Биологические знания в XVIII веке
В XVIII в. углубляются капиталистические производственные отношения, происходит дальнейший рост промышленности и ослабление давления церкви на науку. Начинается волна выступлений народных масс за свои права и рост общественного самосознания.
Развивающаяся промышленность испытывает все больше нужды в сырье и предъявляет спрос на его качество. Для их удовлетворения продолжаются экспедиционные поиски сырьевых возможностей в новых регионах, организовываются крупные земледельческие хозяйства по производству шерсти, зерна, мяса и т.п. В этом была заинтересована прежде всего крупная буржуазия.
Подобные события благоприятно сказываются на развитии всех отраслей естествознания и приводят к дальнейшему углублению знаний о живой природе. Происходит накопление материала не только в таких областях, как систематика, морфология, анатомия и физиология, но и заметный прогресс исследований наблюдается в области эмбриологии, палеонтологии и биогеографии. В результате расширяются представления о многообразии живой природы. В селекции начинается эра применения методов отбора, которая привела к невиданным успехам в сорто- и породовыведении (Франция и Англия).
Развитие культуры и просвещения благодаря деятельности выдающихся мыслителей (Ш. Монтескье, Вольтер, Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, П. Гольбах, Ж. Ламетри и др.), составивших гордость эпохи, не замедлило сказаться на повышении интереса к науке, вопросам эволюции. Освобождение от духовного порабощения церковью привело к просвещению общества, которое осознало необходимость изучения законов развития природы и общества. Отсюда естествознание получает покровительство общества. Возникла своеобразная мода на изучение живой природы даже в светских кругах. В XVIII в. расширяется сеть университетов, естественных музеев и ботанических садов, что не замедлило сказаться на успехе биологии в разных странах Европы.
1. Развитие систематики и попытка построения естественных систем
Огромный материал по описанию растений и животных, накопленный в предыдущих эпохах и его дальнейший рост в XVIII в. поставил ботаников и зоологов перед необходимостью разработки системы классификации. Без этого невозможно оказалось двигаться дальше и избавиться от путаницы при инвентаризации материала.
Этого требовали и запросы растениеводства и медицины, что было понято давно и поэтому неоднократно делались такие попытки. Честь завершения систематизации накопленного материала принадлежит шведскому ботанику К. Линнею (1707—1778), труды которого способствовали окончательному оформлению бинарной номенклатуры и построению системы оргнизмов.
К. Линней изложил свои взгляды в работе «Система природы» (1735) и в качестве единицы классификации принял «вид», сходные виды объединил в «роды», последние — в «порядки» (впоследствии «семейства»), а затем — в «классы». При построении системы он исходил из представлений о неизменяемости и сотворении видов. Быть может, это как раз и сыграло решающую роль в успехе его системы. Увлечение его идеей изменчивости помешало бы ему принять вид за основную структурную единицу живой природы и единицу классификации. Как заметил К.А. Тимирязев, в додарвиновской эпохе биологи не могли представлять вид одновременно в динамике и статике.
Быстрому признанию системы организмов К. Линнея современниками и устранения путаницы в названиях организмов способствовали обозначение растений вслед за К.Баугином (1623) двойными латинскими терминами («род» — как существительное, «вид» — как прилагательное) и использование четких и кратких диагностических признаков («ключей») для определения близких видов и объединение их в роды, порядки и классы.
В качестве таких диагностических признаков им были выбраны особенности органов размножения. Учитывался пол растений, число, длина тычинок и пестика, строение и расположение органов цветка, группировка цветков по типу соцветий. К. Линней создал терминологию, обозначил различные части растений точными названиями, ввел в ботанику до 1000 терминов.
Классификация животных, предложенная К. Линнеем, мало отличалась от системы Аристотеля. Так, животный мир был разделен на шесть классов с учетом наличия крови и ее окраски, строения сердца: черви, насекомые, рыбы, земноводные (сюда же были отнесены и змеи), птицы и млекопитающие. Заслугой Линнея являются два момента: выделение высшего класса животных по наличию млечных желез (что позволило ему безошибочно отнести сюда и таких отклоняющихся представителей класса как утконос, ехидна, киты и дельфины) и объединение человека с приматами вместе с обезьянами и полуобезьянами. В последнем случае «инстинкт систематика взял верх над осторожностью» (Л.Б.Комаров).
