СИНОДАЛЬНАЯ РЕДАКЦИЯ 8 глава


Сборы с погостов в большинстве случаев выражены в «сорочках», в двух случаях – в иных единицах измерения: мех (с Еми) и от чрена и от салги по пузу (на море). Результат подсчета сорочков выражается в цифре 43 ½. Добавляя к этой сумме сборы, выраженные в других единицах, можно говорить об итоге, близком 45 сорочкам.

Между тем при равенстве гривны серебра примерно 196 гр. 100 гривен новых кун приравниваются 4912 гр. серебра. В таком случае сорочек оказывается соответствующим 109,15 гр. серебра, а лежащая в его основе единица (одна сороковая) – 2,73 гр. серебра, что поразительно совпадает с куной-дирхемом русской денежной системы IX–X вв.378 [Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М., 1956, с. 52]. Полагаем поэтому, что счет на сорочки является реликтовым, отражающим очень древнюю денежную практику Новгорода. Вместе с тем мы видим, что данные ст. ст. 3 и 4 Устава находят взаимное подтверждение.

Статья 5

Содержит заклятие возможным нарушителям Устава и является логической концовкой документа.

Свидетельство того, что Святослав Ольгович действительно в крещении назывался Николаем, содержит группа принадлежавших ему свинцовых печатей из Новгорода с изображением святых Николая и Михаила (Михаилом звали в крещении отца Святослава – Олега Святославича)379 [Янин В. Л. Актовые печати древней Руси. Т. I. M., 1970, с. 194-195, № 140-142]. Нифонт был новгородским епископом с 1131 по 1156 гг.

Статьи 6 и 7

А. Н. Насонов полагал, что территорией, сборы с которой передавались епископу взамен десятины с судебных пошлин, была территория Обонежья, подробно описанная в ст. 6 и локализуемая в районе, примыкавшем с востока к Ладожскому озеру и к поволховским владениям Новгорода. Погосты, перечисленные в ст. 4, располагаются вне Обонежья, на восток и северо-восток от него, и составляют район недавней колонизации Новгорода. А. Н. Насонов не ставил вопрос о разновременности Устава и приписок к нему. Напротив, по его мнению, установленный в «Обонежском ряде» порядок имеет более глубокую древность, коль скоро территория Обонежья была колонизована ранее Двинской земли380 [Насонов А. Н. «Русская земля»… М., 1951].

Мы вынуждены подвергнуть эту аргументацию существенной критике, основанной прежде всего на подсчете перечисленных в документе отчислений, поскольку А. Н. Насонов заключал: «...св. Софии выдавалось, во-первых, за десятину от вир и продаж 100 гривен из Онега и, во-вторых, по отдельным погостам, начиная от Валдутова и Тудорова на Онеге и кончая погостами, лежащими на Двине и Сухоне». И далее: «...можно заключить, что 100 гривен в пользу св. Софии выплачивались с Обонежского ряда»381 [Там же, с. 94].

Как уже показано выше, сумма в 100 гривен новых кун тождественна сумме сборов с погостов, перечисленных в ст. 4. Между тем легко подсчитать, что в Обонежье (по ст. 6) собирается 29 ½ гривен (без владычного подъезда – 17 ½ гривен), что даже отдаленно не напоминает уставной единицы в 100 гривен новых кун. В Бежицах (по ст. 7) собирается 19 ½ гривен 16 кун и 1 ½ волжских гривны. Даже общая сумма сборов по ст. ст. 6 и 7 оказывается много меньше той, которая обозначена в ст. 3.

Приведенное сопоставление еще раз позволяет утверждать, что в тексте Устава Святослава имеется в виду только территория погостов, перечисленных в ст. 4, которые и дают в сумме фиксированную в 100 гривен новых кун судебную десятину. Заметим, что разница в денежной терминологии собственно Устава и «Обонежского ряда» прямо свидетельствует о разновременности этих записей.

Итак, в Уставе Святослава речь идет о сборе судебной десятины с земель, находящихся в Заволочье. В этой связи наибольший интерес должен представлять статус таких земель относительно князя в будущем.

Начиная с древнейшего дошедшего до нас докончания Новгорода с князем (а такое докончание датируется 60-ми годами XIII в.), во всех договорах вплоть до падения новгородской независимости присутствует обязательная формула: А волостии ти, княже, новгородьскых своими мужи не держати, нъ держати мужи новгородъскыми; а дар от тех волостии имати. А се волости новгородьскые: Бежиче, Городецъ, Мелечя, Шипино, Егна, Вологда, Заволоцье, Колоперемъ, Тре, Перемь, Югра, Печера; а ты волости дьржати мужи новгородьскыми; а дар от них имати... А за Волок ти своего мужа не слати, слати новгородца382 [ГВНП, № 1, 2, 3, 6, 7, 9, 10, 14, 15, 19, 22, 26]. Существо этого постановления заключается в разграничении земель, на которые в XIII–XV вв. не распространялась судебная власть князя, от тех территорий, где он распоряжался и судебными доходами на основе обычного смесного с посадниками порядка. Такое разделение было одним из важнейших завоеваний боярской республики. Прилагая это разделение к интересующим нас территориям, мы увидим, что они вовсе не однородны. На земли перечисленных в Уставе Святослава погостов (ст. 4) в XIII в. и в последующих столетиях князю доступа не было, тогда как район, описанный в ст. 6, не входил в систему «новгородских волостей», а принадлежал к той части владений Новгорода, где и в позднейшее время деятельность князя не подлежала специальным ограничениям.

