Институциональные принципы полиархического режима

В самом обобщенном, менее формализованном виде полиархическая инфраструктура институтов прежде всего делает упор на их общечелове­ческой (гуманитарной) и политической значимости.

Правление большинства* и уважение прав меньшинства.Демок­ратические процедуры не просто предполагают, что принятие решений осуществляется на основе выявления предпочтений большинства лиц, при­нимающих решения (ЛПР). Это, по словам Аристотеля, общий для всех политических систем принцип. Для решений принципиального, консти­туционного характера, а также выбора общенациональных представитель­ных органов и должностных лиц круг ЛПР практически совпадает с де­мосом как корпусом граждан, а тот — с основной массой взрослого деес­пособного населения. Для остальных решений в зависимости от их характера и релевантности (т.е. соответствия сути проблемы) по отноше­нию к специфическим группам граждан (территориальным, корпоратив­ным и пр.) происходит необходимое сокращение круга ЛПР и ориентиру­ющегося на них демоса.

Это правило, однако, дополняется по меньшей мере в двух аспектах. Представительные органы и коллегиально работающие должностные лица действуют вполне автономно в рамках, определенных конституцией. Де­мос связывает их только процедурами выборов, вынесения наказов и по­лучения отчетов о деятельности, а в отдельных случаях — и правом отзы­ва представителей. Кроме того, граждане и их политические объедине­ния, которые оказались при каком-либо голосовании в меньшинстве, имеют возможность не только продолжать отстаивать свои интересы и предпоч­тения в рамках демократической делиберации. Они также располагают конституционными, как правило, гарантиями защиты от любых репрес­сий либо дискриминации. Лица, получившие санкцию на проведение по­литики, одобренной большинством, обязаны — в соответствии с демок­ратической традицией — действовать так, чтобы мнения разных мень­шинств так или иначе были учтены. В противном случае меньшинства (так называемые миноритарные группы) могут поставить вопрос о «ти­рании большинства».

Правление большинства не обязательно приводит к решению, предпо­читаемому им самим, к примеру, при более чем двух альтернативных вари­антах, ни один из которых не поддерживается с явным преимуществом. Кроме того, большинство и его представители могут быть неинформиро­ванными обо всех проблемах общества, известных меньшинству. Значит, чем надежнее защищены права и интересы меньшинства, тем эффективнее правление большинства, а сама демократия — более стабильна и прибли­жена к политическому идеалу. Если права меньшинства не гарантированы демократическими установлениями, то почти наверняка группа большин­ства будет подавлять права отдельных меньшинств, как, к примеру, это было (и бывает) с афроамериканцами или индейцами в Латинской Америке. По­тому Сартори определяет современную демократию как систему правле­ния большинства, ограниченную правами меньшинства.

Обратите внимание Что такое меньшинство? По сравнению с доминирующей группой — большинством — меньшинства отличают разные характеристики: этнические, расовые, религиозные, лингвистические, ориентационные и т.д.; неодинаковы они ипо целям — хотят ли ассимилировать­ся, сохранить свою идентичность, отделиться. Меньшинство — не обязательно в количественном смысле: это группа граждан, чьи ин­тересы ущемляются, не учитываются или сравнительно меньше пред­ставлены. Вместе с тем интересы меньшей по численности группы легче ограничить, нежели большей. К примеру, количественно фин­ны шведского происхождения — меньшинство в Финляндии, однако они шире представлены в элите, чем финны как таковые, а черные африканцы в ЮАР долгое время являлись численным большинством и так называемым социологическим меньшинством.   В случае социологического меньшинства (когда количественно это большинство) демократический принцип «один человек — один го­лос» может изменить ситуацию (например, с фламандцами в Бель­гии, с африканцами в ЮАР). В случае же слабого во всех отношени­ях меньшинства современные демократии используют определенные механизмы для их максимального представительства, развития прав контроля иливлияния на решения властей. Так, федерализм способ­ствует защите сконцентрированного на какой-либо территории мень­шинства. Принцип пропорционального представительства исполь­зуется для учета интересов территориально разрозненного меньшин­ства. Этой цели служит и консоциативная (сообщественная) демократия*. Зачастую таких общих положений недостаточно для защиты прав меньшинств, поэтому известны случаи закрепления их привилегий, что может привести к отклонению от принципов равенства и свобо­ды выбора. Примерами здесь служат: ливанская электоральная сис­тема 1950-1960-х годов, обязывающая кандидатов баллотироваться в составе многонациональных «команд»; традиции канадской либе­ральной партии, где франкофоны и англофоны чередуются друг с другом на посту лидера; программа позитивных действий президен-та США У. Клинтона, согласно которой членам ряда ущемленных ранее меньшинств, в т.ч. женщинам, предоставляются известные пре­имущества.

