескриптивной форме (практически два эти типа знания обычно, так или иначе, соседствуют друг с другом, но в данном случае нам важно само по себе типологическое различение). В нормативном методологическом анализе, естественно, пре­обладают конструктивные задачи, связанные с разработкой положительных рекомендаций и правил осуществления на­учной деятельности. Дескриптивный же анализ имеет дело с ретроспективным описанием уже осуществленных процессов научного познания.

Если иметь в виду современные методологические иссле­дования в целом, то в них заметно преобладает нормативный элемент. Нормативное методологическое знание выступает в форме предписаний и норм, в которых фиксируются содержание и последовательность определенных видов де­ятельности. Оно выполняет три основных функции: во-первых, оно обеспечивает правильную постановку проблемы, как с содержательной, так и с формальной точки зрения; во-вторых, оно дает определенные средства для решения уже поставленных задач и проблем – то, что можно назвать интеллектуальной техникой научной деятельности; в-тре­тьих, с помощью методологического нормативного знания оптимизируется организация исследований.

Что же касается дескриптивной методологии, то ее основной задачей можно считать изучение тенденций и форм развития познания со стороны его методов, категориального и понятийного строя, а также характерных для каждого конкретного этапа схем объяснения.

Видимая невооруженным глазом разнородность этих функций естественным образом приводит к тому, что они осуществляются не некоей единой дисциплиной со строго очерченными границами, а разными дисциплинами и в разных формах. Поэтому можно и нужно говорить о раз­ных типах и уровнях методологического анализа. В этом смысле мы вполне присоединяемся к В. А. Лекторскому и В. С. Швыреву, которые, насколько нам известно, первыми в нашей литературе сформулировали тезис о типах и уровнях методологии.

Дело, конечно, обстоит не таким образом, что каждой из установленных функций можно поставить в прямое соот­ветствие определенный уровень или тип методологического анализа. Но все же известная система соответствий имеет место. Не вдаваясь в детали, можно предложить следующую общую схему уровней методологии.

Высший уровень образует философская методология. Ее содержание составляют общие принципы познания и кате­гориальный строй науки в целом. Очевидно, что эта сфера методологии представляет собой философское знание и, следовательно, разрабатывается специфическими для философии методами. Вместе с тем она не существует в виде какого-то особого раздела философии – методологические функции выполняет вся система философского знания.

Философский уровень методологии реально функциони­рует не в форме жесткой системы норм и «рецептов» или технических приемов – такая его трактовка неизбежно вела бы к догматизации научного познания, а в качестве систе­мы предпосылок и ориентиров познавательной деятельности. Сюда входят как содержательные предпосылки (мировоззрен­ческие основы научного мышления, философская «картина мира»), так и формальные, т.е. относящиеся к общим фор­мам научного мышления, к его исторически определенному категориальному строю.

Одной из кардинальных методологических проблем, воз­никающих в этой связи, является определение специфики гуманитарного познания в сравнении с естественно-науч­ным. Эта специфика определяется, в частности, фактом непосредственного участия в гуманитарном познании цен­ностных ориентации исследователя, а также необходимостью учитывать и давать соответствующую интерпретацию слож­ной структуры целесообразной человеческой деятельности и ее результатов. Конкретнее, философия играет двоякую методологическую роль. Во-первых, она осуществляет кон­структивную критику наличного научного знания с точки зрения условий и границ его применения, адекватности его методологического фундамента и общих тенденций его развития. Во-вторых, философия дает мировоззренческую интерпретацию результатов науки – в том числе и методоло­гических результатов – с точки зрения той или иной картины мира. Если философская критика (разумеется, в философ­ском смысле этого понятия, современная интерпретация которого берет начало от Канта) стимулирует внутринаучную рефлексию и тем самым способствует постановке новых проблем, поиску новых подходов к объектам научного изу­чения, то философская интерпретация результатов науки служит отправной точкой всякого действительно серьезного исследования, необходимой содержательной предпосылкой существования и развития теоретического знания и его ин­теграции в нечто целостное для каждого этапа развития познания.

Второй уровень методологии можно обозначить как уро­вень общенаучных принципов и форм исследования. Эта сфера методологии получила особенно широкое развитие в XX в., что и явилось главным фактором превращения методо­логических исследований в относительно самостоятельную область современного научного знания. Сюда входят как содержательные общенаучные концепции, выполняющие ме­тодологические функции и воздействующие на все или по крайней мере на некоторую совокупность фундаментальных научных дисциплин одновременно, хотя и необязательно в одинаковой степени, так и формальные разработки и теории, связанные с решением достаточно широкого круга методологических задач.

В связи с обсуждением вопроса об изменении типов самосознания науки в первой главе мы охарактеризовали главные направления в развитии методологических концепций.