Между тем многие исследователи склонны (не замечая указанных противоречий, порожденных Уставом Святослава) вслед за Б. Д. Грековым относить создание указанных ограничений княжеской власти к событиям 1136 г., т. е. ко времени, предшествующему возникновению Устава Святослава Ольговича.

Иными словами, мы приходим к выводу, согласно которому формирование нового порядка взаимоотношений новгородского князя и новгородских колоний отнюдь не порождается непосредственно преобразованиями 1136 г., а принадлежит ко времени более позднему (однако не позднее 60-х годов XIII в., когда такой порядок уже фиксирует докончание Новгорода и князя Ярослава Ярославича). В 1137 г., спустя год после восстания, самого противопоставления новгородских волостей и метрополии еще не существовало, на что указывает деятельность княжеского домажирича, сидевшего в Онеге, но управлявшего также и Заволочьем.

В связи с такой постановкой вопроса большой интерес представляет объяснение причин, в силу которых к Уставу Святослава в какой-то момент добавились приписки об Обонежском и Бежецком рядах. Позволим себе сформулировать проблему следующим образом. Коль скоро во второй половине XIII в., когда к Уставу Святослава был проявлен особый интерес, его постановления уже не имели юридической силы (Заволочье, фигурирующее в Уставе, было изъято из юрисдикции князя), имели ли такую силу разделы, касающиеся Обонежского и Бежецкого рядов?

Положительный ответ на этот вопрос дает известная откупная грамота 1460 г.: У великого князя наместника у Григорий у Васильевичя се купи Яким Гуреев и Матфеи Петров обонискыи суд князя великого: вниз по Волхову, и на Паши на реке, и на Кожеле, и на Кукоевском погосте, и на Кукоеве горе, и в Лепни, и на Сетомле, и на Ояти на реке, и на Свере на реке, и на Олонце на реке, а Кукоевского погоста, где ни буди, или в городе или а селе, ино платити им суд князя великого по старине. А суд им судити и пошлины имати им по старине и верное им имати...383 [ГВНП, с. 149, № 93. О дате грамоты см.: Янин В. Л. К хронологии новгородских актов Василия Темного. – Археографический ежегодник за 1979 год. М., 1981].

Описанная в откупной грамоте территория совпадает с территорией Обонежского ряда. Суд здесь был особо урегулирован. Находясь целиком в княжеском распоряжении, он был изъят из системы смесного с посадником суда. Для периода расцвета Новгорода Обонежье и Заволочье составляют как бы два противоположных полюса. В Заволочье князь не имеет прав. В Обонежье его права безраздельны: А хто згонит или замешает, даст князю великому гривну золота, а борцам серебро въдвое384 [ГВНП, с. 149, № 93].

Свидетельство откупной грамоты указывает на то, что в эпоху, когда постановления собственно Устава Святослава уже не имели законной силы, положения приписок к нему сохраняли характер действующего законодательства. Сам по себе этот факт является решающим аргументом в пользу позднейшего происхождения приписок.

Другое важное свидетельство содержится в договоре князя Ярослава Ярославича с Новгородом, заключенном в 1265–1267 гг.: А суд, княже, отдал Дмитрии с новгородци бежичяном и обонижаном на 3 лета, судье не слати385 [ГВНП, с. 11, №2]. Упомянутое постановление князя Дмитрия Александровича датируется временем не позднее 1264 г., коль скоро к моменту составления цитированного докончания не истек названный в нем трехлетний срок. Приведенное свидетельство также ставит Обонежье, а вместе с ним и Бежецкий Верх в особое по отношению к княжескому суду положение, возникшее до 1264 г. Здесь князь имеет какие-то преимущественные права в области суда и извлечения судебной пошлины.

Приведенные сопоставления позволяют сформулировать вывод о смысле соединения приписок об Обонежском и Бежецком ряде с Уставом Святослава. Возникновение особого статуса этих территорий, надо полагать, было результатом изъятия из юрисдикции князя суда в «новгородских волостях», в частности суда на тех землях, которые перечисляются в ст. 4 Устава Святослава. Коль скоро таким изъятием в момент формирования самого отмежевания «новгородских волостей» ликвидировался вопрос об извлечении судебной десятины с территории Заволочья, неизбежно на повестку дня должна была встать проблема пересмотра норм десятины и порядка ее извлечения.