Политическое и правовое равенство граждан.Демократия — это цель. Ее образуют состояние, которое надо достичь — политическое ра­венство, и принцип его достижения — правление большинства, считают Даль и Чарльз Линдблом (род. 1917). Таким образом, политическое равен­ство граждан — это одинаковые возможности в приобретении знаний, ста­туса, нужных для получения власти, равные права (голосовать, влиять на процесс принятия решений, баллотироваться на пост и т.д.), равный доступ к ресурсам власти.

Обратите внимание Принцип «один человек — один голос» утвердился сначала в Аме­рике, а потом в Европе. Изначально же число голосов было связано с наличием собственности и ее размерами. Так, в штате Виргиния зем­левладелец получал дополнительные голоса в каждом округе, где он имел достаточное количество собственности. Всеобщее право голоса сейчас воспринимается как sine qua поп (не­пременное условие) демократического режима. А как относиться к «всеобщему участию»? Должно ли право голоса быть дополнено обязанностью участвовать в выборах? Некоторые «старые» (Австра­лия, Бельгия и Люксембург, а ранее Нидерланды и Австрия) и «но­вые» (Аргентина, Бразилия, Коста-Рика и Эквадор) демократии рас­сматривают голосование как юридическую обязанность граждан. Противники такой системы считают, что граждане должны иметь право не голосовать, равно как и отдать свой голос. Так, некоторые избиратели в странах с обязательным голосованием иногда бойкоти­руют выборы, считая, что подобное принудительное голосование лишает их свободы выбора.

Принцип политического и правового равенства граждан предполагает не столько отсутствие каких-либо индивидуальных привилегий (по при­знаку сословия, профессии, этноса, расы, конфессии, местожительства, родного языка, принадлежности к той или иной культуре, партии и пр.) или же, наоборот, аналогичных дискриминационных ограничений, но факти­ческое установление общегражданских стандартов политического исполь­зования так называемых прав человека*.Любые ограничения на полити­ческую деятельность могут быть установлены лишь на основе закона и толь­ко для особых категорий людей (главным образом душевнобольных и осужденных преступников на период отбытия наказания). Иногда допускается цензовое лимитирование, связанное, как правило, с урезанием прав на занятие выборных должностей (из-за срока проживания в соответствую­щей местности и т.д.). Святое для демократии право гражданина выбирать такие ограничения могут затруднить только косвенно, за счет сокращения круга претендентов на избираемую должность.

Легитимизация власти.Данный принцип предполагает, что система полиархии в целом и вписанные в нее «аристократические» (представи­тельные органы, правительство) и «монархические» (президент) элементы подвергаются проверке и критике с помощью демократической делиберации, а также формальных процедур (референдумов, выборов, отзывов и т.п.). Более того, общенациональные выборы становятся симуляцией политичес­кого кризиса (государственного переворота), осуществляемого в строгих конституционных рамках и в соответствии с законом. Это позволяет сни­мать накопившиеся напряжения и противоречия, обновлять систему прав­ления в целом на основе действительно складывающихся внутри корпуса граждан политических предпочтений. Элмер Шатшнайдер (1892-1971) высказался по данному поводу так: демократия — величайший инструмент социализации конфликта.

