Социологический подход к исследованию науки

Социология науки – это социологическая теория, изучающая науку как динамически развивающуюся систему творческой деятельности, направленной на генерирование нового знания и его практическую реализацию, и как социальный институт, функционирующий в конкретно-исторических, социально-экономических, социокультурных и политических условиях.

В проблемную область социологии науки входят:

1. Выяснение специфики научной деятельности, факторов и особенностей ее детерминации и мотивации.

2. Исследование науки как сложно организованной социальной системы.

3. Определение параметров социальной значимости индивидуальных и коллективных факторов развития науки как системы деятельности и знаний.

4. Выявление особенностей науки как социального института.

5. Изучение социальных аспектов исследовательского труда, научных коммуникаций, взаимодействие формальных и неформальных отношений в научных сообществах.

6. Определение сущности научного этоса, ответственности ученых.

7. Исследование взаимодействия эволюционных и революционных форм развития науки.

Постнеклассический этап развития науки, характеризующийся антропологическим поворотом исследовательской деятельности, существенно актуализировал проблематику социокультурной обусловленности научной деятельности. Разумеется, такая актуализация развивается не на пустом месте, а опирается на мощную научную традицию. Интерес к науке как специфическому объекту социологического исследования возник не сегодня. Уже с первых шагов своего возникновения, начиная с трудов О. Конта, К. Маркса, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, М. Вебера социология обращает внимание на эту сферу человеческой деятельности. Этот интерес обусловлен самой спецификой науки. Повсеместность усиливающегося вторжения во все сферы человеческой деятельности предопределяется самой сущностью науки, которая, по выражению М. Хайдеггера, есть «теория действительности».

Одним из главных основоположников социологического подхода к изучению науки является выдающийся немецкий социолог, экономист, историк Макс Вебер (1860 – 1920). Его видение науки полностью вытекает из сформулированных им основных принципов социологической теории. Как социолог Вебер был убежден, что рационализация социального действия – это тенденция всемирно-исторического процесса.

Особенно ярко методологический подход Вебера проявился в ра­ботах по социологии религии, в частно­сти, протестантизма. Он усматривает связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом капиталистического хозяйствования и образа жизни. Воплощение этого духа – капиталистическое предпринима­тельство, основной мотив – экономический рационализм, форма его рационализации – профессиональная деятельность.

Вебер подчеркивает, что в протестантских конфессиях – в противоположность католицизму – упор делался не на догматике, а на моральной практике, состоящей в неуклонном следова­нии человека своему божественному предназначению, реализующемуся в мирском служении, в последовательном и целенаправленном исполнении мир­ского долга.Вебер назвал совокупность та­кого рода предписаний «мирским аске­тизмом».

Протестантская идея мирского служения и мирской аскетизм обнару­живают сходство с духом капитализма, что позволило Веберу увидеть связь между Реформацией и возникновением капитализма. Этический кодекс протестантизма стимулировал возникновение специфических для капи­тализма форм поведения в быту и хо­зяйственной жизни. Минимизация догматики и ритуала, рационализация жизни (в конечном счете, это ведет вообще к освобождению от Бога) в протестантских конфессиях явилась, с точки зрения Вебера, частью грандиозного процесса рационализации, «расколдовывания мира». «Раскол­довывание мира» означает освобож­дение человека от магических суеверий, его автономизацию. В «расколдовывании» Вебер видит смысл современного социокуль­турного развития.

Вебер считал, что протестантизм был лишь одним пластических элементов, способствовавших возникновению современной культуры Запада.

Это представление нашло специфическое социологическое преломление в одной из первых попыток конституирования социологии науки в качестве относительно самостоятельной научной дисциплины, предпринятой в сер. 30-х гг. американским социологом Р. Мертоном.

В ставшей классической работе «Наука, техника и общество в Англии XVII века» он выдвинул на первый план не экономические, как у Маркса, а духовные, социокультурные предпосылки возникновения науки как социального института, подчеркнув решающую роль пуританской морали религии в становлении науки Нового времени. Мертон утверждал, что эксперимент был научным выражением практических, активных и методологических наклонностей пуритан. Именно из нормативного этоса науки Мертоном выводилась институциональная цель науки – генерирование и расширение достоверного знания с вытекающими отсюда императивами научной деятельности.

Социология, с его точки зрения, призвана изучать науку:

1. Как особый вид творческой деятельности;

2. Как своеобразный социальный институт, охраняющий автономию науки и стимулирующий деятельность ученых, направленную на получение нового и достоверного знания.

