Срединная (традиционная) культура

Срединная (традиционная) культура- устойчивая совокупность ценностных ориентаций в обществе, обусловливающая единство и ценность его жизни. Такое ядро культуры не позволяет специфическим крайностям разрушать данный способ жизнедеятельности, преодолевает опасность раскола общества на субкультуры, возникновения контркультуры. Срединная культура формирует систему общепринятых идеалов и ценностей, выражающих интересы и потребности большинства населения и обеспечивающих передачу социаль-

ного опыта, необходимого для выживания и развития данной культуры.

Срединная культура воплощает доминирующий в данном обществе и в данное время тип культурной жизни. Разрушение срединной культуры несет огромную опасность для культурного организма, поэтому любое нормальное общество (государство) защищает и укрепляет свою срединную культуру - основу жизни и самоидентификации данного социального организма.

Этническая и национальная культуры также характеризуют проблему культуры и общества. (Характеристика этих типов культуры обусловлена содержанием понятий «этнос» и «нация», которые часто отождествляются, имеют много общего.)

Под этническойпонимают культуру, в основе которой лежат этнические ценности, принадлежащие той или иной этнической группе. Признаками такой группы являются общность происхождения (вплоть до мифологической), расовые и антропологические особенности, язык, религия, традиции и обычаи, фольклор, быт, предпочтения пищи и форм досуга, ориентации на определенные виды хозяйственной деятельности и др. Но самым главным является чувство этнической идентичности -общей истории и культуры, отличающей «нас» от «них». Этнической является культура, носители которой прежде всего связаны единством «крови и почвы», четко осознают свою принадлежность к родной культуре (причем, что очень важно, независимо от места проживания), имеют самоназвание и гордятся им, обладают особым психическим складом, групповым менталитетом.

Этническое сознание предполагает идентификацию индивида с историческим прошлым данной группы и акцентирует идею «корней». Миросозерцание этнической группы вырабатывается с помощью символов общего прошлого — мифов, легенд, святынь, эмблем. Эта культурно-историческая преемственность в жизни этноса - величина динамическая и переменная. Так, американские ирландцы представляют собой более поздний, своеобразный вариант ирландского этноса, сформировавшийся в особых экономических и политических обстоятельствах. Этот этнос обладает некоторыми собственными символами и историческими воспоминаниями, что отнюдь не колеблет этнического единства ирландцев по обе стороны океана.

Идея этноса включает представление о социокультурной групповой специфике, а также о физических и квазифизических отличительных признаках. Сознание особенности, «непохожести» на других разделяется самими представителями данного этноса, а не только фиксируется посторонним взглядом. Этнос -категория соотносительная, лишенная смысла вне полиэтнической системы отношений. К примеру, понятие «датский этнос» наполняется конкретным социальным содержанием лишь в том случае, если рассматривать Западную Европу как некую единую систему, а Данию - как ее составную часть. Англичане представляют собой один из этносов Великобритании (этническое большинство) постольку, поскольку наряду с ними существуют и другие этнические группы (меньшинства).

В этом смысле любую этническую культуру независимо от ее масштабов и удельного веса можно рассматривать как субкультуру в рамках плюралистической культуры. Этнос не обязательно характеризуется единством территорий или кровным родством. Этнические группы крупнее кровнородственных и соседних групп, они более разбросаны и разветвлены. Народы диаспоры, подвергшиеся превратностям рассеяния, миграций, коллективного изгнания, сохраняют ярко выраженную этническую определенность даже в случаях отсутствия исходной или новообразованной территориальной базы.

Этнические категории обладают символической, эмблематической, знаковой природой как для сознания самих членов этнической группы, так и для посторонних. Поэтому символические аспекты территориальной и языковой общности подчас оказываются существеннее реальных; например, Иерусалим как символ исторической родины евреев или Миссисипи и Алабама как мечта чернокожих мусульман о создании собственной страны на этих землях. Все общества обладают тем, что американский футуролог А. Тоффлер называет психосферой, которая охватывает их идеи, начиная от общности и идентичности. Таким образом, идеи «принадлежности» или «общности» и акт идентификации с другими оказываются одной из фундаментальных скреп всех человеческих культурных систем.