Представительный характер власти.Принцип представительства логически связан с легитимизацией. Предполагается, что граждане деле­гируют (передают) свои властные полномочия выбранному ими лицу, ко­торое и осуществляет их от имени избирателей. Делегирование происхо­дит главным образом в процессе выборов законодательной власти и выс­ших должностных лиц государства и составляющих его территорий. Принцип представительства неизбежно видоизменяет конкретные фор­мы участия граждан в политическом процессе. Он фактически исключает их прямое вмешательство в принятие государственных решений и, соот­ветственно, стимулирует появление и распространение иных форм поли­тического участия для осуществления индивидуальных или групповых интересов. Обычно это выливается в создание и развитие партий, обще­ственных, профессиональных, религиозных и иных объединений, состав­ляющих в совокупности инфраструктуру гражданского общества и пред­назначенных для выявления, объединения, выражения и реализации спе­цифических требований.

Обратите внимание «Народные депутаты не суть и не могут быть представителями на­рода» — так высказался Ж.Ж. Руссо. Кто же должен и может быть представителем народа? Например, в Швейцарии, Канаде, США у «среднего» члена парламента по сравнению с остальной частью населения больше доход (в США годовой доход более 50 тыс. долла­ров: у населения — 22%, в конгрессе и сенате — 100%), выше обра­зовательный уровень (в США диплом ВУЗа, ученые степени: у насе­ления— 21%, в конгрессе— 98%). Такие профессии, как юристы, врачи, ученые и бизнесмены, в изобилии значатся в депутатском кор­пусе демократических политий. Главный аргумент против этого яв­ления заключается в том, что законодательное собрание в плане про­фессиональной, тендерной (по признаку пола), возрастной, имуще­ственной и других структур значительно отличается от подобной структуризации общества. Отсюда и вывод: взгляды граждан могут искажаться и многие социальные группы недопредставлены в пар­ламенте, следовательно, этот орган трудно назвать «представитель­ным», как того требует демократия.

Выборность властейявляется формой реализации принципа предста­вительства. Ее закрепляют всеобщее избирательное право, свободные, тай­ные и регулярные выборы, образование партий для конкурентной избира­тельной борьбы, а также создание прочих разнообразных организаций, в частности лоббистских объединений или групп интересов. Последние при­званы осуществлять взаимодействие между гражданами и легитимизиро­ванными ими властными институтами (правительство, представительные и административные органы и т.п.). Свободное соревнование политичес­ких сил в борьбе за голоса избирателей гарантирует, что власть не будет монополизирована какой-то одной группой. Именно это создает возмож­ность реального выбора между политическими, экономическими и соци­альными альтернативами и, следовательно, определение основательности претензий конкурирующих политических групп и организаций. Действи­тельно, только их состязание обеспечит наличие оппозиции и даст ей воз­можность соревноваться, выигрывать и приходить к власти. Точно по дан­ному поводу высказался Пшеворский: демократия — это система, при ко­торой партии проигрывают выборы.

Выборы могут проводиться и не только в демократиях, но только де­мократические выборы отличаются неопределенностью, необратимостьюи повторяемостью.Они являются неопределенными, так как до объявле­ния результатов никто не может быть полностью уверенным в победе, нео­братимыми (результаты нельзя изменить и избранные представители зай­мут посты на предусмотренный конституцией срок) и повторяющимися через утвержденный законом срок.

Итак, в полиархиях выборы всеобщие, свободные, равные (один че­ловек — один голос), соревновательные (более одной альтернативы) и решающие. На выборах при недемократических режимах (если они про­водятся) до 99% (иногда чуть меньше) голосов получает правящая партия, а избирательный бюллетень содержит только одного кандидата от этой организации. При демократических режимах победитель часто получает менее 55% голосов.

Обратите внимание Первые выборы проводились в древнегреческих городах в V-VI вв. до н.э. Большинство выборных должностей замещались путем жре­бия в силу веры в равенство всех граждан. Ballot (маленький шар) применялся в римском сенате, белый — для выражения согласия и черный — для несогласия. В колониальной Америке с этой целью использовались бобы и кукуруза.   Тайное голосование лишь постепенно получило всеобщее призна­ние после его введения в Южной Австралии в 1858 г. В Великобри­тании оно не использовалось ни на парламентских, ни на муници­пальных выборах до 1872 г. В США доминировало открытое голосо­вание, а «австралийская баллотировка» стала внедряться только после президентских выборов 1884 г., вызвавших многочисленные обви­нения в подтасовках. Во Франции до 1913 г. сами кандидаты вруча­ли голосующим бюллетени, которые тут же складывали их вчетверо и бросали в урну для голосования. Устное голосование использова­лось в Дании до 1901 г., в Венгрии до 1930 г.