Особой оригинальностью отличалась классификация царств растений с описанием 24 классов и более 60 порядков. Хотя и она во многом еще оставалась искусственной (что признавал и сам К. Линней) из-за учета небольшого числа признаков при определении растений, тем не менее, устранила путаницу при их описании. По этой причине к концу XVIII в. с использованием его системы уже было описано более 20 000 видов (самим же К.Линнеем - 10 000 видов). Одним из подтверждений успеха его системы служит тот факт, что еще при жизни его труд выдержал 12 изданий и сам автор получил прозвище «принц ботаники», что было вполне оправдано с учетом и других его трудов: «Основы ботаники», «Философия ботаники», «Роды растений» и «Виды растений».
Как отмечает Н.Н. Воронцов, систематика как наука, созданная К.Линнеем, стала фундаментом дарвинизма. До него ботаники учились у медиков. Принцип иерархичности систематических групп, провозглашенный в «Системе природы», сыграл важную роль в доказательстве степени родства таксонов, следовательно, общности их происхождения, что впоследствии стало одной из основ дарвинизма. В этом смысле К. Линнея следует отнести к предшественникам эволюционизма.
При всей новизне и удобстве системы К. Линнея она не гарантировала четкое определение родства видов благодаря ограниченности и произвольности используемых диагностических ключей. По этой причине нередко объединенными в одну группу оказывались виды, далекие в систематическом отношении. Тем не менее, система К. Линнея была непревзойденной «в своей изящной простоте» (К.А.Тимирязев).
Мечтой ботаников оставалось создание естественной системы растений, в которой достигалось бы строгое отражение «естественного сродства» видов по совокупности признаков. Попытки построения «естественной системы» неоднократно предпринимались в XVIII в. и в последующие периоды. Заметим, что она до сих пор еще не создана. Но первые шаги ее создания представляются важной вехой в развитии ботанических классификаций.
Первая такая система появилась в 1759 г. и принадлежала Бернару
Жюсье (1699—1777) в виде расположения растений, относящихся к 800 родам, по признакам естественного их родства на грядках ботанического сада в Трианоне (Версаль).
Его племянник Антуан Лоран Жюсье (1748—1836) в 1789 г. опубликовал каталог растений Трианона в книге «Роды растений», где расположил в виде системы около 20 000 видов растений, отнесённых к 15 классам, 100 порядкам. Значение этой работы К.А. Тимирязев определил как революцию в биологии, прекратившую создание новых искусственных систем и пользование ими.
А.Л. Жюсье понимал естественную систему как соблюдение связей, существующих между растениями, начиная от простых к сложным, т.е. как последовательный ряд от водорослей к высшим растениям. Для этого царство растений Жюсье разбил на порядки (семейства), располагая в восходящий ряд: водоросли, грибы, мхи и папоротники (тайнобрачные), односемядольные, двусемядольные. Далее этот ряд был разбит на несколько мелких взаимно подчиненных групп, а в конце каждого из них помещались формы, промежуточные между ними. В его системе растения располагались линейно, хотя он понимал, что в принципе она должна соответствовать ветвящемуся дереву с отражением промежуточных форм. Последних в его системе оказалось очень мало.
При оценке заслуг А. Жюсьё следует обратить внимание и на то, что понятие «семейство» в ботанике прочно утвердилось лишь после его системы, хотя сам термин предложил другой французский ботаник— Пьер
Маньоль . Это же понятие использовал Мишель Адансон в специальном труде «Семейства растений» (1763). К его чести, он выделил дополнительно несколько новых семейств, признанных и ныне.
Оригинальную естественную систему растительного мира разработал и швейцарский ботаник Огюст Пирам Декандоль (1778 – 1841), один из творцов современной ботаники.