Предположение о времени этого решительного пересмотра отношений между Новгородом и князем было сделано А. В. Кузой. Исследователь связал с ним летописное сообщение конца 1228 – начала 1239 г. о том, как новгородцы предъявили князю Ярославу Всеволодовичу требование: Поиде к нам, забожничье отложи, а судии ти по волости не слати; и на всей воли нашей и на всех грамотах Ярославлих тъ ты наш князь386 [НПЛ, с. 67, 273]. Эти условия были приняты Ярославом в декабре 1230 г.: И целова святую богородицю на всех грамотах Ярославлих и на всей воле новгородчкои387 [Там же, с. 70, 278]. А. В. Куза отмечает, что упоминание об этом крестоцеловании как о первом прецеденте вошло в формуляры всех докончаний Новгорода с Ярославом Ярославичем: На семь ти, княже, крест целовати, на цем то целовал хрьст отець твои Ярослав388 [Куза А. В. Новгородская земля.– В кн.: Древнерусские княжества X-XIII вв. М., 1975, с. 160-161].

 

УСТАВ КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА О МОСТЕХ, 60-Е ГОДЫ XIII В.

 

Введение

Принятый в 60-х годах XIII в. Устав князя Ярослава о мостех принадлежит к числу важнейших памятников новгородского административного законодательства. Он посвящен организации мощения главных торговых магистралей Новгорода и дорог, ведущих к пристаням и на городской Торг.

Памятник содержит подробные сведения о разверстке мостовой повинности в Новгороде, а в приписках – об организации строительства и ремонта Великого моста через Волхов, в которой участвуют все городские и провинциальные сотни, а также об организации сплава строительных материалов для мощения торговых проездов и ремонта мостов.

В силу сложности датировки время издания Устава разными исследователями определялось в широком хронологическом диапазоне – от XI в. (время княжения Ярослава Мудрого) до второй половины XIII в. Истинная дата его происхождения определяется анализом упомянутых в тексте закона имен соцких.

Известные к настоящему времени списки Устава о мостех принадлежат к пяти видам: Археографическому, Пушкинскому, Троицкому, Оболенскому и Бальзеровскому.

Важнейшей проблемой, решение которой должно предшествовать комментированию статей Устава, является вопрос об определении наиболее исправного списка памятника. Известные сейчас 15 списков Устава о мостех могут быть разделены на две группы. К первой (Пушкинской) относится единственный список Пушкинского вида и 4 списка Археографического вида. Ко второй (Карамзинской) – единственный список Троицкого вида, 3 списка Оболенского вида и 6 списков Бальзеровского вида.

Сравнивая обе группы, вряд ли можно сомневаться в предпочтении Пушкинской генерации перед Карамзинской как наиболее сохранившей полноту исходного текста. Карамзинская группа в целом характеризуется необратимыми потерями, к числу которых следует отнести утрату слова изгои в словосочетании а с другими изгои до Острой городни, а также отсутствие слов трои риле после обозначения Волховской сотни. Сопоставляя списки Карамзинской группы, наиболее исправным из них следует признать Троицкий, в котором еще не появились свойственные другим спискам этой группы искажения: тиможеном или тигорожаном вместо тигожаном, Бискупли вместо Пискупли, Неретьского вместо Нередичьского, Загорожаны вместо Загородьцы, Володьская или Волоцкая вместо Вольская. Еще дальше в этом искажении идут отдельные списки Бальзеровского вида Карамзинской группы: варяджан вместо вережан, за горожаны или с горожаны вместо с загорожаны, Холопьская вместо Лопьская.

Спискам Оболенского вида свойственно непроникшее в Бальзеровский вид искажение до Острой улици вместо до Острой городни, а это значит, что Оболенский и Бальзеровский виды развивались независимо один от другого, восходя к общему архетипу, близкому к списку Троицкого вида.

Что касается списков Пушкинской группы, то из них более сохранным оказывается Археографический вид. В Пушкинском списке потеряны слова коломляном до Нередичъского мосту, от великого ряду, огнищаном, присутствующие не только в списках Карамзинской группы, но и в списках Археографического вида. В нем также искажены некоторые слова: бережан вместо вережан, Клемяных вместо Климятиных. В списках Карамзинской группы эти слова переданы в звучании, близком к тому, какое дает Археографический вид.