Научный вклад ученого обменивается на вознаграждение, заключающееся не столько в деньгах, сколько в его признании – факторе, определяющем его престиж, социальный статус и карьеру, его включенность в социокультурную динамику эпохи.

Стержневым моментом социологии науки должно быть изучение науки как постоянной социальной деятельности ученых, а также интерпретация ее в качестве важнейшего крупномасштабного компонента социальной структуры, каковым является социальный институт.

Ряд работ Мертона – «Наука, техника и общество в Англии 17 в.» (1936) и несколько более поздних статей – были по­священы анализу взаимодействия между протестантиз­мом и развитием науки в Англии XVII в. Мертон подверг про­верке гипотезу М. Вебера о позитивном влиянии про­тестантского этоса на развитие науки в современной ее форме. Проведя исследование многочисленных документов (тру­ды теологов, философов, ученых, статистические данные и др.), Мертон установил, что ряд элементов протестантского это­са и протестантской идеологии – в частности, позитив­ная оценка мирской деятельности, эмпиризма и права на свободное исследование, утилитаризм, эксплицит­ное сомнение в авторитетах, отношение к познанию как к богоугодному занятию, ведущему к постижению мудрости Творца, – стимулировал в Англии XVII в. инте­рес к научным изысканиям и техническим профессиям. Осно­вой влияния этих религиозных установок на развитие науки была их конгениальность зарождающемуся научному этосу, вследствие которой эти две области были хорошо интегрированы и, в целом, взаимно друг друга поддер­живали, причем не только в Англии XVII столетия, но и в других местах и в другие времена.

Мертон сформулировал основные характеристики этоса науки, или нор­мативных регулятивов научной деятель­ности.

Этому посвящена работа «Наука и демократия, соци­альная структура» (1942), в которой он и проанализировал подробно этос современной науки, под которым Мертон понимал «эмоционально окрашен­ный комплекс правил, предписаний, обычаев, верова­ний, ценностей и предрасположений, которые считаются обязательными для ученого».

Этос науки составляют 4 основных институциональных императива:

1. Универсализм, проявляющийся в подчинении вопросов об истиннос­ти заранее установленным безличным критериям и в требовании открытости научной карьеры для всех, не­зависимо от расы, убеждений, полит, принадлежности и т.п.; он обуславливает интернациональный и демократический характер науки;

2. «Коллективизм», заключающийся в общей собственности всех членов общества на достижения науки; ученый должен незамедлительно передавать результаты своих исследований в пользование сообществу;

3. Беспристрастность;

4. Организованный скептицизм, согласно которому в науке не присутствует аналог презумпции невиновности, что создает атмосферу ответственности, в которой ученый должен быть готов к критическому восприятию своего результата.

Познавательная деятельность рассматривается им как деятельность, со­ответствующая этим всеобщим нормам, остающимся на протяже­нии всей истории науки неизменными, устойчивыми и обеспечивающими, су­ществование науки как таковой. Эта единая ценностно-нормативная структу­ра науки, или ее этос, выражается в системе предписаний, запретов, пред­почтений, санкций и разрешений.

Сле­дующий шаг в анализе Мертоном науки – описание системы обмена, лежащей в основе этих норм. Наука как социальный институт обладает специфической сис­темой распределения вознаграждения за осуществление институционально предписанных ролей.

Социальная функ­ция ученого заключается в достижении нового знания, которое превращается в коллективное достояние; новые результаты обмениваются на признание со стороны научного сообщества. Формы призна­ния многообразны: присвоение имени ученого открытию (эпонимия), почет­ные награды, академические звания и т. п. Поскольку целью науки является ори­гинальный результат, постольку в науке весьма существенны приоритетные спо­ры.

Исследованию приоритетных конф­ликтов в науке и многократных откры­тий Мертон посвятил специальные статьи, которые позволили ему выявить амбивалентность мотивов и поведения ученых, в частности их колебания меж­ду желанием утвердить свой приоритет и опасением оказаться этически не­скромными.

Раскрытие девяти пар вза­имно противоположных нормативных принципов, которые регулируют реальное поведение ученых, привело Мертона к фикса­ции таких форм отклоняющегося по­ведения ученых, как плагиат, шельмо­вание противников, отказ от борьбы за признание. Отклоняющееся поведение свидетельствует об абсолютизации одной из амбивалентных ценностей науки как социального института и является для него дисфункциональным.