Были начаты исследования по флористике и географии растений на разных континентах. Необходимо отметить труд Иоганна Георга Гмелина(1709 – 1755) «Флора Сибири», в котором описано 1178 видов растений, из них – 500 новых. Степан Петрович Крашенинников (1711 – 1755) в книге «Описание земли Камчатки» (1755) представил сведения о её растительности. Русский учёный Петр Симон Паллас (1741 – 1811) издал книгу «Флора России».
Исследования растительного покрова земного шара великого немецкого естествоиспытателя и путешественника Александра Гумбольдта (1769 – 1859) явились основой ботанической географии, геофизики, гидрографии.
В XVIII в. проводятся также исследования в области палеоботаники, продолжившиеся в последующие века.
2. Достижения в области физиологии растений
Успехи были достигнуты в изучении химических свойств простых и сложных веществ, открытие кислорода (К. Шееле, Д. Пристли), познание состава воды, углекислого газа и ряда органических веществ (А. Лавуазье), а также открытие закона постоянства материи («вечности веществ») (А. Лавуазье и М.В. Ломоносов). Эти достижения оказали положительное влияние на изучение жизнедеятельности растений в XVIII в.
Открытия в области химии привели к конкретизации роли растений в круговороте веществ в природе, а также к появлению сомнений о водном питании растений и постепенному пониманию роли воздуха в этом явлении
(С. Гейлс, Ш. Боннэ). В трудах М.В. Ломоносова (1763) четко была сформулирована мысль об участии листьев в воздушном питании растений, указано, что «растения черпают материал, необходимый для своей организации из воздуха...». Однако эти мысли остались не замеченными современниками, возможно, ввиду их умозрительности.
В этом направлении стали появляться и экспериментальные подтверждения. Так, английский химик Джозеф Пристли (1774) обнаружил, что мыши под стеклянным колпаком не гибнут от удушья, если вместе с ними поместить зеленое растение. Однако наблюдение Дж. Пристли было встречено критически в связи с тем, что растения как и животные способны портить воздух (Карл Шееле).
Спор удалось разрешить голландскому медику Яну Ингенгаузу (1730 - 1799), который обнаружил у овощей способность очищать воздух на свету и ухудшать его в тени и ночью. Свои наблюдения Я. Ингенгауз подытожил так: «растения днем энергично отдают окружающему их воздуху кислород (или жизненный воздух), а ночью или в каком-нибудь темном месте выделяют угольную кислоту». Он же установил значение зелёной окраски растений для фотосинтеза.
Окончательную ясность в данный вопрос внес швейцарский ботаник Жан Сенебье (1742—1809) в своем труде «Физико-химические мемуары о влиянии солнечного света на изменение тел трех царств природы и особенно царства растений» (1782). Классический опыт Ж. Сенебье сводился к учету числа пузырьков воздуха, выделяемых на поверхность листьев при погружении их в воду на свету. Оказалось, что с повышением концентрации углекислоты в воде выделение кислорода листьями пропорционально возрастает. При этом он допускал, что выделяемый кислород представляет собой продукт распада углекислоты. Это положение было отвергнуто лишь в 40-х годах XX в. Однако он в опыте четко продемонстрировал положительное влияние света на очищение воздуха только при наличии в среде СО2. Поглощение последнего растениями на свету он назвал «углеродным питанием». Несколько позже Ж. Сенебье (1800) впервые определяет предмет и задачи физиологии растений как самостоятельной науки.
Уже в начале XIX в. швейцарец Никола Соссюр (1804) окончательно прямыми экспериментами показал, что при дыхании растениями поглощается кислород и выделяется СО2. Такой процесс происходит только на свету.
Французский химик Антуан Лавуазье (1743 – 1794) обнаружил сходство процессов дыхания животных и горения, выражающееся в поглощении кислорода и выделении СО2 , что доказывало общность физиологических процессов у растений и животных и единство их происхождения. Указанный вывод получает дальнейшее развитие в работах исследователей XIX в.
