Только произвольные (незаконные) фрустрации
Николас Пасторе изучал этот вопрос в исследовании, которое получило широкую известность в научных кругах (Pastore, 1952). Испытуемые — студенты колледжа знакомились с описаниями десяти фрустрирующих ситуаций. Затем их просили представить себя в каждой из этих ситуаций и рассказать, как бы они реагировали. В одном случае описания представляли «произвольные» (намеренные) фрустрации, например: «вы ждете автобус, а водитель намеренно проезжает мимо вас», в другом же описывались десять ненамеренных фрустрирующих ситуаций, в том числе и вариант инцидента с автобусом: «вы ждете автобус на остановке, а он проезжает мимо вас, направляясь в гараж». Как и следовало ожидать, студенты отвечали, что они с гораздо большей вероятностью разозлились бы и реагировали агрессивно в ситуациях «произвольной», то есть намеренной фрустрации.
Можно было бы критически оценить некоторые аспекты исследования Н. Пасторе, включая валидность ответов испытуемых; им, скажем, не хотелось признаваться, что они чувствовали бы себя фрустрированными в случае, если действия других людей явно оправданны или законны2.
___________
2 Убедительные данные по этому вопросу были получены в версии исследования Пасторе, проведенной Коэном (1955).
И тем не менее не приходится сомневаться в том, что люди испытывают более сильные фрустрации, если они рассматривают действия других людей, создающие препятствия на их пути к цели, как несправедливые (или «произвольные», или незаконные)3;
____________
3 Список некоторых экспериментальных данных, подтверждающих это различие, см. в: Berkowitz (1989).
По поводу примера с футбольным матчем критики могут сказать, что игроки не проявляют значительной агрессии, потому что они рассматривают переживаемые во время игры фрустрации как совершенно законные. Они знают, что их противники всего лишь следуют правилам, когда пытаются помешать им забить гол. Игроки могли бы, однако, прийти в ярость, если бы увидели, что противная сторона нарушает правила и ведет «грязную игру».
«Произвольные» (намеренные) фрустрации как нарушения ожиданий.Пасторе попытался ограничить рамки гипотезы «фрустрация — агрессия», утверждая, что только произвольные фрустрирующие действия, которые идут вразрез с принятыми людьми правилами поведения, продуцируют (генерируют) агрессивные тенденции. Однако явная произвольность фрустрации может быть вполне объяснимой в терминах оригинальных формулировок Долларда и его сотрудников (1939) и, таким образом, никак не ограничивает проведенного ими анализа. Почти на 30 лет раньше Долларда Джон Кригерман и Филип Уорчел указывали, что произвольно создаваемые помехи на пути к цели обычно бывают неожиданными (Kregarman & Worchel, 1961). Если мы на остановке ждем автобус и видим, как он «произвольно» проходит мимо, эго не может не вызвать нашего удивления как явное нарушение правил. Не объясняется ли, по крайней мере частично, наше сильное возмущение в подобных случаях тем, что нелегитимное препятствие на пути к желаемой цели оказывается неожиданным?
Невозможность получить желаемые удовольствия как детерминанта агрессии. Согласно нашим рассуждениям, когда люди рассчитывают достичь определенной цели или получить некоторое вознаграждение, обычно они предвосхищают удовольствия, связанные с этой целью или вознаграждением. И чем больше ожидаемое удовольствие, тем сильнее они будут фрустрированы, если надежды рушатся. Подтверждением нашего анализа может служить интересный эксперимент С. Уорчела, который показывает, что фрустрации возбуждают наиболее сильные агрессивные тенденции, когда 1) полученный результат значительно менее привлекателен сравнительно с ожидавшимся и 2) субъект предвосхищал удовольствия, связанные с достижением желаемого результата (Worchel, 1974).
В этом исследовании молодые люди, студенты университета, имели основания надеяться, что за участие в эксперименте они получат одно из трех возможных вознаграждений: определенное количество зачетных баллов, флакон одеколона или пять долларов наличными. Сначала испытуемые оценивали, насколько эти вознаграждения для них привлекательны. Затем экспериментатор варьировал степень предвосхищения испытуемыми удовольствия от получения вознаграждения. Одной трети испытуемых было предложено представлять себе удовольствие, которое они будут испытывать, получив данное конкретное вознаграждение (назовем их группой с высоким уровнем предвосхищения удовольствия). Другой трети было сказано, что они получат то вознаграждение, которое ими было оценено как наиболее привлекательное, но никак не побуждали думать о вознаграждении (группа с умеренной степенью предвосхищения вознаграждения). Остальных испытуемых просто информировали, что помощник экспериментатора выдаст им одно из трех возможных вознаграждений, не уточняя, какое именно (группа без предвосхищения вознаграждения).
Установив эти различия в степени предвосхищения, экспериментатор затем вызывал у испытуемых разочарования разного уровня. Испытуемые выполняли ряд задач, и затем помощник экспериментатора «рассчитывался» с ними, выдавая каждому одно из вознаграждений. В каждой из групп одна треть испытуемых получала вознаграждение, оцененное ими как наиболее привлекательное, другая треть — второе по степени привлекательности, а остальным было выдано вознаграждение, оцененное ими ранее как наименее привлекательное. Исследователь определил враждебность испытуемых, попросив их оценить, насколько хорошо его помощник провел эксперимент. На рис. 2-1 приведены результаты.
#image 1111011043010 center m# |
Рис. 2-1. Враждебность к распределявшему призы (индексированная на основание оценок испытуемыми проведения им эксперимента) как функция ожидаемого вознаграждения. |
На графике хорошо видно — и это согласуется с нашим анализом,— что чем менее привлекательным для испытуемых было вознаграждение, тем более враждебно они оказались настроены по отношению к человеку, выдававшему вознаграждение, но особенно сильно это выражалось, когда участники эксперимента предвосхищали удовольствие от получения предпочитаемого ими вознаграждения. Чем больше было расхождение между тем, чего они желали, и тем, что получили, тем сильнее был3 возникающая при этом враждебность.
Эти результаты проливают свет на важный феномен: невозможность получить предвосхищаемое удовлетворение может генерировать побуждение к агрессии. Я убежден, что мы можем наблюдать подобный тип реагирования во многих сферах жизни, и думаю, что с ним связаны многие случаи нарушения общественного спокойствия и даже революции, которые происходят, когда быстро нарастающие ожидания не получают реализации. В силу социальной значимости данного феномена несколько позже я вернусь к более подробному обсуждению нереализующихся ожиданий. Здесь же я хотел бы высказать некоторые возражения по поводу классической гипотезы «фрустрация — агрессия».
Дата добавления: 2022-02-05; просмотров: 277;