В списках Археографического вида имеются невоспроизводимые во всех других списках выражения, имеющие принципиальный смысл. Только в них есть слово мостити после упоминания Бориса и Глеба, слова до софьян, на месте которых во всех остальных списках стоит до торгу. 18-я сотня называется Поволховской, тогда как в других списках она Волховская. Наконец, только в них назван Алфердов вымол, в остальных списках называемый Гералдовым или Гелардовым. Пушкинский список относительно этих последних случаев родствен спискам Карамзинской группы. Поскольку же иные его особенности не реализуются в Карамзинской группе, следует утверждать, что Пушкинский и Карамзинские списки восходят к общему протографу, занимающему промежуточное положение между ними и списками Археографического вида.

Сравнение списков Археографического вида позволяет признать наиболее исправным тот из них, который помещен в приложении к Новгородской Первой летописи по Комиссионной рукописи. В других списках этого вида имеются существенные отклонения: Быкова вместо Бовыкова, Афедорова вместо Алфердова, отсутствие слов до от заднего, а от Алфердова вымола.

Воссоздание схемы взаимоотношений основных групп списков Устава подтверждается самим существом последовательных искажений текста, что связано с «биографией» памятника. Характер этих искажений – стихийное, нецеленаправленное, нарастающее отклонение от правильного написания топонимов. Группировка списков не обнаруживает каких-либо следов редактирования. Их деление на Пушкинскую и Карамзинскую группы обозначает не разные редакции, а только разные изводы. И если в Пушкинской группе (в первую очередь, в списках Археографического вида) новгородская топонимика оказывается безупречной, то Карамзинская группа (и в меньшей степени Пушкинский вид) обнаруживает незнание переписчиками местных наименований. Отсюда происходят бессмысленные тиможены и тигорожане, бережане, Неретьский мост, загорожаны, Во-лодъская и Холопьская сотни, Клемяные сени. Такой характер нарастающих искажений позволяет признать Пушкинскую группу в целом новгородским изводом, а Карамзинскую группу – вненовгородским изводом. Этот вывод подтверждается и происхождением списков, дающих возможность несколько уточнить различия между новгородскими и вненовгородскими текстами.

Все списки Археографического вида извлечены из новгородских сборников или же из сборников, по своему происхождению непосредственно тяготеющих к Новгороду. Списки остальных видов содержатся в сборниках, к Новгороду не имеющих отношения. Между теми и другими, таким образом, стоит архетип Пушкинского и Троицкого видов, давший начало вненовгородской традиции в переписке Устава. Новгородская же традиция сохраняется лишь в Археографической генерации. Устав о мостех, возникший как локальное новгородское постановление, органически связался в Новгороде с Пространной Правдой, но он не имел никакого значения для остальных русских территорий и, выйдя в составе Пространной Правды за пределы Новгорода, отложился в некотором количестве списков Русской Правды как непонятный и практически ненужный довесок.

Выделяя в качестве наиболее достоверных списки Археографического вида, а среди них в первую очередь текст, сохранившийся в Новгородской Первой летописи, мы, естественно, не отождествляем его с авторским текстом. Допуская и в нем наличие возможных искажений, мы можем выяснить их только анализом самого памятника и поисками в нем внутренних противоречий. Однако первый вопрос, возникающий при переходе к такому анализу, касается общей композиции источника, выяснения единства или сложности его состава.

М. Н. Тихомиров обратил внимание на наличие в тексте Устава несомненной интерполяции. Перечисление сотен явно разбивает связный текст, а изъятие этого перечисления возвращает ему должную логичность и последовательность389 [Тихомиров М. Н. Исследование о Русской Правде, с. 140]. Развивая эту мысль, А. Н. Насонов писал: «В истории рукописных текстов довольно обычно, что запись, сделанная на полях рукописи, при переписке попадает в середину текста. Так как все без исключения списки «Устава о мостех» содержат перечисление сотен, то надо полагать, что вся запись о сотнях попала в текст устава вскоре после его составления, в XIII в., во всяком случае не позднее начала XV в.»390 [Насонов А. Н. «Русская земля»…, с. 124]. Правильнее было бы написать: «не позднее XIV в.», поскольку Пушкинский список датируется этим столетием.

Еще одна интерполяция хорошо видна при первой же попытке осмыслить последовательность топонимов Устава. Речь идет о перечислении тигожан, коломлян, нередичан, вережан и пидьблян (ст. 2), не имеющих никакого отношения к тому сюжету, изложение которого нарушено их упоминанием.

Наличие этих интерполяций позволяет разбить весь текст Устава на три статьи: собственно Устав (ст. 1) и две вставки (ст. ст. 2 и 3).

 

Тексты



Дата добавления: 2016-07-11; просмотров: 1959;


Поиск по сайту:

Воспользовавшись поиском можно найти нужную информацию на сайте.

Поделитесь с друзьями:

Считаете данную информацию полезной, тогда расскажите друзьям в соц. сетях.
Poznayka.org - Познайка.Орг - 2016-2024 год. Материал предоставляется для ознакомительных и учебных целей.
Генерация страницы за: 0.013 сек.