Заметим, что естествознание здесь многим обязано трагической личности А. Лавуазье, гильотинированного в мае 1794 г. решением суда Французской революции по ложному обвинению в финансовых махинациях. Его же решением он был реабилитирован в 1796 г. Потеря А. Лавуазье для науки оказалась невосполнимой, хотя «палачу довольно было мгновения, чтобы отрубить ему голову» (Ж.Л. Лагранж).
В XVIII в. было продолжено изучение пола и размножения растений, вопросов, поставленных еще исследователями предыдущих эпох (Я. Бобарт, Р. Камерариус). На изучение пола растений оказали влияние труды К. Линнея и его наблюдения над опылением растений, за что он был удостоен даже премии Петербургской Академии наук.
Однако наибольшего успеха достиг работавший в Германии и России Йозеф Готлиб Кельрейтер (1733—1806), который, проведя гибридизацию с 50 видами растений, получил множество гибридов, промежуточных между исходными родительскими парами. Такие же результаты он получил при реципрокных скрещиваниях. Й. Кельрейтер пришел к выводу, что потомство у растений получается только при участии мужского и женского «семени». Механизм же процесса оплодотворения был раскрыт значительно позже.
Его работы интересны и в смысле подхода к явлениям наследственности. Он обратил внимание на мощность гибридовпервого поколения — «растительных мулов» и явление расщепления гибридов в последующих поколениях; впервые использовал анализирующее скрещивание. Говоря о слабых сторонах работ Кельрейтера, следует обратить внимание на следующие моменты: он (как и Аристотель) придерживался мнения об оплодотворении как о смешении двух семенных жидкостей, недооценивал перекрестное опыление у растений, считая самоопыление основным в их жизни.
В понимании роли перекрестного опыления значительный вклад принадлежит немецкому ботанику Христиану Шпренгелю(1750 – 1816). На примере изучения более 400 видов растений он объяснил особенности строения, окраски и аромата цветков результатом их приспособления к опылению насекомыми, показал, что самоопыление не может быть основным способом воспроизведения растений, так как у многих растений наблюдается разрыв в сроках созревания тычинок и пестика (дихогамия).
Русский агроном Андрей Тимофеевич Болотов(1738 -1833)описал сущностьполовых различийу растений и роль перекрёстного опыления, подметил явление дихогамии у яблони, оценил значение перекрёстного опыления для повышения биологической мощности потомства. Несколько позднее, в 1799 г., это же отметил английский учёный Т.Найт, писавший о «стимулирующем эффекте скрещивания».
3. Исследования в области зоологии
XVIII в. ознаменовался дальнейшим углублением представлений о структурной и функциональной организации животных. В этом плане заслуживают внимания исследования немецкого ученого Иоганна Рейля (1759—1813) по патологической физиологии. Он основал специальный журнал «Архив физиологии» (1755) с задачей публикации результатов исследований физико-химических основ жизненных явлений у животных в противоположность ложному пути поиска «жизненной силы», о значении которой говорилось с древнейших времен. Он объяснял процессы жизнедеятельности, исходя из способности материи к изменениям. В этом плане сравнивал организацию различных животных по содержанию основных веществ, что имело значение для выделения сравнительной физиологии как самостоятельной дисциплины.
Швейцарский естествоиспытатель и поэт Альбрехт Галлер (1708—1777) в работе «Элементы физиологии» впервые сокращение мышечных волокон рассматривал как проявление более общего свойства — раздражимости. Именно с последней он связывал движение мышц, сердца и внутренних органов, что доказывал опытами по искусственному раздражению нервов. При этом даже слабые раздражения нервов приводили к сильным сокращениям органов. Эти исследования подняли роль эксперимента в изучении физиологических процессов.
Важный вклад в изучение нервной системы внёс чешский учёный Иржи Прохаска (1749 – 1820). Он развивал рефлекторный принцип функционирования нервной системы, различал чувствительные и двигательные нервы; считал, что переход импульса с чувствительные на двигательные нервы осуществляется в центральной нервной системе; изучал анатомию мозга.