В. А. Лекторский и В. С. Швырев, давая общую характеристику ме­тодологического анализа, справедливо подчеркивают, что «потребность в рефлексии над наукой, в методологическом анализе, в адекватном научном самосознании не следует интерпретировать в духе узкого сциентизма, сводя все дело к «технологии» научного мышления... задача самосознания науки, ее методологического анализа имеет не только внутринаучное, но и широкое социально-культурное значение». Иными словами, необходимым компонентом философской методологии следует считать и социально-куль­турный анализ науки. Полностью разделяя этот тезис, мы, однако, в данном случае рассматриваем философскую методологию лишь со стороны ее кон­структивной внутринаучной роли, ее непосредственного участия впроцессе порождения нового научного знания и потому не касаемся сложного вопроса о ее социально-культурных аспектах.

Сейчас же для нас важно определить их место в общей системе методологических исследований и характер их реального воздействия на процесс научного познания.

Убедительным примером содержательных общенаучных методологических концепций может служить теоретическая кибернетика, широко проникшая в самые различные от­расли современного познания. Что касается формальных концепций, то к их разряду могут быть отнесены как упоминавшиеся нами ранее дисциплины прикладной мате­матики (типа исследования операций, теории игр и т.п.), так и быстро развивающиеся исследования в области логики и методологии науки, которые связаны с анализом языка науки, способов построения научных теорий, логико-мето­дологических особенностей таких общенаучных процедур и приемов, как идеализация, формализация, моделирование и т.п. Нелишне будет отметить, что общенаучный характер разрабатываемых на этом уровне проблем не означает, что они непременно относятся ко всем и любым отраслям науки: их специфика определяется относительным безразличием к конкретным типам предметного содержания и вместе с тем апелляцией к некоторым общим чертам процесса научного познания в его достаточно развитых формах.

Следующий уровень – это конкретно-научная методо­логия, т. е. совокупность методов, приемов исследования и процедур, применяемых в той или иной специальной научной дисциплине. Понятно, что методология, например, биологии или химии включает в себя как проблемы специфически био­логического или химического познания (правила и условия проведения экспериментов, требования к репрезентативно­сти данных и к способам их обработки и т.д.), так и вопросы, выдвигаемые либо в смежных науках (например, использова­ние в биологии математических, физических, химических и других методов), либо на более «высоких» уровнях методоло­гии. Важно подчеркнуть, что привлечение методологических средств с вышележащих уровней не может носить характера механического переноса: чтобы дать действительный, а не мнимый эффект, эти средства непременно должны получить соответствующую предметную интерпретацию и разработку.

Если учесть, что современная наука глубоко диффе­ренцирована, то в рамках конкретно-научной методологии следовало бы провести более детализированное расчленение. Скажем, можно говорить об общей методологии биологиче­ского исследования, о методологии молекулярной биологии, которая, естественно, весьма заметно отличается от методо­логии экологии; в рамках этой последней нужно было бы указать еще на различия в методах и подходах наземной и водной экологии (которая в свою очередь делится на морскую и пресноводную, причем это деление опять-таки имеет под собой, помимо всего прочего, вполне определенные методоло­гические основания). Такая картина была бы, несомненно, гораздо более полной и точной. Однако для наших целей в данном случае достаточно ограничиться общей постановкой вопроса.

Наконец, последний уровень методологии образуют ме­тодика и техника исследования, т. е. набор процедур, обес­печивающих получение единообразного и достоверного эм­пирического материала и его первичную обработку, после которой он только и может включаться в массив наличного знания. На этом уровне мы имеем дело с высокоспециа­лизированным методологическим знанием, которое в силу присущих ему функций непосредственной регламентации научной деятельности всегда носит четко выраженный нор­мативный характер.

Каждый из выделенных уровней методологического зна­ния, таким образом, выполняет свои особые, только ему свойственные функции в научном познании. Благодаря этой своеобразной специализации все уровни методологии обра­зуют сложную систему, в рамках которой между ними существует вполне определенное соподчинение. Философский уровень выступает как содержательное основание всякого ме­тодологического знания. Именно на этом, и только на этом, уровне формируются познавательные установки исследова­теля. Лишь на уровне философского анализа выявляются, далее, исторически конкретные границы каждой научной теории, каждого метода, осмысливаются переломные си­туации в развитии той или иной научной дисциплины. Первостепенное методологическое значение имеет также ми­ровоззренческая интерпретация результатов науки, даваемая в рамках этого уровня методологии.

Вместе с тем очень важно учитывать, что философское знание «работает» в конкретном научном исследовании не само по себе, не изолированно, а в тесной взаимосвязи с другими уровнями методологического знания. Философско-методологические положения и принципы в современной науке преломляются, конкретизируются по меньшей мере дважды: сначала на уровне общенаучных принципов и кон­цепций, а затем на уровне специально-научной методологии. Необходимо учитывать, что в настоящее время различные уровни методологического знания пока еще не образуют единой научной дисциплины. Их объединяет то, что все они представляют собой анализ способов получения нового знания. Именно поэтому в любом конкретном исследова­нии реально они тесно переплетены, хотя каждый из них выполняет свои особые функции.