Индивидуальная и групповая культурная идентичность выглядит иной в соответствии с историческими волнами парадигмальных преобразований. Например, в течение десяти тысяч лет господства на планете сельского хозяйства индивиды чрезвычайно прочно идентифицировались с семьей, кланом, деревней или другими группами. Индивид рождался уже как член семьи и расовой группы. Он всю жизнь проживал в деревне, в которой родился. Религия задавалась ему родителями и местным сообществом. Таким образом, базисные индивидуальные и групповые культурные привязанности определялись уже при рождении. Групповая идентичность обычно оставалась постоянной на протяжении всей жизни человека. После промышленной революции глубинная человеческая потребность в культурной

идентификации сохранилась, но ее индивидуальная и групповая природа изменилась. Отныне индивида поощряли за то, что он идентифицировался с более крупной группой, обусловленной, например, разделением труда. Сложился новый слой этнической идентичности. Хотя многие из ее прежних форм сохранились, они были интегрированы с новыми идентифицирующими признаками. Некоторые из прежних идентификаций утратили свою эмоциональную силу, в то время как новые ее приобрели. Но и в этом случае господствующие идентификации кроме профессиональных связей по-прежнему фиксировались или в значительной степени предопределялись «кровью и почвой» уже при рождении.

В нынешнюю эпоху характер культурной идентификации также меняется. При переходе к более дифференцированному обществу нам следует ожидать гораздо большего разнообразия идентификаций и группировок. Во всех высокотехнологических странах жизнь все больше сегментизируется, в частности потребительский рынок отражает все более разнообразные ин­дивидуальные и групповые потребности. Ценности все большего числа субкультур отпадают от господствующих ценностей общества. Центробежные процессы действуют и внутри самих меньшинств.

В этих условиях этнические группы распадаются на подгруппы. В частности, уже просто неверно считать американских «чернокожих» гомогенной группой или включать в одну

группу выходцев из Латинской Америки. Различия, которые раньше считались незначительными, приобретают все большее культурное значение.

Не случайно мы становимся свидетелями активной самоорганизации со стороны таких групп, как престарелые, страдающие физическими недостатками, гомосексуалы, ветераны войны, которые считают, что массовое общество несправедливо обходится с ними. Возникают новые идентификационные группы, и этот бурный социальный процесс получает решающее ускорение благодаря демассофицированным средствам массовой информации - специально адресованным публикациям, кабельному телевидению, спутникам связи, видеокассетам и т.п. Кроме того, сейчас индивид все менее и менее связан контекстом своего рождения и обладает большим выбором в самоопределении. Конечно, мы по-прежнему рождаемся как члены семей и этнических групп, однако очевидно, что по мере нарастания современных цивилизационных преобразований многие люди приобретают большую возможность в выборе культурной идентич­ности в соответствии с усилением индивидуальности и гетерогенности в новой социальной структуре. Заметно ускоряются отныне и темпы социальных и культурных изменений, так что идентификации, которые выбираются, становятся все более кратковременными. Новые формы самоотождествления накладываются на прежние, возможно, более глубоко укорененные слои расовой и этнической идентичности.

Вместе с тем отмечается и актуализация другой тенденции. Углубление социальной дифференциации, индивидуализация личности рождают атмосферу незащищенности в условиях постмодернистской «переоценки ценностей», распада мира, разрывов связей. В этих условиях у человека остается одна нерушимая опора, которой его нельзя лишить, - его этническая культура. Единство этноса опирается на целостность этнической структуры, на функционирование этнического «субобщества», общины. Этническая структура - это арена наглядного проявления и воплощения этнической культуры и текущей жизни. Ежедневный труд, соседские отношения, совместная религиозная практика, политическая активность, экономическое поведение, досуг и развлечения - все это может быть в той или

иной степени формой культурной идентификации, позволяющей человеку не сойти с ума в бурно меняющемся мире.