Русский врач Александр Михайлович Шумлянский (1748 -1795) детально изучил тонкое строение почечной ткани; в книге «О строении почек» (1782) описал капсулы, извитые канальцы, сосудистые клубочки, названные «клубочками Шумлянского».
Развитие исследований в области сравнительной анатомии выявило сходство организации разных животных. Такие сопоставления были начаты ещё в XVI в. французским зоологом Пьером Белоном, показавшим значительную гомологию скелетов голубя и человека.
В 1784 г. И.В. Гёте описал межчелюстную кость у человека, отсутствие которой рассматривалось ранее как специфическое отличие акта его творения. Это открытие позволило И. Гёте говорить об общности строения человека и других позвоночных.
Голландский анатом Петер Кампер (1722—1789) сравнивал черепа людей разных национальностей и предложил критерии для их классификации («лицевой угол» Кампера). При этом он обнаружил их сходство не только между собой, но и с черепом человекообразных обезьян. На основе таких сравнений появилась новая наука о человеке — антропология. П. Кампер даже усматривал сходство в строении органов размножения и проводящей системы растений и животных.
Близкие идеи о сходстве в строении органов и тканей человека и животных развивал английский анатом и хирург Джон Хантер. Им был создан анатомический музей, содержащий 14000 препаратов, большинство из которых было приготовлено им самим.
Французский ученый Феликс Вик д'Азир (1748—1794), сравнивая строение органов у разных животных, пришел к представлениям о единстве их строения и функций. Различия в строении зубной системы у разных млекопитающих он связывал с особенностями их питания, а конечностей — образом жизни. Другим важным результатом его сравнительно - анатомических исследований следует признать представления о корреляции органов (взаимной обусловленности их строения). В этой связи он пишет, что «одни органы не могут испытать больших изменений и модификаций без того, чтобы в этом не приняли участия другие органы». Он находит связь между строением нервной системы у животных различных классов и особенностями их движения, инстинктов, раздражимостью и умственным развитием, а также сходство в строении одних и тех же органов у животных различных классов. Так, сравнивая различные отделы передних конечностей, пришел к заключению, что природа следует общей модели «не только в строении различных животных, но и в структуре их различных органов». В целом, Ф. Вик д'Азир заложил и успешно развивал многие направления сравнительной анатомии.
Исследования в области сравнительной анатомии в дальнейшем были углублены. Их результаты имели значение для развития систематики в трудах Ламарка, Сент-Илера, Кювье и представлений о единстве происхождения животных.
Много внимания учёные XVIII в. уделяли описанию поведения и жизни животных. Так, французский натуралист Жорж Луи Бюффон (1707 – 1788) издал в 1749 -1788 гг. «Естественную историю» в 36 томах, где содержалось множество занимательных очерков о жизни животных, заложены основы зоогеографии; изложены идеи трансформизма.
Строение и жизнедеятельность насекомых ярко отражены в шеститомном труде «Мемуары по истории насекомых» (1734 – 1742) французского физика и натуралиста Рене Реомюра (1683 - 1757). Особенно подробно он описал инстинкты насекомых.
Шарль Бонне(он был овистом) в «Трактате о насекомых» (1745) описывает примеры партеногенеза как свидетельство главенствующей роли
яйца в формировании нового организма.
В целом, к концу XVIII в. было изучено 18 – 20 тыс. видов животных и сделано много важных открытий в зоологии.
4. Исследования в области эмбриологии
Эмбриональное развитие привлекало внимание с древнейших времен. На примере растений и животных были проведены наблюдения, имеющие принципиальное значение для понимания начальных стадий их онтогенеза. Однако до середины XVIII в. эмбриология находилась в зачаточном состоянии. Неясным представлялся сам процесс оплодотворения, механизм взаимодействия яйца и мужского семени. До начала ХIХ в. включительно сперматозоиды считались особыми живыми тельцами, подобными инфузориям, паразитирующими в семенной жидкости.
