З.Н. ГИППИУС (1869–1945)

Спутницей Мережковского, разделившей его философские, рели­гиозные, умственные искания, была Зинаида Николаевна Гиппиус. Если в истории литературы Мережковский занимает место прежде всего как прозаик, то 3. Гиппиус –как поэт, один из крупных представителей старшего символизма. В печати ее стихи появились впервые в 1888 г. в журнале «Северный вестник» (за подписью З.Г.). Основные мотивы ранней поэзии Гиппиус – проклятие пошлой реальности и прослав­ление мира фантазии, поиски новой, нездешней красоты («Мне нужно то, чего нет на свете...»), тоскливое ощущение разобщенности с людьми и в то же время жажда одиночества. В стихах Гиппиус с наибольшей, может быть, наглядностью отразились основные черты ранней симво­листской поэзии, ее этический и эстетический максимализм. Подлин­ная поэзия, считала Гиппиус, сводится лишь к трем темам – «о человеке, любви и смерти», «тройной бездонности мира».

Те же настроения господствовали и в двух первых книгах ее рассказов – «Новые люди» (1896) и «Зеркала» (1898). Основная их мысль–утверждение истинности интуитивного начала жизни, кра­соты во всех ее, даже в самых противоречивых, проявлениях. В них сказалось явное влияние идей, мотивов творчества Ф. Достоевского, но воспринятых в духе декадентского миропонимания.

Наиболее «ярким событием» «внешней жизни» Гиппиус, как писала она в своей автобиографии, была организация в Петербурге (с участием Мережковского) религиозно-философских собраний, смысл которых состоял в призыве к религиозному возрождению и проповеди некоего апокалиптического неохристианства, веры во Христа грядущего, ут­верждении «равносвятости» Святой плоти и Святого духа в их ожида­емом грядущем синтезе. Эти-то идеи и стали философским основанием беллетристики Мережковского. Они определили и многие мотивы поэзии Гиппиус 1900-х годов.

Но не стихи на религиозно-мистические мотивы (которых много в ее поэзии тех лет) определяют значение творчества Гиппиус в поэтической культуре символизма, а стихи истинно художественные, когда поэтесса отвлекалась от проповеди мистических идей. Лучшее, что было создано 3. Гиппиус-поэтом, относится к 1910-м годам. Ее лирика тех лет отличалась умением передать сложность и противоре­чивость человеческого чувства, яркой афористичностью, мастерским падением словом, изощренной звукописью.

В идейно-творческом развитии Гиппиус, как и других символистов, больщую роль сыграла первая русская революция. Она обратила ее к Опросам общественности, которые стали занимать большое место в стихах, рассказах, романах, критических работах Гиппиус. В это время сборники ее рассказов «Черное по белому» (1908), «Лунные (1912), романы «Чертова кукла» (1911), «Роман Царевич» (1913). Но, размышляя о революции, о деятельности революционе Гиппиус утверждала, что истинная революция в России возможна лишь в связи с революцией религиозной, точнее–в результате ее в «революции в духе», убеждала она, социальное возрождение вымысел, игра воображения, в которую продолжают играть тольневрастеники-индивидуалисты.

После 1905 г. широко развернулась и литературно-критическа
деятельность 3. Гиппиус, выступавшей в качестве критика под пседонимом Антон Крайний. В 1908 г. выходит книга ее критических статей
«Литературный дневник», основной смысл которых–обоснование
символизма как художественного мировоззрения «нового» направле­ния в искусстве. Она полемизирует с идеей гражданского служения
литературы, выступает против тенденциозности в искусстве Горького
горьковского лагеря в литературе.

Октябрьскую революцию Гиппиус восприняла резко враждебно как «предательство» идеалов свободы, «святотатство». Она порывает отношения с Брюсовым, Блоком, А. Белым, принявшими революцию В «Петербургском дневнике», изданном в 1929 г. в Белграде, Гиппиус так передала свое восприятие октябрьских событий 1917 г.:

«25 октября. Среда

<...> Между революцией и тем, что сейчас происходит, такая же разница, как между мартом и октябрем, между сияющим тогдашним небом весны и сегодняшними грязными, темно-серыми, склизкими тучами».

И далее:

«4 ноября. Суббота

<...> Столицы взяты вражескими - и варварскими –войсками. Бежать некуда. Родины нет»[224].