Во многих странах не только значительная доля мужского населения не допускалась к голосованию. До второй декады XX в. только Новая Зе­ландия (1893) и Австралия (1902) распространили на женщин право уча­ствовать в национальных выборах: Южная Австралия сделала это в 1895 г., США — в 1920 г., Великобритания — частично в 1918 г. и полностью в 1928 г., Испания — в 1931 г. Во Франции, Италии и Бельгии женщины по­лучили право голоса только после Второй мировой войны. В Швейцарии, где всеобщее избирательное право было предоставлено мужчинам в 1848 г. — раньше, чем где бы то ни было, женщинам оно не гарантирова­лось до 1971 г.

Лишь во второй половине XX в. гражданские права окончательно рас­пространяются почти на всех, кто населяет территорию суверенного госу­дарства и обладает соответствующими данными: достиг определенного возраста (обычно 18-21 лет), дееспособен и в состоянии воспользоваться своими правами. Только временные резиденты-иностранцы, граждане дру­гого государства, не могут получить гражданских прав. Даже эмигранты становятся потенциальными избирателями. Постепенное вовлечение в по­литическую жизнь все большей части населения на регулярной и опреде­ленной правом основе связано с модернизацией.

Плюрализми свобода политической деятельности.Современная демократия должна быть плюралистичной. Для разрушения плюрализма потребуются авторитарный режим и необычное насилие. Монизм — иде­альная система для авторитаризма и не может быть идеалом для демокра­тии, утверждает Даль. Сартори добавляет: плюрализм — лучшая основа, на которой принцип ограниченного большинства, уважающего права мень­шинства, способен быть легитимизирован и сохранен.

Принципы плюрализма и свободы политической деятельности пред­полагают, что могут свободно разрабатываться и пропагандироваться лю­бые политические взгляды и концепции, что граждане создают любые ассоциации с политическими целями. Какие-либо ограничения в этой области вводятся лишь по закону и относятся только к такой деятельно­сти, которая создает угрозу безопасности граждан или предполагает на­сильственные действия, в т.ч. ориентированные на изменение существу­ющих порядков (право демократии на самозащиту). При этом конкрет­ные критерии ограничений на свободу политической деятельности давно уже являются в демократических обществах предметом острой дискус­сии. Ведь для демократии лучшее средство самозащиты — вовлечение аутсайдерских и экстремистских группировок граждан в демократичес­кую делиберацию.

Организационный и идеологический плюрализм современной демок­ратии означает признание и поддержку существования многообразных са­мостоятельных по отношению друг к друг и к государству объединений с неодинаковыми, подчас противоречащими целями. Суть современной плю­ралистической демократии — в признании этих различий не только реаль­ными, но и естественными, не подлежащими нивелировке.

Плюрализм не сводится к большому количеству организаций (ассо­циаций). В первую очередь они должны быть добровольными, во вторую— открытыми и с большим числом членов... Присутствие солидного количества различных групп свидетельствует не о нали­чии плюрализма, а лишь о развитости самовыражения и/или фраг­ментации. Общества с большим количеством групп являются плю­ралистическими только тогда, когда группы имеют ассоциативный характер, а не традиционный или институционализированный, бо­лее того, когда ясно, что ассоциации развивались естественно, а не были навязаны.   Дж. Сартори, Доклад на 16-м Конгрессе Международной ассоциации политической пауки, Берлин, 1994