В отличие от этнической национальная культура характеризуется прежде всего единством территории, государственностью, общностью экономической жизни, тогда как иден­тификационные ментальные признаки уходят на второй план. Национальная культура воплощается в ценностях образа жизни конкретной страны, в той или иной мере разделяемых всеми населяющими ее этносами. Поэтому иногда говорят, что, с одной стороны, этнические культуры формируют национальную в рамках государства, а с другой стороны, национальная культура накладывает свой отпечаток на этнические куль­туры. Если последние несут отголоски культуры мифа, то национальные - культуры логоса, государства, политики, экономики. Наиболее представлены в национальной

культуре как общеэтнические культурные ценности, так и культура доминирующего, хотя бы количественно, этноса. Это очень сложная и болезненная проблема, свидетелями остроты которой мы все являемся в современной России, где 85% этнических русских не решаются говорить о русской национальной культуре России, тогда как так называемые национальные меньшинства в «своих» регионах смело провозглашают приоритет национальной культуры конкретного этноса, даже если он и уступает численно другим этносам, в частности русскому.

В связи с этой ситуацией рождается группа вопросов. Насколько сейчас возможна национальная культура? В чем ее идентификация и каковы ее границы? Что явится альтернативой современному национализму? Обсуждение этих вопросов стимулирует интерес к культурологии. Многие актуальные проблемы осмысливаются сегодня в специфических культурологических терминах. В первую очередь это касается нацио­нальной идеи - воистину движущей силы народа. Однако национальная ценность может, как и все ценности, извращаться и претендовать на верховное и абсолютное значение. Тогда национализм стремится подчинить себе все ценности. Национальность как положительная ценность иерархически входит в конкретное единство общечеловеческих ценностей, учитывающих все многообразие национальностей, их культур.

В истории человеческой культуры прослеживаются две тенденции - к универсализму и к индивидуализации. Национальность как ступень индивидуализации в жизни общества есть естественное историческое образование. Но самоутверждение нации может принимать формы национализма, замкнутости, исключительности, вражды к другим национальностям. Главная черта национализма в культуре - приоритет национальных интересов перед всеми иными, прежде всего, для собственной нации. Культура всегда имеет национальный характер и национальные корни. Национальность есть культурно-исторический факт. Национализм же есть отношение к факту, превращение «натурального» факта в идола. Культурный национализм проповедует замкнутость, изоляцию, закрытость для других народов и культур, самодовольство, партикуляризм или экспансию за счет других народов, завоевание, подчинение себе, империалистическую волю. Национализм отрицает верховную ценность человеческой личности, когда внутренний мир человека может быть подавлен национальными ценностями и интересами. Национализм, как правило, связан с этатизмом (идеология государственности). Современный национализм гораздо более связан с государством, чем с культурой, мало дорожит духовной жизнью. Он сплошь и рядом отрекается от традиций национальной культуры, если они не способствуют росту мощи государства. Но национальными должны остаться именно культуры, а не государства. Этнические и национальные культуры образуют органическое единство, невозможны друг без друга. Задача культурного человека - видеть и уважать этнические составляющие национальной культуры, не допуская при этом растворения национальной культуры в «общемировой».

Итак, в вопросе «культура и общество» можно выделить два аспекта, если исходить из того, что определение культуры есть определение того же круга явлений, что и определение общества, но под углом зрения обобщения технологического статуса деятельности.

В первомаспекте культура выступает как характеристика движения общества, способа его функционирования, технологичности. Короче говоря, культура есть общество с точки зре-

ния технологичности его образа жизни; общество есть субъект культурной деятельности. Второйаспект рассматривает в качестве предмета культуры все общество в целом, но со стороны его способности производить самого человека как развивающееся, социальное, творческое существо; тем самым культура выделяет в обществе «человеческий» аспект, и в этом смысле выступает как характеристика общества и его развития с точки зрения

активного, творческого участия в этом процессе общественного индивида. Культура есть общество в его человеческом значении. Тем самым, содержанием культурного процесса выступает развитие самого человека в качестве общественного субъекта деятельности. Общественные отношения оказываются показателем, критерием развития человека, а значит и его культуры именно как отношения между индивидами и группами индивидов в качестве субъектов деятельности. В этом смысле данные отношения образуют «субстанцию» культуры постольку, поскольку они реально раскрываются как «человеческие отношения».