Нужно сказать и о споре, который в истории биологии сыграл значительную роль и отголоски которого слышны до наших дней. В XVIII в. окончательно оформились две концепции, а именно преформистская и эпигенетическая. Сторонники преформизма ( Джузеппе Ароматари, а затем Сваммердам, Левенгук, Лейбниц, Мальбранш, Бонне, Галлер и др.) полагали, что зародышевое развитие сводится к росту вполне сформированного зародыша, уже предсуществующего в яйце (овисты) или сперматозоидах (анималькулисты).
Противоположную точку зрения отстаивали эпигенетики. Впервые эту точку зрения в её механистической интерпретации высказал ещё в XVII в. Р.Декарт. Однако важнейшее значение в споре между преформистами и эпигенетиками и в создании науки эмбриологии имела работа К.Ф.Вольфа «Теория зарождения» (1759).
Каспар Фридрих Вольф (1733 - 1794), проводя микроскопические наблюдения за развитием отдельных органов растений и животных, проследил время и процесс их становления. Развитие ему представлялось как постепенный переход от однородного к разнородному. Процесс развития он считал эпигенезом – подлинным новообразованием. Так, изучая развитие пищеварительного канала у цыпленка, К. Вольф обратил внимание на закладку его в виде простой овальной перепонки с постепенным формированием в виде желобка и трубки с разными отделами. Он проследил этапы постепенного развития нервной системы (пластинка, трубка, разные отделы).
Естественно, эта картина была далека от истинного положения вещей, но она в упрощенном виде позволяла судить об этапах онтогенеза и о возникновении структур в результате последовательного изменения исходной бесструктурной неорганизованной субстанции. Причиной развития зародыша Вольф считал действие на студнеобразное исходное вещество двух сил: «существенной силы» и «силы застывания».
Эпигенетической точки зрения придерживались Пьер Мопертюи, Джон Нидхэм, Дидро, Бюффон.Пьер Мопертюи(1698 – 1759) сочетал учение об эпигенезе с учением о пангенезисе: в семени собираются частицы от всех частей тела, благодаря чему приобретаемые признаки «отображаются» в семени и передаются потомству. Эпигенетическая точка зрения была более прогрессивной, чем преформизм, который полностью соответствовал креационизму и укреплял понимание видов как неизменных и сотворенных богом. «…К.Ф.Вольф произвёл в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции» (Ф.Энгельс).
В XVIII в. интенсивно развивались исследования по регенерации органов. Сенсацию вызвали опыты швейцарского натуралиста Абрахама Трамбле (1710—1784) на трех видах гидр (1743), в которых он убедительно показал возможность регенерации и трансплантации у гидр (рис. 9). Эти опыты способствовали развитию экспериментального метода в биологии и повышению интереса к изучению регенерации у разных животных. Итальянский натуралист Ладзаро Спалланцани (1729 – 1799) также успешно изучал регенерацию и оплодотворение у низших позвоночных.
Швейцарский естествоиспытатель и философШарль Бонне (1720—1793) продолжил опыты по регенерации, начатые Л. Спалланцани и
А. Трамбле, где достиг положительных результатов по восстановлению целого организма из изолированных отрезков тела гидры, различных червей, а также утраченных частей тела у морских звезд, улиток, раков и саламандры. С учетом способности к регенерации у растений III.Бонне делает заключение о регенерации как общебиологическом явлении, имеющем значение для выживания особей. Более того, он усматривает связь между явлением регенерации целого из изолированной части и бесполым размножением — путем деления и почкования. В этой связи верный своим взглядам о роли материнского организма в формировании нового потомства он заключает, что «вся гидра целиком есть, так сказать, яичник, собрание зародышей».
В то же время он высоко оценивал роль раздельнополости в мире животных и растений для успешного сочетания признаков обоих родителей и появлении нормального потомства. Последнее утверждение близко к современным представлениям о роли диплоидности в обезвреживании отрицательных последствий мутации. Ш. Бонне представления о преформации связывал с идеей целостности организма, указывая на наличие тесной связи между всеми органами тела. Это исключало возможность существования того или иного органа когда-либо в отдельности.