Интерпретация «Ни одно общество не потерпит абсолютную свободу (даже свободу слова) и ни одно общество не сведет ее до нуля. Разница между ре­жимами состоит только в степени свободы», — утверждал Шумпетер. Этими словами мэтр обозначил известные рамки электорально­го (избирательного) процесса.   Для институционализации конкурентных выборов необходимы оп­ределенные свободы и гарантии, как во время избирательной кампа­нии, так и между выборами. Если характеристики таких выборов обычно приводятся в точном определении Даля, то политические свободы перечисляются безо всяких уточнений (свобода выражения мнения, ассоциаций и информации). Но одни только эти свободы не могут гарантировать конкурентности выборов. К примеру, правитель­ство может запретить кандидату от оппозиции свободно передвигать­ся по стране; в таком случае даже при соблюдении всех условий полиархии вряд ли можно счесть выборы соревновательными.   Естественно, каждая из названных свобод ограничена, каждая из них имеет благоразумные пределы — свобода создавать органи­зации/ассоциации исключает создание террористических группи­ровок, свобода слова не означает, что можно оклеветать конку­рента. Такие крайности понятны всем. Но как быть с ситуациями, которые нельзя классифицировать однозначно? История современ­ных демократий позволяет убедиться, что казавшееся раньше впол­не демократичным неприемлемо сейчас. Или наоборот. Скажем, в США к 1961 г. 3600 студентов были арестованы за участие в де­монстрациях в защиту гражданских прав, а 141 Студент и 58 пре­подавателей выдворены из университетов за участие в протестном движении.

Изложенные принципы описывают основные сущностные признаки и характеристики демократии. Но можно подойти к ее определению, проана­лизировав отношения общества и власти, элиты и неэлиты, управляющих и управляемых. Отсюда и вывод: демократия представляет собой такой спо­соб организации власти, при котором общество имеет возможность на ре­гулярной основе посредством юридически закрепленных ненасильствен­ных процедур корректировать деятельность управителей, а также персо­нальный состав правящей группировки и политической элиты.

Действительно, при любых режимах, в т.ч. авторитарных и тотали­тарных, власть вынуждена прислушиваться к настроениям в обществе, менять свою политику, если она приходит в острое противоречие с инте­ресами масс. В ином случае, как это подтверждает крах тоталитарно-авторитарных коммунистических режимов в СССР и странах Восточной Европы в 1989-1991 гг., правящая верхушка рано или поздно оказывается вынуждена уйти с политической сцены или же носителей власти просто устраняют с помощью заговоров, переворотов или мятежей. Однако в неде­мократических режимах способности власти к восприятию общественного мнения, как и адаптации к нему, зависят от личностных особенностей лиде­ров или их окружения. Механизмы регулярной корректировки действий вла­стных структур не встроены в бюрократическую систему, более того, они ей органически чужды. Потому такие изменения происходят лишь тогда, когда возникает острая кризисная ситуация и элита осознает, что ее поли­тические позиции, даже физическое существование, находятся под угро­зой. В итоге авторитарные и особенно тоталитарные режимы обречены на то, чтобы переходить от состояний относительно длительного застоя к ост­рым кризисам, от последних — к исправлению политической и экономи­ческой стратегии, затем снова к застою. Этот цикл из трех звеньев прерыва­ется только распадом тоталитарного или авторитарного режима и налажи­ванием более эффективной организации власти, т. е. демократии.

Для примера можно привести некоторые ключевые эпизоды из исто­рии СССР после Второй мировой войны, когда тоталитарный режим дос­тиг своего расцвета. Корректировка политической и экономической прак­тики, жизненно необходимая прежде всего для выживания самого режи­ма, — отказ от репрессий в отношении элиты и от тотального ограбления населения, особенно сельского, стал возможным только после смерти Ста­лина. Для прекращения некомпетентных экспериментов Хрущева нужно было устранить его с высшего поста в государстве путем заговора. Попыт­ки преодоления застоя начались только после смерти Брежнева. Такое по­ложение дел не было результатом случайного стечения обстоятельств, а отражало главные характеристики тоталитарного режима, сохранившиеся в процессе его разложения и вырождения в авторитарный.

При демократической организации взаимодействия между обществом и властью появляется присущая только этой системе неизбежность регу­лярного обновления правящей элиты и проводимой ею политики. Если такое обновление происходит в ненасильственных, жестко обозначенных и определенных правом формах, общество не подвергается потрясениям из-за периодических кризисов власти. Регулярная корректировка власти в демократических системах делает их относительно гибкими, воспри­имчивыми к технологическим и социальным нововведениям, что в итоге обеспечивает постоянный экономический прогресс. Это подтверждено ис­торией: именно демократические страны Европы и Северной Америки в XIX—XX вв. оказались в авангарде форсированного технико-экономи­ческого развития.