Эмигрантское творчество 3. Гиппиус состоит из стихов, воспоми­наний, публицистики. В 1921 г. она опубликовала части своего Петербургского дневника, так называемую «Черную книжку». Дневник был проникнут острой неприязнью к Советской России, к большевикам.

В 1922 г. в Берлине вышел ее первый эмигрантский сборник стихов «Стихи. Дневник 1911–1921». Основная тема их – политика. Но в поэзии Гиппиус начинает возвращаться к своим «вечным темам - о человеке, любви, о смерти. Поздние ее стихотворения – лучшее, что создано Гиппиус не только в эмиграции, но и вообще в ее поэзии. Эти стихи опубликованы в Париже в 1939 г. Сборник носил название«Сияния».

Основные мотивы сборника –усталость, разочарование в людях, понятие пошлости мира и в то же время –неколебимая вера в силу человеческого духа. Рядом с этими мотивами и мольба к Богу об России:

Господи, дай увидеть!

Молюсь я в часы ночные.

Дай мне еще увидеть

Родную мою Россию.

Как Симеону увидеть

Дал Ты, Господь, Мессию,

Дай мне, дай мне увидеть

Родную мою Россию.

Но, как и раньше, в этих стихах все строится на антитезах: небо и земля, жизнь и смерть, тоска по любви и неспособность любить, духовная реальность и реальность эмпирическая...

При всей тематической замкнутости лирика Гиппиус – творчество большого мастера, страстно влюбленного в слово, умевшего добиться истинной гармонии стиха рифмой, мелодикой, ритмом, заставившего сверкать своим сиянием искусство поэзии. Символично название сборника – «Сияния». В стихотворении под тем же названием она писала:

Сиянье слов ... Такое есть ли?

Сиянье звезд, сиянье облаков –

Я все любил, люблю…Но если

Мне скажут: вот сиянье слов –

Отвечу, не боясь признанья,

Что даже святости блаженное сиянье

Я за него отдать готов...

Все за одно сиянье слов!

Сиянье слов? О, повторять ли снова

Тебе, мой бедный человек-поэт,

Что говорю я о сиянье слова,

Что на земле других сияний нет!

Говоря о поэтическом даре Гиппиус, Г. Адамович писал: «Стихи ее представляют нечто вроде исповеди. Но это исповедь человека, который не хочет, а может быть, и не находит сил забыться...» Особенную поэтическую природу» поэзии Гиппиус отмечала и Мариэтта Шагинян. В брошюре, вышедшей сразу после публикации «Собрания сочинений» поэтессы в 1904 г., она писала: «Поэзия Гиппиус с точки зрения психологии – это поэзия пределов <...> Отсюда такая антонимичность тем, почти ни у кого из наших поэтов не встречающаяся, на каждое утверждение приходится отрицание, на каждое "да" есть "нет"»[225].

На отмеченных Шагинян противоречиях были построены и ранние
и поздние стихи Гиппиус, и все ее прозаические вещи. Ее герои всегда
мучаются трагическими размышлениями о раздвоенности духа и тела
предназначенных слиться в ином, сверхчувственном мире.

Из своих прозаических произведений эпохи эмиграции 3. Гиппиус особенно ценила роман «Мемуары Мартынова» и повесть «Перламутровая трость», в основе которых лежат необычайные любовные приключения главного героя и вновь – размышления автора о сущности любви, веры, человеческой жизни.

Воспоминаниями «Живые лица» (Прага, 1925) и незавершенной книгой «Дмитрий Мережковский» (Париж, 1951) представлена мему­арная проза Гиппиус. «Живые лица» – воспоминания о Льве Толстом, В. Розанове («Задумчивый странник»), В. Брюсове («Одержимый»), А. Блоке («Мой лунный друг»), Ф. Сологубе, Андрее Белом и других современниках. Здесь рассказывается о петербургских религиозно-фи­лософских собраниях» о Распутине и распутинщине, о московских и петербургских литературных кружках, литературных встречах. Книга о Мережковском – это, собственно, тоже воспоминания об их совме­стных философских и общественных исканиях, о литературном окру­жении, о Петербурге, эмиграции и эмигрантах. Однако эта книга при всей ее внешней достоверности крайне субъективна, о чем не раз писали современники Гиппиус.

3. Гиппиус до конца жизни была убеждена в некоей посланниче­ской миссии русской эмиграции. Она считала и себя посланницей тех сил, которые единственно обладают правдой истории и во имя этой правды не приемлют новой России.