Ш.Бонне обессмертил свое имя также и введением термина «эволюция» в эмбриологической работе (1792), хотя понимал его сугубо в преформистском смысле как развертывание имеющихся зачатков.
5. Характеристика основных догм о живой природе в XVIII в. и их критика
Значительное накопление материала в различных областях биологии и попытки его обобщения мало повлияли на центральную идею о происхождении живой природы, перешедшей из Средневековья. В рассматриваемой эпохе господствующей оставалась идея о сотворении живой природы, подкрепленная авторитетными словами К. Линнея о том, что видов столько, сколько «различных форм было создано вначале». Подобный взгляд вытекал из метафизического мышления натуралистов того периода, которые рассматривали «природу как нечто законченное» (Ф. Энгельс).
Идея о сотворении живой природы получила развитие в трех направлениях:
1) признание неизменности видов. Возникающие изменения видов под влиянием условий среды и гибридизации рассматривались как случайные события, не меняющие специфику самого вида;
2) признание наличия вложения зародышей («преформизм») в двух вариантах (овизм и анималькулизм). При всей наивности, идея преформизма предполагала наличие программированного онтогенеза;
3) в трактовке целесообразности всего живого как изначального свойства живой природы и результата творения.
Центральной идеей биологии XVIII в. оставалась идея об абсолютной неизменяемости видов, несмотря на попытки ее пересмотра и критики сторонниками «трансформизма». Трансформизм исходил из возможности постепенного развития живой природы от простого к сложному, включая и самозарождение жизни из неорганических веществ.
Наиболее яркими представителями трансформизма указанного периода являются Жорж Луи Бюффон, Каспар Фридрих Вольф, Эразм Дарвин (1731 - 1802), М.В.Ломоносов (1711 -1 765), отчасти и П.С. Паллас (1741 - 1811).
Истоком трансформизма явилось представление о том, что все объектов в природе взаимосвязаны и стоят на ступеньках некоего непрерывного ряда - «лестницы». Эта идея восходит к Аристотелю, однако в более развёрнутом виде она утвердилась в биологии только в XVIII в. Философским основанием трансформизма явились идеи немецкого математика и философа – идеалиста Готфрида Вильгельма Лейбница (1646—1716) о делимости и бесконечности материи. Неделимыми последний считал только монады, которые наделены различными свойствами у растений, животных и человека.
Г. Лейбниц учение о монадах развивал для доказательства наличия предустановленной гармонии в природе. Тем не менее он усматривал связь между настоящим и прошлым. Он писал, что настоящее скрывает в своих недрах будущее и всякое данное состояние вытекает из предшествующего. Это положение Г. Лейбниц распространял на изменение лика Земли, связь нынешних животных с ископаемыми, человека с животными, животных с растениями (допускал существование зоофитов).
Г. Лейбниц развитие животных рассматривал только как увеличение размеров, имеющихся скрытых зачатков без качественных их преобразований. В итоге он пришел к выводу, что природа не делает скачков, а бесконечный ряд изменений материй не представляет исторический ряд.
Идея Г. Лейбница о взаимосвязи и постепенном ряде изменений предметов и явлений природы получила воплощение в трудах Шарля Бонне
в виде «шкалы-бытия» — «лестницы существ». В ней он усматривал постепенный переход от человека к животным, от насекомых к растениям, а затем к минералу и атому. Ш. Бонне полагал, что Земля неоднократно подвергалась катастрофам, в результате которых одни животные вымирали, другие зарождались из зародышей, ранее скрытых в организме и ожидавших наступления того периода, для которых они предназначались. Отсюда существа разных периодов вроде связаны между собой, но независимы друг от друга из-за одновременного возникновения (сотворения). Здесь Ш. Бонне отступает от принципа историзма, хотя он допускал и возможность изменения видов путем гибридизации, как и Линней.