Наиболее благоприятная среда для развития науки – демократия, социальная структура, основные моральные им­перативы которой не противоречат этоса науки. Вместе с тем, в ряде случаев этос науки входит в противоречие с институциональными нормами сообщества в целом или отдельных его сегментов; тогда социальная структура препят­ствует развитию науки, и в обществе возникают условия для открытого «бунта против науки».

Такие дисфункци­ональные взаимоотношения между наукой и социаль­ной структурой могут проявляться в стремлении отдельных сегментов общества:

- тоталитарного государства лишить науку ее ав­тономности посредством вытеснения этоса науки сво­ими институциональными императивами;

- в противо­действии «чистой науке», игнорирующей объективные последствия своих открытий (такие, напр., как гонка вооружений, экологический кризис, рост безработицы);

- в противодействии «эзотеризму» научных положений, которое иногда может приводить к массовому распростра­нению «новых мистицизмов», оперирующих научной фразеологией;

- в противодействии организованному скептицизму науки со стороны тех институциональных структур, чьи базисные ценности ставятся наукой под сомнение (напр., религии, государства).

Видным представителем современного социологического подхода к анализу науки является британский социолог и философ наукиМайкл Малкей(р. 1936), известный своими работами по ме­тодологии социального анализа науки и критике «стандартной концепции» Р. Мертона. По Малкею, стандарт­ная концепция исключала из сферы социологического анализа содержание естественнонаучного знания в силу того, что принимала без возражений концеп­цию науки неопозитивизма. В послед­нем научное знание объявляется авто­номным, независимым от социальной среды, поскольку в его основе лежит совокупность надежно установленных фактических данных.

Философия науки постпозитивизма (Кун, Полани и др.) пересматрива­ет неопозитивистскую модель знания, прежде всего в понимании теорети­ческой «нагруженности» научного наб­людения и эмпирических фактов и связи теоретических интерпретаций с нор­мами и идеалами науки, принятыми в определенных научных сообществах.

Малкей доказывал, что не нормы научного этоса, а когнитивные структуры и специальные методики определяют социальное поведение ученых. Сами эти нормы наполняются реальным содержанием лишь в терминах научного знания и научной практики. Руководствуясь установками когнитивной социологии науки, Малкей в 70-е гг. осуществлял ряд конкретных исследований, посвященных анализу соотношения научных достижений с их социальным контекстом.

В конце 70-х гг. в обстановке роста субъективистских тенденций в области социальных исследований науки Малкей перешел на более радикальные позиции, допускающие использование социологических методов для анализа самого содержания научного знания, что было несовместимо со «стандартной концепцией» науки и лишало последнюю ее особого по сравнению с др. явлениями культуры «эпистемологического статуса».

Тем самым наука полностью ставилась в зависимость от субъекта научной деятельности и социальных условий ее развития. Последние, по мнению Малкея, определяют все предпосылки знания: характер наблюдений, интерпретацию фактов, оценку научных утверждений и принципы методологии. Само научное знание трактуется в духе абсолютного релятивизма. В последние годы Малкей развивает программу «дискурс-анализа», согласно которой реконструировать реальный путь развития науки невозможно.

На этой основе Малкей предпринял попытку создания нового типа социологии зна­ния, исходящей из идеи социального конструирования научного знания. В физическом мире, по Малкею, не существует чего-либо настолько достоверно­го, что однозначно определяло бы выводы ученых; это позволяет им кон­струировать различные объяснения реаль­ности, активно используя имеющиеся в обществе языковые, символические, куль­турные ресурсы. В результате научное знание, считает Малкей, не обладает каким-либо выделенным эпистемологическим стату­сом, оно включено в культуру и открыто для различных социальных и даже политических влияний.

М. Малкей приводит следующие особенности научного наблюдения, которые не совпадают с традиционными представлениями:

- Результаты научного наблюдения вызваны во многом вполне конкретными, специфическими действиями ученого;

- Результаты непосредственного наблюдения соотносятся учеными с уже заданными до опыта теоретическими представлениями и интерпретируются в соответствии с ними;

- Не существует единственно правильного способа интерпретировать результаты наблюдений.

При проведении эксперимента ученый имеет дело с вырванной из контекста частью физического мира. То, каким образом были ограничены внешние воздействия, какие факторы признаны экспериментатором важными, а какие несущественными, зависит от пристрастий ученого, тех норм научности, которые приняты в данной науке в данное время, норм, налагаемых обществом, религией и т.д. Особенно это влияние заметно при проведении учеными экспертных оценок и заключений.