Более последовательным сторонником трансформизма был Жорж Луи Бюффон— французский путешественник и натуралист, который обсуждал вопрос о «происхождении видов в истинно научном духе» (Ч. Дарвин). В своей многотомной «Естественной истории» он развивал представления о возникновении планет, Земли и жизни, а также совершенствовании последней с течением времени по мере изменения климата и пищи, в результате гибридизации. Близкие виды, указывал Бюффон, возникают друг от друга. Отличие животных Нового и Старого Света, как современных, так и ископаемых, объяснял различием условий существования. Он допускал не только возможность развития от простого к сложному, но и упрощение организации у живых существ в измененных условиях среды.
Земля, по его мнению, претерпела последовательные изменения, в разных ее эпохах и периодах появляются одни и исчезают другие существа. Человек же — продукт последнего периода ее развития и возникает постепенно. Его концепция о живой природе включает и вопрос о возникновении жизни. Органические молекулы живых организмов Бюффон противопоставляет молекулам неорганическим. В этом видит специфику жизни, органические молекулы считает вечными и только переходящими из одних в другие.
В этом проявляется своеобразная форма преформизма Бюффона, против которого сам же часто выступал о связи с обсуждением вопросов, касающихся происхождения видов и учения о «конечных целях». Так, он замечает, что природа очень далека от того, чтобы в построении живых существ подчиняться каким-либо конечным причинам. В доказательство приводит примеры существования форм с бесполезными и малозначимыми органами. Из-за смелых высказываний об эволюции Ж. Бюффон был подвергнут гонениям. Поэтому ему в 1751 г. пришлось публично в Сорбонне отречься от своих взглядов, как «противоречащих рассказу Моисея».
Каспар Фридрих Вольф критиковал преформизм в книге «Теория зарождения» (1759). В противовес преформизму он обосновал идеи эпигенеза, находя общие черты зародышевого развития у животных и растений, выступая против роли нематериальной созидательной силы в развитии зародыша. В своем усердии о развитии организма из гомогенной и бесструктурной массы он дошел до крайностей отрицания терминов «эволюция» и «развитие» (как преформистских), а также роли внутренних факторов индивидуального развития. В этом смысле, бесспорно, ближе к истине был преформизм. Но последний эту идею использовал для доказательства «призрака неизменяемости видов». Поэтому несмотря на наивность представлений об эпигенезе, его вклад в целом следует признать положительным в противостоянии догме неизменяемости видов, как первую и серьезную попытку ее опровержения.
Эразм Дарвин, дед Ч. Дарвина, в поэме «Храм природы» изложил свои взгляды на живую природу. В 1-й главе, названной «Происхождение жизни», он говорит о постепенном освобождении суши из воды и зарождении жизни в теплых морях, о постепенном ее усложнении и развитии.
В этом он придает большое значение борьбе за существование. Примеры ее проявления Э. Дарвин описывает так: «Орел, стремясь из-под небес, стрелою грозит голубке слабой смертью злою; деревья, травы — вверх растут задорно, за свет, за воздух борются упорно». Борьба за жизнь признается железным законом природы, так как только через борьбу и смерть утверждается жизнь. Массовая гибель в борьбе, считает он, компенсируется возрастанием плодовитости особей. Совершенствование же домашних форм видит в стремлении человека выбрать самых совершенных родителей обоих полов для получения нового потомства (т.е. в проведении искусственного отбора).
К шедеврам природы он относит половое размножение, особенно перекрестное оплодотворение, ведущее к обеспечению «смешения несродного». Значение рогов видит в успехе борьбы за обладание самками («Войне зверей Амур кладет границу»), заботу о потомстве относит к высшей форме поведения животных. Э. Дарвин выступает против попыток сравнения организмов с машинами (Ж. Ламетри), считая их упрощением. При этом он наиболее специфической чертой живого считает размышление. Эта способность также усложняется в ходе развития жизни. Однако эти высказывания Э. Дарвина не могли существенно повлиять на понимание механизма эволюции.
В историческом плане представляют интерес высказывания русских учёных М.В. ЛомоносоваиП.С. Палласа. В связи с участием М.В. Ломоносова в развитии горнорудного дела он касается вопросов геологии и ископаемых животных. Гибель ископаемых животных он связывает с действием не катас<
Дата добавления: 2020-11-18; просмотров: 574;